Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


книга четвёртая ОТСТРЕЛ НЕВЕСТ




 

 

... Зима в Лукошкине. Митька, в белом тулупчике и валенках, с деревянной лопатой наперевес стоит на защите наших ворот. Стрельцы Еремеева выстроились полукругом за моей спиной, все молчат, лица напряженные, глаза горят, и только белые клубы пара оседают дрожащими капельками на русых бородах. Я медленно, с расстановкой касаюсь проверенной клюкой нечищеного кругляка из березового полена...

 

- Готов?
- Как есть готов, батюшка сыскной воевода! - подтвердил Митя, пошире расставляя ноги. Я картинно размахнулся и ударил с разворота.
- Угол! Угол держи! - сорвался кто-то из стрельцов. Поздно... Берёзовая шайба, серой снежинкой свистнув в воздухе, угодила нашему младшему сотруднику прямо в лоб. Тот только чихнул, а бедный кругляш, от столкновения с ещё более твёрдой поверхностью, разлетелся на две половинки.
- Никитушка! - На пороге нашего терема показалась Яга, плотно укутанная в серый пушистый платок. - Ну скока можно на морозе палками махать?! Не ровён час, простудишься, сердешный...
- Всё нормально, бабуль! - нетерпеливо отмахнулся я. - Уже иду, всё равно Митька четвёртую шайбу поломал...
- И его в дом гони. Пущай делом каким займётся, а то нашёл себе забаву - ворота боронить! Бона какая шишка на лбу-то растёт...
- Дык... я ж тренируюсь! - даже обиделся верный Митяй, и свободные от дежурства стрельцы поддержали его согласным киванием. - Не за себя боль и муки принимаю, а токмо победы командной ради...
- Это он вчера у дьяка Филимона подхватил, - пояснил я, вскидывая клюшку на плечо. - Эй, молодцы! Поработайте тут без меня по парам. Общая тренировка - после обеда, и чтоб Еремеев был!
- Слушаемся, Никита Иванович!
Я пошёл в терем. Теперь могу отдышаться и, если хотите, рассказать обо всём поподробнее. Пока Яга суетится с самоваром, у нас есть минут пять, но не больше... Бабка у меня в этом смысле строгая - пока не накормит, никаких разговоров. Начну сначала... Я - Никита Иванович Ивашов, 19... года рождения, бывший москвич, бывший младший лейтенант милиции. Бывший потому, что уже почти год живу в непонятно каком сказочно-параллельном мире времён царя Гороха. А ещё раз "бывший" потому, что за последнее дело, о летучем корабле, государь представил меня к повышению, и я, с его царственной воли, добавил себе на погоны ещё одну звёздочку. Не буду врать, что у меня всё так сразу распрекрасно получалось... Если бы не практическая хватка Бабы Яги, в чей терем меня и выбросило при перемещении, я бы точно сошёл с ума. Не знаю, как другие (не слишком любил фантастические романы), но лично меня, например, пришлось отпаивать от шока травяными настоями, а потом ещё и работой грузить по самую маковку, чтоб о доме не скучал. Какой работой? Нашей, милицейской, естественно. Многоэтажки возводить я не обучен, электроутюг смастерить тоже не сумею, но хорошая московская школа криминалистики заинтересовала Гороха. Тот и открыл специальным указом у нас в Лукошкине первое милицейское отделение. А я его начальник, гражданин участковый, или, по-местному, "батюшка сыскной воевода". Разместились мы всё в том же тереме Яги, он просторный, а бабке свой век одной доживать скучно. Вот она-то у нас и есть наилучший эксперт-криминалист по всем чародейным вопросам. А тот здоровяк, что на воротах стоял, это Дмитрий Лобов. Он при отделении... ну на все руки! И вышибала, и филёр, и связной, и дворник, и охранник, а уж в смысле ареста государевых преступников - один всего столичного ОМОНа стоит. Делу сыска предан безоглядно! И быть бы ему со временем генералом, если бы не один маленький недостаток - когда мозги раздавали, Митя в очереди последним стоял... Учим мы его, учим, как об стену горох! Я его даже увольнять пару раз пытался, рука не поднялась... Всё-таки наш человек, милицейский.
После трёх особенно громких расследований государь наконец дозрел - и сотня стрелецкая под командованием Фомы Еремеева теперь "сыскной" именуется. У всех ребят шевроны на рукавах появились, почти как у меня, с трёхцветным флагом. Конюшню расширили, теперь при отделении уже целых шесть лошадей, а значит, есть маленький конный отряд быстрого реагирования. Жалованье платится вовремя, плюс пайковые, да и тулупчики белые новенькие мне на всё отделение из казны под расписку выдали. Сволочной бабкин петух, который в тёплое время года будил меня в четыре утра, заперт в курятнике. Отбывает зимний срок, орать орёт, но уже не так слышно.
В целом, надо признать, пока жаловаться грех. Тем паче что преступность с холодами резко падает, и в основном почти половину декабря мы предавались вынужденному безделью. Что и подвигнуло меня на "новые подвиги". Как говорится, не было печали... Я придумал... хоккей! Стрельцы приняли идею на ура, и за какую-то пару недель мы подсадили на это дело весь город.
- Никитушка, откуль ты тока взял забаву энту басурманскую? - беззлобно ворчала бабка, пока я наворачивал щи со снетками. С ответом можно было подождать: во-первых, Яге он не очень и требовался, а во-вторых, щи очень уж вкусные... - Вчерась слышала, будто бы кузнецы супротив кожевенников играли, да не выиграли. На два раза больше им по воротам насовали. Но уж апосля, за площадью, молотобойцы своё и возвернули! Да клювами твоими мудрёными так кожевенную улицу отходили, что стрельцов пришлось звать!
- Ере...меев ток...ла...тыфал! - старательно чавкая, подтвердил я.
- Да ты, молодец, ешь, не отвлекайся. Бона и каша ещё дожидается...
- Н...не могу. Спасибо, бабуль, но не могу. По расписанию через полчаса тренировка, как же я с набитым пузом Митьку гонять буду?
- Пожалел бы мальчонку... - укоризненно покачала головой Яга, но спорить не стала, взялась за самовар. - Нешто можно ему вечно на воротах стоять? Измёрзнет весь, да и, того гляди, шайбой твоей опять по лбу огребёт.
- Пробовал я его на поле выпускать... Это всё равно что ядром пушечным в магазин богемского стекла запустить - от него стрельцы во все стороны как кегли посыпались! Троим потом примочки класть пришлось... Нет, пусть голкипером работает, и он никого не убьёт, и ворот за его спиной почти не видно.
- Всё одно не разберу, - видимо, бабке тоже было нечем заняться, обычно она по два раза не переспрашивает, - чего ж заради десяток здоровых мужиков по льду голенному топотнёй бегают да клювами гнутыми по чурбачонку безвинному бьют? Добро бы друг дружку по горбу гвоздили, тогда хоть ясно, чья взяла... Где ж тут удаль молодецкая, где ж лихость да силушку народу показать?
- Бабуля! - медленно и строго напомнил я. - Вы прекращайте мне в команде подрывные разговоры вести. Думаете, я не знаю, кто Митьке подсказал, что в воротах не шайбу ловить надо, а нападающих противника лопатой отгонять?!
- Да не я это, Никитушка! - чересчур праведно замахала руками Яга.
Другой бы поверил, но я ведь её не первый день знаю...
- Не вы, значит... а у шорника Егоровн теперь двух зубов нет! Это как?
- А неча ему, невеже, в наши ворота с клюкой переть! - запальчиво вскинулась бабка, но под моим осуждающим взглядом осеклась. Молча сунула мне чашку с чаем и, пододвинув мёд, села в уголочке, обиженно теребя уголок головного платка. В дверь постучали.
- Войдите.
- Здоровы будьте, хозяева! - Из сеней, отряхивая с шапки снег, в горницу вошёл сотник Еремеев. Человек дельный и проверенный, всего по жизни добивавшийся сам, за что и был уважаем всем отделением.
- Садись к столу, Фома Силыч.
- Благодарствуем, а только некогда. Собирайся, Никита Иванович, царь тебя ко двору требует.
- Боже мой, неужели хоть там что-то произошло? - едва ли не подпрыгнув, поднялся я. Бабка тоже с надеждой вытянула шею.
- Нет, тихо всё... - добродушно хмыкнул сотник. - Поговорить ему с тобой надобно. Ты ведь о смотринах царских наслышан, чай? Да и посольство запорожское не сегодня-завтра ко двору пожалует...
- Ну а я - то при чём? Я ему не брачный консультант и не дипломатический корпус...
Ехать сразу расхотелось. Однако хитрый Фома заговорщицки подмигнул и весомо добавил:
- А также хочет государь с тобой об одном дельце покалякать. Вроде бы кубок у него с червонцами лишний... Понял ли?
- Бабуль! - взмолился я, сразу всё поняв. - Проведите тренировку за меня, а? Мне к царю по делу, срочно!
- Охти ж мне с тобой, Никитушка... - нарочито медленно поднялась старая ворчунья. - И спина-то болит, и колено припухло, и глазоньки уже не те, а мороз-то всё леденит без разбору! Ну да беги уж... Управлюсь как-нибудь с твоими архаровцами...
- Спасибо! - Я мигом накинул тулуп, сунул ноги в валенки и на ходу чмокнул бабку в щёку.
- Никитушка!
- А? - уже в сенях обернулся я.
- Ты уж там... не очень-то спеши. Как следует подмогни государю! Дай и мне на старости молодых парней по двору погонять. Э-эх, где мои семнадцать лет?!

 

***

 

Последняя фраза - не из Высоцкого, так в Лукошкине каждая вторая пенсионерка приговаривает. Мы с Фомой ехали в санях, полозья скрипели по снегу, возница прикрикивал на кобылу, и, чтобы говорить, приходилось слегка повышать голос.
- Клюшки всем достал?
- С двойным запасом плотники настругали. Да ещё шайб берёзовых немерено. А сколь команд в финал выйдут?
- Максимум три! Мы пока фавориты, следом по очкам - "Святые отцы", а уж за ними боярская дума.
- Вот уж не ждали, не чаяли... Да как же их, толстопузых, на такое дело развезло?
- У них в команде сейчас ни одного думца и нет, набрали легионеров из кузнецкого ряда, двое из царских стрельцов и вроде рыбак один. У него, кстати, удар хороший...
- А можно так ли? Замест своей рожи другую подставлять?!
- В принципе правилами не возбраняется...
Вот так, без лишнего шума и ажиотажа, проходил первый в Лукошкине хоккейный чемпионат на кубок царя Гороха! Государю моя затея понравилась, он и сам после первого просмотра требовал себе клюшку, но бояре не позволили. Должен признать, что на этот раз они были абсолютно правы - в царский терем съезжались невесты! Да-да, наш Горох наконец-то решил жениться. Довели мужика, говорят, всем государством три года упрашивали... Оно и правильно, царю нельзя слишком долго жить гражданскими браками. То есть если иногда и понемногу, но не с каждой и не... А может, он из-за своего последнего романа так решил. Это отдельная история и печальная... Я, кстати, тоже женюсь. Нет, не сейчас, когда-нибудь, но обязательно. У меня даже девушка на примете есть, Олёна! Просто её нет здесь сейчас... В общем, я - то погожу пока, но потом как-нибудь мы к этой теме вернёмся, обещаю...
До царского терема докатили быстро. Зима, дороги обледенели, если лошадь хорошо подкована, сани просто стрелой летят. А у Гороховых ворот творилось натуральное дорожно-транспортное происшествие в международных масштабах... Невесты прибывали косяком! И все с эскортом, парадным поездом, с прислугой, охраной, полевой кухней и прочими причиндалами. Чью-то карету на полозьях развернуло боком, проход перегородило намертво, кони храпят, возницы щёлкают кнутами, бардак полнейший! Народ лукошкинский хохочет, разумеется. Видишь ли, их хлебом не корми - дай послушать, как царские невесты на иностранных языках друг дружку ругают нецензурными выражениями. Наш приезд вызвал здоровое волнение, видимо, горожане дружно решили, что я сюда явился исключительно арестовывать.
- Вяжи сквернавок, народ, пока Никита Иванович не осерчал! Будут знать, как при детях малых "состенуто кон в модэрато!" говорить! Ох, грехи наши тяжкие... Ну, ей "зи ферфлюхтер хунд!" и ответили!
- Ой, нешто так и сказали?!
- Да, а та рыжая ей вслед ещё "шалавус грециус смоковнис!" добавила!
- А, ну тогда ясное дело - под арест... Подсобить ли, батюшка сыскной воевода?
- Чего спрашиваешь?! Энтих мымр заморских вона сколько, а Никита Иваныч один, носом простуженный, чё ж ему переутруждаться-то... Навались, народ!
... Я только фуражку по самые уши натянул. Ну их! Пусть Еремеев сам тут разбирается, меня у Гороха ждут. Летом этих деятелей и кочергой не раскочегаришь, а зимой, на морозе, только повод дай потолкаться... Пока сотник зычным голосом наводил порядок, я кое-как, бочком протиснулся под польским обозом и, перепрыгнув через длинные полозья финских санок, успешно выбрался во двор.
Царские стрельцы, спешащие растаскивать "пробку", на ходу махали мне шапками. Ребята почти все знакомые, я тоже козырял, не сбавляя шага. Им играть на днях с Гостиным двором, там три купеческих каравана выставили объединённую команду. Гости проиграют почти наверняка, у них там всё на чистом энтузиазме, а стрельцы - команда сыгранная, дисциплинированная. К тому же гвардия самого государя... Когда они нам в первый раз проиграли, Горох в запале отправил хоккеистов на конюшню и в батога. Еле успел отбить бедолаг, пояснил царю, что в противном случае чемпионата не будет - с ним играть откажутся. Государь подумал, кивнул, заменил батога на отеческий подзатыльник каждому и махом назначил себя их же главным тренером!
Я уже поднимался на второй этаж по лестнице, когда меня перехватил думский дьяк Филимон. Он выглядел измотанным и побитым, почему и вёл себя достаточно вежливо.
- Здрав буди, сыскной воевода. А не одолжишь ли от щедрот своих времени толику, ибо вопрос жизненно важный имею.
- Здравствуйте, гражданин Груздев. Времени нет, царь ждёт, так что выкладывайте быстро.
- Заявление в милицию твою имею, - быстро заявил дьяк.
- Фискальный донос?
- А хоть бы и фискальный, ты нос-то не вороти! Чай, мои доносики в прошлый раз за тебя всю работу сделали... Али забыл про девку чернявую, бесстыдную? - завёлся было Филимон Митрофанович, но вовремя осёкся. - Прошение нижайшее имею через городское отделение на отца Кондрата надавить примерно. Не могу я более в команде ихней быть, не могу-у!
- Вы мне в ухо не кричите, пожалуйста. И за портупею меня хватать не надо, - чуть отодвинулся я. - Ничего не понимаю, вы ведь лучший левый защитник, на вас весь синод молится!
И это истинная правда... Хоккеист из него, как из скрипача - тореро. Но! Как только дьяк, в длинной рясе, телогрейке, косо сидящем треухе, с клюкой в руках появляется на левом фланге - все команды попросту забывают про игру... Они с рёвом ловят гражданина Груздева, а тот ловко улепётывает от них под свист и улюлюканье всей толпы! Ей-богу, "Святые отцы" нам в этот промежуток две шайбы закатали, пока я хоть как-то сумел организовать ребят...
- Моченьки моей более нет, участковый... - Жалобно сморщив лицо, Филимон Митрофанович изо всех сил пытался выжать большую горючую слезу. - Кажный вечер рёбрышки болят, ноги сами уж и не ходют, на голове одни шишки, ить лёд-то не перина, а уж бьют меня... Ведь, по совести говоря, совершенно бесчестно бьют-то! Почём зря ведь! И больно так, главное...
- Ну... в игре всякое бывает, - вынужденно прокашлялся я. - Но судья следит, и на последнем матче два плотника получили по две минуты. Шмулинсон старается...
- Ах, Шмулинсон! - раненым изюбром взревел аж подпрыгнувший дьяк. - Да судья твой купленный с потрохами три раза и проданный, и снова перекупленный! Меня с ног бьют, а он не видит! Меня по льду на спине катят, а он отворачивается! Меня в ворота с шайбой в зубах затолкали, а он гол засчитывает! Иудей он и есть! И как тока еврею обрезанному православный хоккей судить дозволили?!
- Абрам Моисеевич - единственное незаинтересованное лицо, - попытался объяснить я, поспешно ретируясь задом к царским дверям. - Израильская команда в чемпионате не участвует, а судит он относительно честно...
- Относительно?! Да меня, грешного, от такого отношения кажный раз домой на руках относят, в безопасность относительную... Аспид иерихонский!
Спасительные руки царских стрельцов подхватили меня сзади под мышки и мигом утянули в кабинет государя. Горох с мрачным лицом маршировал из угла в угол. Это не факт плохого настроения, скорее признак крайней озабоченности и неуверенности в себе.
- Вызывали?
- Приглашал, - важно поправил Горох, но тут же споткнулся о складку на ковре, едва не растянувшись на полу. - Тьфу, зараза! Ну сил моих нет... Ей-богу, сейчас кого-нибудь обезглавлю!
- Да ладно вам... - Я похлопал царя по спине, помог поправить корону на голове и едва ли не силком усадил на широкую узорчатую скамью. - Это вы из-за невест?
- А чтоб им всем! - кивнул государь. - Угораздило сболтнуть не вовремя, так бояре верные уже к вечеру гонцов во все страны отправили. Теперь едут вон... Из Франции, из Германии, из Швеции, из Италии, из Африки...
- Что?
- Вот те крест, Никита Иванович, припёрлась-таки эта Тамтамба Мумумба! - в сердцах притопнул Горох. - А наших, русских, тех вообще не считано... Едва ли не от каждого города по красе-девице послано. Рождество на носу, а у них смотрины... Ведь весь праздник мне испоганят!
- Ну, это, так сказать, проблема дипломатическая. Милицию-то зачем вызывали?
- Ох и зануда ты, сыскной воевода... Да, может, мне тут поговорить по душам не с кем? Может, мне тут... Выпить хочешь?
- Не могу, на службе, - твёрдо отказался я.
- Ну и шут с тобой, а я в одиночку тоже не буду. Хотя и надо бы с устатку безмерного... - тяжело вздохнул государь. - Так, может, вечерком заглянешь, а?
- Вечерком - пожалуйста, но напиваться не буду. Сегодня до заката кузнецы с ткачами на площади играют, придёте?
- Куда мне... Посольство запорожское вот-вот прибыть должно, договора пограничные обновлять надо. Бояре мне из терема и носу высунуть не дадут...
- Понимаю. А вот насчёт...
- Да не забыл я. - Горох мотнул головой в сторону небольшого настенного шкафчика. - Вон дверку-то открой да кубок чемпионский с собой забирай. В конце недели сам вручишь, мне уж недосуг будет...
Я подошёл к шкафчику и распахнул его...
- Нравится? - не оборачиваясь, продолжал царь. - Червонное золото, с чеканкой да эмалями, венецианской работы будет. А червончики я к нему самолично подбирал, новенькие, полновесные, один к одному! Ну чего молчишь-то, участковый?! Али от радости и речи благодарственные растерял?
На полке было пусто. Горох встал, заглянул мне через плечо и ахнул...

