Я - человек

- Господин Аояги, ваша мать требует постоянного ухода. Мы можем лишь уменьшить интенсивность приступов. К сожалению, она никогда не станет такой, как прежде.
Боль давит на глазные яблоки. Пульс клокочет в горле. Принять и сдаться? Принять как данность и прекратить бороться? Что бы там ни было, я никогда не опущу руки, ведь речь идет о моей матери.
- Я понял вас, доктор. Всего хорошего.
Дежурный поклон. Быстрый шаг. Неясные звуки вокруг, скрип половиц, приглушенный смех. Тот самый тяжелый взгляд буравит спину, тенью движется за мной. Куда бы я ни пошел. В какое бы зеркало ни заглянул, она всегда следит за мной. Она всегда где-то рядом. Неуловимая и неотвратимая, словно смерть.
Снова скрываюсь от навязчивых мыслей. Снова иду. Я живу желанием видеть тебя. Ты – причина и решение всех моих дилемм, ты – мое лекарство от всех проблем. Мое наваждение, неотступно, непрестанно заполняющее жизнь. Соби, я желал твоей смерти так же истово, как желаю твоей жизни сейчас. Все слишком запутанно. Либо она, либо я. Оставаясь один, я не слышал ее, но сейчас…
Держать лицо все сложнее. Делать вид, ускользать от пронзительных, цепких, все подмечающих глаз.
Битва, взрывы, испепеляющий гнев, страх, нескончаемая канонада выстрелов - внутри. Спокойная сосредоточенность, холодно отталкивающий, напряженный вид – снаружи. Оборачиваясь к тебе, я хочу заорать: НИЧЕГО! Ничего не происходит!

- Все именно так, мне необходимо уехать из страны. Ровно на неделю.
- Аояги-сан, это последний год обучения. Даже неделя пропуска весьма существенна. К тому же, вы занимаете ответственный пост, возглавляя студенческий совет. А также, учитывая то, что вы уже брали академический отпуск на год… Аояги-сан, может, назовете вашу, несомненно, вескую причину, из-за которой вы просите меня об этом?
- Господин директор, это личная причина.
- Начало учебного года… Хм… Куда же вам так срочно понадобилось уехать?
Я кладу на огромный пустой стол директора билет.
- Токио-Ванкувер… Это же шестнадцатичасовая разница, если мне не изменяет память?
- Все верно.
- Почему именно Ванкувер?
- У меня есть личные мотивы.
Издевательское хихиканье разносится пилящей вибрацией в голове. Стены медленно оплывают, обнажая красные полотна системы. Я снова пропустил вход в чужой купол. Директор застывает, так и не задав мне своего ненужного вопроса. Меня снова выследили.
- Твоим честолюбивым планам не суждено сбыться, Beloved, - Нана заходит со спины, без тени стеснения разглядывая меня, насмешливо кривя рубиновые губы.
Я вспыхиваю тьмой, окутывая себя в непроглядный кокон. Она одна. Она снова знает больше, чем я кому-либо говорил. Это невероятно. Реальность пугает меня невозвращением.
- Снова о том же? Ты скучна…
Концентрируюсь, испепеляющее электричество земной атмосферы резонирует во всем моем существе, отрицательные заряды покалывают пальцы правой руки, сухо потрескивают над буквами имени.
- Хм… Думала, член Совета Семи окажется способным дипломатом…
Улыбаюсь.
- Ты ошибалась, тварь.
Выставленная вперед рука. Тьма вокруг меня оживает, разъяренным монстром несется вперед, со звериным рыком разрывая бархатные стены, выжигая глубокий ров на своем пути. Взрыв.
Меня отбрасывает к стене. Звать тебя не имеет смысла. Все бессонные ночи рассуждений привели меня лишь к одному выводу. Эти встречи могут привести лишь к твоей смерти. Тебя убьет либо она, либо я. Моя энергия все меньше поддается контролю в ее присутствии.
Оглушительный грохот разваливающихся каменных стен. Реальность снова изменяет свои очертания. Бархатные полотна, словно лепестки, отворачиваются, обнажая серый туман вокруг. В лицо дует леденящий ветер. Смотрю на себя будто со стороны, птицей, пролетающей над моей же головой. Я в центре огромного красного цветка, лепестки-полотна колышутся на ветру. Кругом серая пустота.
- НАНА!
- Либо ты, либо я, Сеймей.
Из тумана выступает знакомая до дрожи фигура. Изорванный черный плащ, белые как снег волосы. Страшные глаза, словно зеркала смерти. По моментально возникающим гранитным ступеням он спускается вниз. Соби… все наваждение. Это обман.
Ветер усиливается, где-то за его спиной я вижу катастрофически быстро нарастающую водяную стену. Волна цунами оглушает грохотом. Она смеется. Безымянный боец разводит руки. Пена на гребнях шипит мне о смерти. Соби…
- Нет…

Отмахиваюсь от чьих-то назойливых рук. Чувствую, что меня поливали водой.
- Аояги-сан! С вами все в порядке?
Обеспокоенный директор, его секретарша, еще какие-то посторонние люди, мерзкие чужие руки. Мне помогают приподняться. Я вздрагиваю, как от удара током.
- Спасибо, не надо. Не надо меня трогать.
Снова настойчивый скрежет их голосов. В голове тяжелый колокол звонит о боли. Они суетятся. Расступаются перед человеком, облаченным в белый халат. Чувствую себя униженным, гордость горланит о срочной ретировке.
- Смотрите на свет, - острый луч прямо в глаза.
- Все уже хорошо. Разрешите мне покинуть вас. Я вполне могу передвигаться самостоятельно.
Опять надоедливый гвалт.
- Да, да. Я пойду с доктором.
Придя в кабинет, я смотрю в глаза этого неопрятного одышливого мужчины. В его голове нет ничего интересного. Остатки силы потрачены на внушение.
Сердце колотится, пытаясь в своей безумной скачке опередить мои мысли. Перед глазами периодически темнеет, но я иду, четко видя свою цель. Ни в одном видении, еще ни разу у меня получилось дотронуться до тебя. Когда понимаю это, я вижу выход. Я знаю, что должен вырваться, знаю, что должен прикоснуться к тебе, моя цель, моя жизнь, мой страж.
С тех пор, как ты вернулся, приступы возобновились. Я начинаю терять грань между реальностью и наведенной ею системой. Как она выслеживает меня? Почему я каждый раз теряю сознание по окончании поединка? Почему в системе всегда присутствует твой фантом? Что она хочет мне этим сказать?
Прочь! Прочь эти мысли. Билеты куплены. В Британской Колумбии разрешены однополые браки, причем даже иностранцам. Да, в Японии этот брак могут признать недействительным, но мне нужно что-то. Подтверждение. Кольцо. Признание! Чтобы кто-то посторонний признал нас парой. Ты никогда не станешь тем призраком из моих кошмаров. Я выжгу до основания этот город, если это понадобится! Но я добьюсь своего.
Стрелой пронзаю бесконечные толпы. Токио пестрит неоном, галдит вавилонским хором. Из машины, проезжающей мимо, на меня направлен указательный палец - словно дуло пистолета, длинные ногти идеальной формы поблескивают отражениями витрин. Я точно знаю, какие искры вспыхивают в ее карих глазах.
- Сука… - скриплю зубами я.
Убью… вихрем со дна побитой молью кладези силы. Убью… усиливающейся мощью по ноющему телу. Убью… я научился концентрировать и направлять поток. Даже этого будет достаточно. Лобовое стекло взрывается искрящимся фонтаном, машина резко тормозит, ее заносит и разворачивает поперек движения. Еще несколько встречных легковушек врезаются в мою цель. Сил, чтобы смять ее, у меня нет.
Крик прохожих, вой сирен, паника. Я спокоен. Только пробраться поближе и удостовериться в ее смерти. Я шатаюсь, но все же успеваю выхватить глазами окровавленное лицо незнакомой женщины, лежащей на заднем сидении…
Ошибся. Ксо… Промахнулся. Был слишком раздражен. Не все пошло так, как я на это рассчитывал. Соби, ты мне нужен. После такой бездумной траты энергии я начинаю терять чувство меры. У меня возникает ощущение вседозволенности, будто я не человек вовсе, а Бог, как внушил когда-то Акаме. Ты – это все человеческое, что осталось во мне.
Хочется заорать от досады и разгромить парочку этих безвкусно расцвеченных витрин. Я никогда не ошибался! Что же творится со мной? Чья это вина, а может, заслуга?
К черту! Мы уедем. Ты только мой. Нас никто не найдет. Обезличивание – величайшее стремление и достижение нашей цивилизации. Укрыть нас от всех этих глаз. Сбежать и не возвращаться. Ничего не важно.
Пламя внутри меня бушует, бесконтрольно распространяясь во все стороны и плоскости, пытаясь поглотить мир вокруг. Где же ты? Единственный, кто сильнее. Единственный, кто достойнее. Перед кем я готов склониться, перед кем признаю свое несовершенство.
- Соби, – я открываю дверь.
Заплетающиеся ноги, дрожащие руки, полыхающее болью сознание. Раздражение, въедающееся в мозг. Еще немного, и свалюсь на заляпанный краской пол. Истощенный, жаждущий. Черт бы побрал все эти безумные схватки!
- Что случилось, Сей… - долгожданные руки подхватывают меня, выдергивая из надвигающейся черноты.
Я цепляюсь за тебя, пытаясь вынырнуть, пытаясь вздохнуть. Поверить в то, что ты не видение. Игнорируя весь этот проклятый шепот. Игнорируя издевательский взгляд, нацеленный в спину. Игнорируя накопившуюся усталость, раздражение, боль…
Умри! Умри! Оставь меня!
- Сей, прошу тебя, потерпи. Потерпи, мне нужно проводить ученицу.
Чертов сукин сын. Что еще за ученица? Ты притащил кого-то в нашу квартиру? Да как ты… Ублюдок…
Злость пожирает изнутри. Задавленные эмоции рвутся наружу. Пальцы сжимаются в кулаки. Все вокруг – ошибка, недоразумение. Надо погасить, забить ногами то, что неотступно пожирает меня. Кулаком в деревянный пол. Кровь? боль? К черту! Всего раз, но так, чтобы хватило, чтобы выместить все, чтобы никто не заметил.
Бесконечный бой. Внутри одного единственного существа. Я способен убивать. Жидкое черное пламя вырывается из вен. Что способно остановить? Кто способен?
- Тидзуко-кун, на сегодня мы закончим. Меня не будет в стране какое-то время. Поэтому я позвоню вам, как только вернусь, и мы договоримся о следующем занятии. До экзаменов мы обязательно успеем.
Та самая девица, которую я видел на твоих занятиях. Она рисовала нас… «Дура,» - плевком проносится в сознании.
- Поздравляю вас, не каждая женщина способна так настойчиво добиваться своей цели… - мой издевательский тон металлом резонирует по комнате.
Девушка вздрагивает, я улавливаю это мимолетное движение, когда она слышит мой голос.
- Я помню вас…- неуверенно произносит твоя ученица.
- Да, я сплю с вашим сенсеем.
Она краснеет до ушей и поближе прижимает папку к груди, будто пытаясь защититься от моих слов.
- Тидзуко-кун, - твой голос наполнен мягкостью и спокойствием. – Я впервые представляю Сеймея так… Это мой будущий муж, Тидзуко-кун.
Теперь мы оба смотрим на тебя огромными от удивления глазами. Я, опешивший от этой невероятной открытости для такого замкнутого человека, как ты, она, улыбающаяся, и, по-моему, счастливая за своего сенсея.
- Поздравляю, Агацума-сан! Я так рада за вас!
Продолжает что-то сбивчиво болтать, а я пытаюсь прийти в себя. Вот это да, мой страж сказал обо мне такое, что я не способен был вымолвить с самого начала этой безумной затеи. Соби – «мой будущий муж»… Легально, по закону. Присвоить тебя во всех ипостасях – мечта эгоиста, моя мечта. Загнать под кожу, впитаться в кости, раствориться, растворить, оставить доказательства, отпугнуть весь мир вокруг.
