Роджерс Брубейкер. Этничность без групп. го народа»74, которая была принята 10 мая в Липтовски Микулаше

го народа»⁷⁴, которая была принята 10 мая в Липтовски Микулаше. Венгерское правительство ответило на эту петицию репрессиями, попытками арестовать организаторов, которые бежали в Прагу, а потом в Вену. Там они образовали Словацкий национальный совет и набрали добровольцев для борьбы с венграми. Наступление этих отрядов в сентябре 1848 года было, однако, с легкостью отбито, а попытки побудить словацких крестьян к общему антивенгерскому восстанию оказались явно безуспешными. Последующие военные действия словацких добровольцев не были независимыми, они координировались и диктовались безусловно контрреволюционными имперскими силами, с которыми словацкие народные вожди нехотя объединились, поставив тем самым свои национальные цели (которые, как они ошибочно полагали, будут поддержаны двором) над революционными стремлениями к политической свободе и социальной реформе. 1848 год не принес словакам ни потрясающих событий, ни грандиозных массовых объединений или мобилизации, ни воинских подвигов, ни трагического мученичества, ни жестокой борьбы между словаками и венграми, ни воодушевляющих народную память исполинских личностей масштаба Аврама Янку или Лайоша Кошута⁷⁵ — ни клочка той материи, из которой

⁷⁴ В числе требований были: радикальная аграрная реформа, включая передачу земли в собственность крестьянам; реорганизация венгерской части империи Габсбургов в этнофедеральном направлении, предусматривающая наличие у каждой национальной группы собственного парламента, избираемого всеобщим голосованием; создание словацкой народной милиции; официальное использование словацкого языка в словацких землях; независимую словацкую школьную систему, включая университет. В работе Штайера текст петиции напечатан на венгерском [Steier, 1937, I: 75-78] и словацком языках [Steier, 1937, II: 48-52].

⁷⁵ Один из главных словацких лидеров в 1848 году Людовит Штур является, действительно, центральной фигурой в словацком национальном пантеоне, но не благода-

VIII. 1848 в 1998: Коммеморативная политика

с легкостью выкраиваются мифы. В Венгрии и Трансильвании вокруг 1848 года выросла глубоко укорененная, получающая широкий отклик народная мифология. Ничего подобного не произошло в Словакии. Подавленное венгерскими властями, обманутое и в конце концов брошенное австрийцами, лишенное организованной массовой поддержки, словацкое национальное движение 1848 года не оставило серьезного следа в коллективной памяти словаков. События 1848 года никогда не принадлежали к важнейшим символам словацкой национальной мифологии, памяти о них не был посвящен национальный праздник. Национальная мифология строилась вокруг вопроса о государственности, а события 1848-1849 годов не принесли ни прорывов, ни прогресса в этом отношении. О независимой государственности в то время словаки не могли и мечтать; ни один словацкий вождь не требовал в 1848 году ни независимого государства, ни полного разрыва с Венгрией или с империей Габсбургов. Словацкие народные лидеры требовали федеральной реорганизации империи на этнической основе, которая включала бы создание автономной словацкой области, но эти надежды были обмануты в конечном счете их австрийскими союзниками.

Учитывая ограниченный спектр «доступных прошлых», не приходится удивляться тому, что в 1998 году революции 1848 года было посвящено лишь несколько статей и два невыразительных коммеморативных жеста. Что важно, ни те, ни другие не предполагали публичного измерения или участия общественности. Политические лидеры 10 мая 1998 года собрались в Липтовски Микулаше в ознаменование годовщины 10 мая 1848 года — дня принятия петиции, выражающей как

ря его роли в событиях 1848 года. Скорее, Штур знаменит тем, что кодифицировал словацкий литературный язык и тем самым заложил основы для словацкого национального движения.