Иностранцы в деревне

Всякий раз, когда западные преданные приезжали в Бангладеш, индусы устраивали им грандиозный прием. Бенгальцы по природе открыты, общительны и впечатлительны. Когда мы впервые приехали в Бангладеш, местные жители находились под влиянием пропаганды о том, что индуизм обречен на вымирание и что весь мир принимает ислам. Поэтому, когда они увидели иностранцев, принявших вайшнавизм во всех его аспектах, от киртана5 до тилаки6, их радость не знала границ.

Часто бывало, что вся деревня выходила встречать нас с киртаном и морем цветов. Они наносили нам на лоб сандаловую пасту (это считается знаком уважения к почетным гостям), украшали нас цветочными гирляндами и бросали цветы к нашим стопам или на голову. Женщины приветствовали нас, производя благоприятные звуки улу-улу.

Люди ждали возможности коснуться наших стоп и взять с них немного пыли, чтобы посыпать ее на голову и положить на язык. Порой мы окозывались посреди возбужденной толпы, горевшей желанием дотронуться до нас. Когда все мужчины, женщины и дети в деревне касались наших стоп, их торжественно омывали.

Нам было очень неловко ¾ ведь сами мы выбрались из майи7 совсем недавно. Мы считали себя недостойными такого благоговейного отношения, но от него было некуда деться. Простым деревенским жителям хотелось не просто нас увидеть, но оказать нам почести, достойные высоких гостей. Они считали, что, раз мы оставили рошкошь Запада и приехали, чтобы напомнить им об их собственной культуре и религии, мы должны быть очень возвышенными душами. Они говорили, что благодаря нашему присутствию их дома, деревни и вся их жизнь очистились.

По вечерам мы устраивали праздничную программу с киртанами, лекциями, показом фильма, а иногда ¾ и с театральными представлениями. Местые жители с энтузиазмом помогали нам в постройке сцены из бамбука и досок. Мы показывали людям «Бхагавад-гиту» на английском, затем ¾ на немецком, французском, испанском и еще на тридцати языках, и каждая новая книга вызывала у них все большее удивление. Когда мы доходили до «Гиты» на арабском, по толпе проходил шепот изумления ¾ в Бангладеш правят мусульмане. После программы многие подходили к сцене, чтобы поближе рассмотреть арабскую «Гиту» и убедиться в том, что она действительно существует.

Каждый день мы показывали фильм о деятельности ИСККОН по всему миру. Всякий раз, когда на экране появлялось изображение огромного котла, полного топленного масла, в котором жарились пури, зрители открывали рот от удивления и перешептывались. Топленое масло было для них роскошью, и они не могли поверить, что за один раз можно использовать столько литров гхи.

Программы почти всегда начинались поздно вечером и часто продолжались до самого утра. В Бангладеш не существует понятия «начинать вовремя». Когда мы спрашивали, во сколько начинать программу, нам отвечали: «Ближе к вечеру» или «Когда все соберутся» ¾ как будто это было очевидно. В Бенгалии любое мероприятие начинается, когда все собрались и удобно уселись. Сколько мы ни пытались начать в установленное время, программа начиналась только после того, как все собирались и рассаживались. Но когда все собирались, никто уже не спешил уходить. Если показывали что-то интересное и связанное с религией, люди были готовы сидеть до утра.

Новость о наших программах передавалась изустно от одного человека к другому. Она быстро достигала соседних деревень, жители которых постепенно собирались, закончив работу в поле и другие обязанности. Каждый вечер приходило по меньшей мере несколько сот человек. На более значительные мероприятия, о которых сообщалось заранее, собиралось по несколько тысяч человек, которые, чтобы поучаствовать, преодолевали расстояние до двадцати километров. В такие дни женщины надевали лучшие сари и украшения и наносили немного косметики. (Их «лучшие сари», конечно, отличались от сари богатых горожанок. Живя в деревне, им приходилось одеваться по средствам.)

Деревенские старейшины по-очереди вставали со своих мест, чтобы выразить свое восхищение тем, как Движение сознания Кришны распространяется по всему миру. Не обращая внимание на наши протесты, они так нас прославляли, что доходило до смешного. Один студент Университета Дакки, который в течение некоторого времени меня сопровождал, несмотря на мою убедительную просьбу, все время представлял меня как дважды доктора наук из Оксфордского Университета, хотя я никогда ни в каком университете не учился. Местные лекторы нызывали нас парамахамсами, маха-бхагаватами8 и тому подобными возвышенными эпитетами. При этом они были не прочь немного поговорить о философии, что у них иногда получалось довольно неплохо, поскольку у большинства индусов в Бангладеш есть хотя бы элементарное представление о философии Гаудия вайшнавов — например, все знают, что Чайтанья Махапрабху пришел спасти падшие души Кали-юги9, распространив повторение святого имени. Однако они любили примешивать к учению вайшнавизма и свои собственные измышления.

Для многих бенгальских индусов появление в их мирных деревенских жилищах западных садху было наиболее ярким и запоминающимся событием в их жизни. Никогда прежде западные люди не бывали в их деревнях, а тут пришли, да еще как преданные Кришны! Мы, иностранцы, пришли к ним и исповедуем повторение Харе Кришна — их религию, носим дхоти — их одежду, питаемся рисом и далом — их пищей, едим, как они, руками и сидим на полу рядом с ними.

По утрам к нам приходило много людей для личной беседы. Они с восторгом наблюдали, как мы наносим тилаку, проводим арати10, повторяем на четках имена Кришны и даем лекцию, цитируя священные писания11 на санскрите и бенгали. Мы говорили на их родном языке, призывая их не забывать свои традиции и заверяя их в том, что вайшнавский образ жизни намного превосходит материально преуспевающий декаданс Запада. Наши хозяева были глубоко тронуты нашей проповедью и не скрывали своего удовлетворения.

Хотя эти люди питались очень просто и едва могли позволить себе изысканные блюда, они выходили за пределы своих возможностей, готовили замечательный пир и с любовью угощали нас прасадом12. Они доставали из погреба крохотную бутылочку домашнего гхи (все, что у них было), чтобы добавить его в рис и обогатить и без того бесподобный букет ароматов.

Я начал понимать, что имел в виду Шрила Прабхупада под словами «бенгальская мать». Часто пожилые женщины настойчиво уговаривали нас съесть еще и еще. «Гала парджонто», ¾ приговаривали они ¾ «По самое горло!» Как только наши тарелки пустели, они тут же наполняли их снова затем, чтобы наших остатков хватило всем жителям деревни.

Порой энтузиазм наших хозяев становился навыносимым. Каждый норовил нас накормить и пригласить к себе в дом, чтобы он освятился нашим присутствием. Кроме того, они ожидали, что мы побеседуем с каждым из них. Настойчивости им было не занимать, что доставляло нам (и нашим желудкам) некоторое неудобство. Впрочем, все это компенсировалось искренним ликованием и мелодичными киртанами, с которыми они нас встречали, и радостным настроением, которое сопровождало нас повсюду. Нам выпала возможность увидеть, каким был бы мир, если бы все обладали сознанием Кришны.