Соби, если ты уйдешь, я буду жить. Теперь я точно это знаю. Тоска пройдет как ломка, останется лишь ноющая боль в измученном теле. Но знаешь, ты, незаменимый ублюдок! Ты стал моим сердцем, ты стал вкусом жизни. Ты стал единственно верным решением, правильным выбором. Я буду с тобой, пусть приxодит апокалипсис! Я буду с тобой, пока еще способен мыслить. Пока мой мозг не разбился вдребезги, я не упущу тебя. Глупость, ревность, гордость… все летит в бездну. Я просто хочу быть с тобой.
- Я буду молиться за вас, сенсей.
Входная дверь осторожно закрывается. Я слышу легкий шелест сбрасываемого на ходу черного фартука. Ты садишься напротив меня.
- Сеймей, ты снова видел ее?
Я порывисто обнимаю тебя, прижимаюсь, едва не падая от усталости. Реальность, я дотянулся, это ты. Значит, я жив.
- Ты все прекрасно знаешь, Агацума. К чему эти дурацкие вопросы?
Вдыхаю запах бинтов на твоей шее, терпкий аромат одеколона. Я помню, как мы выбирали его в аэропорту, когда летали на твою стажировку в Амстердам. Ты только и говорил тогда о музее Ван Гога. Твоя мечта стала реальностью. Мой одаренный страж, я горжусь тем, что это признают окружающие. А ты уверяешь меня в том, что стал таким только в тандеме со мной. Соби, ты невозможен.
Нахожу твои губы. Усталость медленно тает под твоими прикосновениями. Я обожаю эти мгновения. Наслаждаюсь твоими поцелуями, словно самым желанным лакомством. Все проблемы далеко, заперты в ненужном безумном мире. И я знаю, что ты никогда не отпустишь меня. Игра все еще идет. Мы все еще на поле боя. Но мы заслужили небольшой тайм-аут.
- Люблю тебя, - шепчешь ты, обхватив мое лицо ладонями.
- Повтори это снова.
- Я люблю тебя.
- Делай так всегда, - я притягиваю тебя ближе.
Ты же знаешь, о чем я. Ты знаешь намного больше, чем я рассчитываю. И я верю, что это знание не претит тебе. Ты все еще со мной. Ты все еще мой страж. Мой будущий муж… Пытаюсь смириться с этой абсурдной мыслью.
Мы снова застываем в этой тихой замкнутой вселенной. В нашей медитации. Ты дышишь спокойно, размеренно. Шорохи и посторонние враждебные взгляды все дальше от меня. Я захлопываю мысленную дверь, отделяя их от своего разума. Аккуратно вытаскиваю старую кисточку, которой ты закрепляешь пучок льняных волос. Они каскадом рассыпаются по твоим плечам. Прижимаюсь, мои пальцы утопают в поблескивающем бледном золоте. Твои руки смыкаются у меня на спине. Сейчас… Да, именно сейчас я практически счастлив.
- Ты не голоден?
- А ты хочешь курить?
Ты смеешься, теплым дыханием обдавая мое плечо.
Я разогреваю лапшу на двоих в микроволновке. Ты куришь, скептически поглядывая на беспорядок в комнате. Мой взгляд застывает на освещенном закатом окне. Острый красный блик, скользнувший по стеклу, заставляет застыть на месте.
- Сей, что там?
- Закрой это чертово окно. Немедленно.
Ты опускаешь римскую штору. Недокуренная сигарета дымится в пепельнице. Дышу глубже, который раз считаю до десяти.
Телефонный звонок. Я замираю.
- Нет, не бери трубку.
Думаешь, я сошел с ума? Я параноик? Недоверчиво посматриваешь в мою сторону. Клянусь, я разнесу к черту этот телефон, если он зазвонит еще хоть раз. Ксо. Ты тоже думаешь, что я псих? Умный боец, проницательный. ДА КАКОГО ЧЕРТА?!
- Не смотри на меня так!
Ты уже рядом, так близко. Мои трясущиеся руки требуют драки, ноет разбитый кулак. Я вцепляюсь в плечи, закрываясь от тебя. Я готов применить силу. Всю силу, что у меня есть. Что успела восстановиться. Сжечь и уничтожить все, что попадется на пути.
- Сей, обними меня. Это я. Не закрывайся.
Твои руки легко обхватывают, притягивая, оставляя выбор. Соби, сейчас мне не нужно этого.
