Бодхи: «Исследование предвкушения».

Обычно предвкушение (пвк) испытывается тогда, когда есть твердые основания ожидать от будущего новых знаний, открытий, удовольствий, и при этом есть «окно» в НЭ. Но твердые основания ожидать новых удовольствий имеются лишь там, где есть формальный способ их получить. Например, читая курс теоретической физики, я уверен, что обязательно получу новые знания – ничто не мешает усваивать информацию из книги. Или если я купил проституточку, то предвкушаю будущий секс. Со временем испытывать пвк становится сложнее, т.к. по мере недостижения цели возникают НЭ, а по мере достижения – довольство, ЧСВ, частичное или даже полное разочарование и неизбежная последующая потеря интереса. Даже вполне достигнутая или успешно достигаемая цель обнаруживает свою неспособность быть постоянным источником пвк, поэтому единственный способ продолжать его испытывать – выйти за пределы обычного накопления. Практика прямого пути – пример такого выхода. Ты никогда даже отдаленно, даже сколько-нибудь приблизительно не знаешь – каково оно – то новое ОзВ, которое проявится по мере практики, ведь оно совершенно новое, никогда ранее не испытываемое тобой, и когда оно проявляется – это становится «чистым» открытием, это нечто совершенно новое не потому, что этого никто другой не знает или не испытывает, а потому, что ты сам становишься другим существом, ты испытываешь то, что никогда не испытывал (независимо от того – была у тебя информация с описанием этого ОзВ или нет, ведь переживание ОзВ не тождественно его описанию), весь твой мир окрашивается в новые тона, и такие открытия никогда не могут приесться, разочаровать, т.к. разочаровывает ситуация, когда в ожидаемом новом ты находишь все то же старое.

Отсюда следует, что в практике порождения пвк целесообразно сосредоточиться именно на предвкушении ОзВ. В начале практики, когда пвк с трудом различается как отдельное восприятие, я считаю эффективным собрать истории из своей жизни, когда ты испытывал пвк от чего угодно, после чего перепроживать их, вспоминая состояние предвкушения.

Когда я испытываю пвк от будущих ОзВ, я отдаю себе отчет в том, что нет гарантии, что они появятся сегодня или завтра или когда-либо вообще. Есть мысли-скептики, которые ослабевают лишь по мере получения опыта возникновения новых ОзВ.

Когда я открываю книгу, то знаю, что у нее есть середина и конец, и понимаю, что если буду ее читать, то смогу прочесть полностью. Но находясь на любом этапе своей практики, я не могу заглянуть ни в середину, ни в конец своей жизни или текущего дня. Принципиальная невозможность доказательства неизбежности появления новых ОзВ усиливает мысли-скептики, ослабляя пвк.

Таким образом, с одной стороны пвк, подкрепляемое определенностью будущего, неустойчиво и слабо, поскольку определенность может существовать лишь тогда, когда будущее – это что-то известное, т.е. повторение прошлого, а как можно предвкушать известное? С другой стороны, пвк чего-то принципиально нового должно было бы быть интенсивным, т.к. не может быть скепсиса по неизвестно какому-поводу (ведь будущие ОзВ совершенно мне неизвестны) и не может быть серости (ведь она возникает как раз от отсутствия той новизны, которая по определению является объектом пвк). Но «новизна» - это не будущие ОзВ и открытия, и даже не описание их. Как же сделать объектом пвк то, чего еще нет, в отношении чего есть только мысли, которые сами по себе не несут на себе никакого «отпечатка» ОзВ?

Говоря еще более коротко, для того, чтобы пвк было ярким, необходима определенность в объекте, который по определению не может быть определенным, т.к. пока что не существует.

Еще раз: пвк, согласно опыту, усиливается в двух случаях:

а) когда речь идет о чем-то новом, неизвестном (если я представляю, что поеду в новую страну, то пвк возникает, а если в ту, в которой уже много раз был – не возникает, или возникает несравненно слабее.)

б) когда речь идет о чем-то конкретном, определенно привлекательном.

Таким образом, чтобы добиться более яркого пвк, мне необходимо увеличить и степень новизны и степень конкретики, что невозможно, поскольку чем больше конкретики, тем меньше в ней новизны, а чем больше новизны, тем меньше в ней конкретики.

Один из способов решения этого вопроса – прямое порождение желания испытывать пвк, но в начале практики опыт пвк может быть довольно мал, чтобы быстро научиться уверенно «впрыгивать» в него.

Перечислю еще методы, следование которым неизбежно приведет к желаемому результату:

1) составление списка озаренных факторов - воспоминаний или образов, которые на данный момент вызывают пвк любой интенсивности, пополнение этого списка.

2) устранение НЭ приводит к тому, что многие ОзВ начинают проявляться чаще, интенсивнее, глубже.

3) ОзВ резонируют друг с другом, так что порождение других ОзВ также приведет к усилению пвк.

4) пвк возникает и тогда, когда я представляю себе что-то знакомое, очень привлекательное, но большей силы, большей длительности, поэтому я могу в те моменты, когда испытываю ОзВ, испытывать пвк, представляя, что с помощью своей практики буду испытывать это ОзВ дольше и сильнее.

5) если я не могу получить определенность в том, чего еще нет, то могу создать ее в чем-то ином, относящимся к этому новому. Например, я могу в моменты ОзВ испытывать решимость заниматься практикой во что бы то ни стало, и поскольку раньше это приводило меня к открытиям, то есть основания предполагать, что и в будущем эти открытия будут. Здесь есть определенность в своей позиции.

Рассмотрю проблему с другой стороны.

Пвк по самому своему смыслу является «предвкушением будущего», реакцией на будущее, которого, естественно, нет, поскольку все, что есть – есть сейчас. Отсюда и парадокс. «Будущее» - это только слово, за которым не стоит никаких восприятий, кроме мыслей и образов, существующих сейчас. До сих пор мы не сталкивались с существенными проблемами, принимая к использованию абстрактную концепцию о наличии «времени», т.е. «прошлого», «настоящего» и «будущего», и поскольку весь наш мир стоит на нескольких китах абстрактных концепций, одним из которых как раз и является концепция о «времени», то признавая данное положение концепцией, мы постоянно использовали его в своих рассуждениях. Отказаться от понятия «времени» еще сложнее, чем от слова «я», т.к. это приведет к сильному запутыванию словесных конструкций (но интересно попробовать, что получится, не хочешь?). Пвк несомненно существует, и есть желание усилить его, но анализ этого явления упирается в парадокс.

Возможен ли путь компромисса, состоящий в принятии некоторых концепций как нечто заведомо истинное и не подлежащее исследованию и проверке? Конечно нет, потому что мы всегда именно так и делали, и это оказалось неэффективным. Я могу думать «этот тибетский лама – просветленное существо», и тогда испытаю пвк от мысли о том, что я и сам когда-нибудь стану просветленным, если буду заниматься буддистской практикой. Таким образом я использую и концепцию о будущем, и дорисовку в том, что этот лама просветленный, и веру в то, что его метод меня куда-то приведет, и использую слово «просветленный», не имеющее для меня определенного значения в силу того, что я сам не являюсь таковым. Другой человек поставит под сомнение все это, и у него пвк не возникнет. Именно это и поддерживало в нас желание быть неискренним, что создавало мощное препятствие к достижению ОзВ и свободы от омрачений, а также делало нас тупыми, постоянно вытесняющими и дорисовывающими: я должен не замечать тупого выражения лица этого монаха и неясностей в его словах; что известные мне буддисты явно не меняются в результате своей практики и так далее. В итоге приходится породить фантомы и прекратить добиваться ясности, чтобы не дай бог они не разрушились. Но такие «замороженные» образы быстро исчерпывают свой «заряд», перестают вызывать пвк, и тут уже никуда не деться от падения в штопор НЭ, а предыдущее целенаправленное самоотупение лишает возможности найти реальную опору.

