Деревня и город - уют и бесприютность

«В джунглях и на полях вы, скорее всего, увидите местных жителей за работой, которой они добывают себе пропитание. Вы увидите, как просто они обустраивают свою жизнь».

Эрнест Янг, 1898

До середины 1980-х годов 65% работоспособных таи­ландцев было занято в сельском хозяйстве, из них боль­шинство работали на собственной земле. В результате небывалого роста экономики Таиланда с конца 1980-х годов (ежегодный прирост иногда превышал 10%) это число к нача­лу 1990-х годов упало ниже 60%. Привлеченные высокими зарплатами на городских предприятиях, сотни тысячи людей покидали свои деревни. Кроме более высоких доходов, они надеялись на лучшие условия труда, так как тхам на, возде­лывание полей, главным образом рисовых, - это тяжелая фи­зическая работа, преждевременно старящая человека.

Бегство из деревень - отнюдь не новое явление. Уже мно­го десятилетий назад агенты фабрик обшаривали сельские местности в поисках рабочей силы. Перспектива прочного ок­лада, невозможного в сельском хозяйстве, зависящем от мно­жества факторов, привлекала молодых людей в города. Вер­бовщики же за каждую «голову» получали премию от своих предприятий. На деле иное хваленое рабочее место оказы­валось недостойным человека подпольным цехом, где нужно было вкалывать по 10-12 часов в сутки. Владельцами этих рабочих «концлагерей» часто выступали тауке - состоятель­ные китайские предприниматели.

Первыми беглецами из деревень были мужчины, вскоре за ними последовали женщины. Однако родители молодых деву­шек, приверженные тайской традиции, имели глубокие преду­беждения против переезда своих дочерей без надзора в «без­нравственные» крупные города. Чтобы обойти эту сложность, в такие деревни фирмы отправляли женщин-вербовщиц, имев­ших в этих краях какие-либо связи, например родственные. Это вызывало доверие в жителях деревни. Вербовщицы заявляли о своей готовности «присматривать» за девушкой в городе, за что, правда, удерживали часть ее заработка. Заверения вер­бовщицы уничтожали последние остатки сомнений родителей по поводу переезда дочери в город. А после того, как в де­ревню приходили от нее первые денежные переводы, и более скептически настроенные семьи соглашались на переезд сво­их дочерей. Скоростной мопед и блестящий холодильник убе­ждают куда лучше, чем множество пустых слов.

Бегство из деревень продолжается и сегодня, и конца ему не видно. Причины этого, с одной стороны, реальная бед­ность, с другой - потребительские запросы. Большинство переселенцев родом с севера или северо-востока, самых бед­ных регионов страны. Северо-восточная провинция Исан считается в Таиланде медвежьим углом, это бескрайняя сухая равнина, где растут одни колючки и случаются природные ка­таклизмы. Если засуха губит урожай, жители пострадавших районов вынуждены питаться лягушками, саранчой, жуками, личинками и древесной корой. Дети выковыривают и поеда­ют паразитов из буйволиного навоза. (В 1999 году в Исане 25% детей недополучали питания.) Это настоящее царство голода, только слишком редко освещаемое западными СМИ. Какой контраст по сравнению с Бангкоком, где на каждом уг­лу горы снеди поджидают проголодавшихся прохожих!

Бедность государство все-таки удерживает в известных рамках, а вот потребительские запросы и вкус к роскоши по­стоянно растут. Таиландское телевидение, а следовательно, и реклама проникли уже в самые глухие деревни. Телевизион­ные рекламные ролики являются настоящими произведения­ми искусства, ничуть не уступающими западным стандартам. Соответственно, они оказывают свое действие. Большинство рекламных роликов акцентирует внимание прежде всего на «престижности» товара, что в таком обществе, как таиланд­ское, где вопросы статуса играют огромную роль, обеспечи­вает «попадание в яблочко».

Кроме бедности и потребительских запросов, не следует забывать и о дырах в семейном бюджете как следствии ге­донистического образа жизни тайцев. Во многих крестьян­ских семьях хронически не хватает денег, так как люди жи­вут не по средствам. То немногое, что они зарабатывают, уте­кает сквозь пальцы.

