Различение содержания и значения знака

В связи с анализом строения атрибутивно-номинативного знания, необходимо еще раз подчеркнуть важность и продуктивность произведенного различения между содержанием и значением знаков языка. Посредством этого различения может быть разрешен ряд затруднений, которые сейчас не может преодолеть неопозитивистская логика.

По этому поводу см. A. Church Champ's. Introduction to semantics, The Philosophical Review. 1943; Philosophical and Analysis N. V. 1954 (сборник статей, опубликованных в журнале Analysis по проблеме значения); Essays in conceptual analysis, London, 1956, (сборник статей представителей "Оксфордской школы". Среди них: Флью "Философия и язык", П. Строусон "Об отнесении", Ё. Дейтац "Картинная теория значения"). Специально о значении как способе употребления: Q. Ryle. Ordinary Language The Philosophical Review, April 1953; I. Evans. On meaning and Verification Mind. lan. 1953. Возражения против такого понимания: R. Alelson. Meaning use and rules of use, Philosophy and Phenomens – logical Research. Vol XXVIII, №1, Sept, 1957. (Критические замечания на концепцию П. Карнапа, изложенную в книге "Meaning and Necessity", Chicago 1947)

В этом различении "схватывается" и фиксируется, во-первых, различие между актуальным и потенциальным употреблением знаков языка, между единичным опытом настоящего момента и всем суммарным прошлым опытом; во-вторых, различие между объективным и субъективным моментом в знании, между тем что действительно имеется в объектах и к чему действительно относятся знаки языка и тем, как они относятся и что, в соответствии с этим в этих объектах подразумевается, "мнится". В-третьих, в этом различении фиксируется различие между тем в объектах, с чем знаки языка связаны по способу получения или образования знания, по способу сопоставления, и тем в объектах, с чем они связаны по способу отнесения, по способу использования знания.

Все эти и другие моменты будут более детально развиты и изложены в дальнейшем. Однако уже в предыдущем параграфе мы видели, что в каждом своем единичном случае номинативное знание выражает в своем значении отнюдь не всё содержание. Содержание обобщения не реализуется в значении номинативного знания и все время противостоит этому значению как нечто чуждое и потустороннее, но, в то же время, – и мы увидим это в дальнейшем – как нечто влиятельное и сильнодействующее, без чего само это номинативное знание не может существовать. Чтобы "схватить" это содержание, мы должны рассматривать строение сопоставления в операции практически-пред­ме­тно­го сравнения и отказываться от отдельного номинативного знания, искусственно привлекая к рассмотрению целый ряд связей: X—(A), Y—(A), Z—(A)... . Но это не значит, что содержание обобщения вообще не может быть схвачено в языковом мышлении. Отнюдь. Просто для этого нужны более сложные виды знания с соответственно более сложными языковыми формами. Мы будем рассматривать их в дальнейшем, "восходя" от номинативного знания к более сложным видам атрибутивного знания. Одна из основных ошибок позитивистской логики состоит в непонимании принципа восхождения и, соответственно, в неумении образовывать абстракции, необходимые для этого восхождения. Об этом здесь надо сказать несколько подробнее.