Вернемся к рассмотрению семантического смысла пвк как «предвкушения будущего». Поскольку восприятия будущего нет, а все восприятия существуют только сейчас, то независимо от того – что именно является объектом пвк в тот момент, когда я что-то себе представляю и оно вдруг ярко вспыхивает, это «что-то» является восприятием, существующим именно сейчас. И когда и если я обнаружу – что же именно является объектом вспыхивающего пвк, оно будет именно тем, что есть сейчас. Говоря более строго, слово «сейчас» тоже не имеет определенного значения, так же как если я отдаю себе отчет в том, что у меня нет восприятия, которое я обозначаю словом «бог», то это означает, что фразы «бог есть», «бога нет», «вне бога», «внутри бога» и любые другие фразы с этим словом лишены значения. Я мог бы сказать «восприятия есть», а не «восприятия есть сейчас», поскольку слово «сейчас» подразумевает существование «не-сейчас», но я буду использовать слово «сейчас», поскольку в синтаксисе нашего языка оно является необходимым элементом.

Итак, когда в результате многократного перепроживания ситуаций, в которых вспыхивало пвк, а также в результате исследования этих воспоминаний я обнаружу то, что является объектом пвк, то это «что-то» будет текущим восприятием, тем, что происходит именно сейчас, а не тем, что «будет», т.к. «будет» лишено конкретики, без которой пвк не возникает. Рассмотрим воображаемый пример: допустим, что фраза «Дон Хуан возьмет меня в третье внимание» вызвала яркий всплеск пвк. Что же именно такого происходит в этот момент, от чего пвк возникает так ярко? Задавая себе этот вопрос, перепроживая ситуацию, испытывая сильное желание докопаться до ответа, стараясь самым тщательным образом различить восприятия в этот момент, моделируя те или иные изменения ситуации, в конце концов я понимаю – пвк возникает от того, что в этот момент полностью или по большей части исчезает озабоченность будущим. Если я занимаюсь какой-то практикой и не достиг непрерывного озаренного фона, то постоянно испытываю фоновую озабоченность – получу ли я результат, смогу ли вырваться из этой тусклой жизни к экстатическим ОзВ и т.д. И когда я представляю дона Хуана, забирающего меня к себе на обучение, происходит резкое ослабление этой озабоченности, поскольку я воображаю, что уж если дон Хуан за меня возьмется, то просветление гарантировано. Таким образом я получаю воображаемую гарантию успеха, и она на короткие секунды снимает непрерывный фон озабоченности будущим.

Получив эту ясность, дальше все можно без труда расставить по местам. Пвк возникает к той свободе, которую я испытываю в данный момент в результате освобождения от озабоченности будущим. Раньше я уже говорил, что сильное пвк не может возникнуть к чему-то известному, а ведь если я сейчас испытываю свободу от озабоченности, то получается, что по определению это состояние мне известно? Это рассуждение очевидно ошибочно для того, у кого есть значительный опыт ОзВ; эта логика справедлива лишь для омраченных восприятий. Если я смотрю на книгу, которую хочу, но которой не обладаю, то может вспыхнуть пвк от мысли о том, что я ее куплю, но когда я уже обладаю ею, довольство обладания уже не сопровождается пвк лишь от той мысли, что я буду обладать книгой – обладание уже есть. Но вспышка свободы, возникающая в момент прекращения озабоченности будущим, является ОзВ, а ОзВ обладает удивительной особенностью: я могу не различать изменений ни в одном из его признаков, что согласно обыденному языку обозначает «неизменный», то есть «старый», «уже известный», но при этом ОзВ переживается так, словно в каждый момент оно абсолютно ново, свежо. Таково решение парадокса, описанного выше, т.к. ОзВ является одновременно и «совершенно новым», и «уже известным», если его описывать языком обыденных восприятий.

Получается, что предвкушать можно лишь настоящее! Предвкушать можно только ОзВ, проявляющееся в этот момент. Довольно странный вывод, поскольку слово «пвк» неразрывно связано с «будущим», и пока мы верим, что в самом деле есть некое восприятие «будущего», разрешить парадокс невозможно. Таким образом, семантический смысл слова «пвк» вводит в заблуждение, так как указывает на «будущее». Это нередкое явление. Например, буддийское слово «сострадание» неизбежно понимается именно как «страдание», между тем как в коренных буддийских текстах оно обозначает а) «радостное желание, чтобы в том существе проявлялись ОзВ», + б) все последующие восприятия, резонирующие с этим желанием, а испытывать такое желание (не просто думать о нем, а именно испытывать) можно только находясь в ОзВ, поэтому «сострадание» - это ОзВ, и несовместимо со страданием.

Когда ты спонтанно или в результате прямых усилий испытываешь ОзВ, то снова возникает пвк, но возникает оно, как уже теперь легко понять, не к «будущей» практике, а к тому, что происходит сейчас, т.е. это снова прозвучит парадоксально, но пвк возникнет «к» текущему моменту в твоей практике, когда ты испытываешь ОзВ. Союз «к» я ставлю в кавычки, поскольку теперь его использование уже и вовсе неуместно, т.к он указывает на объект, которого, оказывается, и нет. Нет никакого «объекта», на который «направлено» пвк – оно никуда не «направлено». Пвк возникает в момент проявления ОзВ и иногда сопровождается резонирующими с ним мыслями, включающими в себя слово «будущее».

Как теперь ответить на вопрос – «как сделать так, чтобы дольше и сильнее переживать пвк»?

а) прекратить спазматические поиски «объекта» пвк в виде образов «будущего», а использовать имеющиеся озаренные факторы лишь как вспомогательное средство, раз уж они есть и появляются, и раз уж они резонируют с пвк.

б) выявить и явно перечислить все конкретные страхи будущего, которые в тебе проявлены.

в) проводить практику анализа в отношении частных концепций «будущего», которые ответственны за страхи «будущего»

г) проводить практику механической замены, для чего сформулировать и повторять вслух соответствующие антиконцепции. Например «многое из того, что казалось страшным, случилось, и тем не менее я жив и, стало быть, могу заниматься практикой предельно интенсивно», а также антиконцепции к частным формам страха будущего.

д) начать выслеживать, обнаруживать и устранять озабоченность будущим. Зачастую страх будущего может не опознаваться практикующим в силу высокой степени срастания с ним.

е) запоминать возникающее пвк и порождать его прямым усилием.

Такая задача выглядит более конкретной, чем общая задача устранения НЭ.

Достижение рассудочной ясности приводит к тому, что даже не имея достаточного опыта в испытывании желаемого ОзВ, ты можешь порождать обоснованные предположения, формулировать цели и эффективные методы их достижения.

Из отчета Белки: «решила пойти в лес – он на горе, мышцы ног продолжают напрягаться, и при этом можно спокойно дышать. Когда вылезла на гору, там был сильный туман. Внизу его не было, а тут дальше метра ничего не видно. Возникла ассоциация – я оглянулась назад, там ничего не видно – прошлого нет. Я посмотрела вперёд – и там ничего не видно, всё неизвестно, непонятно. Возникло предвосхищение». Таким образом, предвосхищение возникло у Белки не тогда, когда она фантазировала о будущем или прошлом, а когда у нее на месте прошлого и будущего спонтанно возникла пустота. Состояние «здесь-и-сейчас» неразрывно связано с пвк и предвосхищением.

Что происходит, когда при мысли «я целый день буду устранять НЭ» возникает пвк? Значит ли это, что пвк возникает от «будущих» действий по устранению? Нет, в такую ошибку вводит использование слов «целый день». На самом деле именно сейчас я испытываю радостное желание вылавливать и яростно устранять НЭ.

Список частных концепций будущего и прошлого составляется индивидуально каждым практикующим, хотя, конечно, многое будет общим для всех. Например, один из мощных столпов концепции о прошлом – наличие концепции о личной истории. Очень кратко опишу пример ее исследования.

Каждый считает, что у него есть более или менее точное представление о своем прошлом, то есть о тех событиях, которые имели место в его жизни. Если попросить человека составить историю своей жизни, он перечислит события, которые считает значимыми. В этом списке будет и «поступил в институт, окончил в таком-то году», и «испытал яркую влюбленность», «пережил ужасный приступ ревности, в результате которого понял, что…» и т.п. То есть личная история человека состоит прежде всего в том, что он испытывал, но совершенно ясно, что мы не можем знать – что именно мы испытывали. Зачастую переживания в сновидениях, когда мы их помним, намного более ярки, чем те, что есть в бодрствовании, и в то же время сны часто забываются через минуту после пробуждения, а то и вовсе не помнятся. Можно ли считать, что яркое переживание в сновидении не является частью личной истории? Конечно нет – если я что-то пережил и помню это, то считаю значимым независимо от того – где и как это пережито. А если не помню? Значит ли это, что пережитое не оказало на меня влияния? Конечно нет. И как после этого быть уверенным в том, что я знаю свою личную историю? Я уж не говорю о том, что поскольку мы часто проявляли в детстве и проявляем сейчас удивительную степень самообмана, то часть воспоминаний просто вытесняется, а часть даже придумывается, после чего человек забывает, что этого с ним не было, что это он придумал ради того, чтобы произвести впечатление на девочку и т.д. В процессе занятия практикой такие воспоминания возникают сплошь и рядом, фактически практикующий заново открывает свое прошлое, что и означает, что определенного прошлого у него просто нет.

Пример списка страхов будущего:

*) оказаться без средств к существованию

*) не будет возможности заниматься сексом с возбуждающей девочкой – я могу просто ее не найти или потерять ту, что есть сейчас.

*) новые ОзВ не будут возникать

*) НО к тупости не удастся полностью устранить

*) не удастся научиться совмещать зарабатывание средств к существованию и получение удовольствия от жизни, практику

*) не удастся справиться с серостью, скукой

*) оказаться в одиночестве, в изоляции от тех, с кем тебе интересно

И так далее. С каждым из таких страхов желательна индивидуальная работа.

Исследование концепций о будущем, вызывающих беспокойство, приводит к еще одному интересному выводу, но прежде уточним терминологию. Напомню, что любой страх – это страх будущего. Любая озабоченность – это озабоченность будущим, любое беспокойство – это беспокойство о будущем. Когда люди разделяют «просто озабоченность» и «озабоченность будущим», они, сами не замечая того, попросту разделяют будущее на самое ближайшее и на далекое, отсюда и иллюзия, что есть страх будущего, а есть еще какой-то страх. Поэтому будем просто говорить о «беспокойстве». Исходя из того, что написано выше, беспокойство и пвк несовместны, и практика порождения пвк приводит к свободе от беспокойств.

Но что это означает – быть обеспокоенным? Это значит испытывать НЭ беспокойства + иметь концептуальное предпочтение к конкретному результату (а не радостное желание определенного результата, которое, как известно, никогда не сменяется НЭ – даже при недостижении цели). Когда я упоминал о работе с частными концепциями будущего, я имел в виду именно эти концепции, согласно которым один исход концептуально полагается «лучше» другого, но какой именно смысл вкладывается в слово «лучше» - никто не знает. Обычно при этом имеется в виду, что один исход был желателен, а другой – нежелателен или я просто о нем не думал. В случае с поведением обычного, омраченного человека так и происходит – когда он получает желаемый результат, то испытывает довольство, и не обращает внимания на то, что на самом деле получил не совсем тот результат, что полученный результат дает ему не совсем ту радость, которую он желал получить, что радость эта оказалась преходяща и приедается быстрее, чем он думал и т.д. Но у человека, который занимается практикой и испытывает ОзВ, есть другой опыт, и это опыт того, что любой исход интересен, любой исход является почвой для последующей интересной практики. Более того, есть опыт того, что все что угодно может стать озаренным фактором, даже то, что вызывало сильный страх. Когда по ложному доносу меня «взяли» люди из спецслужб и уверенно угрожали убить, искалечить, я сосредоточился на предвкушении того, что сейчас происходит нечто, что могло бы вызвать очень сильный страх, и что образы предстоящих пыток и мучительной смерти (что в современной России совсем не редкость, когда тебя обрабатывают спецслужбы) могут вызвать еще более интенсивный страх. Я прямо-таки чувствовал эту мрачную волну страха, который навис надо мной, готовый обрушиться и поглотить (следствие того, что раньше я испытывал страх перед такого рода событиями). Одно дело порождать пвк, сидя на диване, когда в случае неудачи ничего «особенного» не случится – ну испытаешь серость в крайнем случае, и совсем другое дело порождать пвк перед лицом реального уничтожения. В итоге я испытал всплеск ОзВ такой силы, какая нечасто бывала раньше, и эта история стала озаренным фактором, подорвав механизм возникновения беспокойств, когда дела идут не так, как я хотел.

Таким образом мы видим, что негативная интерпретация обстоятельств – еще один механизм, который усиливает озабоченность и мешает проявлению пвк. Исходя из этого понимания, легко предложить частный случай практики из раздела «в)» - практика механической замены, состоящая в повторении фразы «Все, что угодно может стать озаренным фактором». Разумеется, это будет иметь тем большую эффективность, чем больше в твоей жизни опыта того, что самые разные, самые «ничтожные» явления становятся озаренными факторами, а это в свою очередь зависит от интенсивности твоей практики в области устранения омрачений и порождения ОзВ.

Еще одна практика из этой же области – составить список ситуаций, когда ты чего-то сильно боялась, но оно все-таки произошло, и как впоследствии, вспоминая свои страхи, ты изумлялась их абсурдности и радовалась тому, что все-таки случилось то, чего ты боялась. Разумеется, в твоей жизни бывали не только такие ситуации, но и ситуации, когда в результате реализации нежелательного исхода ты залипала в НЭ, тогда составление такого списка позволит заодно пролить свет и на эти ситуации, привнося понимание того, что ты могла бы не погружаться в омрачения, а осмотреться по сторонам и найти свои радостные желания и в этой ситуации, превратив таким образом ее из трагедии в интересную историю.

Среди страхов я упоминал страх одиночества. Совместная практика возможна только в том случае, если морды, находясь вместе, при этом чувствуют себя так, как если бы они были сейчас один на один с собой. Поскольку слово «одиночество» в русском языке прочно связано с НЭ – жалостью к себе, тоской и пр., то использовать это слово для обозначения ОзВ я не хочу, поэтому пока что буду говорить «активное одиночество». В состоянии активного одиночества хаотических отвлечений намного меньше обычного; проявлено состояние особой трезвости, включенности в восприятие «здесь-и-сейчас», и пвк возникает в эти моменты особенно ярко – теперь это наблюдение легко прокомментировать, исходя из всего вышесказанного, таким образом практика культивирования позиции активного одиночества также лежит в русле порождения пвк.

Также хочу отметить, что из пвк рождается много радостных желаний, что не удивительно, так как когда интенсивность пвк достигает некоторой величины и держится достаточно долго, тогда оно отрывается от объектной ориентированности, становится безобъектным и превращается в предвосхищение и более «высокие» ОзВ, а радостные желания и есть «искры» Устремленности. Обратное тоже верно – следуя радостным желаниям, ты приходишь к тому, что пвк и проблески устремленности возникают чаще.