СОЦИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Древние германские народы (сivitates, как назы­вали их древние римляне) состояли из отдельных групп населения, которые обычно называли племе­нами (раgi) и которые, в свою очередь, объединяли многочисленные кланы или роды. Роды образовы­вали экономические единицы, занимавшиеся обра­боткой земли. Это были очень непрочные союзы, и в мирное время они редко действовали заодно. Не следует также думать, что племена являлись единым целым. На самом деле, когда во времена Цезаря и Тацита германцы появились в поле зрения истори­ков, их племенная организация была весьма при­митивной. Старейшины каждого племени образо­вывали совет, который разбирал жизненно важ­ные вопросы, связанные с разделом земли, и улажи­вал другие существенные разногласия. Возможно, в мирное время он и не имел других функций, хотя во время войны совету, наверное, приходилось решать и организационные проблемы. Вряд ли одно племя часто вступало в союз с другим для какой-то общей цели — таких данных у нас почти нет (если, конеч­но, речь идет не о войне).

Таким «естественным» формам организации, как племя и род, которые существуют у множества первобытных народов по всему миру, противостоял дру­гой общественный институт — дружина. Основой дружины был отряд воинов, сплотившихся вокруг вождя для какой-то особой цели, обычно для раз­бойничьего набега. После того как «предприятие» заканчивалось, его участники расходились, чтобы поодиночке насладиться добычей, а позднее — при­соединиться к другому отряду. Шло время, и состав отряда стабилизировался, а дружина начала прибли­жаться к тому, чтобы стать формальной организаци­ей. К концу I в. н. э. отношения между вождем и дружиной (по-латыни соmites или соmitatus) пере­росли в нечто более определенное. Теперь дружина жила за счет вождя не только во время военных дей­ствий, которые планировал вождь, но и в мирное время. Вступив в соmitatus, воин получал от вождя еду, средства к существованию, оружие и экипи­ровку.

Когда вождь вел свой отряд на войну, дружинни­ки сражались как отдельное подразделение — от­дельно от своих родов и других дружин того же пле­мени. Они подчинялись только своему вождю, а не избранному вождю всего племени. Таким образом, в военное время рост дружин подрывал обществен­ный порядок, поскольку воины из одного и того же клана могли служить в нескольких разных дружинах: клан терял своих самых энергичных сыновей. Чем успешней считалась дружина, тем больше в нее по­ступало знатных воинов и их сыновей; постепенно дружина становилась отдельным, элитным сегмен­том общества. Материальное положение позволяло этим людям посвящать все свое время войне. Бед­ный воин, который не мог оставить свое хозяйство и землю надолго, не мог надеяться стать дружинни­ком.

Таким образом, соратники вождя, из которых состояла дружина, начали превращаться в особый класс — воинскую аристократию, положение кото­рой гарантировала военная доблесть. Однако дру­жинники были не всемогущи. Засвидетельствовано множество случаев, когда дружине и ее вождю при­ходилось сталкиваться с враждебностью со стороны других воинов своего народа, в результате чего они должны были отправиться в изгнание. Одним из наиболее важных, имевших серьезные последствия свойств дружины было то, что лидер мог привлечь к себе на службу воинов из разных народов, так что некоторые небольшие племена должны были посто­янно терять своих лучших воинов, если только им не удавалось выдвинуть своих собственных харизма­тических лидеров. Такой широкий географический охват многих дружин, несомненно, был очень мощ­ным фактором, объединяя самых отважных людей из множества племен. Это были первые шаги к зна­чительной перегруппировке германских племен в III в. н. э., которая оказала столь существенное вли­яние на дальнейшую историю Европы.

ВОЖДИ

Кто и как правил германскими народами? Когда мы обращаемся к проблеме правления, перед нами встают значительные трудности. Юлий Цезарь гово­рит об этом мало, и ту информацию, которую он дает, сложно объединить с более поздними источни­ками — возможно, потому, что между I в. до н. э. и 100 г. н. э. в социальной жизни произошли значи­тельные перемены, особенно у тех народов, которые контактировали с римлянами на границах по Рейну и Дунаю. После «Германии» Тацита информация о том, как управлялось племя, на протяжении более чем двухсот лет практически отсутствует. Интерес­но, что, когда эти «темные века» закончились, оказалось, что многие из органов управления у герман­цев за эти двести лет практически не изменились.

В то время, когда писалась «Германия», у герман­ских народов было три главных органа управления: вождь, совет старейшин и общее собрание всех во­инов. Как и во многих других племенных обществах, мнение совета знати и народного собрания имело больший вес, чем авторитет вождя. Иногда вож­дей избирали, обычно за отвагу и престиж военно­го лидера. Обязанности такого вождя были преиму­щественно военными, и зачастую он занимал свою должность только на время какой-то чрезвычайной ситуации или во время войны. Таким образом, в на­чале войны народ избирал одного (иногда и двух) человек, которые руководили им. Избранный вождь заменял любого лидера, который мог быть у племе­ни в мирное время.

Был и другой тип вождя, которого Тацит называет «королем» (rех): он был обязан своим положением не процедуре выборов, а своему благородному, королев­скому происхождению. Не совсем понятно, каковы были его обязанности. Иногда он руководил своим народом во время войны, как и избранные вожди, ведь люди королевского происхождения могли стать вождями и благодаря избранию. С другой стороны, он обладал какими-то неясными религиозными или сак­ральными функциями. Наследник умершего или свер­гнутого короля избирался из всех, в ком текла ко­ролевская кровь. Автоматического наследования (от отца к старшему сыну) не было. Хотя римляне называли таких вождей «королями», не следует примеши­вать сюда средневековые и современные представле­ния о значении этого слова. Даже возможность вли­ять на собственную дружину у этих «королей» была ограниченной, а какого-либо права на принуждение у них почти не было. Власть вождя, в конечном сче­те, основывалась на его престиже или авторитете его личности. Если вождь старел или оказывался неспо­собным к руководству, его свергали. Его не отделяли от других людей, не считали каким-то особым суще­ством. В отличие от средневекового монарха он не был окружен божественным ореолом. Хотя на поле битвы король и должен был командовать, даже там его приказы могли быть оспорены.

В период Великого переселения народов избра­ние вождей продолжалось, а власть отдельных лиде­ров все еще была ограниченной. Засвидетельствова­но много случаев, когда даже наиболее удачливые вожди германцев обращались к совету выдающихся воинов или ко всему народу и были обязаны выпол­нять их рекомендации. Так, когда визиготы вошли в Римскую империю в 376 г., это решение было при­нято не только их королем, но общим собранием народа. Мало что известно о внутреннем управле­нии у франков, аламаннов и прочих племен. Одна­ко у визиготов вождя всего народа часто называли «судьей» (judex), а не «королем» (rех). Это название заставляет предполагать, что подобного типа вожди обладали некоей судебной властью, хотя мы точно не можем сказать какой. В других отношениях те правители периода Великого переселения народов, о которых хоть что-то известно, судя по всему, мало отличались от вождей времен Тацита. Только те, кто с успехом претендовал на императорскую власть, как Хлодвиг или Теодорих, отличались от других — благодаря своим беспримерным политическим дос­тижениям.

Исключения были и в более древние времена. Хотя большинство вождей правили опираясь на авторитет, иные (с переменным успехом) пытались присвоить диктаторские полномочия. Максимального успеха (хотя и временно) достиг в этом деле король маркоманнов Маробод, который жил на рубеже н. э. Он предложил своему народу новую концепцию управле­ния, контролируя все дела своим авторитетом. Наибо­лее значительным аспектом его «стиля руководства» была военная организация. Тогда в первый раз воз­никло нечто похожее на регулярную армию с соответ­ствующим обучением и дисциплиной. Воины выпол­няли приказы командования, заранее планировалась военная тактика. Не зря Маробод получил образова­ние в Римской империи! Все это было ново для гер­манцев, и (к счастью для римлян) опыт Маробода остался исключением. Другие пытались подражать Марободу, однако повторить его достижение уже ни­кто не смог. Видимо, у большинства германских наро­дов общественная организация была слишком прими­тивной и негибкой, чтобы вынести давление, которое оказывала на отдельные кланы монархическая систе­ма. Наконец самому Марободу пришлось в 19 г. н. э. бежать в Римскую империю, и прошло почти три сто­летия, прежде чем другому вождю удалось снова дос­тичь единоличной власти.

ЖРЕЦЫ

Как и у галлов, у германцев существовала формаль­ная организация жрецов под предводительством глав­ного жреца (sacerdos civitatis). Служители культа дол­жны были наблюдать за предзнаменованиями при разных общественных событиях (особенно при от­правлении на войну), исполнять роль «спикера» во время общего собрания племени, наказывать за серьезные прегрешения, охранять священные рощи и на­ходившиеся в них предметы культа. Хотя они и не были обязаны сражаться, жрецы присутствовали и на войне. Именно они (а не вожди) должны были выно­сить священные знамена из заповедных рощ на поле сражения. Несомненно, они также распоряжались об­щественными жертвоприношениями. Если говорить об их значении в обществе, то германских жрецов можно сравнить с кельтскими друидами, хотя у них было меньше судебных полномочий, чем у друидов.

Всю эту информацию дает нам Тацит. Поздние источники, к несчастью, очень скудны, однако в общем и целом религиозная организация герман­ских племен в более поздний период была похожа на описанную выше. Но есть и некоторые суще­ственные различия. Среди бургундов в IV в. глав­ный жрец, или sinistus, занимал свою должность пожизненно и сместить его было нельзя. Важное различие просматривается в визиготской системе жречества. В IV в. у визиготов у каждого рода или клана был свой жрец. Во всех других известных нам случаях жрец «обслуживал» целое племя.