- Все в порядке, - вывернувшись, я открываю микроволновку и достаю еду.
Ты даже не смотришь в сторону тарелок. Очередная сигарета появляется в твоих руках.
- Звонила Томоко, ты должен встретиться с ней.
- Я никому ничего не должен.
- Это твой сын, Сеймей.
- Он все это время жил без меня. Я думаю, для них не составит труда оставить все как есть.
- У него есть сила, они не смогут контролировать ее, обучить этого ребенка - твоя прямая обязанность.
- Какая забота, Агацума. Это гены твоего папочки или ты просто хочешь вырастить чистую жертву для себя?
Вот оно! Кобальт. Тот самый оттенок, я запомнил. Почему ты всегда стараешься избежать этой моей подачи?
Ощущение неотвратимости, захлестывающая волна цунами. Меня поднимает над землей и впечатывает в стену, щекой ощущаю ровную прохладную поверхность. Дрожу от возбуждения. Мне нужно это, Соби! Как ты не понимаешь? Я не могу заорать тебе: «Скрути меня, и жестоко отымей!» Я провоцирую конфликт. Но сейчас мне даже не пришлось ничего выдумывать. Все так.
Быстрее… Черт побери! Быстрее!
- Ты – моя жертва.
С треском сдираешь с меня одежду. И ты в сотый раз прав, проницателен, умен. Ты понимаешь меня без слов. За твоими невозможно синими глазами всегда есть свет, он для меня, я точно это знаю. Я б остался в твоих руках навсегда. Я не прошу, я беру свое сам. А ты мой. Только мой.
Упираюсь в стену. То, что мы почти одного роста – выигрышный момент в этой позиции. Перед глазами черно-красные разводы. Если я применю силу, ты откроешь систему. Так уже было однажды. Безумие… Но это было незабываемо.
- Соби, черт тебя… только не вздумай делать это без смазки…
Сразу два скользких пальца.
- Мннн… садист…
- Не смей больше ревновать меня к этому ребенку. Он твой сын. Ты слышишь?
Я пытаюсь вырваться, достать тебя руками. Ты придавливаешь меня еще сильнее.
- Ты должен понять.
- Хах…
Я пытаюсь рассмеяться в ответ, но ты сильнее. Наконец-то, Соби. Все верно. Докажи мне, что хоть кто-то способен противостоять мне. Докажи мне, что я – человек.
На два шага от стены, резко вниз, заламываешь руку за спину. Я упираюсь, пытаясь сохранить равновесие. Ты… тотальный контроль. Все в твоих руках. Весь. Так, как я хочу, так, как требую.
- Соби, сильнее!
Главное, не опередить тебя, главное, не потеряться в цветах, в этом дурманящем чувстве, в твоем превосходстве, в твоей силе. Я позволю тебе все, что ты захочешь.
Выпускаешь руку, я упираюсь в стену и подаюсь к тебе.
- Глубже, а… Агацума…
Безумный темп, трясущиеся ноги, тающие стены. Я не чувствую сердца, я не знаю, как дышу.
Ты позволяешь мне свалиться на колени. Тянешь за волосы, разворачивая к себе. Я жадно целую, будто пытаясь напиться из твоих губ.
- Любимый… - шепчешь ты.
- Продолжай!
Железная хватка, пересохшее горло, невнятные хрипы. Соби, ты единственный в этом мире способен на подобное. Меня выжигает изнутри собственная сила, меня накрывает долгожданной волной твое тело. Снаружи, изнутри. Я захлебываюсь, глубина так притягательна. Она дразнит вечным забвением, она манит оттенками кобальта.
- Сей, - ты целуешь меня, почти потерявшего сознание от счастья.
Я слышу лишь твой голос, я чувствую лишь твой запах, твои руки на моей коже, твою сперму на моих бедрах. Ты, как экзорцист, изгнал из меня всех демонов.
- Соби, - я тянусь к тебе, к своему свету.
Влажные пряди, капельки пота на спине. Сквозняк холодит кожу. Эта ночь незабываема, как и все ночи с тобой.
Уже в кровати, укутавшись в одеяла, прижимаясь как можно ближе к тебе, отважно пытаясь заснуть, я слышу твой тихий голос.
- Сей, не отказывайся от него. Ты рос в полной семье, у тебя есть отец и мать, которых ты знаешь. Не заставляй его жить одиноким. Я знаю, как это…
Продолжать этот разговор - значит играть на твоих нервах. Иногда надо знать меру, даже мне. Я аккуратно касаюсь твоего виска, очерчивая пальцем овал лица. Короткая щетина на подбородке. Я улыбаюсь, чуть касаясь губами твоих губ.
- Мы вылетаем в воскресенье утром. Выбор маршрута оставляю за тобой.
- Встретимся с ними перед отъездом?
- Я не хочу ставить условия, Соби.
- Значит, я свяжусь с Томоко утром.
Я осторожно начинаю щекотать тебя, как маленького Рицку в детстве, потихоньку поглаживая подушечками пальцев.
- Как у тебя это получается, Агацума? Сначала трахаешься со мной до одурения, а потом рассуждаешь о каких-то посторонних женщинах?
Я смеюсь, пытаясь не выпустить тебя из рук. Ты боишься щекотки даже больше, чем мой младший брат.
- Сей… н… не… не надо…
Ты вздрагиваешь, пытаясь увернуться. Смеешься, стараясь ухватить меня за руки. Таким тебя не видел никто. Как же я счастлив быть тем единственным, кому ты доверился.
Я притягиваю тебя к себе.
- Мой… - целуя твои предплечья, кончики захваченных пальцев, продолжаю шептать. – Только мой…
Застываю над тобой, любуясь высвеченными луной чертами. Разметавшимися волосами, едва угадываемым румянцем на щеках. Мой… ты и правда мой.
- Я купил кольца, Сей.
Обреченно утыкаюсь носом в подушку, рядом с твоим плечом.
- Соби, я же просил. Я способен купить тебе кольцо, не надо делать из меня иждивенца.
Ты пытаешься оторвать меня от подушки и заглянуть в глаза. Излюбленный жест. Один взгляд – и ты прощен. Один поцелуй - и можно продолжать до изнеможения.
- Прости меня.
- Идиот, какой ты у меня идиот. И всегда извиняешься…
Я засыпаю абсолютно Счастливым Человеком. Обняв тебя, чувствуя твое дыхание. Видя твои подрагивающие ресницы даже во сне.
- С добрым утром, голуби!
Не может быть. Мы же только что заснули. Этот голос кажется смутно знакомым. Квартира наполняется каким-то непонятным звоном, шорохами и топотом. Будто стадо парнокопытных мчится где-то на канале Discovery. .
Солнце уже вовсю хозяйничает в квартире, играя лучами с хороводами пылинок, расцвечивая бликами пустоту нашей квартиры, наполняя теплом, каким-то особенным уютом.
- Акаме, какого черта?
Ты прижимаешь меня поближе и сонно вдыхаешь запах моих волос, плавно потягиваясь рядом.
- Сей, братишка, мы с Нисеем едем с вами! - выпаливает подбегающий к нам Рицка.
- Кот? – я приподнимаюсь на локте, пытаясь выдать хоть какую-то осмысленную фразу.
- Сеймей! Акаме купил билеты, мы летим тем же рейсом, что и вы!
Рицка обнимает меня, опьяняя детским восторгом. Я снова падаю на подушки и простыни, прижимая к себе брата, блаженно улыбаясь качнувшемуся миру. Ты незаметно выскальзываешь с кровати.
- Рицка, ты у меня умница, ты самый замечательный на свете котяра…
Раскрасневшиеся щеки, блестящие глаза. Родные, любимые, с детства оберегаемые мной. Что-то пляшет в этих темно-фиолетовых озерах. Да что бы там ни было... Я всегда буду любить тебя.
- Что-то с тобой не так, кот, - я принюхиваюсь к запаху волос, замечаю что-то новое во вкусе его губ…
Он заливается краской еще сильнее.
- У меня появилось имя, Сеймей. И мы с Нисеем… ну… это…
- Переспали?
Рицка вжимается в подушки, закрывает глаза и тихонько шепчет:
- … да…
Я обескуражен подобной реакцией брата.
- Рицка, он сделал тебе больно? Кот, - я прижимаю к себе это хрупкое существо, – я убью его, если он навредил тебе. Ты слышишь? Малыш, скажи мне…
Брат начинает вырываться и трясти головой, в глазах читается недюжинный испуг.
- Нет! Сей, нет! Ради всего святого. Нет, все хорошо! Он не сделал ничего плохого! – вцепившись в мои плечи, громким шепотом выпаливает он.
Я удовлетворенно хмыкаю.
- Ну и как все прошло?
- Мне понравилось… - едва различимым шепотом произносит Рицка.
Обнимаю его. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь в своей жизни буду поощрять брата за подобные слова и действия. Моя индульгенция от всех грехов развеяна пеплом над горой Фудзи. Гореть мне в аду. Но все это будет потом, а пока…
- Соби!
Сердце пропускает удар, плоскость потолка медленно искривляется, сминая огромные окна. На стенах проявляются потеки темно-бордовой жидкости. Чужой взгляд острием врезается в застарелые шрамы от тех злополучных выстрелов.
- Я здесь, Сей, - отвлекаюсь на твой голос, хватаю тебя за руку, пытаясь не выдать свое жуткое замешательство. – Пойдемте что-нибудь перекусим.
Рицка испуганно отстраняется, выпуская меня из-под одеяла. Я чувствую, как на мои плечи опускается знакомая ткань с твоим запахом. Кинагаши. Любишь меня одевать? Не верю.
Засовываю голову под холодную воду. Колючие ледяные струи отвлекают от навалившихся ощущений. Соби, а что же будет дальше?
Надеваю джинсы, черную водолазку. Интересно, как должен выглядеть отец? Я все помню, Соби. Каким образом ты собираешься осуществить эту встречу? Мокрая челка завивается идиотским локоном. Ксо…
Снова раздражаюсь. Ты не можешь быть рядом постоянно. Ты единственный, на кого я могу отвлекаться, единственный, благодаря кому видения отступают. Страж и источник сумасшествия в одном лице.
- Сей, - встревоженные лиловые глаза появляются в дверном проеме. – Там все уже готово.
- Да, кот, я иду.
Акаме подозрительно спокоен. Рицка следит за каждым моим жестом. А рядом океан… мой собственный океан. Агацума Соби, я выживу… для тебя…
- Завтра утром встречаемся в аэропорту. Рицка, предупреди отца. Сейчас он является твоим официальным опекуном. Если что, пусть свяжется со мной, - скользнув глазами по твоему лицу, я на мгновение замираю… Она стоит позади, аккуратно проводя кончиками ногтей по твоим волосам. Вызывающе глядя в мою сторону. Я сглатываю невольный крик.
– Акаме, а ты имей в виду. Я слежу за тобой. Если вдруг с Рицкой…
Нисей изображает испуганную гримасу на лице.
- Ладно тебе, Божественный.К чему угрозы? Это уже свершившийся факт.
- Я серьезно, Акаме.
- Мы разберемся, господин Аояги. Я постараюсь быть максимально серьезным.
- Спасибо тебе, Нисей. Мы очень рады, что вы летите с нами, - ты берешь меня за руку и улыбаешься Нисею и Рицке.
- Если появится боец Loveless, я должен узнать об этом первым. Приказ, - чеканю я привычным тоном.
- Конечно, Beloved, - Акаме вглядывается в тебя, будто пытаясь разгадать какую-то загадку. – Агацума… я… хотел поздравить тебя и Сеймея лично… И Рицка будет очень рад, если в этот день будет рядом с братом.
Рицка смотрит на своего бойца во все глаза, влюбленно, благодарно. Порывы… порывы… проносится в моей голове. Резко поворачиваюсь. За твоей спиной пусто, только солнечные блики ползают по одежде.
Ничего. Нельзя этого показать. Я не сумасшедший. Все это временно. Просто найти эту тварь и убить ее. Только тогда все прекратится.
- Я открою, - Рицка подскакивает и бежит к двери.
Пропустил звонок в дверь. Заметка на будущее: не забывать о реальности. Эта грязь, что лезет в мой разум, не должна отвлекать меня от жизни.
- Томоко, привет! Какой малыш!
Я напряженно вслушиваюсь в каждый звук. Ты поднимаешься и идешь к ним навстречу, жестом призывая меня присоединиться.
- Это Рё…
Я выхожу к ним навстречу. Первое, что я замечаю – это черные ушки и длинный пушистый хвост. Томоко сняла с него шапку, и ведет за капюшон, он похож на маленького ушастого космонавта, покоряющего луну. Перебирает маленькими ножками, стучит по полу игрушечными ботинками, смеется. Черные глаза… как у меня…
- Рицка, это твой племянник, - твой голос эхом звучит в голове.
Ребенок четко выбрал курс и направляется к тебе. Добрый взгляд из-под круглыx очков. Томоко одобрительно кивает, и ты берешь его на руки.
- Рё-тян, пойдем здороваться с папой.
Все мгновенно отодвигается куда-то в вакуум. Отталкивается целый пласт реальности. Серая пустота. Я стою на земле, не способный даже шелохнуться. Это враг? Черные ушки пригибаются к курчавой голове. Это друг? Хвостик обвивает твою руку. Это мое? Черные глаза доверчиво всматриваются в мое лицо. Это способно навредить нам? Маленькие кулачки разжимаются, рука осторожно тянется в мою сторону.
- Значит, Рё, - я принимаю у тебя ушастого покорителя луны. – Вот и познакомились…
Большие ушки медленно поднимаются над головой. Уже не боится, рассматривает меня, трогает черную ткань водолазки. Я аккуратно дотрагиваюсь до маленькой ручки, пальцы скользят по буквам моего имени. В глазах проносится что-то слишком взрослое. Он – жертва. Он узнал меня…
- Сей, когда ты узнал? – Рицка всегда ловит все на лету.
- После того, как вернулся из больницы…
- Я что-то чувствую.
- Да, кот, это агнец.
Непоседливое существо в моих руках, начинает вертеться и отчаянно горланит на своем непонятном языке.
- Сеймей, дай его мне, - Томоко забирает ребенка.
Мой сын. Имя странное. В сущности, имени как раз у него и нет. Явная сила жертвы, причем уже достаточно выраженная в таком малом возрасте. Год с небольшим. Интуиция развита фантастически. Мой сын. Абсурд. Как такое может быть? Но я только что держал его на руках. Холодный пот на висках. Мой сын. Как такое принять, понять? Я ничего в этом не смыслю. Надо почитать Википедию. Когда он начнет говорить? Чистая жертва, он чувствует тебя. Животное существование, все на уровне инстинктов, однако глаза умненькие…
В голове снова шепот. Еще один человек, которым меня можно шантажировать. Еще одно слабое место. Как я мог быть так беспечен? Как я мог допустить подобное? Нас могут достать даже на расстоянии. Рицка защищен, но что мне делать с этим ребенком? Ты… нет. Нет, только не ты. Я найду выход. Я все равно найду выход. ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ, ЧТО ВЫИГРАЛА, ТВАРЬ!
- Соби, - припираю тебя к стенке в ванной комнате. – Какого черта ты все это устраиваешь? Ты понимаешь, какой опасности подвергаешь нас всех? Мы сможем защитить друг друга, а кто, по-твоему, защитит его? Ты подумал об этом?
- Сей, мы сможем защитить его. Поверь мне.
- И во время твоих ночных кошмаров?!
Ты прячешь блеснувшие болью глаза за ресницами.
- Она может найти нас везде. Я слышу ее постоянно. Агацума, мать твою, я схожу с ума, а ты притаскиваешь к нам этого ребенка!
- Сей, - ты обнимаешь меня, сильно, надежно, по-своему… - Мы справимся.
Твои пальцы в моих волосах. Поглаживают, успокаивая, убирая гнев, гася раздражение и страх. Я целую в ответ, я не знаю, как по-другому выразить свою благодарность. Мягкость, теплота, твой вкус, чуть отдающий табаком…
- Кхм. Ребята, можно вас на минуту?
Томоко даже не изображает удивление. Она абсолютно спокойно смотрит на нас. Я ожидал привычных криков про извращенцев и прочего дерьма… Однако…
- Рицка рассказал мне о вашей свадьбе, Сеймей, - с лукавой улыбкой произносит она. - Так вот, мы с Рё едем с вами!