Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


ноября 1984 года




Бхагаван,

Почему мир так болен сегодня? Почему возрастают напряженность и страдание?

Это следствие всех тех идиотических идей, которые владели человечеством в прошлом. Так должно было случить­ся.

За это несут ответственность все религии. То, что они сделали, сознавая это или нет, является причиной несчастья, страдания, боли всего человечества. Давайте одну за другой обдумаем самые основные причины.

Первая. Все религии навязывали идею о том, что мир был создан Богом и что Бог всеведущий, всемогущий, вездесущий. Он знает все. Он всесилен. Он везде.

Эта идея отстраняла человека от того, чтобы делать что-нибудь для улучшения, украшения жизни. Когда кто-то всезнающий, всесильный, вездесущий присматривает за ми­ром, то что можно сделать? Далеко ли можно видеть? Каким может быть ваш вклад? Если Бог — создатель мира, вы не в состоянии исправить его. Если вы что-то сделаете, то только причините вред. Вы не можете указывать миру; вы не можете быть мудрее Бога.

Эта идея — одна из основных причин всей боли, в которой живет человечество и в которой оно может погибнуть. Только подумайте... я так вижу это: нет Бога, создавшего мир и присматривающего за миром. Не перекладывайте эту ответ­ственность на кого-то, кто не существует. Это мы, те, кто находится здесь, со всех точек зрения несем ответственность за появление или исчезновение различных возможностей.

Устраните Бога и поставьте на его место человека, и у вас будет совершенно иной мир.

Страдание абсолютно не нужно. Боль — это наша глу­пость.

Человек может жить чрезвычайно богатой, блаженной, восторженной жизнью. Но прежде всего он должен принять на себя ответственность.

Все религии учили вас преуменьшать свою ответствен­ность. Переложите ее на Бога... но Бога нет.

Вы ничего не делаете, поскольку думаете, что Бог все сделает, — но нет Бога, который бы все сделал. Чего же еще ждать? То, что происходит, и произошло, и еще произойдет, -все это естественное следствие идеи создателя.

Если бы человеку сказали: «Это твое существование. Ты отвечаешь за то, что ты есть, за то, что ты делаешь, за то, что происходит вокруг тебя. Будь зрелым. Не оставайся в детст­ве...»

Но это Бог не дает вам становиться зрелыми, Его божес­твенность основывается на вашей незрелости, на вашей инфан­тильности.

Чем более глупыми, более доверчивыми являетесь вы, тем более великим является Бог. Чем вы разумнее, тем Бог ничтожнее.

Если вы разумны по-настоящему. Бога нет.

Тогда есть это существование, есть вы; тогда создавайте. Но этот создатель не дает стать создателями вам.

Весь мой подход заключается в том, что создателями должны стать вы.

Вы должны освободить свою созидательную энергию. И это возможно только в том случае, если этого Бога, который на самом деле есть не что иное, как божок, удалить, абсолютно удалить из поля зрения вашей жизни.

Да, вначале вы будете чувствовать пустоту, поскольку то место для Бога в вас было заполнено... миллионы лет он был там; священный алтарь вашего сердца был полон идеей Бога. Теперь, внезапно отбросив ее, вы почувствуете пустоту, испуг, потерю. Но чувствовать пустоту хорошо. Хорошо чувствовать испуг. Хорошо быть потерявшим — ведь это реальность, а то, что вы чувствовали раньше, — это только вымысел. Вымыслы не могут помочь — они могут дать вам утешение, но утешение — это не доброе дело.

То, что нужно, — преобразование, а не утешение. То, что нужно, — лечение от всех ваших болезней, а не утешение.

Поэтому первое, что нужно, — это удалить Бога. Не ждите никакого Бога. Его нет. И никогда не было.

Фридрих Ницше сказал... Я не согласен с ним, но мое несогласие совершенно отличается от несогласия тех других, кто тоже не согласен. Ницше говорит: «Бог мертв». Конечно, с этим не согласны христиане, с этим не согласны мусульмане, с этим не согласны индусы, с этим не согласны буддисты, все встали против Фридриха Ницше. Я тоже против него, но причина, по которой я против идеи о смерти Бога, заключается в том, что он никогда и не был живым. Даже сказать: «Бог мертв», — означает принять то, что он был, а теперь его нет. Нет, прежде всего его никогда и не было здесь. Человек жил вымыслом.

И эта ситуация, это страдание, эта растущая напряжен­ность... Напряженность так велика, что теперь в наиболее развитых странах вторым важнейшим фактором, вызываю­щим смерть, является не болезнь, а самоубийство. День за днем человек чувствует себя предельно напряженным, и кажется, что из этого нельзя выйти. И боль нарастает. И невозможно даже увидеть причину, из-за которой мы страда­ем. Почему мы должны страдать? Что мы сделали?

