Исторические условия возникновения и функционирования первых иноческих обителей (X-XIII).

Первые мон-ри появились на Руси тогда, когда монашество прошло уже длительный, в несколько ве­ков, исторический путь от египет­ских пустынь до Палестины, К-поля и Св. горы (Афон), разработало правила подвижничества, оформлен­ные в различных уставах (прп. Пахомия Великого, Иерусалимском, Сту­дийском, Афонском и др.), создало ве­ликую аскетическую литературу, ис­пытало практикой различные фор­мы устроения монашеской жизни: анахоретство-отшельничество и киновию-общежительство, а также средний путь, называемый также лаврским, царским, золотым. Ново­просвещенным русским христианам предстояло вобрать, усвоить всю полноту и цельность аскетической традиции и вместе с тем выбрать из нее то, что наиболее соответствовало новым естественно-географическим и социо-культурным условиям, со­здать собственный аскетический идеал.

Сведений о мон-рях и монашест­ве на Руси до первых известных по имени подвижников очень мало. И. К. Смолич полагал, что монахи могли быть среди исповедников православия, бежавших в Таврию и Крым из Византии в период иконо­борчества. Благодаря их проповедническим трудам появлялись и по­борники почитания икон, и умно­жавшаяся числом братия; свидетель­ством этого могут служить жития святых — св. Стефана Нового, свт. Стефана, архиеп. Сугдейского (Сурожского), а также археологические данные.

Первые письменные упоминания о мон-рях на Руси относятся к эпохе св. кн. Владимира Святославича (978-1015) и кн. Ярослава Владими­ровича (1019-1054). В «Слове о за­коне и благодати» митр. Киевского Илариона (ок. 1037-1043)в Похва­ле кн. Владимиру говорится: «манастыреве на горах сташа, черноризьци явишася». В ПВЛ о церковной политике кн. Ярослава сказано, что при нем «черноризьци почаша множится, и манастыреве починаху быти» (ПВЛ). В этих словах исследователи усматривают иногда противоречие с известием о начале мон-рей уже во времена крестителя Руси кн. Владимира. Но летопись, возможно, свидетель­ствует о том, что при кн. Ярославе Мудром начиналось существование некоторых мон-рей, был положен почин ряду конкретных мон-рей, а не монастырскому институту как таковому. Речь идет не о начале мо­нашества, а о начале «умножения», роста числа монахов. Появление института монашества относится, по «Слову» митр. Илариона, к эпохе кн. Владимира Святого. Е. Е. Голубинский, разрешая кажущееся про­тиворечие между известиями о на­чале мон-рей либо при кн. Влади­мире, либо при кн. Ярославе, пред­полагал, что речь шла о разных фор­мах организации монашеской жизни.

Вначале возникали мон-ри «несоб­ственные», т. е. не ставшие еще мон-рями в полном смысле слова, они не были устроены в соответствии с уставом. Их облик исследователь воссоздавал методом исторической ретроспекции, используя более по­здние (XV-XVI вв.) данные новго­родских писцовых книг, содержащих при описании погостов (населен­ных пунктов) довольно большое число упоминаний о церквах, при которых имеются «кельи», где живут «чернецы», «старцы» и «старицы». По мнению Голубинского, «кельи» при церквах на погостах сохранили «древнейшую и первичную форму монастырей несобственных», с кото­рой начиналось и киевское монаше­ство (Голубинский). Смолич, принимая эту точку зрения, писал, что первые монашествую­щие жили вблизи приходских церк­вей в отдельных кельях, которые каждый ставил для себя, они пребы­вали в строгой аскезе, собирались вместе на богослужение, но не име­ли еще монашеского устава, строгого пострижения, не давали иноческих обетов. Эти интересные и заслу­живающие внимания суждения ос­таются предположительными из-за недостатка данных, а ретроспекция Голубинского основана на источни­ках, не только отстоящих хроноло­гически почти на половину тыся­челетия, но и происходящих из дру­гого географического региона. Древ­нейшую форму монашества можно реконструировать, скорее, по расска­зу ПВЛ о пещере Илариона, в кото­рой поселился прп. Антоний, придя на Русь с Афона, и предполагать, что этой формой могло быть пещерное отшельничество.

Первые упоминаемые в источни­ках мон-ри были основаны князья­ми или другими богатыми людьми, которые создавали их на свои сред­ства, обеспечивали всем необходи­мым, обладали правом назначения настоятелей. Так, в 1037г. кн. Ярослав Владимирович заложил мон-ри св. Георгия и св. Ири­ны (христианские имена князя и его супруги). Первый был расположен близ Софийского собора, второй — близ Золотых ворот. Кн. Изяслав Яро­славич (1054-107'4) посвятил мон-рь (до 1062) св. вмч. Димитрию Солунскому (крестильное имя князя — Димитрий). Кн. Всеволод Ярославич основал Михайловский Выдубицкий Всеволожский мон-рь (до 1070) на месте, где, согласно преда­нию, «выдыбал» (выплывал) на бе­рег Днепра идол Перуна. Вел. кн. Свя­тослав Ярославич основал мон-рь св. Симеона в Киеве (до 1076). Из­вестен также Андреевский (или Янчин) мон-рь, устроенный вел. кн. Всеволодом Ярославичем при зало­женной им в Киеве церкви св. Анд­рея Первозванного (до 1086); в нем постриглась его дочь Янка, которая жила здесь по монастырскому чину со многими другими монахинями. Возможно, вскоре после ее смерти (1112) мон-рь был преобразован в мужской.

Гораздо меньше было мон-рей, основанных монахами. Основателями Киево-Печерского мон-ря были пре­подобные Антоний и Феодосии Печерские, но предыстория мон-ря свя­зана также с именем митр. Иларио­на, который, будучи еще пресвите­ром церкви святых апостолов на Бе­рестове, соблюдал правила постни­ческого жития и удалялся с Берес­това на молитву «в печерку малу, двусажену», ископанную на одном из днепровских холмов в «великом лесу» (ПВЛ). Пещера сохрани­лась и после того, как Иларион был поставлен митрополитом в 1051г.

В ней поселился несколько позже чернец Антоний, возвратившийся со Св. горы. Благодаря своему подвижничеству и строгой аскетической жизни он сделался известным даже князьям, приходив­шим за благословением, и прославил­ся в Русской земле, уподобившись Антонию Великому. Вокруг прп. Ан­тония стали собираться единомыш­ленники, «братья», которых он при­нимал и постригал, не становясь, од­нако, игуменом обители. Когда число братии возросло до 100, было найдено «место чисто» недалеко от пещеры, где в 1062г. была сооружена церковь во имя Успения Пресв. Богородицы, поставлены многочисленные кельи и ограда. Временем создания Киево-Печерского мон-ря было, т. о., деся­тилетие между 1051г., около которо­го прп. Антоний поселился в «малой» пещере митр. Илариона, и 1062г., ког­да была сооружена церковь и назем­ные помещения мон-ря. Начавшись с отшельнической пещеры прп. Ан­тония, первый древнерусский круп­ный мон-рь превратился в обще­жительный на протяжении жизни одного поколения монашествую­щих, при прп. Феодосии в мон-ре был принят Студийский общежи­тельный устав.

Мон-рей, основанных подвижника­ми, было немного. Кловский мон-рь «Стефанеч» был основан бывш. игум. Печерского мон-ря Стефаном (1094), изгнанным братией; на средства своих духовных детей — богатых бояр он создал новую оби­тель во имя Влахернской иконы По­ложения Ризы Пресв. Богородицы на Клове. Мон-рь во имя Спасителя на Берестове « Германеч» предполо­жительно был основан Германом, упоминаемым в качестве игумена в 1072г., когда он присутствовал на перенесении мощей святых му­чеников Бориса и Глеба. В целом в Киеве преобладали мон-ри, создан­ные князьями. Об авторитете, который при­обрело монашество уже во 2-й пол. XI в., свидетельствует участие игу­менов (или «всех игуменов») город­ских киевских мон-рей в публичных акциях (встречах князей, княжеских похоронах, княжеских съездах, хло­потах об освобождении пленников и т. д.). Во 2-й пол. XII в. игум. Печерского мон-ря Поликарп получил титул архимандрита (упом. в ле­тописи с этим титулом в 1171).

Мон-ри в начальный период были в основном городскими или распо­лагались близ городов. В XI в. изве­стно 19 мон-рей, о некоторых из них сохранилось очень мало информа­ции, иногда лишь краткие упомина­ния. В XI в. они создавались в основ­ном в Юж. Руси: в Чернигове Болдинский (Елецкий) муж. мон-рь в честь Успения Пресв. Богородицы, в Тмутаракани муж. мон-рь во имя Пресв. Богородицы, в Переяславле муж. мон-рь во имя св. Иоанна, во Владимире Волынском Святогор-ский муж. мон-рь и др. Однако были мон-ри и в северо-восточных преде­лах: в Муроме (Муромский Спас­ский), в Суздале (муж. мон-рь во имя св. вмч. Димитрия Солунского, кото­рый первоначально был подворьем Киево-Печерского мон-ря), в Рос­тове Авраамиев Богоявленский муж. мон-рь (ок. 3-й четв. XI в., хотя эта дата не вполне достоверна).

Мон-ри в начальный период были в основном городскими или распо­лагались близ городов. В XI в. изве­стно 19 мон-рей, о некоторых из них сохранилось очень мало информа­ции, иногда лишь краткие упомина­ния. В XI в. они создавались в основ­ном в Юж. Руси: в Чернигове Болдинский (Елецкий) муж. мон-рь в честь Успения Пресв. Богородицы, в Тмутаракани муж. мон-рь во имя Пресв. Богородицы, в Переяславле муж. мон-рь во имя св. Иоанна, во Владимире Волынском Святогор-ский муж. мон-рь и др. Однако были мон-ри и в северо-восточных преде­лах: в Муроме (Муромский Спас­ский), в Суздале (муж. мон-рь во имя св. вмч. Димитрия Солунского, кото­рый первоначально был подворьем Киево-Печерского мон-ря), в Рос­тове Авраамиев Богоявленский муж. мон-рь (ок. 3-й четв. XI в., хотя эта дата не вполне достоверна). В XI в. созда­вались и женские обители: во имя свт. Николая Мирликийского в Ки­еве, уже упомянутый Янчин во имя св. аи. Андрея Первозванного и др. XII век был временем расцвета древнерусского монашества, мон-ри основывались во всех крупных горо­дах Руси. Известно более 50 мон-рей, созданных в XII — нач. XIII в. (до монгольского нашествия), даты ос­нования еще 42 мон-рей предполо­жительно относятся к домонгольско­му периоду. Некоторые из этих обителей были разрушены в 1240г., но мно­гие сохранились и умножали славу в следующих веках. В XII в. 14 из 43 основанных в этом веке мон-рей было создано в Новгороде. Одним из древнейших новгородских мон-рей был Юрьев. Основание его преда­нием приписывается кн. Ярославу Мудрому, но самое раннее сохранив­шееся известие относится к 1119г., когда игум. Кириак и кн. Всеволод Мстиславич построили каменную церковь во имя св. Георгия, возрос­ло число братии.

Недалеко от Юрьева мон-ря кн. Изяслав Мстиславич основал мон-рь св. Пантелеймона. Значитель­ное число мон-рей было основано богатыми новгородцами, в частно­сти прп. Антонием. Мон-рь (Антония Римлянина Новгород­ский мон-рь) впервые упоминается в летописи в 1117г., когда появился первый каменный храм, но возведе­ние первых деревянных построек относится, возможно, ко времени до 1109г. Среди новгородских мон-рей, со­зданных монахами, одним из наибо­лее известных был Варлаамиев Хутынский, составленный прп. Варлаамом в честь Преображения.

Монгольское нашествие прервало естественное течение монастырской жизни: многие мон-ри были разрушены вместе с городами многие пострадали от по­грома и опустошения, не все мон-ри XI—XIIIвв. были впоследствии вос­становлены.

Прямых сведений о типе мон-рей этого времени и их «чине» нет, но в практике преобладали, по-видимому, принципы особножительства (см. Особножительный мон-рь), или же они дополнялись чертами общежи-тельства. Большинство из них, как и в предыдущий период, были город­скими (или находящимися в непо­средственной близости от городов) по местоположению и ктиторскими, преимущественно княжескими или боярскими, по типу основания и ма­териального обеспечения. Мон-ри, предназначенные быть княжескими или боярскими родовыми усыпаль­ницами, местом пребывания в старо­сти, имели больше предпосылок для упрочения особножительства, воз­можность поступления в них была, надо полагать, ограниченной и обус­ловленной размером вклада.

(Синицина Н.В. Русское монашество и монастыри. // Православная энциклопедия. Русская православная церковь. Вводный том.)

Монашество появилось на Руси вместе с христианством. Мит­рополит Илларион, первый из русских посвященный в этот сан (в 1051г.), вспоминая близкое к нему время во­дворения христианства при Владимире Святом, писал в одном из своих сочи­нений, что уже тогда «монастыреве на горах сташа». Какие именно монасты­ри разумел митрополит, сколько их было при князе Владимире и как они были устроены, это остается неизвестным. Письменные известия об отдельных мо­настырях появляются с княжения Яро­слава I. Следя за распространением мо­настырей, приведенных в известность, замечаем, что первоначально они идут вслед за русско-христианской жизнью, а не ведут ее за собою, не вносят ее в пределы, дотоле ей чуждые. Потому в первые два века христианской жизни Руси мы встречаем наибольшее коли­чество монастырей в центральной по­лосе тогдашней Русской земли по среднему и верхнему Днепру, по Ловати и Волхову, где наиболее сгущено было русское население и с наименьшими за­труднениями распространялось христи­анство. Из 70 монастырей, извест­ных до конца XII в., на эту полосу приходится до 50. Всего усерднее об­заводятся монастырями старейшие об­щественные центры, господствовавшие над концами древнего речного «пути из варяг в греки», Киев и Новгород: до конца XII в. в первом известно 15 мо­настырей, во втором — до 20; осталь­ные рассеяны по второстепенным об­ластным средоточиям южной и север­ной Руси, какими были Галич, Черни­гов, Переяславль Русский, Смоленск, Полоцк, Ростов, Владимир на Клязь­ме и др. Почти все эти монастыри ютят­ся внутри городов или жмутся к сте­нам, не уходя от них далеко в степную или лесную глушь.

Но, являясь пока спутниками, а не проводниками христианства, монас­тыри этим самым с особенной чуткостью отражали переливы исторической жизни. В этом отношении, следя за гео­графическим распространением монас­тырей, замечаем большую разницу меж­ду первыми веками христианской жизни Руси. Из 20 монастырей, известных до XII в., только 4 встречаем в север­ной России, отделяя ее от южной чер­той по широте Калуги; напротив, из 50 известных новых монастырей XII в. южной Руси принадлежит только 9. Числом монастырей Новгород, видели мы, перебил первенство у самого Киева, но почти все монастыри, которыми он наполнялся и опоясывался, относятся уже к XII в. Вместе с русско-христи­анской жизнью быстро расширяется круг монастырей и в других краях се­верной Руси: они появляются в Смо­ленске, Пскове, Старой Русе, Ладоге, Переяславле Залесском, Суздале, Вла­димире на Клязьме.

В XIII в. продолжает расширяться круг городских и подгородных монас­тырей, указывая на размножение цент­ров общественной жизни. Удельное дробление северо-восточной Руси содействует этому распростране­нию монастырей. Во многих городах, где прежде не сидели князья, устанав­ливаются княжеские столы. Первый князь нового удела старался украсить свою резиденцию хоть одной обителью: город, особенно стольно-княжеский, не считался благоустроенным, если не имел монастыря и собора.

(Ключевский В.О. Монастыри в русской истории // Русские монастыри.)