Воспоминание становится силой сознания

Как сильно в ней действовали эти духовные, выходящие за пределы жизни силы воспоминания, показывает попытка инкарнации, имевшая место между последней смертью и этой жизнью; она сама выбрала семью, ситуацию, и сказала по этому поводу: «Я хотела непременно в это время и к этой матери. Но в первый раз я была абортирована и пережила этот процесс во всех подробностях». Однако ее воля - еще нерожденной души -сохранилась, так как она- непременно хотела снова родиться у этой матери - мать потом подтвердила эти процессы со своей точки зрения.

На этот раз ей было дано женское тело, и только через некоторое время внутренней борьбы и глубокого вникания в себя она смогла принять эту форму существования: «Так как я только сейчас смогла полностью и целиком понять, что это за подарок, быть в женском теле, и что в этой жизни это для меня хорошо и дает мне ощущение равновесия».

Около двадцати одного года она пережила настоящее рождение внутренней самости в защищенности ее теперешнего женского тела, благодаря большой чувствительности которого она смогла крепко связать себя со всей Землей и сознательно принять свой жизненный путь.¹⁸ Почему я упоминаю это здесь в связи с новыми детьми? Научно поставленные вопросы «Как возникает сознание?» и «Что есть человеческое Я?» будут оставаться без ответа, если внутренние переживания взрослых и детей не будут приниматься как такая же действующая реальность и не будут отслеживаться как нейрофизиологические процессы. Особенно загадка рано возникающего повышенного Я-сознания детей - как и любого другого человека - не будет объяснена и не позволит себя исследовать, если не будут учитываться оба аспекта.

Прояснению этих вопросов может способствовать указание Рудольфа Штайнера, когда он говорит об уже «посвященных» детских душах, которые сейчас во все больших количествах приходят на Землю и которые уже прошли через многие земные инкарнации, так что они уже приносят с собой удивительную мудрость - как они с ней обращаются и как могут делиться ею с другими людьми, это особый вопрос.

Если вживаться в подобные рассказы, можно увидеть в них определенную закономерность. Это не только возросшее количество активно пережитых инкарнаций. Также очевидное в последние столетия все убыстряющееся повторение инкарнаций может стать ключом к пониманию возникновения дпугого рода душевного состояния этих новых детей, а также присущих им манер поведения.

Высокое самосознание и огромная собственная воля, которая ощущается за внешним бунтом, могут быть выражением лежащих прямо под поверхностью воспоминаний о предыдущих жизнях, промежутки между которыми все более сокращаются. У многих детей к этому же относится и переживание глубокого кризиса доверия, когда при попытке инкарнации они были отвергнуты при аборте.

Разве все это не может быть объяснением некоторого бросающегося в глаза поведения, некоторого нетерпения, иногда упрямо проявляющегося своеволия, что у многих детей проявляется как мятеж против мира взрослых?