Жизнь сама по себе представляется бессмысленной. Смысл появляется в жизни разумного человека, когда он видит, что все тщетно, бесцельно.

Зачем же все время отравлять себя? Почему бы не покончить с этим? Это не причиняло вам ничего, кроме боли. Это не причинит вам ничего, кроме боли. Да, это что-то вроде опиума. Надежда... может быть, завтра все переменится. Может быть, если не сегодня, то завтра вы получите мгновение блаженства..

Но даже тогда... это не представляется стоящим делом. Таким долгим был караван несчастий. Может быть, один раз наступит момент, когда вы улыбнетесь, рассмеетесь. Момент наступит и уйдет. Может быть, он был лишь в вашем вообра­жении. Просто, чтобы поддержать себя, вы начинаете мечтать о вещах, которых на самом деле нет; вы лишь хотели бы, чтобы они были. В действительности это было сновидение.

Знаете ли вы... это странное открытие современной пси­хологии. Столетиями мы думали, что сновидения бесполезны, что это просто ночное беспокойство. Считалось здоровым иметь сон без сновидений. На протяжении десяти тысяч лет йога учила, что сон без сновидений — самое прекрасное пережива­ние, но то, что было обнаружено недавно, идет прямо вразрез со всем этим. Можно без всякого вреда для себя отбросить моменты, когда сновидений нет, но сновидения отбросить нельзя.

Если вы спите восемь часов, то почти два часа — в сумме — вы спите без снов, а в течение шести часов видите сны. Это было проверено в экспериментах, теперь мы это знаем. Есть приборы, показывающие, спит человек или нет. Даже без приборов, только взглянув на его веки, можно тут же узнать. Если глаза под веками двигаются, то человек видит сны, поскольку он видит предметы, их движение. Если глаза статичны, не двигаются, не видно движения глаз под веками, то это означает, что сновидение прекратилось. Не нужны изощренные приборы. Но теперь изощренные приборы есть, они позволяют вычерчивать записи сновидений человека, когда он спит, когда он не спит, — что-то вроде кардиограммы.

Спящих будили во время сновидения; будили немедлен­но, поднимали их. Им разрешали спать только те два часа, в течение которых нет сновидений. Под утро эти люди оказыва­лись совершенно истощенными, лишенными свежести, не имевшими даже желания жить. Это странно, поскольку вся старая йога в Индии, на Тибете, в Китае — различные школы и различные люди, совсем не связанные друг с другом, — все они всегда говорили: «Если у вас будет даже два часа сна без сновидений, этого будет достаточно, достаточно для омоложе­ния вас». Выяснилось, что это не так. .

Но если спящих беспокоили в течение тех двух часов, когда они не видели снов, и позволяли им спать в течение шести часов со сновидениями, то по утрам они вставали такими свежими, такими молодыми, такими омоложенными, такими полными жизни и страстного желания жить.

Когда это было открыто впервые, то явилось шоком. Сновидения абсолютно необходимы для людей, — но по какой причине? Найти причину не смогли. Причину никогда не смогут найти, поскольку эта причина может быть найдена только посредством глубокой медитации, другого способа найти ее нет. Психологическими экспериментами невозможно будет найти, в чем причина.

Но в медитации происходит нечто, что находится вне сна, вне сновидения. Нет ни того, ни другого; нет ни сновидения, ни сна.

Вы находитесь в состоянии полного осознавания. Тело крепко спит в глубоком покое, но ваше сознание абсолютно безоблачно.

Сна нет. Внутри себя, подобно пламени, вы все осознаете, вы бдительны, вы наблюдаете, — что нет ничего, что можно наблюдать! Тело спит, и нет ничего, что можно наблюдать. Но наблюдатель есть.

Вы можете наблюдать только наблюдателя. Вы можете смотреть только на смотрящего. Вы можете осознавать только свою осознанность. Но сна нет, нет сновидения. И утром вы свежи настолько, насколько это только возможно.

Поэтому психологи не смогут, они не смогли и никогда не смогут ничего узнать, если только не начнут двигаться в сторону медитации. Но не видно ни одного признака такого движения. На самом деле они очень антагонистичны по отношению к медитации. И я могу понять почему. Они антагонистичны по отношению к медитации потому, что медитация может разрешить все ваши проблемы, может раз­решить все ваши психические тревоги, а с ними уходит вся профессия психолога.

Точно так же испуган священник... нельзя сомневаться в Боге; испуган политик: нельзя сомневаться в священнике. Ведь если под сомнением Бог, то священник уходит, уходит вся эта профессия. А в мире миллионы священников: индусы, католики, иудеи, раввины, миссионеры, брамины, имамы, шанкарачарьи — миллионы священников в мире, зависящих от единственной концепции Бога. Отбросьте эту идею, и всех их не будет. Сейчас у них огромный престиж, власть. Кем будет папа, если Бога нет? Какое у него будет положение? Этот папа, этот поляк, должен будет отправиться обратно в Польщу. А Польша сейчас — коммунистическая страна. Он станет посме­шищем.

Бога нет. Вместе с ним исчезает и Дух Святой, исчезает и сын.

Бог — вот главный фокус всего вымысла.

Устраните главную идею, и весь карточный домик просто упадет на землю. Нужен только небольшой кнут.

Психолог боится медитации. Сейчас психолог — огромная профессия. Евреи никогда не делают маленьких вещей. Они создали это глупое христианство и в течение двух тысяч лет выражали недовольство: *Мы упустили шанс. Мы должны были бы создать эту великую профессию, которую создали христиане. Как это мы упустили Иисуса? Это был большой бизнес, а мы упустили его. Мы не сумели разглядеть, что этот человек даст начало такому большому делу». Он основал величайший бизнес в мире. Евреи не могут простить ему этого. Если бы они получили его снова, они снова распяли бы его, на этот раз по другой причине: «Почему ты прежде не сказал нам, что это станет таким большим бизнесом? Мы бы не распяли тебя».

Потом они чуть было не упустили второго, Зигмунда Фрейда. Но на этот раз они были более бдительными, они упустили так немного. Девяносто процентов этой профессии все еще в руках евреев. Все великие психологи, психоаналити­ки, терапевты, девяносто процентов из них — евреи. Это их монополия. И Фрейд одной рукой создал целую профессию, целую науку. Он очень сильно боялся медитации, потрясающе боялся.

Юнг, его ближайший ученик и вначале возможный последователь, очень сильно боялся медитации... Когда он прибыл в Индию, то куда бы он ни пошел, — а посещал он и Кхаджурахо, и Тадж-Махал, и Фатепур-Шикри, все древние места, — повсюду ему предлагали: «Вам следует отправиться в Аруначал на юге Индии, на самом юге — глубоком юге. Там есть человек, Шри Рамана, который может дать вам огромное понимание человеческой натуры, дать то, над чем вы работали всю свою жизнь». Но он боялся отправиться туда.

А Рамана был определенно тем человеком, который мог бы дать ему, мог бы поделиться с ним чем-то в медитации. Но он не пошел к нему. Он отвергал такие предложения, говоря:

«Вся эта медитация ненаучна». Все его утверждения ненауч­ны, потому что никто не попытался исследовать медитацию научными методами. На каком основании он говорит, что вся эта медитация ненаучна?

Я знаю пространство, где нет сна, нет сновидения, а я все еще есть. Конечно, сновидения необходимы, но не для меня.

Возможно, девяносто девять и девять десятых процента людей или даже больше нуждаются в сновидениях, шесть часов сновидений за ночь. И вы думаете, что это все?

Разве вы не видите сны и днем?

В любое время закройте глаза и вы увидите, что сновиде­ния есть, они бегут. Сновидение есть всегда. Вы слушаете меня, и сновидение здесь. Вы идете по дороге, и сновидение движется внутри вас. Конечно, когда вы идете, ваше внимание разделяется. Вы должны быть бдительными по отношению к внешнему миру, иначе люди подумают, что вы потеряли ориентацию в пространстве, находитесь вне пространства. Вы не находитесь вне пространства, вы находитесь внутри! Ваше внимание больше не направлено вовне. Вы омрачены сновиде­ниями и забыли об объективном мире. Шесть часов ночью, а сколько часов днем? Еще никто не измерил, сколько часов днем вы имеете сновидения. Я не думаю, что и днем в течение двух часов, как это имеет место ночью, вы обходитесь без сновидений.

Я не думаю, что у вас есть два часа в день без сновидений, поскольку если вы можете иметь два часа без сновидений, полностью осознанных, то эти два часа станут вашей медита­цией. Они откроют вам секреты огромной ценности.

Но обыкновенные люди, средний человек, нуждаются в сновидениях — почему? Потому что жизнь, в действительнос­ти, так неудовлетворительна, так безобразна, так омерзитель­но безобразна.

Эти сновидения замещают ее. Они прекрасны. Они при­носят в вашу жизнь благоухание, надежду, вымысел, они помогают вам оставаться душевно здоровыми. Реальность выводит вас из душевного равновесия.

И для меня Бог, Дух Святой, и сын, и папа, непогреши­мый папа, — конечно, он должен быть непогрешимым; он представляет мессию, единственного порожденного сына Божь­его; как он может быть погрешимым? — непогрешимый папа... И в каждой религии есть подобные вещи. Вам нужны эти люди. Они — вымыслы, созданные вашим несчастьем, хитрецы, пользующиеся вашим несчастьем, чтобы эксплуатировать вас и утверждать свою власть.

