Стр. 115-117

Когда император Константинополя узнал всю правду о положении дел, он присоединился к молодому королю Венгрии и Польши и тоже послал торжественную делегацию к папе римскому, Евгению. Через послов он сообщил ему обо всем, что произошло и что обрадовало столь безмерно весь христианский мир, и настоятельно уверял священного папу поддержать сию кампанию и воззвать к остальным христианским правителям и общинам, Венеции, Генуе, Флоренции и другим. И каждый из тех правителей, сообщали они, должны были снарядить флот из галер и других больших кораблей, дабы охранять проливы Константинополя от атак турок и препятствовать их переправе из Турции или Анатолии в Грецию. Так одержать победу в Греции будет легче.

Папа римский с радостью принял все известия и охотно предпринял все, чтобы выполнить возложенные на него обязательства, сообщая о кампании государям правителям христианским. В частности, он сообщил о предстоящем походе герцогу Филиппу Бургундскому и Брабантскому* (Филиппу Доброму (1419-1467)), который, как ему было известно, был набожным христианином и подобающим правителем, надеясь, что тот охотно согласится сделать все, чтобы помочь христианскому миру. Когда любезный герцог получил новости о кампании, его переполнило стремление снарядить отряд во славу Господа Иисуса Христа и всего христианского мира. Однако, поскольку он не знал точно, как он мог или должен был помогать, но при этом стремился оказать помощь, он отправил от своего двора в Рим рыцаря, господина Конте, брата кардинала Теруан (пишет De Thereware, Thérouanne) и дал тому точные указания о том, что именно то должен был сказать римскому Папе.

Когда господин Конте отправился в Рим, герцог Бургундии пребывал в городе Шалон-сюр-Сон в сопровождении герцога Бурбонского , герцога Савойского, графа Невера и некоторых других графов и баронов. Когда же он там находился, от императора Константинополя к нему прибыл посол по имени Теодор Каристинос (пишет Crystino, Karystinos), желая встретиться с герцогом, тот принимает посла императора с большими почестями. Этот самый Теодор и передал герцогу рекомендательные письма от своего господина, содержание которых вам предстоит узнать: император, обратившись со всем своим уважением к герцогу, адресуя ему, как полагалось, всевозможные любезности, писал к нему, как самому набожному христианскому правителю, прославившемуся своим неутолимым желанием помогать христианскому миру в борьбе с язычниками. Он сообщал ему, помимо всего, о великих победах, которые валашские войска и король Венгрии смогли одержать над турками, а также поведал он ему и о намерении тех же венгров и влахов отправиться отвоевывать Грецию. Рассказал он ему и о том, как король Венгрии просил его, императора Константинополя, сделать всевозможное, что было в его силах, чтобы защити проливы Константинополя так, чтобы турки не смогли их пересечь и вторгнуться в Грецию. Однако, у императора не было достаточно сил, чтобы противостоять туркам без помощи папы римского, венецианцев и других христианских правителей и народов. Вышеупомянутый Теодор прямо поведал герцогу о тех невзгодах, которые императору приходится переживать, страдая от постоянного натиска турка: «Благороднейший из правителей», обращался к герцогу он, «лишь представьте себе, милостиво, если бы ваши подданные жили в такой нужде и под таким давлением врагов веры вашей, вы бы тоже стали умолять, прося помощи. Так и мы, наше императорское величество, и все наши христианские подданные с нами, все вопиют к вам, как к могущественному правителю, славящемуся своим умением сострадать, прося у вас помощи». Посол обратился к герцогу именно с этими и многочисленными другими благими и сладкими речами, которыми владел умело, желая тронуть сердце герцога жалостью и состраданием.

Тогда же герцог решает удалиться со своим советом и призвать к себе господина Ваврена* (Валеран Де Ваврен, командовавший Бургундской флотилией, посланной охранять проливы), которому была еще раньше поручена охрана посла, и сказал ему: «Спросите легата, как мог бы я оказать им помощь лучше всего, ощутимо помочь императору и его людям. Господин Ваврен спросил посла от имени герцога. Тот ответил, что лучшее, что мог бы сделать герцог, послать императору столько много галер и хорошо вооруженных кораблей, сколько только он сможет, чтобы помочь в охране проливов. Когда господин Ваврен передал полученный ответ герцогу Бургундии, герцог призвал к себе посла и сказал ему, что у него нет галер в его стране. Однако, у него самого имелось три таких судна, построенных в городе Ниш, в Провансе, где у него также был отличный когг и каравелла, что уже неплохо для начала. Обращаясь к послу, герцог добавил: «Не могли бы вы сказать, где бы мы могли достать еще галеры?» На что посол ответил: «Пришлите в Константинополь свою артиллерию, средства и император предоставит вам четыре галеры».

На этом, чувствую, что слишком рискованно было отправлять людей и деньги на такой дальний путь, Ваврен решает наедине переговорить с герцогом (поскольку он сам бывал в Венеции и видел, каким огромным количеством галер владели венецианцы): «Мой господин, в друзьях у вас венецианцы есть, с которыми у вас ежедневно деловые отношения в землях Фландрии. И если вы пошлете к Дожу и Синьории с просьбой дать вам на время четыре галеры для вашего флота, они вам не откажут. Ведь, в конечном счете, флот сей им не меньше в помощь, чем императору. Вы отметите что, когда вы предложили послу три галеры из Ниш, свой большой корабль и каравеллу, посол просил снарядить всего лишь еще четыре галеры в Константинополе. Учитывая это, мой господин, вы сможете принять совет и оговорить те положения, какие вам угодно».

После того герцог передал послу все, что услышал все, что тот желал ему передать, записал себе все, что было предложено, а также и просьбу, которую тот передал ему от императора и добавил, что его главным желанием среди остальных было помочь христианскому миру всем, чем только он мог. После чего он сказал послу, что хочет удалиться на короткое время в свои покои.

Для того, что бы определиться с ответом послу, герцог далее провел ряд советов по вопросу. И далее, без каких-либо отлагательств, он и его совет решили отправить гонца с письмом к Дожу и Синьории, дабы выяснить смогут ли те представить им четыре галеры. Несколькими днями позже, когда герцог и его совет определились с ответом послу. Они снова призвали его к себе. Ответ ему давал сам герцог Филипп.

«Вам известно то», сказал он, «что для того, чтобы помочь миру христианскому, я предложил императору три галеры и галиот , которые снарядил в Провансе, а также большой корабль и каравеллу, которые планировалось изначально отправить в Родос. Ко всему вы просили меня снарядить еще четыре галеры в Константинополе, которые, как говорили вы, мне предоставит император. Однако, насколько мне известно, у венецианцев имеется бесчисленное количество галер и они рады были бы мне угодить, либо за ссуду дав, либо продав мне четыре галеры, которые я снаряжу в Венеции. Так, в целом получится семь галер, галеас, большой корабль и каравелла. Передайте императору, что я пришлю их хорошо вооруженными и оснащенными ему в помощь и в защиту веры христианской. Командовать этим флотом я назначу господина Ваврена, присутствующего с нами, как моего военачальника и генерал-капитана флота на границах Греции и Леванта. Я решаю доверить вам письма, написанные мной императору, которые вы передадите ему от нашего имени.

На том посол оставил герцога Бургундии, крайне обрадованный подобным его ответом. По его отбытии герцог одарил его множеством отменных, ценных даров, так, что посол отбывал в приподнятом настроении, также попрощавшись с господином Вавреном. Далее он поспешил в Константинополь, где сообщил императору обо всем, что смог выполнить и чего смог добиться.