Во многих случаях город действительно предлагает реше­ние финансовой проблемы. Работы там довольно много, до­ходы обычно выше, большая часть заработанного отсылает­ся домой, где уровень цен ниже, поэтому, как правило, де­нег хватает. «Город» во многих случаях означает Бангкок, самый крупный город в стране. Бангкок почти в 30 раз боль­ше второго по величине таиландского города Чиенгмая, и почти в 50 раз - третьего по величине города Хатъяя. В го­родах помельче, например Кхорате, Убонтхани, Чиенграе, Пхукете, стиль жизни здесь не так резко отличается от того, к которому человек привык дома, но и они вытягивают соки из деревни. Но в Бангкоке все иначе.

Бангкок - это сильнейший магнит, причем притягательной силой являются не достопримечательности, а то, что здесь можно найти работу и заработок. В Бангкоке можно зарабо­тать в несколько раз больше того, чем в деревне. Гигантская разница в заработках между Бангкоком и, например, северо­восточными районами объясняет приток населения в столи­цу. Цифры говорят сами за себя. В 2000 году в Бангкоке официально проживало около 8 миллионов человек. Но ре­альное число жителей, по серьезным оценкам, включая неза­регистрированных переселенцев, составляет около 10 милли­онов. Это высокое число переселенцев, в числе прочего, объ­ясняет стремительное развитие в самое последнее время «города небожителей», как его называют бангкокцы. Пример­но 2 миллиона автомобилей мучаются в бесконечных проб­ках на улицах и проспектах, которые составляют всего 8% от общей площади города (норма в таких огромных метрополи­ях - 20-25%). Рынки и магазины кишат людьми, протискива­ющимися вдоль сотен тысяч лотков. А городские власти при­ходят в отчаяние от гор мусора, растущих у них на глазах. Службы вывоза мусора из-за постоянного притока населения не справляются со своими задачами и успевают вывозить лишь чуть больше 80% нечистот. Ежедневно из города вы­возят 4200 тонн мусора, а 600 тонн так и остаются гнить, от­равляя воздух, на улицах и загрязняют кхлонги и «царицу всех некогда столь величественную Тяупхраю. Сегодня ее правильнее было бы назвать «Царицей нечистот». Биологиче­ски она практически мертва.

В дополнение к ужасным пробкам, давке и горам мусора в городе чудовищно загрязнен воздух - сильнее всего в ми­ре. Основной источник загрязнения - выхлопные газы. В наи­более забитых районах Паттанам, Яурат (Китайский квартал) и Вонгвианъяй (округ Таксина) уровень загрязнения воздуха в пять раз превышает все нормы. У детей, выросших в этих районах, в крови обнаруживают такой уровень свинца, что врачи предполагают замедленное мозговое развитие.

Вот почему Бангкок в глазах крестьян превратился в от­вратительное чудовище. Здесь нет покоя, уюта и человече­ского тепла, к которым люди привыкли в деревне. Многие переселенцы страдают от одиночества, так как по финансо­вым причинам свои семьи они оставили дома. Это одиноче­ство является одной из главных тем современной таиланд­ской литературы. Кроме того, бангкокская относительная нравственная свобода повергает многих в «культурный шок». Это касается в первую очередь воспитанных в строгих пра­вилах и в основном малообразованных жителей северо-вос­точных регионов. Как всегда бывает в таких случаях, привыч­ная система ценностей разрушается, а новая создается лишь с большим трудом.

Как бы далеко ни находилась родная деревня, люди ис­пользуют любую возможность съездить туда, хотя бы на па­ру свободных дней. В чужом городе человек постоянно тос­кует по дому. Тайцы называют это состояние кхит тхынг бан -буквально «мысль о доме». Тайцы на всю жизнь связаны с семьей - братьями, сестрами, отцом, матерью, дядей, пле­мянниками и т. д. «Пуповина» никогда не разрывается. На праздники билеты почти на все поезда, идущие в провинцию, заранее раскуплены - все хотят домой. Вводят дополнитель­ные автобусные рейсы. Они полны пассажиров, которые, иг­рая на барабанах, цимбалах, колокольчиках и других музы­кальных инструментах, с песнями шумно едут домой.

Никто и в мыслях не держит оставаться в городе навсег­да, это лишь временная мера. Тайцы ненавидят съемные квар­тиры, для них нет ничего важнее, чем жить в собственном доме со всей семьей. Как только тайцу удается накопить в городе достаточно денег, он возвращается в родную дерев­ню, чтобы остаться там навсегда. Там его корни.