Quot;Клеточка" атрибутивного знания

Выделение основных характеристик "клеточки" вообще* позволяет нам сознательно подойти к обнаружению и выявлению "клеточки" атрибутивного знания. Теперь мы можем показать, что введённое и проанализированное выше знание X—(A) – является ни чем иным, как клеточкой атрибутивного знания. Действительно, оно удовлетворяет всем тем требованиям, которые мы предъявляем к "клеточке".

Взаимосвязь X—(A) изображает не единичное атрибутивное знание, а всякое, то есть, в ней уже абстрагировано и изображено общее свойство всех атрибутивно-номинативных знаний: определённое строение содержания, определённое строение формы и определённое строение связи между ними. Эта взаимосвязь рассматривается не как нечто застывшее и неподвижное, не просто как знак и обозначаемая им действительность, а как определенное движение, как определённая деятельность – операция практически-пред­ме­тно­го сравнения, – которая порождает это знание. Собственно анализ этой деятельности и позволяет зафиксировать атрибутивное знание как особый вид знания. Определение атрибутивного знания через эту деятельность обеспечивает то, что уже в форме номинативного знания схватывается общая и специфическая сторона всякого атрибутивного знания; и эта сторона схватывается как особый вид связи между знаком языка и особым объективным содержанием. Взаимосвязь X—(A) изображает простейшее по своему строению знание атрибутивного типа. Всякое другое знание атрибутивного типа содержит в своей форме несколько знаков и является результатом нескольких операций практически-пред­ме­тно­го сравнения. В то же время всякая попытка разорвать взаимосвязь X—(A) или порождающую её операцию практически-пред­ме­тно­го сравнения на более простые элементы приводит к утере тех черт, которые только и делают эту взаимосвязь знанием, а практически-пред­ме­тно­е сравнение – операцией мышления.

Взаимосвязь X—(A) может и должна рассматриваться как изображение исторически первого вида атрибутивного знания, причем, как конкретное изображение этого вида. В современной системе языкового мышления этой взаимосвязи ничто не соответствует непосредственно. Наименование предмета "стол" – в смысле X – (стол) – или безличное предложение "морозит" не тождественны этой взаимосвязи, они содержат в себе значительно большее, так как их форма выражена грамматически оформленным словом. Знак, выражающий форму взаимосвязи X—(A) не является словом в собственном смысле.

Это не существительное, не прилагательное и не глагол. Это прототип имени вообще.

Поэтому всякая попытка непосредственно отождествить какие-либо современные языковые выражения с этой взаимосвязью будет глубоко ошибочной. В то же время, введение именно такой взаимосвязи в качестве функционарно-генетичес­кого прототипа и первоосновы, из которой развились и, соответственно, могут быть выведены все, существующие в современном языковом мышлении виды атрибутивного знания оправдывается, по-видимому, всем тем, что мы знаем по развитию языка и мышления в онто- и филогенезе.