Политику тоже нужны эти люди. Даже сумасшедший политик, такой, как Адольф Гитлер, нуждается в благослове­нии Божьем. Если Бога нет, то кто благословит Адольфа Гитлера? И главный христианский священник в Германии благословляет его — посмотрите на это чудо. Адольфа Гитлера благословляет Божий священник: «Вам будет сопутствовать успех». Черчилля благословляет в Англии тот же Божий священник: «Вам будет сопутствовать успех». Бенито Муссо­лини благословляет сам папа: «Вам будет сопутствовать ус­пех». И никто не видит противоречия, что один Бог, один непогрешимый папа... ведь этот германский священник под властью папы!

Но папа вынужден благословлять Бенито Муссолини, иначе Муссолини выгонит его прочь и поставит на его место кого-нибудь другого, кто будет готов благословить его. Когда Бенито Муссолини при власти, он не является фашистом. Даже папа говорит: Юн самый мудрый человек, самый демократический, самый гуманный», — Бенито Муссолини! И тот же самый папа после свержения Бенито Муссолини объ­явит его фашистом. И это непогрешимые люди. Теперь есть другой политик, которого надо благословлять, противник Бенито Муссолини; они благословят и его.

Разве вы не видите заговор между священником и поли­тиком? Они дурачат людей. Священник от лица Бога дает санкцию, подтверждает, что этот человек достоин, чтобы быть президентом, этот человек достоен, чтобы быть вице-президен­том, премьер-министром. Конечно, политик нуждается в этом, поскольку массы будут слушать священника: священник беспристрастен, он не имеет ничего общего с политикой, он выше политики... Это не так!

Священник в руках политиков.

Далай-лама — это папа на самом деле, он Для буддистов даже выше папы, поскольку он не является представителем Иисуса, он является воплощением самого Будды — не предста­вителем, но воплощением самого Будды. Далай-лама убежал из Тибета, поскольку Китай стал коммунистическим и объ­явил, что Тибет является его частью. Один раз так было -двести, триста лет назад. Было время, когда китайский импе­ратор завоевал Тибет, и Тибет был частью Китая. И конечно, тибетцы и китайцы принадлежат одной расе.

Далай-лама вынужден был бежать, поскольку был однов­ременно и религиозным, и политическим руководителем. И он никогда не думал, что кто-нибудь будет нападать на Тибет. Это такая изолированная страна, на вершине мира, настолько удаленная от всех других мест; там нет железных дорог, там нет автомобилей, там нет автодорог: технология не добралась туда. Люди все еще живут так же, как и пять тысяч лет назад.

Он вынужден был бежать, поскольку у него не было большой армии. Он никогда не думал, его предшественники никогда не думали, что кто-то будет нападать на них, — так трудно нападать, так трудно добраться до Тибета. Но Мао решил захватить его. Это было слишком важное место, чтобы оставить его, ведь его могла захватить Россия и тогда для Китая возникла бы огромная опасность. Поэтому до того, как кто-нибудь другой подумал, — Китай прыгнул. Тибет — малень­кая страна, у Далай-ламы были незначительные полицейские силы, может быть, сто полицейских — охрана дворца. Это было все, да больше и не нужно было. Армия? Они никогда не думали об армии.

Но воплощение Будды бежал из Тибета, забыв о людях, которых он эксплуатировал, которых на протяжении тысяч лет эксплуатировали его предшественники. Тибет — бедная страна, но Далай-лама — один из богатейших людей мира. Весь дворец в Лхасе был заполнен золотом и ничем другим. Странно даже подумать... что Далай-лама сбежал со всем золотом из дворца в Лхасе, а не со всеми древними священными книгами — ведь был ясный выбор: можно взять то, можно взять это... Священных книг было так много, что потребовались бы тысячи автомобилей, чтобы увезти их в Индию. А у него было так много золота, и золото должно было быть отправлено первым, поскольку без золота что ему делать в Индии? И беженцам, которые последовали за ним из Тибета, что им делать? Поэтому священные книги были оставлены; золото унесли — и это воплощение Будды.

Китай немедленно посадил на трон его младшего брата, Панчен-ламу, в качестве главы страны. Политики не могли без этого, поскольку массы не послушались бы. Теперь массы совершенно счастливы. Какая разница — Далай-лама или Панчен-лама? Один собирался стать преемником другого, был вторым в очереди. Если Далай-лама умирает или что-нибудь случается с ним, главой становится Панчен-лама. А Далай-лама сбежал. И Китай выставил его на посмешище: «Вы верили ему, а он обманывал вас; и не только это — он украл ваше золото».

Когда Далай-лама прибыл в Индию, там премьер-минис­тром был Джавахарлал Неру. Он приветствовал его. В этом была его политика, поскольку когда-то в Индии буддизм был религией почти всей страны. Но после смерти Будды индусы разрушили все, что только можно. Поэтому все буддийские монахи вынуждены были бежать... так стал буддийским Тибет, стал буддийским Цейлон, стала буддийской Япония, стал буддийским Китай, стала буддийской Корея, стал буддий­ским Вьетнам, стал буддийским Индокитай, стала буддийской Бирма, вся Азия... за исключением Индии, где родился Будда и где он работал и преобразовывал людей.

В Индии буддизм полностью исчез. Буддийские монахи или вынуждены были покинуть Индию, или были убиты, сожжены заживо, или были низведены до самой низшей индийской касты — до неприкасаемых, шудра. В Индии чамары, башмачники, все они раньше были буддистами — их низвели, заставили делать только башмаки и ничего другого. В такой стране, как Индия, где вегетарианство почитается одной из основ религии, кто будет убивать животных и делать башмаки и другие вещи из кожи? Буддистов заставили... «Если хотите жить, и жить здесь, тогда выбирайте эту проф­ессию». Все были счастливы; индусы и джайны были счастли­вы, что буддистов поставили на нужное место.

Но что произошло? После обретения независимости один человек, доктор Амбедкар, начал обращать чамаров, башмач-ников, обратно в буддизм. Он обратил в буддизм тысячи людей. Он создал огромное движение по возвращению обратно в буддизм, и стало очень вероятным, что к буддизму вернутся миллионы людей. Он умер, но оставил после себя большие буддийские силы.

Неру хотел, чтобы эти силы были с ним. Далай-лама был абсолютно подходящим человеком, поскольку все эти буддис­ты слушались бы его. А Далай-лама вынужден был слушаться Джавахарлала, в противном случае... «Отправляйтесь обратно или отправляйтесь, куда хотите». Джавахарлал предоставил ему свободу действий — это против Китая. Китай поднял вопрос о том, что: «Это приведет к тому, что мы больше не будем друзьями. Выдайте нам Далай-ламу».

Они хотели заполучить Далай-ламу потому, что Панчен-лама не был так влиятелен. Хотя тибетцы и приняли его, но Далай-лама был их признанным лидером. Эта ситуация была навязана китайцами, она была принята неохотно. Если бы Далай-лама был возвращен в Китай, его заставили бы быть в Тибете, стать снова Далай-ламой... но инструкции поступали бы от Мао Цзе-дуна: «Страна будет под нами». Неру отказался выдать им Далай-ламу.

Вы удивитесь, даже такая страна, как Америка... Четыре года назад Далай-лама был приглашен американскими буддис­тами. Они пригласили Далай-ламу, поскольку в Америке есть несколько дзэнских монастырей и немного американских буддистов. Американское правительство не разрешило ему въезд в страну, так как это привело бы к обострению отношений с Китаем. И для Америки Далай-лама не имеет большого значения, поскольку не имеют большого значения эти немно­гие буддисты.

Я говорю вам, что эти политики и эти священники постоянно в заговоре между собой, работают вместе, рука об руку. Политик имеет политическую власть, священник имеет религиозную власть. Политик защищает священника, свя­щенник благословляет политика, — а массы эксплуатируются, из них высасываются соки; их кровь сосут и те и другие.

Устраните Бога, и вы устраните политика, устраните политику, устраните священника, устраните заговор между политиком и священником.

И когда эти двое будут устранены, исчезнут пятьдесят процентов ваших несчастий.

Идея Бога дает вам мечту о лучшей жизни... после смерти, может быть, в раю или в ином воплощении. Поэтому не о чем особенно беспокоиться: эта жизнь — лишь небольшая частичка, какое она может иметь значение? Сррди миллионов и миллионов световых лет какое значение могут иметь семь­десят лет? Совершенно никакого.

Есть звезды, расположенные так далеко от нас, что их лучи, начавшие свое движение к Земле в день вашего рожде­ния, еще не добрались сюда. Вы умрете, может быть, когда-нибудь — тогда эти лучи доберутся. А лучи движутся с потрясающей скоростью, сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду, триста тысяч километров в секунду. Для такой звезды вы никогда не существовали. От вашего рождения до вашей смерти ни один луч не мог добраться сюда, чтобы посмотреть на вас, коснуться вас. Это то, что касается этой звезды... а там далеко имеются миллионы звезд- Что говорить о вас — есть звезды, лучи которых не достигали Земли с момента ее возникновения. И она может перестать существо­вать, а те звезды никогда и не узнают, что была такая планета — Земля.

Что же говорить о ваших Александре Великом, Наполе­оне Бонапарте, Иване Грозном? Они совершенно не имеют никакого значения во всей этой огромной вселенной. Семьде­сят лет... поэтому религии и говорили людям: «Семьдесят лет не имеют значения. Это несчастье пройдет, и если вы дадите ему уйти, не борясь с ним, то в следующей жизни, б жизни после смерти, вас ждет великая награда».

Эти люди не дают вам менять ситуацию на Земле.

Конкретно, они воспрепятствовали преобразованию чело­века, поскольку.-вее страдания, которые вы видите повсюду, коренятся в человеке.

И если человек останется тем же, эта напряженность будет нарастать, будет нарастать эта боль.

И очень вероятно, что к концу этого столетия человечес­тво совершит самоубийство путем глобальной войны.

И не так трудно представить себе такую возможность, поскольку люди, находящиеся у власти, люди, владеющие ядерным оружием, это люди третьесортные. Кажется, что для того, чтобы быть успешным политиком, нужно быть абсолют­но неинтеллигентным, фанатичным, лживым, нужно постоян­но обещать, хорошо зная, что никакие обещания не будут выполнены, нужно мошенничать, прятать мерзкую действи­тельность за красивыми словами.

Сейчас каждая большая, мощная страна переполнена ядерным оружием. Его так много, что если мы захотим, то можем прямо сейчас уничтожить семьдесят таких планет, как Земля. Ядерного оружия так много, что каждого человека можно уничтожить семьдесят раз, хотя этого совсем не нужно, одного раза достаточно; но политики не хотят упустить ни одного шанса. Их лица — это все маски. Они говорят одно, а делают другое. И в руках таких людей власть. Любой чокну­тый может нажать на кнопку и покончить со всем человечес­твом, со всей жизнью на Земле.

Но, может быть, глубоко внутри человечество тоже хочет избавиться от всего этого. Может быть, индивидуально у людей нет смелости совершить самоубийство, но в массовом масштабе они готовы на это.

Всегда помните, отдельные люди не совершают великих преступлений. Великие преступления совершаются всегда толпами, поскольку в толпе отдельный человек не чувствует:

«Я отвечаю за то, что происходит». Он думает: «Я просто вместе с другими людьми». Когда вы что-то совершаете инди­видуально, вы должны три раза подумать о том, что соверша­ете. Что делаете? Правильно ли это? Разрешает ли вам это ваше сознание? Но ничего подобного нет в толпе, в толпе вы можете затеряться. Никто никогда не сможет раскрыть, что вы были ее частью.

Даже такая страна, как Германия, о которой говорили, что она самая разумная, культурная, изощренная, давшая великих поэтов, художников, ученых, философов... во всех измерениях вклад Германии огромен. Но можно только удив­ляться, что страна Гегеля, Фейербаха, Канта, Маркса, Фрейда, Эйнштейна — эта страна попала под власть Адольфа Гитлера, который был не чем иным, как сумасшедшим.

Что случилось? Даже такой человек, как Мартин Хайдег-гер, который был ведущим философом современного мира, поддержал Адольфа Гитлера. Когда думаешь об этом, испыты­ваешь шок... Я всегда высоко ценил этого человека, поскольку его разум был несравненен. Другие философы далеко позади него: Сартр, Марсел Ясперс — далеко позади. Никто не приближается к нему; даже понять его было не просто. Но он поддержал Адольфа Гитлера. И когда Германия проиграла войну и Адольф Гитлер покончил с собой, тогда он как бы проснулся ото сна. Тогда он осознал, что же сделал: <Этот человек был просто сумасшедшим, а я поддержал его».

Это то, о чем я и говорю: вы можете спать даже в том случае, когда ваши глаза полностью открыты. Он спал и воображал в своих снах Адольфа Гитлера, поскольку видел, что у этого человека власть, власть воздействовать на массы, которой не было у Мартина Хайдеггера. Сам же он не мог дать ни одного выступления, поскольку никто не понимал его, все уходили. То, как он говорил, то, о чем он говорил, те сложности, которые он вносил... кто же будет слушать его?

Он был профессором философии в университете, на самом деле, во многих университетах — по той простой причине, что, где бы он ни профессорствовал, студенты прекращали ходить на занятия. Он был намного выше всех; он был у них над головами. Если такой человек собирается экзаменовать вас -с вами все кончено. И после двух-трех лет пребывания в одном университете университет просил его: «Уезжайте; никто не хочет идти к нам». Наконец, решили сделать его вице-президентом университета, чтобы он только не учил.

Он не имел власти над массами — и он видел Адольфа Гитлера: массы были просто очарованы им, были почти в состоянии гипноза. Поэтому он представлял себе, что то, о чем он мечтал, каким должен быть мир, что это сможет сделать этот человек. Но сам он был невиновен. Он не понимал, что у этого человека были свои бредовые идеи относительно устрой­ства мира. Он не собирался слушать никаких философов. И уж Мартин Хайдегтер был точно вне его понимания. Он не смог бы даже поддержать разумного разговора с ним.

Религии давали человеку вымыслы, которыми он жил. Теперь все эти вымыслы разбиты, и человеку не осталось ничего, чем можно жить, — отсюда и боль.

Боль — это не обыкновенное состояние тревоги- Тревога, беспокойство всегда концентрируется вокруг определенной проблемы. У вас нет денег — вот и тревога; у вас недостаточно одежды, а наступают холода, вот и определенное беспокойство;

вы больны, и у вас нет лекарств — тревога. Беспокойство по поводу определенной проблемы.

Страдание не связано с проблемой как таковой. Просто все кажется бесплодным, тщетным. Даже дышать представля­ется ненужной тяготой, потому что — что случится завтра? Вчера вы тоже думали, что что-то случится завтра... сегодня наступило это вчерашнее завтра — и ничего не произошло. И так продолжается годами. А вы все время воображаете себе завтра.

Приходит-момент, когда вы начинаете осознавать, что ничего и не должно случаться. Тогда наступает состояние страдания. В состоянии страдания есть, кажется, только одно:

как бы выйти из этого круга жизни — отсюда самоубийства, возрастание интенсивности самоубийств. Отсюда бессозна­тельное желание человечества, чтобы произошла третья миро­вая война... «Я не отвечаю за свое самоубийство... это война убила всех — и меня тоже».

Но вся эта ситуация может быть изменена.

Мы просто должны изменить все исходные посылки старого человека: устранить Бога, устранить небеса и ад, устранить идею о будущем вознаграждении — устранить идею о том, что должен прийти какой-то мессия и спасти вас от ваших страданий.

Отбросьте идею о том, что кто-то другой отвечает за ваши несчастья и страдания; отбросьте идею о том, что кто-то другой может дать вам смысл жизни.

Воспримите то, что вы один — рождены один и умрете один.

И вы должны воспринять тот факт, что вы живете один — может быть, в толпе, но вы живете один, может быть, со своей женой, подружкой, другом, но и они одни в своем одиночестве, а вы один в своем, и эти одиночества не касаются друг друга, никогда не касаются друг друга.

Вы можете жить с кем-то на протяжении двадцати, тридцати, пятидесяти лет — не имеет значения — и оставаться незнакомыми.

Вы будете всегда незнакомыми.

Воспримите тот факт, что мы незнакомцы; что мы не знаем, кто вы, что вы не знаете, кто я.

Я сам не знаю, кто я, как же вы можете знать?

Но люди предполагают, что жена должна знать мужа, муж предполагает, что жена знает его. Все действуют так, как будто умеют читать мысли и знают до того, как вы скажете, что вам нужно, в чем ваши проблемы... Он должен знать, она должна знать — и они должны что-то делать. Все это чепуха.

Никто не знает, даже вы, поэтому не ждите, что кто-то другой должен знать вас; это невозможно по самой природе вещей.

Мы все незнакомцы. Может быть, случайно мы встрети­лись и мы вместе, но мы одиноки. Не забывайте этого, ведь над этим надо работать. Только отсюда придет ваше искупление, ваше спасение.

Но мы делаем прямо противоположное — думаем, как бы забыть о нашем одиночестве? Друг, подруга; пойти в кино, на футбол; затеряться в толпе, потанцевать на дискотеке, забыть себя, пить алкоголь, принимать наркотики, но как-то не дать войти этому одиночеству в свой сознательный ум — здесь и лежит весь секрет.

Вы должны воспринять свое одиночество, которого вам никаким образом не избежать. И нет способа изменить свою природу. Это ваша подлинная реальность. Это вы.

А вы бежите от себя. Тогда возникнет несчастье, тогда будут проблемы. И решая одну проблему, вы создадите в десять раз больше, и так далее, и так далее. Вскоре вас будут окружать только проблемы, и вы будете тонуть в своих проблемах. Тогда вы закричите: «Почему возрастает напря­женность? Почему так много страдания? Почему так много несчастья?» — как будто у кого-то на этот счет есть готовый ответ. Да, у кого-то он есть — у вас.

Я ведь нашел ответ в себе, поэтому я говорю вам это обоснованно.

Моя обоснованность не имеет под собой никакого Бога, никакого мессии, никаких Вед, никакого Корана, Библии — нет. Эта обоснованность — следствие моего собственного пере­живания.

Всю свою жизнь я жил среди миллионов людей, но никогда, ни на единое мгновение, я не забывал, что я один, что моя уединенность недостижима для других, никто не может войти в нее.

Она доступна только для меня, поскольку она — это я.

Поэтому в тот момент, когда вы перестанете бежать от себя, топить себя во всех возможных наркотиках, связях, религиях, служении человечеству... сейчас так поступают многие. Это не что иное, как бегство от себя. Их эго удовлет­ворено, ведь они служат человечеству-

Я знаю служителей, великих служителей, и когда я говорил с ними, и обнажал им смысл, и ставил их на колени, они буквально заливались слезами и говорили: «Может быть, вы правы, это наше бегство. Мы думали, что служим этим бедным людям, но, кажется, мы не в состоянии разрешить ни одной собственной проблемы». Видимо, это самый предпочти­тельный способ бегства. Можно отложить в сторону свои проблемы. Как вы можете быть настолько себялюбивым, чтобы беспокоиться о своих проблемах, когда страдает челове­чество? Когда страдают все, помогите им. Поэтому вы можете в красивых одеждах отложить в сторону свои проблемы — даже думать о них является себялюбием.

Но с этими проблемами кому вы собираетесь помогать и как? Вы сваливаете все свои проблемы на того, кому собира­етесь служить. Муж сваливает на жену, жена — на мужа. Родители сваливают на детей, все сваливают свои проблемы на других, не замечая, что другие тоже пытаются поступать так же.

Хватит сваливать свои проблемы на других.

Вы должны сами решать свои проблемы, и каждый должен сам решать свои проблемы.

А проблем не так много. Есть одна проблема, которую вы не разрешили и которая порождает цепь нерешенных проблем.

И эта проблема в следующем: как войти в свое одиночес­тво без страха?

Тот момент, когда вы без страха войдете в свое одиночес­тво, будет таким прекрасным и восторженным переживанием, что ничто не сравнится с ним.

Это вовсе не проблема. Это, наоборот, решение всех ваших проблем. Но вы сделали из нее проблему, потому что слушали других и следовали за ними: слепой, идущий за слепыми лидерами и священниками. А все они ходят по кругу, и все верят, что человек, идущий впереди, видит, куда идет, но то же думает и человек, идущий впереди. Он держится за чье-то пальто или рубашку, веря, что тот человек знает, куда идет, и все они ходят по кругу; никто никуда не идет. Те, кто идет позади, идут за лидером, лидер идет за идущими позади...

Нужно прекратить эту глупую игру в лидеров и последо­вателей.

Нужно быть просто самим собой и помнить, что вы родились один, поэтому одиночество — ваша реальность; вы умрете один, поэтому одиночество — ваша реальность.

И между рождением и смертью, между двумя этими точками вы абсолютно одиноки, может ли быть жизнь какой-то другой? В каждое мгновение вы одиноки.

Поэтому воспринимайте это с радостью; входите в одино­чество так сильно, как это только возможно, столько раз, сколько возможно.

Это храм моей религии.

Он не сделан из камней или мрамора; он сделан из вашего сознания.

Входите в него, и чем глубже вы в него входите, тем дальше проблемы. В то мгновение, когда вы коснетесь сердце­вины вашего бытия, вы достигнете дома.

И от этой точки вы можете идти вовне и делать все, что хотели бы делать. Это будет помощь, это будет служение, это будет разделение. Вы не будете ничего ни на кого сваливать.

С одной стороны, священник дал вам желание иного мира, стремление к иному миру, стремление в завтра. Политик дает вам этот мир... вы можете стать президентом. Любой в Америке может стать президентом, все граждане равны. Что за чепуха! Нет двух равных граждан, и не все, а только самый хитрый станет президентом. По крайней мере, не тот, кто помогал кому-либо.

Только амбициозные люди могут достичь наивысшего политического поста в любой стране, поскольку это гонки и нужно быть очень амбициозным, чтобы поставить все на это. И вам не следует беспокоиться о том, что вы делаете, правильно ли это или нет. Вам нужно держать в уме конечную цель и делать все, что вы считаете необходимым для ее достижения; правильно ли это или неправильно, такого вопроса нет. Если вы проиграете, то все было неправильно; если вы выиграете, то все правильно. Успех прав, неудача неправа. Вот чему учат политики.

Отбросьте все, что политики и священники вложили в вас, и когда вы сбросите тяжесть, вы начнете видеть проблески вашего собственного бытия.

Это то, что я называю медитацией.

Раз вкусишь ее, и она преобразует навсегда.

Шила, еще один вопрос.

 

Бхагаван,

Христианская Библия начинается утверждением: «Вна­чале было слово». Вы согласны?

Не было никакого творения. Как может быть «начало»? Творение — непрерывно; оно есть творчество.

Пойдите назад, вы не найдете начала; пойдите вчеред, вы не найдете конца. Это энергия творения без начала, без конца.

Так что, прежде всего, не было начала. Бог никогда не творил мир — нет Бога.

И Библия говорит: «Вначале было слово». Это самое смешное, что можно сказать. Если мы лишь в целях -поддер­жания дискуссии предположим, что было начало, то я скажу:

«Вначале было безмолвие».

Как вначалемогло быть «слово»? Только взгляните на эту

идею. Как вначале могло быть слово? Тогда что было до слова? Конечно, должно было быть безмолвие — до того, как слово нарушило его.

И безмолвие означает нечто гораздо большее, поскольку именно безмолвие я пытаюсь многими способами ввести в вас. И именно оно было в начале, есть в середине и будет в конце, поскольку безмолвие пребывает в самом центре всего этого творчества, этого потрясающего творчества, которое творит существование.

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 61; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты