Тип эмпирической базы языкознания, определение объекта и предмета лингвистики

Тенденции в развитии лингвистики ХХ в. как отражение общих тенденций развития науки

Внешние и внутренние факторы развития лингвистики

Традиционно в истории языкознания принято выделять внешние и внутренние факторы.

К внутренним факторам относятся

• тип эмпирической базы, на материале которой выстраиваются теории,

• тип языка (языков), тип письменности, попадавшие в сферу практического применения и теоретического осмысления,

• тип языка, используемый при исследовании и описании языка-объекта,

• логика развития самой науки.

К внешним факторам относятся

• своеобразие общественно-языковой ситуации,

• тип гносеологического контекста развития научной теории.

Внутренние факторы развития лингвистики

Тип эмпирической базы языкознания, определение объекта и предмета лингвистики

Рассматривая варианты материала, привлекаемого к лингвистическому анализу, следует учитывать: 1) какие языки исследуются, 2) какие формы существования языка (письменная/устная форма, литературный язык/некодифицированные формы языка и т.д.) изучаются, 3) насколько оказываются вовлеченными в систему описания несобственно лингвистические условия языковой коммуникации.

Второй аспект особенно действенен при зарождении лингвистики: функционально он выходит на первый план, так как прагматическая линия развития лингвистики начинается как линия описательных грамматик, выстраиваемых на материале письменных текстов.

Противопоставляется четыре основных типа эмпирического материала лингвистического исследования.

В первом типе эмпирической базы языковедческих исследований в качестве материала описания используются тексты одного этнического языка, что характерно для периодов античности и средневековья. Основное направление описаний языка - грамматические труды, которые создаются с целью предписания правил создания нормативного текста. В результате обработки данного эмпирического материала рождаются описательные нормативные грамматики.

Второй тип эмпирической базы. Лингвистические исследования опираются на материал множества языков, рассматривающихся как современные, данные вне исторической перспективы. В объект рассмотрения не включаются мертвые и древние языки. Этот тип эмпирической базы характерен для позднего средневековья, Нового времени, эпохи Просвещения.

Вовлечение в сферу активного теоретического осмысления нескольких современных языков создает основу появления первых теоретических грамматик, так называемых "всеобщих грамматик", цель которых принципиально иная - не предписать правила пользования одним языком, но попытаться сформулировать общие принципы устройства языков.

Впервые поднимается вопрос о характере детерминированнности того или иного принципа устройства языка, концепция которого выстраивается в рамках грамматики.

К грамматикам этого типа мы относим прежде всего две грамматики: Грамматику модистов, родившуюся в позднее средневековье, и Всеобщую и рациональную грамматику Пор-Рояля (Арно А.(1612 - 1694гг.), Лансло К. (1616 - 1695 гг.)), изданную в 1660 г.

Третий тип эмпирической базы. К исследованиям привлекаются различные языки, данные не только в синхронной перспективе, но и исторически удаленные по времени функционирования. В результате создается особый вариант компоновки языкового материала, вовлекаемого в сферу осмысления, что является непосредственной предпосылкой появления исторического подхода к языку, формирования собственно научного метода в языкознании.

Данный тип эмпирической базы лингвистического описания формируется на рубеже ХУ111 и Х1Х вв.

Четвертый тип эмпирической базы характеризуется вовлечением в сферу лингвистического описания не только текстов, созданных на языках различных типов, но и условий порождения данных текстов – психологических, социальных, исторических и т.д. Изменение типа эмпирической базы связано с вовлечением материала неязыка в общую взаимодетерминирующую систему: язык – процессы мышления, язык – психика человека, язык – социальная ситуация. Этот тип эмпирической базы характерен для лингвистики второй половины ХХ в., начала ХХ1 в.