О совершении литургии на небе

Во время совершения литургии на земле, в храме, ли­тургия совершается и на Небе. Это было показано некоему человеку в монастыре. У него, молодого монаха, было послушание - метлой убирать притвор собора. Он метлой убирал от Святых врат до церкви, а в это время шла литургия. Он про себя как-то молился, как он умел, в простоте своего сердца; и как-то загляделся на небо и увидел отверстое небо и Престол. Вокруг Престола стояло по три Архиерея на коленях, Предстоятелем был один Архиерей, и был единый хор неизреченной красоты, и была вся Литургия, и Святители служили на Небе! Святители вроде Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Афана­сия, Кирилла, Патриархов Вселенских. И он так стоял больше получаса. Он оцепенел! Когда литургия кончилась и люди вышли из церкви, они увидели стоящего этого монаха. Метелка у него упала из рук, он был весь мокрый от слез, буквально мокрый. Его под руки осторожненько взяли и повели, ни о чем не спрашивая, в келию, и он стоял там еще несколько часов обезумевший. А потом пришел духовник, когда он успокоился, и велел пойти к игумену. И в присутствии игумена он рассказал все, что он видел.

Вот почему вы должны не удивляться, когда я требую, чтобы во время литургии вы были трезвенные, не занимались ни кухней, ничем. Если вы не в церкви, то сидите на месте, молитесь, Евангелие читайте, акафист Спасителю Сладчайшему читайте, акафист Святой Троице, будьте заняты! В десять начинайте, в половине двенадцатого кончайте.

В это время и Святейший кончает обедню. Он причащает­ся обычно в двадцать минут двенадцатого. Он десять минут причащается, потом начинает причащать сослужащих священ­ников и диаконов, и приблизительно в тридцать пять минут двенадцатого он отходит к себе на свое место, ему подают запивку, и он читает благодарственные молитвы. И старший протоиерей стоит и ждет, пока он кончит.

Святейший Патриарх Алексий читал очень долго благодарственные молитвы. Он читал и перечитывал, опять читал. Он был большой молитвенник, большой молитвенник! Когда он насытится, тогда рукой покажет, что можно книжку убрать и может отойти книгодержец. Протоиерей подходит, дает ему запить. Он пригубит, малюсенький кусочек отщиплет антидора и успокоится, а потом подходит к нему духовенство. И он очень мирный, всегда улыбающийся; в общем, опять сошел на землю, на земле ногами стоит. И мы уже привыкли. Патриарх Пимен, он по-своему. Обычно без четверти двенадцать "со страхом Божиим..." уже кончили, и концерт кончили.

Эти часы надо просто святить и ничем не заниматься, ни в коем случае не тарахтеть на кухне, не заниматься ни глажени­ем, ни чем другим - в воскресные дни и в большие праздники! В Богородичные праздники и Господские праздники, великих угодников Божиих, Архистратига Михаила, конечно, своего Ангела Хранителя, имя которого мы носим - это обязательно!

Если мы не будем этого простейшего соблюдать, то мы лишимся страха Божия, а потеряв страх Божий - мы чурки, мы уподобляемся язычникам и мытарям, безбожникам. Мы настолько опустошаемся, что бываем подобны мытарю и языч­нику.

Некий иеромонах совершал литургию и во время слов: "Твоя от Твоих..." огонь вырвался из чаши; не сошел, а выр­вался! Это в наше время, гнилое, безбожное время! Обыкно­венный иеромонах!

-Хотя мы и не видим, но и сейчас на каждой литургии сходит огонь?

-А как же! Нашими телесными глазами мы лишены способности это видеть. Нам неполезно видеть, мы гордые, тщес­лавные, славолюбивые. И нам вредно видеть это. Также и бесов не всем показано видеть, а то можно духовно возгордиться. Не потому, что ты станешь убежденно верующим, это да, но ты возгордишься. А духовный самоцен пожирает веру.