ВВЕДЕНИЕ.

Семёнов В.В. Утраченная интуиция. Диалектика. Интуиция. Эмпиризм. - Пущино, 2005.

ВВЕДЕНИЕ.

Платон родоначальник и диалектики, и учения об интуиции, а по большому счёту и философии как науки. Он поставил самые главные, самые принципиальные вопросы её и, несмотря на превалирование мифологической формы в изложении своего учения, многие из этих вопросов либо решил, либо вплотную подошёл к их решению. Но вокруг Платона и его учения шли и идут споры. Поэтому уточним, что для задач нашей работы важен не исторический Платон, по поводу диалогов которого идут эти споры, что принадлежит его учению, а что нет, в какой последовательности написаны диалоги и т.п. Для нас важна истина, а она не зависит от личности.

Известный философ А.Ф. Лосев был убеждён в том, что история философии может быть изложена адекватно только тогда, когда её автор понимает саму философию, её проблемы. Что же касается начальных её этапов, то слишком мало быть хорошим филологом, невозможно адекватно изложить древнегреческие тексты, не вникая глубоко и профессионально в основную проблему. К сожалению, основная проблема философии в сегодняшнем философском менталитете сама составляет проблему, а потому мы имеем не историю философии, а в лучшем случае попытки в хронологическом порядке переписать изложение концепций. Время крупных обобщений платоновского или гегелевского типа ушло в прошлое. Идея плюрализма истин в философии отражает бессилие нынешних поколений философов, и более того - кризис этого института. Автор усматривает главную из причин кризиса в засилье эмпиризма, в упрощении им всех проблем философии, сведение её к эмпирической дисциплине (ещё одна причина политического характера и продиктована назревшим кризисом основ так называемой либерально-демократической организации общества, но это другая тема).

Если непредвзято классифицировать всё существующее многообразие философских концепций за всю историю философии, то они распадаются на две группы: диалектика и эмпиризм (можно, конечно, выделить и эклектическое объединение этих диаметрально противоположных направлений в одном учении, например, в марксистской философии). Диалектика - общее название, которым обозначается в наше время не только конкретная диалектическая логика, но и большая группа диалектикообразных учений большинство из которых можно отнести в разряд эклектических или эмпирических. И эмпиризм - общее название, ибо он представлен множеством различных форм эмпиризма: от первых сенсуалистических до современных мистически или атеистически-интуитивистских. Такое чисто внешнее разнообразие концепций смогло создать в умах большинства нынешних философов ужасающую путаницу, на фоне которой идея правомерности плюрализма истин (направлений) кажется вполне закономерным итогом развития философии. Однако любой непредвзятый анализ показывает, что плюрализма-то нет, раз, два и обчёлся - диалектика и эмпиризм вот и всё разнообразие. Причём, это не конкурирующие теории, ибо области их исследования во всём различны и ни в чём не соприкасаются.

Парадокс истории философии состоит в том, что действительная история философии как поиск истины начинается с Платона и заканчивается им. Философия в качестве диалектики превратилась в науку, отмежевавшись от области эмпирических исследований и эмпирических обобщений, т.е. от эмпиризма с его индуктивно полученными понятиями. Эмпиризм, принимая самые различные формы, включая диалектикообразные, в послеплатоновский период встал в оппозицию к диалектике. А в послегегелевский период вообще принял воинственную форму в попытках задушить диалектическую мысль. Поэтому лозунг, "Вперёд, к Платону!" выдвинутый А.Н. Муравьёвым на семинарах "PLATONOPOLIS" и обращённый к философам XXI века, нужно рассматривать как крик души, желающей вырваться из жёстких тисков эмпиризма, который, меняя свои формы и разновидности, два с половиной тысячелетия буквально душит диалектическую мысль. По этой последней причине до сих пор для подавляющего большинства философов недоступно понимание того, что собой представляет интуиция да и сам эмпиризм.

Учение о врождённой, отражающей субстанцию и бессознательное, интуиции имеет такую же древнюю историю, как и философия, и неотделимо от последней. Но постоянное давление со стороны эмпиризма наложило отпечаток на представление об интуиции. Учение об эмпирической интуиции, как в форме отражения внешней практики, так и практики внутреннего (субъективного) опыта фактически вытеснило интуицию диалектическую. Сама же эмпирическая интуиция трактуется довольно поверхностно, а в описании её механизма существует путаница и неразбериха. К тому же интуиция практики имеет различные зачастую не соответствующие её сути обозначения: интуицию внутреннего опыта в интуитивизме называют мистической (в то время как механизм её реализации совпадает с интроспекцией переживания), а интуицию внешнего опыта совершенно неудачно и неадекватно называют рационалистической интуицией.

Платон дал полное и адекватное описание диалектической интуиции. В послеплатоновский период, начиная уже с Плотина, под влиянием христианской теологии начинается искажение основных принципов платоновского учения об интуиции. Она постепенно вырождается в мистический интуитивизм, подменяясь банальной интроспекцией переживаний. Теперь уже речь идёт о внутреннем опыте, который хоть и называют непосредственным, но в сущности это эмпирическая психология - одно из направлений эмпиризма. Видоизменяясь, теряя теологическую окраску, это направление дошло до наших дней.

В истории философии диалектика заканчивается учением Гегеля. Он поднял интуитивные исследования Платона до высот дискурсивного закона, но тем не менее оказался противоречивым автором. Интуитивно представленный у Платона закон отрицания отрицания и спинозовская causa sui стали теми исходными установками, которые позволили доказать Гегелю древнюю истину диалектики, что абсолют (субстанция) чужд развитию, времени, пространству и т.д. Самодвижение последнего реализуется в вечно повторяющемся круге. Развитие (ошибочно отождествляемое многими исследователями с диалектикой) фиксируется только в эмпирии. Как ни парадоксально, это не помешало Гегелю создать систему развивающегося абсолютного духа, правда, развитие в его системе было замкнуто и повторяло в своём «восхождении» вечный круг. При всех своих недостатках он всё-таки остался непревзойдённой величиной в диалектике, ибо сделал самое главное: дискурсировал интуитивно применявшиеся в истории философии принципы и законы функционирования диалектической логики (вопреки нынешним упрощённым представлениям она далеко не сводится к системе категорий и закону "единства" противоположностей). К сожалению, критический анализ диалектики Гегеля выпал на период усиления эмпиризма в его самой жёсткой, т.е. воинствующей, форме. В итоге, последующее развитие диалектики приняло псевдодиалектическую направленность. Дело дошло до того, что в последнее столетие диалектикой стали называть всё, что хоть чем-то отдалённо напоминало противоположности. Критика так понимаемой диалектики уже не представляла особого труда даже для дилетанта. Воинствующий эмпиризм способствовал выходу на философскую арену алогичности и абсурда, с чем боролись ещё древние греки, подвергавшие критике мир мнения с его плюрализмом.

Первое, на что следует обратить внимание, просто диалектика, понимаемая как предмет, как некая философия - это исторический анахронизм, воспроизведение которого в доказательствах и критике для настоящего времени мягко говоря некорректно. Со времён Сократа и Платона диалектика представляет собой строгую науку - диалектическую логику, соблюдение законов которой диктует субстанция (способ её существования и отражает диалектическая логика). Но история философии вещь капризная, она нередко демонстрирует либо неумелые попытки воспроизвести, понять диалектическую логику, либо осознанно извратить её и в таком деформированном виде превратить в объект критики.

Одной из главных особенностей диалектической логики является то, что она не имеет дела с вещественно-телесными образованиями. Изучением последних занимается материалистический сенсуализм или эмпиризм, а проще - материализм. Но это тоже не совсем верное понимание предмета, ибо материя не сводится к чувственно воспринимаемым (посредством приборов или без них) образованиям, что известно ещё со времён древних греков. Очень важный факт, на который даже в специфически диалектических исследованиях обращается недостаточное внимание, это то, что диалектическая логика уже с самого своего зарождения представлена в двух формах: в видовой и родовой. Это очень важные методологические моменты, но в настоящее время за редким исключением различий между ними не делается. С особой неприязнью к такому делению относится эмпиризм. Дело в том, что видовая диалектика описывает конкретные субстанции, конкретную материю, а сенсуалистический эмпиризм полагает, что исследование конкретной материи это его прерогатива и ставит вопрос об адекватности диалектического подхода. Пытаясь элиминировать диалектику из методологической сферы, он и знать не желает, что области их исследования совершенно разные, нигде не пересекаются. Поэтому его критика в адрес диалектики не только излишняя (бьёт мимо цели), но, как правило, и абсолютно некомпетентная.

Родовая диалектическая логика - логика субстанции, объективной реальности, т.е. всего (а точнее, любого) бытия. Видовая диалектическая логика - логика конкретной объективной реальности, или субстанции. В таком объединении многие видят противоречие, выражающееся в сочетании монизма (родовой диалектической логики) и плюрализма (множества конкретных субстанций и их видовых диалектик). Утверждают даже, что это главный порок классической философии, не сумевшей якобы разрешить возникшее противоречие. На самом деле только очередной крен (и довольно резкий) в сторону эмпиризма в новейшей истории философии ориентирует умы исследователей в ложном направлении: пересмотреть итоги всей истории с позиций воинствующего (да к тому же ещё не осознавшего своего истинного статуса) эмпиризма.

Душа в платоновской традиции в своей всеобщности субстанциальна и в то же время имеет некоторые невсеобщие области, обладающие свойством рефлексии, т.е. сознания. В сущности и то, и другое - одна и та же субстанция (та же аналогия с миром эмпирии и субстанцией), но логики описания этих областей различны. К сожалению, живуч философский (метафизический) предрассудок в понимании субстанции как некой подложки эмпирического мира. Затруднение в понимании возникает тогда, когда сталкиваются с главным положением диалектики: субстанция сверхчувственна. Как представить конкретный вид материи и сверхчувственным и вещественно-телесным? Субстанция вообще не постигается сферой представления, хотя идеалисты утверждают, что вещественно-телесное есть определённое состояние идеального мира, а материалисты говорят о сверхчувственной материи и её состояниях.

Сознание имеет рефлексивные отношения с практикой, но не со своей субстанцией, коей оно и является. В этом и заключён феномен непосредственного восприятия, а все фантазии по поводу непосредственного восприятия сознанием феноменов сознания же не выходят из сферы рефлексивного, опосредованного. Платон и шёл этим путём в изложении диалектической интуиции. Вначале это была видовая диалектика: этика, эстетика, мораль, а затем и родовая при абстрагировании до мира идей. То, что Платон был монист, понимали больше интуитивно и только ретроспективная оценка идеи плюралистического монизма от Лейбница к Платону и доплатоновской философии даёт возможность понять, что интуитивно он придерживался именно этой идеи. Именно с этих позиций можно утверждать, что мир идей, т.е. мир видовой диалектики нашего разума, абсолютен и дан нам непосредственно. Для человека это единственно существующий мир и всё остальное представлено в нём (тот самый солипсизм, от которого, как от абсурда, шарахается эмпиризм и который, хотя во многом и интуитивно, диалектически объяснил Лейбниц).

Логика тождества противоположностей кажется алогичной только при сопоставлении её с формальной логикой. Однако сферы их компетенций совершенно различны. Первая является логикой не противоречащего себе мышления об объективной реальности и суть этого непротиворечия, как показали Платон и Гегель, заключается в том, что она объясняет основу мира, а ею могут являться только движущие силы полярных и взаимопроникающих противоположностей. Никакого самодвижения, никакой самопричины (causa sui) формальная логика объяснить не может. Диалектическое мышление интуитивно и потому реализуется не в виде речи (слов, дефиниций), а в диалектических понятиях. Особенностью последних является то, что каждое из них в снятом виде заключает в себе всё богатство диалектической концепции понятия, её категории и законы.

Понятие эмпиризма уже давно не ассоциируется только с чувственной практикой. В XIX - ХХ вв. воинствующий эмпиризм вытеснил диалектику, освободив место для псевдодиалектических спекуляций (марксистский диалектический материализм, диалектический рационализм Г. Башляра и т.п.). По исследованиям марксиста М.А. Кисселя [34] , эмпиризм ХХ в. предстал в двух формах. 1. Сенсуалистический эмпиризм - в виде различных школ позитивизма (Киссель, естественно, не мог указать на марксистский диалектический материализм - эмпирический в своей основе). 2. Иррационально-интуитивистский (преимущественно экзистенциально-феноменологического толка) - интроспективная эмпирическая метафизика, опыт (эмпирия) которой с самого начала основывался на так называемых «эмоционально-трансцендентальных актах». Эмпиризм, если его понимать как философию, многолик и это обстоятельство зачастую вуалирует главную суть истории философии - она всегда была взаимоотношением концепций или интенций только двух видов: диалектических и эмпирических. Не было и нет другой истории, что мы и постараемся доказать в своей работе.

Даже такая, казалось бы, противоположная эмпиризму наука как метафизика при ближайшем рассмотрении теснейшим образом связана с ним. Трактовки метафизики в истории философии нередко менялись [1] . Однако при всех различиях этих трактовок их объединяет нечто общее. Категории метафизики являются лишь омонимами категорий диалектики и в принципе (осознанно или неосознанно) образованы они индуктивным путём, тем самым при помощи которого образуются эмпирические понятия от самых первых до любой степени общности (каждое слово уже обобщает). Именно поэтому Гегель считал метафизику главным врагом философов.

Эмпиризм, как правило, описывает диалектику Платона в извращённом виде, однако и диалектика приобретает рациональный смысл только в контексте применения её по отношению к субстанции (родовой или видовой). Гераклит был уверен, что в основе вещей лежит не неизменное бытие, а постоянно меняющееся. За это был подвергнут критике со стороны Платона и именно с Платона, а не Гераклита начинается истинная диалектика.

В современной философии, имеющей большую склонность к эмпиризму, бытует мнение, будто в основе всех философских систем лежат частные интуиции, объединение которых может привести к созданию философии будущего. Это непонимание не только проблемы интуиции, но и философии вообще, непонимание (забвение или игнорирование) того факта, что во всей истории философии существовали концепции только двух типов: диалектика и различные виды эмпиризма. Выделяют большое количество различных видов интуиций, иногда между предложенными тем или иным автором интуициями имеются едва уловимые различия, как, например, в феноменологии Э. Гуссерля. Для философии принципиально различение между философским (диалектическим) интуиционизмом (то, что представлено уже в философии Платона) и интуитивизмом. У Плотина, средневековых визионеров интуиция рассматривается как созерцание с элементами переживания, дополняемое интеллектом. Бергсон разъединяет интуицию и интеллект, а Лосский, Франк, Трубецкой, французский неотомизм и отчасти феноменология пытаются рассматривать их во взаимодополнении. Но указанное различие не принципиальное, ибо все перечисленные убеждения покоятся на интуитивизме. Интуиционизм же строится не на взаимодополнении, а на тождестве: логика (а точнее, законы логики) есть дискурсия интуиции, её денотат. Т.е. речь идёт не о качественном тождестве логики и интуиции, а о тождестве законов лежащих в основе интуитивного и дискурсивного мышления. Эта тонкая грань часто стирается и тогда интуицию рассматривают то как совершенно недискурсируемое "тёмное", иррациональное явление, то, наоборот, как логику, которая на данный момент просто не осознаётся.

Есть ещё один важный момент интуиции, вокруг которого кругами ходит интуитивизм, но в силу своей эмпирической направленности никак не может за него зацепиться. Дело в том, что душа человека уже у Платона и Аристотеля образование иерархическое, многоуровневое. Душа существует как несколько душ и в частности душа интеллектуальная и душа переживающая, живущие каждая в своей качественной определённости. Интуитивизм подошёл к переживающей душе с позиций эмпиризма и потому до сущности переживающей интуиции докопаться не в состоянии, как не был в состоянии выяснить сущность объективного мира эмпиризм сенсуалистический. Между тем уже эмпирическая психология установила, что переживания делятся на осознанные, т.е.рефлексивно обусловленные и неосознанные, т.е. бессознательные. А бессознательная сфера души ещё со времён Платона определялась как субстанциальная. Диалектические законы могут проявляться не только в логике (такое однозначное соответствие проводится в диалектическом логоцентризме), разумной материи, но и в материи переживающей. Представление о сверхчувственной материи для философии вовсе не новое, однако формы материи (виды материи) склонные к эмпиризму головы привыкли отождествлять с её вещественно-телесным состоянием. Определённое состояние материи абсолютизируется, универсализируется.