ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ

Данные римских историков помогают нам соста­вить определенное представление о системе земле­владения у древних германцев. Однако зачастую нам трудно понять, что же именно хотят сказать нам древние писатели. Еще труднее бывает прими­рить их информацию с данными археологии. Авто­ры, которые дают нам больше всего сведений, это Юлий Цезарь, описавший народы, с которыми он встретился к востоку от Рейна во время своих двух кратких поездок туда, Тацит, чей рассказ очень от­личается от рассказа Цезаря, и автор IV в. Аммиан Марцеллин: он единственный, кто дает нам суще­ственную информацию о германских племенах в то время, когда начиналось их великое переселение. Будем надеяться, что когда-нибудь археология по­может нам пополнить скудные сведения об этом важном предмете.

К несчастью, «немые» данные археологии не по­зволяют нам узнать, кто же владел землей. Хотя пол­ные раскопки поселений приносят огромное коли­чество сведений по самым разным вопросам, ответа на этот вопрос они не дают. Изучение обширных областей расселения германцев, а также полные рас­копки отдельных деревень и хуторов, несомненно, помогут многое прояснить, однако это еще дело будущего. Пока основным источником наших зна­ний остаются труды древних авторов.

Среди тех германцев, с которыми встречался Це­зарь, частная собственность на землю была прак­тически еще неизвестна: «У них вовсе нет земель­ной собственности, и никому не позволяется боль­ше года оставаться на одном месте для обработки земли». Цезарь описывает народ, который владеет элементарными приемами земледелия и занимается крестьянским трудом, который, по сути, не изме­нился с эпохи позднего неолита. Вожди общины ежегодно встречаются, чтобы решить, какие участ­ки земли следует запахать и засеять. Затем этот уча­сток делят на равные доли, которые распределяют­ся между всеми семьями — членами общины. В сле­дующем году эти участки пахотной земли временно оставляют под паром и делят новые площади. Расчистку леса и кустарника, пахоту и жатву первобытные общины обычно производят коллективно, и именно такую жизнь и описывает Цезарь.

Если строго придерживаться такой системы и че­стно делить продукты сельского хозяйства между всеми членами общины, то отдельному человеку было бы очень трудно превзойти своих соседей ма­териально, и внутри общества не должны были по­являться классы. Но можно ли доверять тому, что говорит Цезарь? Ведь даже для племен, не умевших возвращать земле плодородие, не было необходимо­сти регулярно, каждый год оставлять пашню под паром. Более того, в другой части своего сочинения Цезарь ясно говорит, что существовали германцы, у которых сельское хозяйство организовано совсем по-другому. Например, менапии, которые обитали в дельте Рейна, жили не только деревнями, но и от­дельными хозяйствами, а наличие хуторов говорит скорее об индивидуальном, а не о коллективном владении землей. Таким образом, можно сомне­ваться в достоверности сообщений Цезаря вообще. Более того, то, что происходило среди племен, с которыми Цезарь был знаком и о которых слышал, не обязательно имело место у всех германцев. Най­дено много указаний на частное землевладение в период, падающий на несколько более позднее вре­мя. К несчастью, очень немногие поселения эпохи Цезаря или непосредственно после нее были тща­тельно раскопаны.

Тацит, который писал на полтора столетия поз­же Цезаря, в своей «Германии» сообщает, что, хотя землю, которую надлежало обработать в определен­ный год, все еще выбирали вожди, делили ее уже согласно положению человека в общине, причем вожди получали участки лучше и больше, чем у остальных. Этот пассаж в «Германии» вызвал у ис- ториков больше вопросов, чем какая-либо другая часть книги. Действительно, такой раздел земли должен был вызывать бесконечные междоусобицы. На большем участке не обязательно вырастет боль­ший урожай, чем на меньшем участке. Относитель­ное плодородие различных участков земли, которые обрабатывались в таких примитивных условиях, оце­нить было очень трудно. Решения в пользу вождей должны были приниматься уже после того, как ста­новился известен точный объем полученного уро­жая.

Как бы ни решались эти проблемы, очевидно, что к тому времени, когда жил и работал Тацит, у германцев появилось частное землевладение. Есть несколько указаний на то, что этот процесс начал­ся уже раньше. Около 70 г. н. э. великий вождь Цивилис, возглавивший на нижнем Рейне восстание германских народов против римских хозяев, владел землей и фермами близ римских границ. Можно подумать, что, поскольку Цивилис вполне усвоил римский образ жизни (он долго служил в римской армии), его представления о собственности были более сложными, чем у прочих германцев. Однако мы увидим, что далеко к северу от римских границ в то же самое время существовало поселение, где, как мы можем подозревать, главную роль играл ка­кой-то состоятельный человек; об этом подробнее ниже.

Археологические данные, к которым мы теперь обратимся, позволяют нам сделать несколько ра­зумных предположений относительно землевладе­ния, однако эти данные не могут стать решающи­ми. Археология поможет нам увидеть существенную разницу в размере и характере жилищ в некоторых германских поселениях, и эти различия, скорее все­го, указывают на разницу в положении и богатстве внутри германского общества.