КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
XLIII САМАЯ КОРОТКАЯ ГЛАВА
В жаркий июньский полдень от Красной пристани Архангельскогопорта отвалил ледокольный пароход "Ладога", имея иа своем бортубольшую группу экскурсантов. Духовой оркестр на пристанибеспрерывно играл марш. Провожающие махали платками, кричали:"Счастливого плавания!" Пароход осторожно выбрался на середину Северной Двины и,оставляя за собой белоснежные облачка пара, поплыл мимомножества советских и иностранных пароходов, держа курс нагорло Белого моря. Бесчисленные катеры, моторные лодки,карбасы, шхуны, траулеры, гички и нескладные, громоздкие плотыбороздили спокойную гладь великой северной русской реки. Толпившиеся на верхней палубе экскурсанты на целый месяцпрощались с Архангельском и Большой землей. -- Волька! -- крикнул один из экскурсантов другому,озабоченно шнырявшему у капитанской рубки. -- Куда девалсяХоттабыч? Из этих слов наблюдательные читатели могут сделатьбезошибочный вывод, что среди экскурсантов находились и нашистарые знакомые. ХLIV. МЕЧТА О "ЛАДОГЕ" Тут нам необходимо сделать некоторое отстувление ирассказать, как они очутились ва "Ладоге". Читатели, конечно, не забыли, что Волька в значительнойстепени по собственной вине (не надо было рассчитывать наподсказку) позорно провалился на экзамене по географии. Такоесобытие трудно забыть. Помнил, конечно, и Волька, помнил итщательно готовился к пересдаче экзамена. Он решил обязательносдать на "пять". Но, несмотря на самое искреннее желание Вольки как можнолучше подготовиться к экзамену, это оказалось совсем не такпросто. Мешал Хоттабыч. Ведь Волька так и не решился поведатьстарику истинные последствия его роковой подсказки. Приходилосьпоэтому также скрывать и то, что Вольке нужно готовиться кпереэкзаменовке. Он опасался, как бы Хоттабыч не решил наказатьучителей за Волькин провал на экзамене. Особенно обидно получилось в тот день, когда такнеобыкновенно закончилась игра между "Шайбой" и "Зубилом". Преисполненный раскаяния за огорчения, доставленные имВольке на стадионе, Хоттабыч в этот день не отступал от Волькини на шаг, всячески к нему подлизывался, расточал комплименты ивсе время навязывался с самыми соблазнительными предложениями.Только часов в одиннадцать вечера Волька получил возможностьвзяться за учебник. -- С твоего позволения, о Волька, я лягу спать, ибо менячто-то клонит ко сну, -- промолвил наконец Хоттабыч, позевывая,и полез на свое обычное место -- под кровать. -- Спокойной ночи, Хоттабыч! Приятных снов! -- ответилВолька, усаживаясь поудобнее за столом и с искренним сожалениемпоглядывая на свою постель. Он устал и был весьма не прочь соснуть, как он выражался,минут пятьсот -- шестьсот. Но надо было заниматься, и Волькаскрепя сердце углубился в учебник. Увы! Шелест страниц возбудил внимание засыпавшего джинна. Онвысунул из-под кровати свою всклокоченную бороду и соннымголосом осведомился: -- Почему ты не в постели в столь поздний час, о стадионмоей души? -- Что-то мне не спится. Бессонница, -- соврал Волька. -- Тс-тс-тс! -- сочувственно прищелкнул Хоттабыч языком. --Это весьма прискорбно. Бессонница губительна в твоем нежномвозрасте. Но не печалься, ибо для меня нет ничего невозможного. Он выдернул из бороды несколько волосков, дунул на них,прошептал какое-то слово, и Волька, не успевший возразитьпротив несвоевременной и ненужной помощи Хоттабыча, тут жезаснул, склонив голову на стол. -- Ну вот, слава аллаху, все в порядке, -- пробормоталХоттабыч, выбираясь из-под кровати. -- Да будешь ты в объятияхсна до самого завтрака. Он легко поднял на руки спящего Вольку, бережно уложил егона постель, прикрыл одеялом и, удовлетворенно бормоча и кряхтя,забрался к себе под кровать. А свет настольной электрической лампочки всю ночь бесполезнопадал на учебник географии, сиротливо раскрытый на одиннадцатоестранице... Можете себе представить, каких трудов и скольких хитростей иуловок было Вольке подготовиться как следует к переэкзаменовке!Именно она и была той важной причиной, из-за который Волька, авместе с ним и Хоттабыч и Женя должны были полететь из Генуи нена побережье Атлантического океана, а обратно в Москву. Но оказалось, что хорошо подготовиться к переэкзаменовке --это только половина дела. Надо было еще придумать отвязаться отХоттабыча на время, которое требовалось для того, чтобы пойтисдать переэкзаменовку. Тут автор этой правдивой повести считает необходимымотметить для сведения читателей, что в квартире Костыльковыхпроживали еще два жильца, о которых мы до сего времени неупоминали лишь потому, что они никак не участвовали вописываемых нами событиях, да и в дальнейшем никакого интересадля нас не будут представлять. Если же мы считаем нужнымотметить их существование, то лишь потому, что как раз накануневечером по их просьбе телефон из кабинета Костылькова-старшегобыл перенесен для всеобщего удобства в прихожую. Это незначительное, на первый взгляд, событие, как сейчасубедятся наши читатели, неожиданно привело к серьезномуперелому в настроениях и мечтаниях старика Хоттабыча. Итак, Вольку не на шутку волновал вопрос, как ему незаметнодля Хоттабыча вырваться из квартиры, когда в прихожей раздаласьтрель телефонного звонка. Звонил Женя. -- Слушаю! -- сказал Волька. -- Здравствуй... Ну да,сегодня. Ровно в двенадцать... Еще спит. Что? Ну да, совсемздоров. Он вообще очень здоровый старик... Что? Нет, еще непридумал... Что? Ты с ума сошел! Он ужасно огорчится, обидитсяи такого натворит, что и в триста лет не расхлебаешь.., Значит,ты будешь у меня в пол одинадцатого? Добро! Из дверей Волькиной комнаты высунулся Хоттабыч. Онукоризненно прошептал: -- Почему ты, Волька, беседуешь с твоим и моим лучшим другомЖеней ибн Колей в прихожей? Это неучтиво. Не лучше ли было бы,если бы ты пригласил его к себе в комнату? -- Да как он войдет сюда, если он сейчас у себя дома? Хоттабыч обиделся: -- Не понимаю, что побуждает тебя насмехаться над старый илюбящим тебя джинном! Мои уши никогда еще меня не обманывали. Ятолько что слышал, как ты беседовал с Женей. -- Да я с ним по телефону разговаривал, понимаешь ты илинет? По те-ле-фо-ну! Ох, и беда мне с тобой! Нашел на чтообижаться! Идем, я тебе сейчас все покажу. Они вышли в прихожую, Волька снял телефонную трубку срычажка, быстро набрал знакомый номер и сказал: -- Будьте любезны, позовите, пожалуйста, Женю. Затем он передал трубку Хоттабычу: -- На, можешь поговорить с Женькой. Хоттабыч осторожно прижал трубку к уху, и лицо егорасплылось в растерянной улыбке. -- Ты ли это, о благословенный Женя ибн Коля?.. Где тысейчас находишься?.. Дома?.. А я думал, ты сидишь в этой чернойтрубочке, которую я держу у своего уха... Да, ты не ошибся, этоя, твой преданный друг Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб... Тыскоро приедешь? Да будет, в таком случае, благословен твоипуть!.. Сияя от восторга, он возвратил трубку ухмыляющемуся Вольке. -- Поразительно! -- воскликнул он. -- Я беседовал, даже неповышая голоса, с отроком, находящимся от меня в двух часахходьбы! Вернувшись в Волькину комнату, Хоттабыч хитро оглянулся,щелкнул пальцами левой руки, и на стене, над аквариумом, тотчасже помялось точное подобие телефона, висевшего в прихожей. -- Теперь ты сможешь сколько угодно беседовать с друзьями,не покидая своей комнаты. -- Вот за его спасябо! -- с чувством промолвил Волька, снялтрубку, прижал ее к уху и долго тщетно прислушивался. Никаких гудков не было слышно. -- Алло! Алло! -- крикнул он. Он встряхнул трубку, потом стал в нее дуть. Гудков все равноне было. -- Аппарат испорчен, -- объяснил ои Хоттабычу. -- Сейчас яоткрою крышку. Посмотрим, в чем там дело. Но коробка аппарата, несмотря на все усилия Вольки, никак неоткрывалась. -- Он сделан из цельного куска самого отбориого черногомрамора! -- похвастался Хоттабыч. -- Значит, внутри там ничего нет? -- разочарованно спросилВолька. -- А разве внутри должно что-нибудь быть? -- забеспокоилсяХоттабыч. -- В таком случае, понятно, почему этот телефон недействует, -- сказал Волька. -- Ты сделал только макеттелефона, без всего, что полагается внутри. А внутри аппаратакак раз самое главное. -- А что там должно быть, внутри? Объясни, и я тотчас жесделаю все, что необходимо. -- Этого так просто не объяснишь, -- важно ответил Волька.-- Для этого нужно сначала пройти все электричество. -- Так научи же меня тому, что ты называешь электричеством! -- Для этого, -- вдохновился Волька, -- для этого нужно ещераньше пройти всю арифметику, всю алгебру, всю геометрию, всютригонометрию, все черчение н еще много разных других наук. -- Тогда обучи меня и этим наукам. -- Я... я... я сам еще не все это знаю, -- признался Волька. -- Тогда обучи меня тому, что ты уже знаешь. -- Для этого потребуется миого времени. -- Все равно я согласен, -- решительно ответил Хоттабыч. --Так отвечай же, не томи меня: будешь ли обучать меня наукам,которые дают каждому человеку такую чудесную силу? -- Только чтоб аккуратно готовить уроки! -- строго отвечалВолька. Хоттабыч низко поклонился, приложив руку к сердцу и лбу. Волька тут же разыскал среди своих книжек старый,замусоленный букварь, по которому давным-давно обучалсяграмоте, и, наспех позавтракав, повел Хоттабыча на берег реки,подальше от нескромных взоров. Хоттабыч оказался на редкость старательным и способнымучеником. Он схватывал все буквально на лету, и уже черезкакой-нибудь час с наслаждением читал несколько нараспев:"Мы-не ра-бы", "Ра-бы-не мы", "Мо-я ма-ма лю-бит ме-ня", "Вот явы-ра-сту боль-щой, по-сту-плю я в шко-лу", "Я мо-ю у-шимы-лом", "Дедуш-ка, го-луб-чик, сде-лай мне свисток". -- Знаешь, Хоттабыч, у тебя неслыханные способности! -- безконца поражался Волька, и каждый раз лицо старика заливалгустой румянец смущения. -- Ну, а теперь, -- сказал Волька,когда Хоттабыч совсем бегло прочел весь букварь, от начала досамого конца, -- теперь тебе нужно научиться писать. Только вотжалко -- почерк у меня неважный. Сейчас я сбегаю, куплютетрадей для арифметики и в косую линейку. А пока чтопопробуй-ка самостоятельно почитать газету. Он сунул в руки Хоттабычу свежий номер "Пионерской правды" ипоехал в школу. Огромное здание было непривычно пустынно. Только в кабинетедиректора Павел Васильевич с заведующим учебной частью иучителем географии обсуждали заключительную часть отчетногогодового доклада, который они составляли для отправки врайонный отдел народного образования, да на третьем этаже гулкораздавались веселые голоса маляров и штукатуров: начиналсялетний ремонт. -- А-а-а, хрустальный купол небес! -- шутливо приветствовалВольку директор. -- Выздоровел? -- Выздоровел, Павел Васильевич. Я совсем здоров. -- Ну вот и отлично! Подготовился? -- Подготовился, Павел Васильевич. -- Ну что ж, давай, в таком случае, потолкуем. Они толковали по всему курсу географии за шестой класс. Еслибы Волька догадался засечь время, он убедился бы с удивлением,что беседа продолжалась почти двадцать минут. Но он не имелвремени смотреть на часы. Ему казалось, что директорнедостаточно подробно его спрашивает, ему хотелось на каждыйвопрос отвечать пять, десять минут. Он испытывал томительное, ив то же время блаженное чувство ученика, который знает предметназубок и больше всего боится, как бы это не осталось незамеченным теми, кто его экзаменует. По лицу Павла Васильевичаон давно уже видел, что тот доволен его ответами, и все же,когда Павел Васильевич наконец сказал: "Молодец! Теперь видно,что тебя не зря учили", Волька почувствовал, как по его телупробежал приятный холодок, а его веснушчатая физиономия, помимоего желания, расплылась в такую широкую улыбку, что и директор,и завуч, и учитель географии тоже заулыбались, -- Да, -- сказал завуч, -- сразу видно, что Костыльковсерьезно поработал, по-пионерски. О, если бы директор и завуч знали, в каких неслыханнотрудных условиях пришлось Вольке готовиться к этой беседе! Какон хитрил, прятался, бегал от Хоттабыча, чтобы иметьвозможность спокойно засесть за учебник географии, какиенеобыкновенно трудные преграды, сам того не ведая, ставил емуХоттабыч все это время! Насколько возросло бы тогда их уважениек успехам, достигнутым Костыльковым! Волька хотел было похвастать перед директором и завучемсвоими педагогическими успехами, но вовремя удержался. -- Ну, Костыльков, -- торжественно промолвил ПавелВасильевич, -- поздравляю тебя с переходом в седьмой класс!Отдыхай до сентября. Набирайся сил! Будь здоров! -- Спасибо, Павел Васильевич, -- ответил Волька солидно, каки надлежит отвечать ученику седьмого класса. -- До свидания,Степан Тихонович! До свидания, Сергей Семенович!.. К тому времени, когда он вернулся на речку, Хоттабыч, удобноустроившись в тени могучего дуба, бойко читал Жене "Пионерскуюправду". -- Сдал! На "пять"! -- шепотом сообщил Волька своемуприятелю и прилег возле Хоттабыча, испытывая одновременно покрайней мере три удовольствия: первое -- от того, что он лежалв холодке, второе -- от того, что он отлично сдал испытания, итретье -- не менее важное, а пожалуй, и самое главноеудовольствие, -- гордость учителя, наслаждающегося успехамисвоего ученика. Между тем старик, читавший все подряд, перешел к отделу"Спортивные новости". Первая же заметка заставила приятелейгрустно и завистливо вздохнуть. -- "В средних числах июля, -- читал Хоттабыч, -- изАрхангельска отправляется в Арктику зафрахтованный Центральнымэкскурсионным бюро ледокольный пароход "Ладога", на которомпроведут свой отпуск шестьдесят восемь лучшихпроизводственников Москвы и Ленинграда. Рейс обещает быть оченьинтересным. -- Вот это да! -- мечтательно произнес Волька. -- Вот этопоездочка! Все отдай -- не жалко! -- Только прикажите, о превосходнейшие мои друзья, и выпоедете куда только захотите! -- пылко сказал Хоттабыч,горевший желанием отблагодарить чем-нибудь своих юных учителей. Но Волька вместо ответа только снова вздохнул. А Женяпечально пояснил старику: -- Нет, Хоттабыч, нам на "Ладогу" не попасть: на нее, брат,только знатные люди могут рассчитывать попасть. -- Ах, только знатные люди? -- протянул старик и еле заметноусмехнулся. ХLV. ПЕРЕПОЛОХ В ЦЕНТРАЛЬНОМ ЭКСКУРСИОННОМ БЮРО В тот же день в канцелярию Центрального экскурсионного бюроявился старичок в белом костюме, шляпе канотье и причудливорасшитых золотом и серебром розовых туфлях с загнутыми кверхуносками. Он вежливо справился, имеет ли он счастье находиться впокоях высокого учреждения, дарующего людям благоуханнуюрадость путешествий. Получив от удивленной таким витиеватымвопросом секретарши утвердительный ответ, старичок так жеизысканно осведомился, где сидит тот достойный всяческогоуважения муж, от которого зависит поездка на ледокольномпароходе "Ладога". Ему указали на толстенького лысого сотрудника, сидевшего заобширным письменным столом, заваленным грудами писем. -- Только, гражданин, учтите: мест на "Ладоге" уже нет, --добавили ему при этом. Старик, ничего не ответив, поблагодарил кивком головы, молчаподошел к толстенькому сотруднику, молча отвесил ему глубокий,но полный достоинства поклон, молча вручил ему упакованный вгазетную бумагу свернутый трубочкой пакет, снова поклонился,так же молча повернулся и ушел, провожаемый недоуменнымивзглядами всех, кто был свидетелем этой забавной сцены. Сотрудник развернул газетную бумагу, и перед его глазамипредстало самое необычное письмо, поступавшее когда-либо нетолько в Центральное экскурсионное бюро, но и в какое-либодругое советское учреждение. Это был желтоватый пергаментныйсвиток с болтавшейся на золотистом шелковом шнурке большойзеленой восковой печатью. -- Видали ли вы когда-нибудь что-либо подобное? -- громкоспросил сотрудник и побежал немедленно докладывать своемунепосредственному начальнику-заведующему сектором особо дальнихэкскурсий. Тот, сразу бросив все текущие дела, помчался вместе со своимсотрудником к самому директору. -- В чем дело? -- встретил их директор. -- Разве вы невидите -- я занят. Вместо ответа заведующий сектором молча развернул перед нимсвиток. -- Что это? -- спросил директор. -- Из музея? -- Нет, из текущей почты, Матвей Касьяныч, -- ответилзаведующий сектором. -- Из почты?! А что в нем написано?.. Ну, знаете ли, --сказал он, ознакомившись с содержанием пергамента, -- всяко сомной бывало, а такого письма я в жизни не получал! Это,наверно, писал сумасшедший. -- Если и сумасшедший, Матвей Касьяныч, то, во всякомслучае, из любителей редкостей, -- отозвался заведующийсектором особо дальних экскурсий. -- Попробуйте-ка достатьпергамент. -- Нет, вы послушайте только, что здесь написано! --продолжал Матвей Касьяныч, забыв, что его собеседники раньшеего ознакомились с содержанием этого послания. -- Это ведьтипичный бред! "Досточтимому начальнику удовольствий,неподкупному и высокопросвещенному заведующему сектором осободальних путешествий, да славится имя его среди почтеннейших иблагороднейших заведующих секторами!" -- прочитал МатвейКасьянычи подмигнул заведующему сектором: -- Это вам, ИванИвапыч! Иван Иваныч смущенно хмыкнул. -- "Я -- Гассан Абдуррахмай, -- продолжал между тем читатьМатвей Касьяныч, -- могучий джинн, великий джинн, прославленныйсвоей силой и могуществом в Багдаде и Дамаске, в Вавилоне иСумире, сын Хоттаба, великого царя злых духов, отрасль вечногоцарства, которого династия любезна Сулейману ибн Дауру (мир сними обоими!), которого владычество приятно их сердцу. Моимблагословенным деяниям возрадовался аллах и благословил меня,Гассана Абдуррахмана, джинна, чтущего его. Все цари, сидящие водворцах всех четырех стран света, от Верхнего моря до Нижнего,и в шатрах живущие цари Запада -- все вместе принесли мне своютяжелую дань и целовали в Багдаде мои ноги. Проведал я, о достойнейший из заведующих секторами, чтовскорости имеет отплыть из города Архангельска без парусовидущий корабль, именуемый "Ладога", на котором совершатувеселительное путешествие знатные люди разных городов. И вотжелательно мне, чтобы среди них были и два юных моих друга,коих достоинства столь многочисленны, что даже краткий ихперечень не может уместиться на этом свитке. Я, увы, не осведомлен, как велика должна быть знатностьчеловека, дабы он мог удостоиться этого прекрасногопутешествия. Но сколь бы высоки ни были эти требования, моидрузья все равно полностью и даже с лихвой им удовлетворят. Ибов моих силах сделать их князьями или шейхами, царями иликоролями, знатнейшими из знатных, богатейшими из богатых,могущественными из могущественнейших. Семь и семь раз к стопам твоим припадая, шлю я тебе свойпривет, о мудрый заведующий сектором, и прошу сообщить, когдаявиться мне со своими юными друзьями на борт упомянутогокорабля, да минуют его бури и бедствия в его далеком и опасномпути! К сему подписался Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, могучийджинн". В самом низу был дан для ответа адрес Вольки Костылькова. -- Бред! -- заключил Матвей Касьяныч, сворачивая свиток. --Бред сумасшедшего. В архив -- и делу конец. -- Все-таки лучше ответить. А то этот свихнувшийся старичокбудет к нам ходить по пять раз в день -- справляться, какобстоят дела насчет его ходатайства. Работать нельзя будет,уверяю вас, -- возразил Иван Иваныч и через несколько минутлично продиктовал машинистке ответ,
Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 83; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |