ТЕМПО-РИТМ РОЛИ, НОМЕРА

В работе режиссера и актера над созданием номе­ра огромное значение имеет правильно выстроенный темпо-ритм роли, номера. Неверный ритм и темп, их путаница лишают номер четкости, завершенности и до­ходчивости.

Темп — понятие довольно простое. Оно относится к течению выступления во времени: как быстро или медленно ходит, говорит, действует исполнитель. Темп — внешнее проявление хода номера.

Ритм — более сложное понятие. В музыке оно озна­чает соразмерность частей. В сценическом же искусст­ве— это не просто соразмерность, но и внутренняя динамика. В театре, на эстраде, в агитбригаде ритм — понятие, раскрывающее внутреннее состояние, относя­щееся к внутреннему действию его напряженности, как каждого участника, так и всего номера.

Ритм зависит от целого ряда обстоятельств, и преж­де всего от того, чего добивается в каждый данный мо­мент действующее лицо, персонаж, насколько для не­го это важно. Иначе говоря, ритм действующего ли­ца— это пульс его мыслей, его внутреннего действия.

Так как ритм и темп в сценическом искусстве — по­нятия взаимно связанные (действующее лицо не может жить только в ритме или только темпе), поэтому мы обычно говорим о «темпо-ритме» роли, номера.

Само собой разумеется, что темп и ритм не обяза­тельно должны совпадать. Например. Как ведет себя человек, когда он настороже? Темп его внешних по­ступков, действий (походка, жесты, речь и т. д.), как правило, замедленны: ведь человек настороже! В то же

Стр.61

время он живет в напряженном, стремительном ритме, одна мысль мгновенно сменяет другую: как правильнее поступить, чтобы отразить опасность. Значит, одно и то же действие —настороженность — вызывает замед- ленный темп и стремительный ритм. Кстати, такой ха­рактер несовпадения темпа и ритма свойствен, вообще, моменту, когда человек попадает в критическую ситу­ацию.

Правильный темпо-ритм номера зависит от того, насколько точно и верно определены события, актер­ские задачи, насколько полно учитываются исполните­лем предлагаемые обстоятельства.

Но порой бывает и так: исполнитель, действуя вро­де бы «правильно» по задачам и предлагаемым обсто­ятельствам, все же внутренне остается вялым, живет в неверном темпо-ритме. В этом случае режиссеру сле­дует прежде всего проверить, не допущена ли во вре­мя разбора роли, номера какая-нибудь ошибка в опре­делении актерской задачи, действия или предлагаемых обстоятельств; не пропущена ли какая-нибудь «мелочь». Часто эти мелочи, пропущенные, как несущественные, в начале репетиции, потом оказываются решающими в роли, номере, становятся самой яркой деталью.

Вся режиссерская и актерская работа состоит из ме­лочей всегда важных и существенных. В искусстве не может быть малозначительного. Есть вещи главные и второстепенные. Но важно все, потому что второсте­пенное оттеняет главное.

Если же причина неверного темпо-ритма у актера в природных качествах исполнителя: инертность фан­тазии, трудно возбудимый темперамент, робость, зажатость, то у режиссера есть возможность помочь исполни­телю действовать в верном темпо-ритме. Для этого ему следует обострить задачу и предлагаемые обстоятельства. Например, по ходу представления один из его участников сообщает о приезде фотокорреспондента. Но делает это вяло, скучно, в неверном темпо-ритме. И тем самым «сажает» сцену. Режиссер не должен говорить актеру: «громче, быстрее».,. Эти слова толкают его к формаль­ному выполнению задачи. Правильнее в этом случае посоветовать исполнителю сообщить о приезде фо­токорреспондента, как о чрезвычайном событии, или придумать такие предлагаемые обстоятельства,

Стр.62

которые заставят актера действовать активнее. Скажем, о приезде фотокорреспондента узнали несколько человек, но он (исполнитель) хочет сообщить об этом первым... Введение дополнительных предлагаемых обстоятельств и есть обострение актерской задачи. Но при этом ре­жиссеру необходимо помнить, что дополнительные пред­лагаемые обстоятельства не должны менять сути про­исходящего события, существо взаимоотношений пер­сонажей.

К сожалению, иногда приходится быть свидетелем того, как режиссер, неудовлетворенный ритмом и тем­пом, в котором идет номер, вместо работы с исполни­телем обращается к нему с призывом: «Давай! Давай!» И хотя эти слова произносятся темпераментно, да еще подкрепляются энергичным жестом, цели они не дости­гают. Наоборот, приносят вред. По существу, это ис­кусственное нагнетание, «накачка» темпо-ритма, которые приводят к скороговорке, к механическому ускорению произнесения текста, к действию без мысли и логики, к бодрости «вообще» и в конечном счете к самому плохо­му—наигрышу. При этом в исполнителе воспитывается легкомысленное отношение к репетиционной работе, неу­важение к искусству.

Итак, мы видим, что создание исполнителем сцени­ческого художественного образа — это результат его са­мостоятельного творчества при длительной работе под руководством и совместно с режиссером во время репетиций.

Стр.63