 

 

***

 

 

- Стража-а-а-а! Все сюда! Перекрыть ходы-выходы! Хватать каждого подозрительного! Обыскивать всех подряд! Если через десять минут украденный кубок с червонцами не будет найден, я тут всем...
- Ты чего орёшь, участковый? - душевно подёргал меня за рукав царь.
Я обернулся, тяжело дыша от бурных страстей и кипящих эмоций.
- Как это... чего ору?! Но ведь кубок... его же нет!
- Всё спокойно, молодцы. - Горох улыбчиво отмахнулся от ворвавшихся в кабинет стрельцов. Парни недоверчиво огляделись, извинились и вышли вон. - Ну-ка сядь, Никита Иванович...
- Погодите, но ведь...
- Сядь, я тебе говорю! И не паникёрствуй тут! А то ишь нашёл время глотку драть... Люди же кругом! Одних иностранцев полон двор, а ты шумишь не по делу...
- Так у вас же кубок украли?! - несколько овладев собой, шёпотом просветил я. Теперь уже государь почти силой усадил меня на скамью и, как ребёнку малому, всучил печатный пряник, достав его из того же шкафчика.
- Да я разве с тобой спорю? Вот вчера только сам, своими руками его сюда ставил... Может, девки горничные куда передвинули? А может, и холопы стараньями усердными подалее от глаз завидущих припрятали, а мне доложить забыли? Да и сам я мог куда ни есть сунуть, голова-то кругом идёт... Так выпьем, что ли?
Я отрицательно покачал головой. Царь философски хмыкнул и предложил:
- Ну, будь по-твоему, украли его! Ты у нас пока не при деле гуляешь, вот и бери себе заботу на загривок - ищи вора. Но только чтоб тихо всё! Меня перед иностранными державами не позорь. Не след на весь мир трубить, что царя русского в его же тереме без спросу ограблениям подвергают, уразумел?
Пару минут я просто молчал, красный как рак. Давненько меня так не стыдили... Царь был абсолютно прав. Везде, во всём, до мелочей, а я... Нет, меня по большому счёту тоже можно понять - чемпионат же! Мне через неделю торжественно вручать победителям первых городских соревнований традиционный кубок, а он тю-тю! Свистнули, украли, стащили, спёрли, увели, приделали ноги, замотали, прикарманили, присвоили, угнали, оприходовали, стибрили, национализировали, скоммуниздили, прихватизировали... короче, нет его! И самое главное, что милицейская интуиция во весь голос возопила - это именно кража! Так получается, что, по сути, ограблен не только царь, но и... я?! В дверь постучали, кто-то из бояр спешил доложить о прибытии ко двору запорожских послов.
- Всё, пора мне, Никита Иванович, - хлопнул себя руками по коленям царь Горох, - следствие веди по собственному усмотрению, мне доклад каждый вечер представлять будешь. И чтоб ни одна Живая душа на моём подворье о кубке похищенном знать не знала! Не ровён час, бояре опять альтернативное расследование затеют...
- Договорились. - Я встал, козырнул и направился к дверям. - Вы только... извините меня за глупую вспышку. Ребячество какое-то, сам от себя не ожидал...
- Прощаю, - важно кивнул государь. - Ну, трудись. Бог тебе в помощь, участковый.
Во двор я вылетел пулей. Успешно проталкиваясь сквозь разношёрстную толпу, меж чьих-то послов, кучеров, охранников, я так торопился, что даже едва не сбил высокорослую австрийскую принцессу. Влетел лбом прямо в её впечатляющее Декольте и наверняка бы упал, если б не был подхвачен старым знакомцем Кнутом Гамсуновичем. Посол немецкого государя Фридриха заботливо придержал меня под локоток:
- Рад вас видеть, господин участковый! Надеюсь, дела лукошкинской милиции в полном порядке?
- Да, спасибо.
- Тогда позвольте представить вас фройляйн Лидии Адольфине Карпоффгаузен, - церемонно поклонился немец. - Витте, фройляйн, это есть начальник здешней полиции, repp Ивашов!
Австриячка вытянулась во фрукт, по-гусарски щёлкнув каблуками, и сунула мне руку под нос с такой отработанной грацией, что я едва избежал повторного удара.
- А... очень приятно. - Мне удалось изобразить на лице дружбу двух сверхдержав и аккуратно пожать требующие поцелуя пальчики.
- Ви... есть... скрёмний рюсский... рейхсканцлер, я? - скосив глаза в карманный словарик, уточнила царская невеста.
- Я? - не понял я (простите за тавтологию).
- Я, я... - хихикнул Кнут Гамсунович. - Герр Ивашов - лицо, приближённое к государю, и его влияние при царском дворе ни у кого не вызывает сомнений.
Практикующаяся в языке гостья на этот раз долго сверялась с книжкой и, наконец проникнувшись, повернулась ко мне:
- Будьем... дрюжить!
Это было сказано со значимостью двухстороннего вердикта.
- Ауф видерзейн, фройляйн. По-моему, вас ожидает Алекс Борр. Спешите, не стоит обострять отношения.
- Яволь! - Австриячка по-военному развернулась на каблуках и споро отбыла. Я кое-как выдохнул...
- Позволите проводить вас, господин участковый?
- Буду рад компании, господин посол. (Шпицрутенберг, несмотря на вполне оправданную фамилию, был очень неплохим немцем и дипломатом со стажем. В памятном деле о Чёрной Мессе он проявил себя с лучшей стороны. Ну, может быть, чрезмерно педантичным и ничего не принимающим на веру типом, но умеющим признавать ошибки и активно добиваться их исправления. У нас сложились вполне товарищеские отношения, в особенности после того как сборная Немецкой слободы дважды едва не вырвалась в финал.
- Если бы наш вратарь не сломал себе ногу... Поверьте, Никита Иванович, "Святые отцы" ни за что бы не обошли нас на третьем круге!
- Да, приличную замену вашему повару на льду сразу не сыщешь... Как он?
- Лекарь сказал - не меньше двух недель постельного режима, - печально хлюпнул красным от мороза носом сухопарый немец. - А ваши стрельцы по-прежнему фавориты?
- Мм... шансы у ребят значительные...
- Я слышал, царь намеревался учредить свой Кубок в награду.
- Откуда слышали? - как можно безразличней уточнил я.
- Кажется, кто-то из боярской думы громко рассуждал на тему непозволительных трат из государственной казны. А что, это важно для следствия?
- Нет. Ни капли... Совершенно не важно! Для какого еще следствия? - невпопад заметался я.
Опытный работник дипломатической миссии ровно пожал плечами и вежливо переключился на другое:
- Неужели вон те крикливо одетые люди и есть знаменитые запорожцы? В просвещённой Европе такую моду сочли бы вульгарной...
- Казаки... - неопределённо протянул я. - По мнению историографов, их костюм складывался из вещей, добытых в набегах. Штаны - от турок, пиджаки - от венгров, шапки с цветным верхом - от поляков.
- Дикий народ... Но, говорят, необузданность нрава сочетается у них с истовой религиозность! А ярость в бою - со щедростью души?
Я молча кивнул. Лично мне запорожская кавалькада очень даже нравилась. Их была человек тридцать, все на хороших лошадях, при полном параде, длинноусые, с кривыми саблями и картинно изогнутыми трубками. Впереди ехал совсем молоденький парень с бунчуком, а за ним дородный горбоносый казачина, одетый богаче всех. Его пшеничные усы спускались ниже подбородка, папаха с лиловым хвостом подпрыгивала на бритой макушке, а голубые глаза искрились чисто детским интересом. На секунду его цепкий взгляд задержался на моей фуражке, он что-то бросил на украинском, и вся делегация залилась рокочущим гоготом.
- Майн готт, неужели этот варвар позволяет себе насмешки над милицией?! - удивлённо вскинул брови Кнут Гамсунович. Я сплюнул под ноги и отправился в отделение, у меня были срочные дела...

 

 

***

 

 

- Ахти ж нам, Никитушка, да что ж ты такое говоришь-то! - причитала Яга, бегая по горнице из угла в угол. Мы с чёрным котом Василием сидели на скамейке, поджав ноги, попадаться под горячую руку никому не улыбалось. - Это ж какое беззаконие бесстыжее наяву деется?! Это ж не Гороха, не тебя, сокола участкового, это ж лиходеи весь город одним махом осиротили! Ох, не видать вредителям хоккейным суда правого, царского... Ить я ж за такое дело сама рукавчики позасучиваю да с клюкой наперевес пойду... И не стой на пути у бабушки-и! Сунувшийся было в двери Митька, правильно оценив ситуацию, мгновенно дал задний ход, оставив после себя лишь облачко морозного пару. - От ужо поверь мне, старой, это всё конкуренты твои устроили... Финалисты, чтоб им! Загодя к чемпионатский с червонцами царскими к оприходили, чтоб команда наша милицейская к при победе с носом осталася! А ну-косе напомни же, Никитушка, кто у нас в энтом деле персона заинтересованная? "Святые отцы", - тихо, по-подлому, предал я.
- Отец Кондрат, стало быть... - мстительно сощурилась бабка. - Пиши ему повестку, Никитушка! Сей же час пиши, а я сама и отнесу... И попрошу вежливо... и сопроводю, ежели что...
- Сопровожу, - машинально поправил я.
- Повестку пиши, Никитка, кому говорят?!
Мы переглянулись с котом. Василий неуверенно перекрестился правой передней лапой и, зажмурив глаза, дунул через всю горницу, по лестнице наверх, старательно сбив по пути ухват, пару горшков, табурет и плетёную корзину с вязаньем. Яга ахнула, обомлела и... осела на скамью, держась за сердце. Я приободрился - гроза прошла стороной, можно продолжать нормальную работу отделения. Как лицу начальственному мне разрешалось думать вслух.
- Итак, что мы, в сущности, имеем? В позитиве практически ничего, а вот в негативе сразу два взаимоисключающих фактора - кражу и невозможность её официального расследования. Царский терем битком набит невестами, послами и шпионами (в принципе все три понятия взаимозаменяемы), следовательно, проводить розыск в привычной для милиции методе мы не имеем возможности. Бояре сожрут нас с сапогами, если мы только сунемся со своими расспросами в эту предпраздничную бучу. Даже сам Горох предпочёл бы даровать чемпионату новый кубок, а не подвергать огласке кражу прежнего. По сути, его требования вполне логичны, ибо иностранцы прибывают уже третий день и исключать их из числа подозреваемых. Просто глупо. Однако на кону опять-таки пресловутая честь милицейского мундира! Вопрос в том, как перепрыгнуть через голову и отыскать похищенный кубок за... кажется, неполные шесть дней, так? Ну, плюс-минус ещё два, если удастся потянуть с чемпионатом... Причём не поднимая ни малейшего шума ни в царском тереме, ни среди горожан. Дело на первый взгляд неброское... А вот теперь мне бы хотелось услышать точку зрения нашего эксперта-криминалиста. Вам слово, бабуля!
- Чей-то... не в себе я, Никитушка... - осторожно протянула Яга. Бабке явно было стыдно за содеянное, хотя пострадать толком никто не успел. - Ты бы валерьяночки мне в чаёк накапал, а?
- Может, покрепче чего?
- Не, я при исполнении, - вскинула нос моя домохозяйка.
Где стоит глиняная баночка с валерианой, мне было известно, только вчера едва оттащил от неё упирающегося и пьяного в дюндель Василия. Кот давно прикладывался тайком, и хорошо, что я её всё-таки перепрятал. Плеснув валерианы в душистый липовый чай, Яга сделала два долгих глотка Я, полуприкрыв глаза, откинулась спиной к тёплой печке.
- Извинений от меня не жди, участковый... Сама понимаю - не в себе была, а только правота моя в энтом деле налицо! Шум да гам поднимать не будем, возьмёмся за расследование с тщанием превеликим... Версию же мою насчёт конкурентов со всех сторон просмотреть бы стоило пообстоятельнее!
- Хм... рациональное зерно здесь есть, - не стал спорить я, - однако для полного освещения картины не хотели бы вы прогуляться к месту преступления?
- А и сьезжу-ка я, старая... - почти сразу же согласилась бабка. - До матча не обернусь, поди... Ну дак вроде игра нонче не особо интересная будет?
- Команды ниже среднего. (Это правда: кузнецы с ткачами отличаются скорее силой рук, а вот на льду стоят с чисто коровьей грацией.) Вы там посмотрите у Гороха, без лишних свидетелей, как, где, почему... Не думаю, что в краже замешана магия, но проверить всё-таки не мешает... Митька-а!
- Слушаюсь, воевода-батюшка! - тут же донеслось из сеней.
Я подождал, он, видимо, тоже...
- Митя, - чуть строже, с нажимом повторил я.
- Дак тут я весь! - охотно подтвердил наш младший сотрудник. - Как есть готов к исполнению на благо родного отделения и святого Отечества!
Я недоумённо взглянул на Бабу Ягу. Старуха засмущалась и сама открыла двери:
- Митенька, да ты не бойся, касатик, не трону я тебя... Вот ведь дура неразумная, вконец запугала мальчонку! Ну, иди, иди сюда, не заставляй участкового в третий раз голос повышать.
Паренёк вошёл по частям, то есть сначала появилась голова, торопливо оглядев окрестности и подмигнув мне в знак радости видеть живым. Потом плечи и руки, ноги вошли последними. Собрав себя в одно молодцеватое целое, Дмитрий Лобов залихватски козырнул и выкатил грудь, ожидая начальственных указаний.
- К пустой голове руку не прикладывают, - де-журно напомнил я. - Отвезёшь бабулю к царю, она должна проверить... В общем, проконсультировать государя по некоторым личным вопросам. Дождёшься её во дворе и тем же порядком доставишь обратно. Да, в сани сена побольше положи И ковёр какой-нибудь...
- Уразумел. Не извольте беспокоиться, доставим как по маслицу, с ветерком!
- Митя, с каким ветерком? Зима на улице. Мороз в двадцать градусов!
- Виноват! - тут же покаялся он, подумал и уточнил:
- А пока Бабушка Яга беседы с разговорами вести будет, мне-то чем там заняться?
- Да ничем... - пожал плечами я. - Походи туда-сюда, погрейся, невест царских посмотри, себя покажи. Ты же не на службе, а так... мелкое порученьице.
Боже, если бы я тогда знал, КАК он его выполнит!.. Пока Яга собиралась, укутываясь так, что на полюс без собачьей упряжки, доблестный Митя сорганизовал стрельцов на запряжение кобылы в сани. Я всё планировал установить на дугу мигалку или хоть сирену на худой конец, но всё руки не доходили... Зато местные умельцы вывели на оглоблях большими буквами "МИЛИЦИЯ", щедро оформив текст жгучей хохломской росписью. Горело так, что за десять шагов глазам больно! Бабуля помахала на прощание, Митяй подобрал вожжи, свистнул, гикнул, и кобылка пошла бодрой рысцой.
Я вернулся в терем, налил себе чаю. Двое молодцов отправились на поиски Еремеева, а пока его нет, можно было не торопясь рассмотреть сложившуюся ситуацию. В принципе это дело разворачивалось не особенно ярко, поначалу я даже думал, что всё само утрясётся, но... Короче, Фома заявился примерно через полчасика, а основные проблемы начались почти сразу же после его прихода. По крайней мере в то же время, но не у нас, а в царском тереме...

 

 

***

 

 

- Фома, сядь! Сядь, Христа ради! Фома, ты же не ребёнок, не вынуждай меня на крайние меры...
- Да кто посмел, мать их с первачом да калачом, всей ярмаркой да под трёхрядку! Какая ж стервозина облепиховая, чтоб ей каналом по сусалам, с размаху да без промаху! Я ить всю сотню под ружьё подниму, не помилую, у меня тут всякой поверх хлебала так вразнос напотчуется, что к вечеру пять кубков с червонцами доставлены будут! Эй, ребятушки...
Я затыкал его силой. Другого выхода не было, история неумолимо двигалась по спирали, а если бы я ещё и Митьке рассказал... Помнится, Груздев с Псуровым весь город в подозреваемые записывали, так наш бугай и всё Лукошкино "заарестовать" не постесняется. Еремеев успокоился минут через десять, к возвращению Яги мы уже обсудили все Основные моменты и договорились относительно планов совместных действий.
- Предупреди только самых опытных и неболтливых. Если в городе узнают о краже чемпионского кубка - на следствии можно ставить крест! Даже наша бабуля потребовала тут же взяться за финалистов. Так у нас здесь все команды передерутся на фиг... Благо клюшек у людей настругано - будь здоров! Так что имей в виду: всё расследование проводить в рамках жесточайшей секретности.
Фома понимающе покивал, что-то прикинул, глядя в потолок, и, пожав мне руку, отправился по делам службы. Я вышел было его проводить, и тут... Ей-богу, мы оба просто остолбенели на пороге - прямо через распахнутые стрельцами ворота с уханьем и скрипом влетели расписные милицейские сани, из которых к крылечку практически вывалилась пьяная в дрезину Яга! Такого я не видал ни-ког-да! Судя по отвисшей бороде Еремеева - он тоже... Мрачная, по причине полнейшей трезвости, морда Митьки только усиливала контраст. В ответ на мой изумлённый взгляд он хлопнул шапкой об колено и с горькой обидой объяснил:
- Царь-государь потчевать изволили! Шампанью франкскую на двоих распили. Самодержец сказал, кисло-де, а бабуля наша вдруг да и распробовала!
- А тебе почему не наливали? - с убийственной глупостью ляпнул я.
- Дык ить и я о том же! - едва не заревел наш умник. - Не уважают при дворе царском оперативных работников младшего звена... Я на морозе почитай не меньше часа вживую мёрз, девицам заморским да люду приезжему задарма советы добрые раздавал - и что?! Принесли двое бояр эксперта нашего, прямиком в руки швырнули, а сами бежать! Вот хоть бы рюмочку водки с таких трудов великих, так нет... И не пьянства же ради, а токмо для профилактики простудно-лёгочных заболеваний!
- М...митька, - опомнился я, подхватывая наконец бабку, - ты мне тут зубы не заговаривай. Ставь кобылу на место и марш в дом греться. А мы с Фомой... Да помоги же!
Еремеев захлопнул рот и вовремя подхватил бабку слева. Вдвоём мы подняли на треть уже лежащую в сугробе Ягу.
- Ми...ни...ки...ки...туш... - любовно проблеяла она, старательно пытаясь одарить меня материнским поцелуем. - Дык... уж не тряси... м-ня, старую... Ить тока... чу-чу-чутощку и... и п...пригубила, но! В интересах следствия... Т-с-с-с!!!
- О нет! - сжал я зубы: повторялась Митькина версия, но в авторском исполнении нашей заслуженной домохозяйки. Мы занесли старушку в дом, сняли с неё валенки и шубейку, в остальном просто сгрузив её на большой топчан в бабкиной комнате. Фома накрыл сопящую труженицу тяжёлым лоскутным одеялом, а я осторожно прикрыл дверь. Судя по стойкому аромату настоящих французских вин, Яга будет спать долго... Еремеев тихохонько выперся из горницы, оставляя меня один на один со всеми проблемами. Что же, интересно, такого сверхважного сумела выяснить наша бабуля из того, чего не смог заметить я?.. Может быть, опять замешана магия? В их мире такие волшебные штучки - самое обычное дело. Привыкнуть к этому невозможно, мириться с этим трудно, бороться бесмысленно, но как-то сосуществовать необходимо. Мельком глянув на часы, я отметил, что до начала хокейного матча остаётся не более десяти минут. В принципе моё присутствие на площади уже не требовалось: народ давно вызубрил правила, а из Шмулинсона действительно вышел толковый судбя. Вроде бы можно и не ходить, но хотелось развеяться.
- Митька!
- Туточки, Никита Иванович! - мгновенно отозвались из сеней. - Где, какую службу опасную справить требуется?
- Никакой службы, - отрезал я, когда парень высунул голову в ожидании начальственных указаний. - Наоборот, за то, что справился с заданием, решено отметить тебя внеочередным поощрением. Хочешь со мной на хоккей?
Ответить он не успел. Только расплылся в счастливой детской улыбке от уха до уха, едва не пуская слюну, как со двора истерично донеслось:
- Казаки! Ка-за-ки-и-и!
Я непонимающе изогнул правую бровь.
- Ворота запирай! Заряжай пищали! Где Еремеев?! Навались, молодцы! Участкового, участкового зови!
В сени ворвался бледный стрелец с саблей наголо, безуспешно пытающийся совладать с языком:
- А... уж ты... ты... та-а-м...
- Кто это, Митя?
- Федька Заикин! На прошлой неделе из царского гарнизона в наше подразделение переведён.
- Та...ам ка...ка...за... ка...заки!
- И что, он всегда так?
- Не-а, тока ежели волнуется страшно. Ну, спросонья ещё или темноты боится, а так... ничего.
- Ка...ка...заки, гов...гов...корю же, т...т...там!
- И это "ничего"?!
- Ну разве когда ещё сказать чего хочет... - явно заступаясь за бедолагу, успокоил Митяй. Я махнул на них рукой и пошёл разбираться. По двору перепуганными курами бегали храбрые еремеевские стрельцы. Дымились фитили у пищалей, матово сверкали клинки и бердыши, кто-то торопливо крестился, и большинство, кажется, уже было настроено на героическую кончину. При виде меня молодцы воспрянули, но на улицу не пустили:
- Охолонись, сыскной воевода, нельзя туда!
- Почему?
- Казаки там... - с благоговейным ужасом выдохнули стрельцы. - Уж ты не ходи, отец родной, за отделение все костьми поляжем, а не пропустим!

- Минуточку, я что-то...
- Не ходи, участковый! Забор надёжный, ворота тесовые, глядишь, до подхода Фомы Силыча и отмашемся...
Нет, ну маразм полнейший! Можно подумать, у нас в Лукошкине гражданская война перед Новым годом загромыхала...
Тем не менее, пока я потопал до калитки, верный Митя резво взлетел на заскрипевший забор и, рухнув с него, завопил в голос:
- Не ходите, Никита Иванович! Там и взаправду страсть великая!
Обозвав сквозь зубы всех подряд паникёрами, я поправил фуражку и полез на ворота. Мать че-сная-а... Вся площадь перед отделением была заполнена всадниками. Площадь, кстати, махонькая, но человек двадцать конных на ней умещалось без проблем. Запорожцы налетели при полном вооружении - топорщились пики, сверкали изогнутые сабли, лошади били копытами... Сменный десяток стрельцов, выставив над воротами дула пищалей, готовился к недолгой, но славной обороне. Ситуация более чем напрягала... Слишком уж воинственными выглядели казаки и не менее решительно настроенными стрельцы.
- Гэй, москали! А ну подать сюды вашего пана, бо его сам батька Чорный трэбуе! - выделился молоденький хохол в ярко-красном жупане, переломанном синим кушаком.
Прочие поддержали его гиканьем и пистолетной пальбой в воздух. Я чуть ли не матом рявкнул на своих, так как стрельцы с перепугу едва не ответили прицельным залпом.
- Гражданин запорожец! - В памяти мгновенно всплыл образ маленькой неуютной иномарки с мотором в багажнике. - Я начальник лукошкинского отделения милиции. Сейчас же прекратите дебош и толком объясните, что вам нужно. В противном случае...
- Хлопцы, та ж вин нам грозыть?! - аж вытаращил глаза паренёк, хватаясь за саблю. - Ой, у мене ж серденько у пятки впало-о...
- Не рубай его, пан есаул! - расхохотались казаки. - Вин же москаль, вин дурный, чоловичьих слов нэ розумие...
Я почувствовал, как в мою ладонь тычется что-то жёсткое и холодное - бледный Митяй совал мне царскую саблю.
- А ну брысь отсюда!
- Не гоните заради Христа! Я вон и оглобельку для себя захватил... Ужо попомнят пепелище наше милицейское!
- Что ты несёшь, Митя?!
- А ну вилазь, пан участковый! - продолжал надрываться молодой есаул. - Не то зараз ворота знесём та вас, Панове, нагайками до атамана погоним!
Я так и не понял, шутит этот парень или говорит всерьёз. Просто не успел понять, потому что с двух прилегающих улочек показались возбуждённые толпы народа. К нашему отделению шествовал весь кузнецкий квартал и ткацкая слобода. Ругань и крики висели в морозном воздухе не замерзая. Уперевшись рогом в самонадеянных запорожцев, лукошкинцы на минутку замерли...
- Православные, милицию бьют! Ну поможите кто чем может...
Кажется, это прокричал Митька. Всё... уволю... поздно...

 

 

***

 

 

Согласитесь, на тот момент у меня были очень веские основания для его увольнения из штата. Я часто его увольнял... То есть это случалось и раньше... В горячке, в спешке, по делу, просто так, может быть, даже несправедливо... Но! За сегодняшний поступок его стоило просто расстрелять. Только так, и непременно без суда и следствия! Донимаю, что слышать такое из уст участкового несколько странно, но другие мысли тогда мою голову не занимали.
Двадцать с чем-то казачков развернули лошадей, Отработанно занимая круговую оборону. С двух сторон их теснили насупившиеся лукошкинцы с тяжёлыми клюшками в руках, а путь к отступлению перекрывал забор нашего отделения. Где пропадал Еремеев - ума не приложу! Я сам ни за что не сумел бы навести порядок, это только в сказочках драчуны разбегаются от одного осуждающего взгляда дяденьки милиционера... Но, чёрт побери, что же там могло довести горожан до такой точки кипения? Ведь если вдуматься, то соперники и одного тайма сыграть не успели...
- Дозвольте мне, Никита Иванович? - Я не сразу сообразил, какая сила снимает меня с ворот и вежливо сажает в сугроб. - Уж я - то обстановку криминальную за версту чую... Не след нам тут смертоубийство допускать, так ведь? Ну дак я сейчас с ними со всеми душевненько побеседую... Они у меня враз к консенсусу придут! Прибегут аж!
Ничего не могу сказать в своё оправдание - я молча сидел, как загипнотизированный кролик, глядя на Митьку, занимающего моё место. Быть может, даже на мгновение загордился его могучей фигурой в форменном милицейском тулупчике нараспашку...
- Граждане-господа-товарищи, чтоб вас! Пока царь Горох горькую пьёт от женитьбы неминуемой... Пока Бабуленька Ягуленька сны французские про красные мельницы откушивает... Пока Никита Иванович в сугробе сидит, судьбой нелёгкой поперёк фуражки пришибленный... Я - вам отец родной!
На минуточку действительно все заткнулись. Митька, толкающий речь в отделении, у нас уже в загривке сидит, а вот с моноспектаклями на большую, всенародную аудиторию он выходит редко...
- О казаках запорожских отдельный разговор будет. Они люди из степи приезжие, законов не знают, умываются через раз, культурному поведению отродясь не обучены... А остальные присутствующие почему нарушают?! Улицу перегородили, дубъё приволокли, нешто бить кого собрались? Не-хорошо-о...
Народ потупился. Люди в Лукошкине отходчивые, даже казаки, прислушиваясь, сунули сабли в ножны. Я облегчённо выдохнул, как оказалось, рано...
- Нехорошо, без санкции-то... А вот с санкцией - самое милое дело! Щас я вам её быстренько спроворю, и покажем гостям запорожским, как со Своим уставом по чужим монастырям шастать! Никита Иванович, так я нашим дозволяю, да? Санкция получе...
- А-а-а-а! - взвыл я, прыгая вертикально метра на полтора вверх. Не вру, ей-богу! Вцепившись обеими руками в воротник Митькиного тулупа, я сделал попытку подтянуться и насмерть загрызть провокатора, но не успел... Наш младший сотрудник потерял равновесие и вместе со мной рухнул в тот Же злополучный сугроб. По счастью, я сверху... Будь внизу - там бы и задохнулся. Несколько минут промедления спасли всех: откуда-то набежали наконец еремеевские стрельцы, и сам Фома Силыч лично отгородил ретивых лукошкинцев от буйных казаков. Каковые, кстати, тоже поняли, что нахрапом здесь не возьмёшь, но старались по мере возможности "сохранить лицо". Когда я выбрался-таки за ворота, никто уже никому не угрожал. С кузнецами и ткачами разобрались быстро. Оказывается, матч меж двумя командами вообще не состоялся по причине необоснованной неявки главного судьи, гражданина Шмулинсона. Абрам Моисеевич загадочным образом исчез. Ни дома, ни в лавке его не было, и наиболее горячие головы тут же обвинили в этом своих соперников. За разъяснениями пошли в отделение - в вопросах хоккея я для горожан последняя инстанция... Пообещал разобраться, люди постепенно разошлись по домам.
За это время к казакам подъехал всадник на длинногривой рыжей кобыле. Я сразу узнал того самого человека, что был во главе запорожской делегации. Пан атаман Чорный выслушал молоденького есаула, при всех отвесил ему подзатыльник и быстренько отправил всю ораву обратно на Гостиный двор. Сам спрыгнул с седла, передал поводья кому-то из стрельцов и вразвалочку направился ко мне:
- Здоровеньки булы, пане-добродию участковий. Погуторить треба, та тилькы нэ при всих...
- Прошу в терем, - вежливо козырнул я, старательно игнорируя его насмешливый взгляд. Ой, ну можно подумать, я сам не знаю, как сейчас выгляжу... Весь в снегу, в фуражке набекрень, с планшеткой на спине, с носом красным от мороза!
Казак расправил усы и пошёл в дом. Я повернулся к Еремееву:
- Фома, будь другом, отправь десяток ребят на розыск Шмулинсона, второго такого судьи нам не найти.
- Дык разрешите посодействовать? У меня ж в деле ловли Абрама Моисеича передовой опыт есть, - радостно раздалось у меня за спиной. Я оборачивался медленно... Митя поднял руки вверх, проследил за моим взглядом, нашёл деревянную лопату у забора и опрометью бросился убирать снег с площади. Ближайшие два часа ему лучше не попадаться мне на глаза. А ведь тогда я ещё ничего не знал о его "добрых советах" царским невестам...
Пока пан атаман чинно крестился на иконы, меня в сенях двое стрельцов бодренько обтерхали вениками. Бабка, судя по всему, беспробудно спала, её место в углу занял верный кот Василий. Уходить он явно не собирался, наверняка намереваясь доложить Яге все результаты наблюдения. Дай ему волю, он бы и платок на голову нацепил, и спицы В лапы взял, лишь бы не прогнали... Да ради бога, пусть хоть стенографирует, мне-то что?!
- Присаживайтесь, я весь внимание.
- Гарная хатка... - неторопливо начал запорожец, усаживаясь на скамью. - Одын жывэшь чи как?
- Квартирую.
- Ага... - отвлечённо покивал он. Создавалось впечатление, что мысли атамана витают где-то далеко, в отделение он зашёл, как случайный турист музей противопожарной безопасности, и дела ему до меня ровным счётом никакого...
- Тут люди кажут, будто бы хозяйка твоя, не во гнев будь сказано, приходится слегка сродни чёрту?
- Гоголь, кузнец Вакула, "Ночь перед Рождеством"! - после секундного размышления угадал я. Казак непонимающе покосился, но смолчал, мало ли... Где-то в глубине души моя неспокойная совесть напомнила, что уж этого-то он точно не мог читать...
- Давайте знакомиться. Ивашов Никита Иванович, начальник местного отделения милиции... С кем имею честь беседовать?
- Левко Степанович Чорный. Полковник славного запорожского вииська, прыихав до вашего государя с грамотой та дорогим подарком от нашего ясновельможного пана гетьмана Бандурки.
Мы обменялись торжественным рукопожатием. Я предложил поставить самовар, пан атаман скорчил брезгливую физиономию и выудил откуда-то из-за пазухи круглую кожаную флягу. Я пошарил по полкам, достал хлеб, миску с солёными грибами и одну гранёную стопку:
- На службе не пью.
- Добре, - не стал уговаривать Чорный, без стеснения налил себе, опрокинул и на мгновение прикрыл глаза, задержав дыхание. - Ох и гарную горилку з перцем гонят у нас на батьковщине... Грузди-то сам собирав?
- Стрельцов посылал, в полном составе, - подчёркнуто вежливо просветил я. - Итак, с чем пришли, гражданин полковник?
Вместо ответа он опять запустил руку за пазуху, в необъятные глубины своего парадного одеяния, выложив на стол небольшой, обитый красным бархатом ящик:
- Ось, бае, пане-добродию участковий, цэ и е наш подарунок царю-государю от батьки гетьмана!
Я придвинул ящик к себе. По размеру в нём должен бы поместиться пионерский горн. Атаман молчал, уставясь задумчивым взглядом куда-то сквозь меня. Я осторожно откинул крышку...
Внутри ничего не было.
- Ну и?
- От и я кажу - ничего нема...
- А что было?
- Булава гетманская, - чересчур равнодушно ответствовал Левко Степанович, неторопливо наливая себе по второму разу. - Уся из червонного золота, с каменьями самоцветными, од турецкого султана у прошлому роди з бою взятая.
- И где же она?
- Так от о том я тебе спросить и хочу! На Запорожье - була, в походе - була, в курене царском - теж була, а тилькы короб открыл - нема её! Який-то дьяк в дверях ховався, я его за шкирку да об стену - он и сболтнув, шо-де у вас, у москалей, ты на любого вора - наиперший ловец. Не сбрехнул, а?
- М-м, ну... вообще-то действительно, кражи - это по нашей части, - вынужденно согласился я. Чёрт побери! У меня тут кубок пропал, финал на носу, как же не вовремя всё...

 

 

***

 

 

Честно говоря, особо полезной информации я от запорожского полковника не получил. Не то чтобы ему было что скрывать, просто зацепки ни одной... Возможно, там и вообще кражи не было - перепутали, переложили, перепрятали, да всё, что угодно! Обстоятельства исчезновения этой самой булавы тоже, знаете ли, весьма подозрительные. Она вроде бы бесследно растворилась в том самом красном ящичке. Казаков поселили в отдельном крыле, сундук атамана находился под постоянным наблюдением. Посторонние люди к запорожцам вроде бы не заходили, участие своих полковник отметал начисто! Как видите... Да, собственно, здесь и видеть-то пока нечего. Разве что и это дело мы обязаны провести в атмосфере строжайшей секретности, ибо гетман Бандурка имеет свои цели от дипломатической миссии Черного. С одной стороны, факт подарка запорожских казаков нашему государю свидетельствует о лишнем подтверждении надёжной охраны границ и создании боеспособной буферной зоны, принимающей на себя периодические удары беспокойных южных соседей. С другой позиции, если наш Горох эту булаву с благодарностью примет, то полковник получит для Запорожья весьма солидную политическую и материальную поддержку. Речь идёт о взаимовыгодном долгосрочном проекте: гуманитарной помощи, поставке оружия и формировании новых казачьих станиц по всем рубежам. Если булава не найдётся, пан атаман пустит себе пулю в висок, вернуться с пустыми руками к гетману он уже не сможет... Чорный сказал об этом легко и буднично, так, словно смерть не была для него трагедией. Опозоренное имя, невыполненный долг - повод для насмешек, несмываемое пятно на безукоризненной репутации воина и дипломата... К стыду моему, мне казалось непрактичным воспринимать такие вещи всерьёз, но у казаков свои законы чести.
... Вот так или почти так я рассуждал вслух (как оказалось, ещё и в полный голос), неторопливо прикидывая сложившуюся ситуацию за чашкой чая. Левко Степанович ушёл с полчаса назад, и Фома выделил двух ребят ему в провожатые. Никаких известий о пропавшем Шмулинсоне пока не поступало. Разве что кроме доклада о незыблемом спокойствии его супруги. Видимо, уж она знала, куда делся Абрам Моисеевич, но помогать следствию отказывалась категорически... Митька дрых в сенях, он вообще укладывался спать часов в восемь вечера, но уж и вставал - с петухами! Кот Василий важно сидел напротив меня и слушал, не мигая. Я так и эдак пытался склонить его к откровенному разговору, но этот двуличный хитрец нагло притворялся обычным домашним животным. Хотя с Ягой болтает за милую душу! Правда, не знаю как... То ли он ей человеческим языком все дела объясняет, то ли бабка его мурлыканье на свой лад расшифровывать навострилась.
Первая депеша для "герр Лобофф" поступила в отделение где-то ближе к половине одиннадцатого.
Как утверждали еремеевские стрельцы у ворот, подбежал человек, одет не по-нашему, сунул бумажку в руки, и бежать. Я с невнятным удивлением вскрыл небольшой конверт из плотной бумаги, вытащив лист с одним коротким заявлением: "Уважаемый герр Лобофф! Ваше предложение принято. Алекс Борр". Что, зачем, с чего, почему, на кой ляд и с какого бодуна - непонятно... Будить Митьку не стал, отложил разборки до утра.
Наутро стрельцы положили мне на стол шесть таких конвертиков! Что особенно умиляло - текст везде был примерно одинаков: кто-то там, по зрелом размышлении, принимал условия работы нашего младшего сотрудника и гарантировал соответствующую оплату. Я не взялся за него сразу только потому, что из своей спаленки, кряхтя и держась обеими руками за голову, кое-как выползла зелёная бабка. Да, да, не спорьте - зелёная, это именно то! Я бы даже сказал, бледно-зелёная с хорошим салатовым отливом...
- Никитушка-а... дай-кось сяду хоть. Ты... тока вопросами меня не мучай, ладушки?
- Не буду, - сочувственно пообещал я. - Особенных проблем пока всё равно нет... Может, чайку покрепче?
- Рассолу, - твёрдо определила Яга, - туда ещё валерьяночки плесни, пустырничку, ну и спирту муравьиного на меду пол-ложки сунь... Перцу красного, пороха щепоть, соли каменной, угольку тёртого... Да, ой! Головушка моя болезно-разнесчастная... Кардамону и анису не забудь, а ложкой не деревянной мешай, серебряно-ой!
- Бабуля, я все понимаю, но вы уж помедленнее как-то... Я же не юный химик, такого тут понаворочаю - полтерема снесёт!
- Не смеши старуху... и так помираю. - Выражение лица у нашей домохозяйки было такое страдальческое, что рыцарь Печального Образа удушился бы от зависти. Нет, кроме шуток, бабка у нас одна, мы её любим, а значит, бережём...
Я безропотно поднял полную кружку снадобья и, аккуратно размешав ложечкой, поставил перед Ягой. Она дрожащими руками попыталась приподнять "лекарство", не сумела, вытянула губы, но вовремя принюхалась:
- Никитушка-а... а дрожжи-то клал?
- Дрожжи? По-моему, вы не говорили...
- Говорила, - капризно всхлипнула бабка.
Я честно метнулся к печке, нашёл в каком-то Замызганном горшке сухой дрожжевой порошок и от всего сердца сыпанул в бабулину кружку... Грохнул взрыв! Меня выбросило в сени, прямо на Митьку. (Я потому так спокойно рассказываю, что дверь была не заперта и, по-хорошему, мне страшно повезло: отделался лишь синяками.) Куда снесло Бабу Ягу - разглядеть не успел. На грохот, дрызг, гром, дрязг и прочие вынужденные спецэффекты сбежались стрельцы. Бабку нашли приклеенную к печке... Ей-богу, не вру! Когда мы её отлепили, на печи остался чёткий силуэт сорванной побелки. Однако первые слова нашей эксперт-криминалистки окончательно выбили меня из седла или, правильнее, добили! С трудом сфокусировав зрение и приведя глаза к единому знаменателю, Яга с чувством сказала:
- А ить радикулит-то прошёл!
По-моему, там все повалились от хохота, включая кота Василия... Как оказалось, я перелил анису, муравьиный спирт не успел до конца размешаться, а дрожжей надо было всего щепоточку. Больше меня к лабораторной работе не подпускали, ну и правильно...
Пока я набивал рот вчерашними творожниками со сметаной, Яга пунктуально докладывала о произведённом у царя расследовании:
- Колдовства нет. Кубок государев взят руками чистыми, никакими воровскими искусами не прикрашенными. Вошёл человек в кабинет царский, по докладу ли, по делу спешному али и вовсе случайно, глядь - на полочке кубок золотой стоит, поверх краёв червонцами насыпанный... Он его тут и покрал!
- Стоп, двери охраняются стрельцами, - едва прожёвывая, напомнил я, - случайный посетитель туда уж никак не забредёт. Да и потом, Горох хвастал, что кубок немаленький... Сантиметров пятьдесят в высоту, объёмом литра на полтора, добавьте эмаль и художественную работу, плюс тридцать пять червонцев царской чеканки - общий вес весьма приличный.
- Дык ясно как день - в кармане не унесёшь, за голенище не сунешь, вот разве за пазухой... - раздумчиво предположила Яга. - А только нет там колдовства, намёку даже нет. Уж ты поверь, Никитушка, у меня на такие дела нюх намётанный...
- Свои взяли?
- Вот про то не ведаю... Запаху там сейчас всякого хватает. Весь терем, от ворот до маковок, иноземным духом пропах. Есть вроде и приличный народ, а есть и такие, что я сама и на порог бы не пустила! Того гляди, стырят чего, прости господи...
- Мда, я - то, честно говоря, надеялся, что вы раздобыли какую-то особенно ценную информацию.
- Раздобыла, милок, как не раздобыть, - хитро прищурилась бабка и поманила пальцем:
- Проведала я через допрос перекрёстный царя, стрельцов охранных да двух девок горничных, кто в комнатку государеву вчерась до покражи хаживал!
- О! Вот это уже совсем другое дело, - повеселел дотягиваясь до лежащей на скамье планшетки, - диктуйте, бабушка, конспектирую...
- Ну так, чтоб не перепутать тока... ага... значится, знакомец наш, дьяк Филимон Груздев!
- Тьфу, зараза... ни одно дело у нас без него не обходится. Ладно, проходит как свидетель... Кто ещё?
- А... не помню.
- Первоначально я решил, что она шутит.
- Ну, энтот был... как его... Опять же посол... чей-то, бояре были, вот тока которые... А, вспомнила! Девки говорили, ктой-то шустрый там тёрся всё время. Тока кто... не знают они, мельком видели, вот...
Я молча захлопнул блокнот и сунул карандаш в планшетку. Бабка, насупясь, поджал а губки... Время шло.
- Никитушка?
- Угу.
- Вот те крест, не буду больше с царём шампанею ихнюю распивать! Сперва приятно вроде, а наутро голова боли-и-т... И склероз вроде как обостряется...
- Да уж, дальше некуда.
- Но Филимона-то я точно помню!
- И на том спасибо...
Яга уже была готова обидеться, но ей на выручку вовремя впёрся Митька из сеней:
- А простите великодушно, Никита Иванович, вот стрельцы бают, будто мне письма какие по ночи пришли?
- Заходи, родной, заходи... - почти ласково пригласил я, делая самое доброе выражение лица. На что наш наивный дурачок и клюнул...

 

 

***

 

 

Когда, сопоставив Митькину исповедь с текстом писем, до меня дошло, в какую геенну огненную он втравил всё отделение... нет, я не удивился. Я всегда ждал чего-нибудь особо выдающегося в этом роде. Пьяным он приползал, на крыше штанами висел, в петушином облике отрабатывал, с бандитами врукопашную дрался, целую улицу едва ли не д0 бунта сывороткой правды доводил, отставных любовниц царских переманивал, боже... чего он только не вытворял! Но самое ужасное, что в данном конкретном случае наше "ходячее несчастье" упорно пребывало в стопроцентной убеждённости правильности и даже необходимости собственного деяния! Я на него не наговариваю, судите сами...
- Митя, что значит "Ваши условия приняты, оплату гарантируем"?
- А вы откуль знаете? Неудобственно как-то письма-то чужие читать... Вдруг мне что личное али про любовь понаписано было?
- Там не про любовь, гражданин Лобов.
- Ой... а чей-то вы так неласково глядите? И бабуля тоже...
- Да вы садитесь, гражданин, разговор будет долгим. - Я указал карандашиком на свободную скамью.
Митяй поднапрягся, закатил глаза, мысленно перебрал в уме все свои грехи за прошедшую неделю. Ничего такого, что могло вызвать столь официальный тон, припомнить не смог, а потому испугался ещё больше:
- Ну вот он я... сижу себе. Ругаться небось будете...
- Ругаться?! Поздно, Митя, это мы уже проходили. Лучше расскажи, честно глядя в глаза, каким образом ты добровольно предложил услуги промышленного и политического шпионажа представителям семи заинтересованных государств.
- Христопродавец... - еле слышно выдавила бабка.
До Митьки доходило медленнее. Он только в затылке почесал, чуть смутившись выпученных глаз Яги, и недоумённо обратился ко мне:
- Не знаю, не ведаю, о каком таком-сяком шпионаже вы речь вести изволите, Никита Иванович? А только дело было так... Раз уж настал такой час и нет мне боле веры... Коли свои же товарищи в харю мою без содрогания глядеть не могут, скажу... Всё как есть скажу! Пусть не видать мне больше света белого, не топтать траву зелёную, не целовать девок красных, не...
- Бабушка, вызовите, пожалуйста, наряд стрельцов с пищалями - я его собственноручно у ворот расстреляю.
- Да чё я сделал-то?! - взвыл наконец Митенька, видя, что на нас его спектакль не действует. - Бабулю нашу до терема царского без аварий доставил, не опрокинул нигде! Под ручку до самых палат сопроводил, а уж в том, что она с государем напиться в стельку изволили, - в том моей вины нет! А ежели она по пьяному делу сболтнула чего...
- Зови стрельцов, Никитушка, - тихо попросила Яга, - тока расстрелом я сама командовать буду.
- Ну... был грех, - повесил голову наш младший сотрудник, - а только ничё особенного я энтим послам и не обещал вовсе... Вы ведь как приказывали? Бабулю дожидаючись, царских невест посмотреть, себя показать! Я и... показал во всей красе... Один чужеземец опариченный возьми да и ткни пальцем: дескать, что за шеврон на рукаве ношу? Я ему вежливенько так: мол, милиция лукошкинская - самого царя Гороха тайный сыск... Так он в энто слово прям как цепной пёс зубами вцепился! Вынь да и положе, почему тайный?! Ну я, как мог, обсказал о делах наших, о службе нелёгкой, о расследованиях дел преступных... На рассказ мой и другие иноземцы набежали, видно, складно у меня выходило... Собрались, слушают, вопросы разные задают, исключительно по существу! Тут первый вдруг и спроси: а правда ли, что государь с нами по всем вопросам советоваться ездит? Я говорю: а как же?! Мол, участковый наш, Никита Иванович, ему в энтих делах самый заглавный советчик и есть! Ну а он мне: дескать, хочешь гульден за информацию? Не-а, говорю... на фига он мне?! В кабак не пойдешь, семечек не купишь, кому у нас тут его гульден паршивый нужен? Вот ежели б пятак дали... Да я дало слушать не стал, пошёл на невест полюбоваться, тока ни одной и не видал... А уж вскоре бояре эксперта нашего пятками вперёд в сани загрузили. Информацию какую ни есть я запродать Не успел. Да и не было её у меня... Вы вон тока подзатыльники давать горазды, а как информации чуток... А чё, не так-то?! Отделению не в убыток, а мне лишний пятачок - только маменьку в деревне платочком новым порадовать! Один ведь я у неё, кровиночка...
Мы с Ягой долго молча и тупо смотрели друг на друга. Попытка вербовки сотрудника милиции вроде бы налицо, но брать на себя ещё и это дело - не было ни сил, ни желания. Митьку можно запереть и никуда из отделения не выпускать, но люди нужны, а он какой-никакой опыт имеет. На шее висят две свеженькие кражи, обе в режиме строжайшей секретности, значит, придётся дробить силы...
- Дык я пойду, что ли, Никита Иванович?
- Иди, Митя.
- А насчёт расстрела как?
- Не сегодня... давай потом, а?
- Ага, понял... Тогда, может, мне дровец наколоть, вроде заканчивались, да и баньку истопить к вечеру?
- Угу, действуй, согласно штатному расписанию, - меланхолично приказал я. - Только со двора никуда не ходи.
- Почему же?
- В полено превращу, - так же задумчиво сообщила Яга.
Митька скосил на неё глаза, подумал и решил не рисковать.
- Тогда понятненько, ежели в полено, чего ж тут не разобрать... Разрешите исполнять?
- Пшёл вон... - в один голос благословили мы. Яга завозилась с самоваром, я без суеты подготовил список всех послов и дипломатов, приславших свои конвертики с согласием нашему телёнку. Боже, ума не приложу, какую конкретно информацию он собирался им вруливать за пять копеек?! Шпион мирового сообщества! Джеймс Бонд, made in Podberiozovka!
- He серчай на дурачка, Никитушка. Глядишь, всё энто дело к нам и хорошей стороной обернётся. Ить, сам знаешь, нет худа без добра.
- Поясните, пожалуйста... - устало попросил я, садясь за накрытый стол. Долго пребывать в заторможенном состоянии не позволяла служба, чуток расслабился, пожалел сам себя - и за работу! Бабка в этом плане - кремень-старушка! Уж сколько ей дет, не спрашивал, а любому из наших молодцов фору даст. Я поближе придвинул блюдо с ватрушками... Яга, поправляя выбившуюся кудель, сел


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 113; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.011 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты