Страны-лидеры и этапы институциональной трансформации

Вторая технологическая революция во многом сохранила ресурсные основания первой, принесшей Англии первенство в индустриальном прорыве, — уголь и железо. Но их применение стало теперь гораздо более разнообразным. Угля — не только как энергоносителя, но и как источника смол, перерабатываемых в красители, лекарства, взрывча­тые вещества. Железа — как источника сталей с новыми конструкци­онными качествами (твердость, острота, гибкость), в том числе благо­даря добавкам цветных металлов. Именно «эстафетные» инновации, обеспечившие получение дешевой стали из железной руды и синте­тических красителей из каменноугольных смол, стали «образцовыми» [Мокир, 2012] для второй технологической революции.

Но изменился порядок стран-лидеров в мировом индустриальном чемпионате. Франция, понесшая существенные потери после неудач­ ной войны с Пруссией, приотстала, испытывая недостаток в угольныхи железорудных месторождениях, которыми были щедро наделены ушедшие в отрыв конкуренты. Но и Англия, очевидный лидер, не­давняя «мастерская мира» и неизменная «владычица морей», не столь преуспела в новых применениях углей и сталей. А еще меньше —в новых промышленных отраслях, связанных с электричеством.

Сравнительно с первой вторая технологическая революция рас­ширила масштабный диапазон используемых средств производства.

Увеличились в размерах домны, энергосиловые установки (вплоть до электростанций), транспортные средства. А кроме того, направ­ленное приложение точного естествознания (особенно термодина­мики, электромагнитной теории, химии) позволило использовать в промышленных целях микрочастицы и невидимые волны. Вклад британских физиков в теорию электромагнетизма был основопола­гающим. Но британская индустриальная изобретательность отступи­ла под напором инноваций, рождаемых в молодых индустриальных гигантах — США и Германии — гением инженеров-практиков со специальным образованием и богатым опытом, накопленным в про­мышленных лабораториях.

США и Германия, тесня Великобританию на мировых рынках но­вых промышленных товаров, задавали тон и в главной институциональной трансформации, связанной со второй технологической рево­люцией: замещение свободной конкуренции на отраслевых рынках монополистическими структурами — картелями, корнерами, консор­циумами, синдикатами, трестами, холдингами (стачками предпринимателей, в русской терминологии).

Отражением отмеченных изменений в расстановке промышленных стран лидеров и в режиме конкуренции стало общепринятое деле­ние эпохи на два этапа: первый (до 1870-х годов) — зенит мировой промышленной гегемонии Англии; второй (с начала 1870‑х годов) —опере­жающее промышленное развитие США и Германии вкупе с одно­временной всемирной экспансией западного индустриального империализма, где первую скрипку играл Pax Britannica.

Всемирные выставки были начинанием первого этапа, но макси­мального резонанса достигли на втором. Задуманные как новая форма экономических связей между государствами в условиях свободной конкуренции, они приобрели еще большее значение после поворота к протекционизму и олигополии, отражая растущее напряжение индустриальной гонки, ареной для которой стал весь земной шар.