ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ НЕБЛАГОПРИЯТНАЯ РЕАКЦИЯ

Когда результаты безответственного использования тех­нологии становятся мрачной очевидностью, нарастает не­благоприятная политическая реакция. Случай, когда в результате бурения в открытом море было загрязнено 800 квадратных миль в Тихом океане, вызывает сокрушитель-

ную волну возмущения во всех Соединенных Штатах. Го­вард Хьюг, мультимиллионер-промышленник из Невады, готовит судебный иск, чтобы помешать Комиссии по атом­ной энергетике продолжать подземные ядерные испытания. В Сиэтле общественность протестует против намерения ком­пании «Боинг» строить транспортные сверхзвуковые реак­тивные самолеты³. В Вашингтоне общественное мнение вынуждает пересмотреть политику в области ракет. В MIT (Массачусетский технологический институт), Висконсине, Корнэле и других университетах ученые оставляют прибо­ры и логарифмические линейки во время «моратория на исследования», призванного обсудить социальный смысл их работы⁴. Студенты организуют «экологическое обучение», президент читает стране лекцию об экологической опасно­сти. Дополнительная озабоченность нашим технологичес­ким курсом внезапно возникает в Великобритании, Франции и других государствах⁵.

Здесь мы видим первые проблески международного бун­та, который будет сотрясать парламенты и конгрессы в бли­жайшие десятилетия. Этот протест против разрушений, которые производит безответственно используемая техно­логия, может кристаллизоваться в патологическую, подоб­ную фашизму, форму: страх перед будущим может привести к созданию концентрационных лагерей для ученых, как когда-то для евреев. Когда напряжение перемен сильнее давит на индивидуума и распространенность шока будуще­го увеличивается, этот кошмар обретает плоть. Примеча­тельно, что лозунг, нацарапанный на стене бунтующими студентами в Париже, гласил: «Смерть технократам!»⁶

Однако нельзя допустить, чтобы зарождающееся всемир­ное движение за контроль над технологией попало в руки безответственных технофобов, нигилистов и романтиков руссоистов. Ведь мощь технологической гонки слишком велика, чтобы ее можно было остановить выступлениями луддитов. Хуже того, безрассудные попытки остановить тех­нологию приведут к точно таким же результатам, что и без­рассудные попытки продвинуть ее.

Зажатые между этими двумя опасностями, мы отчаянно нуждаемся в движении за ответственную технологию. Нам нужна широкая политическая группировка, рационально связанная с дальнейшими научными исследованиями и тех­нологическими новациями, но только на селективной ос­нове. Не нужно тратить энергию на публичные обвинения Машины или негативистскую критику космической про­граммы, необходимо сформулировать набор положительных технологических целей на будущее.

Такой набор целей, если он понятен и хорошо прорабо­тан, мог бы внести порядок в область, где сегодня царит полный кавардак. По мнению Аурелио Печчеи*, итальян­ского экономиста и промышленника, к 1980 г. объединен­ные расходы на исследования и развитие в Соединенных Штатах и Европе достигнут 73 млрд. долл. в год. Этот уро­вень расходов достигает трех четвертей триллиона долларов в десятилетие⁷. Когда речь идет о таких громадных суммах, можно подумать, что правительства тщательно планируют технологическое развитие своих стран, связывая его с ши­рокими социальными целями и настаивая на строгой под­отчетности. Нет ничего более ошибочного.

«Никто — даже самый блестящий из ныне живущих уче­ных — в действительности не знает, куда ведет нас наука, — говорит Ральф Лэпп, ученый, ставший писателем. — Мы находимся в поезде, который набирает скорость, мчимся по пути, где стоит неизвестное количество стрелок, веду­щих к неизвестным пунктам назначения. В кабине парово­за нет ни одного ученого, а у стрелок могут оказаться демоны. Большая часть общества находится в тормозном вагоне и смотрит назад»⁸.

Вряд ли обнадеживает то, что, когда Организация по экономическому сотрудничеству и развитию выпустила свой обширный доклад по науке в Соединенных Штатах, один из его авторов, бывший премьер-министр Бельгии, признал­ся: «Мы пришли к выводу, что ищем что-то... чего нет: на­учную политику». Комитет мог бы искать еще упорнее и с

* Аурелио Печчеи — один из создателей и президент Римского клуба с 1967 до 1984 г. Скончался 14 марта 1984 г. — Примеч. ред.

таким же малым успехом что-нибудь, напоминающее со­знательную технологическую политику⁹.

Радикалы часто обвиняют «правящий класс», или «ис­теблишмент», или просто «их» в осуществлении контроля над обществом способами, неблагоприятными для благо­получия масс. Такие обвинения в некоторых случаях пра­вомерны. Однако сегодня перед нами даже более опасная реальность: многие социальные несчастья в меньшей сте­пени являются следствием угнетающего контроля, чем уг­нетающего отсутствия контроля. Пугающая правда такова: за состояние технологии никто не отвечает.