Вкус победы

В 1927 году 21-й пехотный полк организовал забег вокруг «Цитадели». Я тогда очень согрешил с точки зрения настоящих спортсменов — побежал в самых обыкновенных ботинках. Но, несмотря на это, победил Целинского из любительского спортивного клуба.

В том году я впервые в жизни выехал за границу. Мне доверили выступить на международных соревнованиях в Праге.

В беге на800 м я занял третье место, на 1500 м был вторым. Мнене очень повезло. Может быть, потому, что поездка в вагоне третьего класса была утомительной, питание — неудовлетворительным, денег не хватало. Я был измучен дорогой и вдобавок перед самыми соревнованиями выпил пива. Меня охватила сонливость, и результаты мои оказались хуже, чем в Варшаве. С тех пор я возненавидел пиво.

На пражском стадионе впервые защищал национальные цвета Польши. Огромный стадион, разгоряченные лица болельщиков и вообще вся атмосфера соревнований произвели на меня огромное, впечатление. Как хотелось добыть победу во славу польского спорта! И тогда же я поклялся, что никогда не изменю спорту. Что может быть приятнее победы, добытой в упорной и тяжелой борьбе!

Как предсказывал один мой скептически настроенный приятель, мне необходимы были настойчивая, продуманная работа, регулярные, упорные тренировки. Условия работы в клубе с молодыми спортсменами были весьма примитивны — не было ни хорошего тренера, ни бани, ни массажиста. Правда, «Сармата» прилагала все усилия для того, чтобы найти приличного тренера и арендовать гимнастический зал. Меня определили в группу Клумберга, на тренировки ходил в гимназию имени Мицкевича. Там я познакомился с Жубером из «Варшавянки» и с несколькими спортсменами из «Полонии», которые пытались перетянуть меня в свой клуб. Но в моем лице они столкнулись с отчаянным упрямцем. Я остался в «Сармате».

Клумберг мне очень понравился. Когда-то он был рекордсменом мира в десятиборье. Я поначалу не знал, как к нему подступиться, но позже убедился, что он — очень простой, лишенный спеси и зависти человек и доброжелательно относится к начинающим спортсменам. Наверное, самым забавным было то, что наш тренер, который должен был для всех нас являть собой пример аскета и трезвенника, любил посидеть за рюмочкой; особенно ему нравилась горькая настойка — самый страшный яд для спортсмена.

Мои результаты в беге на 1500 м — 4.24,0 и на 800 м — 2.06,0 заинтересовали Клумберга. Он обещал внимательно следить за моими тренировками.

Всю зиму я занимался гимнастикой. Клумберг применял финскую систему. Она включала в себя в основном занятия гимнастикой без особого утомления, причем тренировались мышцы всего тела без применения снаряда (использовались приседания, повороты и пр.).

Весной 1928 года Клумберг покинул Польшу, и яi остался без тренера и даже без записей с его указания. Пришлось тренироваться самостоятельно, по памяти.

В 1928 году я впервые выступил на официальных соревнованиях на первенство Варшавы, выиграл бег на5000 м с результатом 16.20,0, но, к сожалению, подвернул ногу, что вряд ли случилось бы, если бы в клубе был хороший массажист. И тогда я поссорился с руководителями клуба «Сармата». Сами посудите: во всех других клубах есть квалифицированные массажисты, а чем мы хуже их? Мало того, руководитель футбольной секции Вильчинский давно на меня зуб точил за то, что я не желал принимать участия в футбольных матчах. Он первым проголосовал против того, чтобы нанять в клуб постоянного массажиста.

Спустя некоторое время начался отбор спортсменов и подготовка к Олимпийским играм, которые должны были состояться в Амстердаме. У меня была надежда попасть на игры лишь в том случае, если я покажу время лучше 16 минут.

В июле я проиграл на отборочных соревнованиях Ковальскому и показал плохое время, так как на последнем круге у меня свело ногу. Хромая, возвращался в клуб, расстроенный и хмурый. В клубе узнал, что мой «друг» Вильчинский заявил: «Пока я в клубе, не видать ему массажиста как своих ушей». К счастью, в клубе у меня нашлись коллеги, которые поспешили мне помочь. Жубер и Бучинский вдвоем массировали мою больную ногу, чего я никогда не забуду. Много еще разных неприятностей пришлосьмне пережить в этом клубе. В 1928 году я окончательно покинул «Сармату» и перешел в «Варшавянку».