Эпизод 6 Снова Театр. Роли маленькие и большие. Позор.

А я нудная, эпизодическое лицо… И в музыке, и в доме мужа, во всех романах – везде, одним словом, я была только эпизодическим лицом. Собственно говоря, Соня, если вдуматься, то я очень, очень несчастна! (Ходит в волнении по сцене.) Нет мне счастья на этом свете. Нет! ( А. П Чехов «Дядя Ваня»)

Это была цитата из той самой нами обеими любимой роли, которую мы делили пополам, играли в 2 состава. Моя самая любимая роль из тех, что я играла. Мечтала о ней с 10 класса. Роль, единственная, которую я ни с кем не хотела делить. Но с ней делила.

Мне сказала коллега по театру : «Ну вот, Надежда уехала, теперь ты одна будешь играть в «Дяде Ване»!

А я сказала: «Я бы ей отдала половину своих ролей точно, притом любимую и лучшую, чтобы не уезжала только!»

Часто люди не понимают, что уходят не потому что хотят уйти, а именно потому что более всего хочется остаться. Театр-это болезнь, от которой можно лечиться только хирургическим путем, то есть просто уходить сразу как решил, никому ничего не объясняя. Иначе не сможешь.

В середине октября я, не предупредив практически никого, уехала в Венгрию. Причины моего отъезда, для этого моего рассказа, не столь важны, скажу только, что меня эта поездка вырвала из московского контекста. Мне приходили какие-то уймы сообщений на телефон, про все-все. Я читала и смеялась. Все было далеко. Но после 5 дней радостного головокружения я очнулась в беспощадном московском октябре. Но еще более безжалостным был звонок на следующий день.

-« Катя! Мне дали визу, я еду!»

-«Когда?»

-«Через неделю! Поможешь мне со сбором документов!»

-« Да!»

Я положила трубку, добрела до скамейки в парке , села и заплакала. Был какой-то период в моей жизни, когда я перестала плакать вообще. Впервые за несколько месяцев я заплакала по-настоящему. Вот теперь я останусь одна и замолчу на очень долгий срок. Ни с кем более так говорить как с ней я не смогу. От этой мысли свело внутри.

Но еще страшнее была мысль о том, что она будет жить в Америке совсем одна, совсем никого родного рядом не будет. Куда она? Зачем?

Три ночи подряд я слушала «Юнона и Авось» «Российская империя-тюрьма, но за границей та же кутерьма!»

Меня удивляло, что у нас из театра часто ребята уходили на время, уезжали, шли в армию, рожали детей, не ходили какое-то время на репетиции из-за работы, сессии либо депрессии. Были и случаи когда уходили без объяснения причины, причина выяснялась потом стороной, но отношение было всегда было уважительное, если не сказать, благоговейное. Как был воспринят ее уход? Вызвал возмущение, потому , что через две недели планировался спектакль. Почему-то в этом мире все очень странно, хотя бы в том, что даже при видимом равенстве людей, проблемы одних культивируются, а других превращаются чуть ли не в преступление. Следует объяснить, что до последнего было неясно, сможет ли она уехать. Когда чего-то очень сильно ждешь, бросаешь жизнь на карту, конечно вряд ли кому будешь говорить заранее. В данном случае, да, наверное надо было оставаться ей в Москве, чтобы сыграть один спектакль, без которого бы никто не умер.

Я стояла на сцене и почему-то объясняла причину, почему не будет Нади. В другое бы время спектакль бы заменили и перенесли с небольшими перетерками. Та самая пустая сцена. Я стою и молча наблюдаю споры-разборы. Все что-то кричат, спорят, наперебой предлагают, а я с мыслями обиженного ребенка стою и думаю : «Вот, вот оно равнодушие! Человек едет исполнить свою мечту! Она столько ждала, столько для этого сделала, она может и навсегда……..а они….спектакль!» Человек, стоявший с ними плечом к плечу минимум лет 5, а с кем и больше. Какой бы она не была для коллектива -она остается человеком. В театре не бывает идеально чистых кристальных людей. Кто бы как не притворялся, все равно чревоточинка где-либо вылезет обязательно. Так зачем же ханжество? Зачем нетерпимость к тому, что человек оказался просто другим? Просто захотел исполнить свою настоящую мечту. Просто понадобился спектакль резко вдруг и всем. Про дисциплину писать бесполезно. Кто ее не нарушал? В театре? Не в людях дело в данном случае, жизнь такая. Да, сложилось так, что для многих любимое дело-это не способ заработка денег, а просто дело, которым занимаешься по любви. Все остальное время пашешь, чтобы прокормиться. Да раз уж на то пошло, большинство и профессиональных актеров так живет!

Бедные, самолюбивые, больные собой !Вот они, вокруг меня и я такая же как они, что самое интересное. Наверное для нее уход из театра тоже что-нибудь да значил. На ее счастье, о поездке е сообщили за 4 дня, она физически не успела даже потосковать о том, что больше не будет играть или долгое время не будет уже. Расставаться нужно всегда быстро, особенно с тем, что дорого и любимо. А я вот стою на сцене и смотрю на этих людей и думаю о том, с какой бы радостью я сейчас оказалась на ее месте. Мне хотелось кричать : «Да кому нужен этот спектакль! Театр погорелый!» Тут половину труппы можно ругать за халатность, прецедентов была тысяча. Все живые, не злые люди, в принципе -то все хорошие! Мною любимые. И вот зачем они предают публичной анафеме человека, который не самый плохой?

Разве не ясно, что когда речь идет о том, что надо ехать в другую страну через 3-4 дня, вообще неизвестно на какой срок, прежде всего прощаются вообще-то с родителями, родственниками и самыми близкими людьми, уходят с работы, решают вопросы с документацией, с финансами и жильем и тем, как будешь жить на новом месте. Конечно, не придти в театральную студию проститься –величайшее преступление века. Пошла бы я прощаться на ее месте? Я бы пошла. Но это я. И при этом да, у меня субъективное отношение к поведению этого человека, потому что она- мой друг, горячо любимый.

Спектакль, спектакль…. Я стою молча и улыбаюсь. Кажется, молчу в зале одна я. Улыбаюсь и чувствую, что у меня улыбка из цинка.

Мои мысли были прерваны: «Катя! Сделай что-нибудь!»

На что я ответила неожиданно для себя грубо: «Вы хотите ,чтобы я легла под самолет?!»

Вышло как-то пошло, грубо, глупо.

Режиссер накинулась на меня: «Катя! Сыграешь? »

Я одними губами: «Могу!» Они не знают ничего. Они не знают, что я за человек, что я сейчас чувствую, Господь бы со мной , они ее не знают.

Мне было все равно, что играть, что не играть. А эту роль я ведь когда-то очень хотела. Всегда садилась на спектакле за кулисами, чтобы полюбоваться как Надюшка ее играет. Героиня была такая симпатичная, чуть легкомысленная, но вся такая живая, чуть с горечью и сахаром одновременно, чуть влюбленная, чуть неуловимая, легкая. Мне очень нравилась эта роль, но теперь мне не хотелось ее совсем. Дождалась, подсидела. Не хотеть чужих ролей- об этом меня уже предупреждала жизнь, но так вышло, что теперь хочешь- не хочешь.

Спектакль прошел отвратительно. Не только для меня, а какой-то оно весь получился криво-косый. Я уже не помню подробностей того, что происходило на сцене. Помню только, что режиссер была недовольна совершенно справедливо. Помню, что я вошла в гримерку, села и заплакала, ни на кого не обращая внимания. Вот и сыграла. Роль, которую хотела. А ее нет со мной. Я одна. Взяла себя в руки и стала приводить себя в порядок.

-«Ты чего расстроилась?»-спросила меня моя коллега.

-«Да, плохо сыграла, мадам ругается!»-соврала я

-«Ну, если она на тебя ругается, значит она возлагает на тебя надежды, а на кого она не ругается, тот безнадежен уже!»

-« Это верно, Надежда моя уехала……»

-«Да она вернется!»

-«Да, вернется!»

Я усмехнулась. Стала быстро запудривать слезные подтеки, а то еще истолкуют мои слезы как-нибудь по-другому.

За спиной услышала следующее:

-«Чего она плачет?»

-«Да из-за Надежды!»

Разговор моих коллег перешел на Надю.

Я не вслушивалась.

Никогда не вслушиваюсь в разговоры в женской гримерной по нескольким причинам: перед спектаклями, чтобы не отвлекаться на посторонние мысли, а после сил уже нет, чтобы думать о чем-либо.

За несколько лет игры в театре уже приучилась абстрагироваться. Но в этот раз до моих ушей долетело что-то вроде : «Да Надежда та еще Б…..», далее последовали какие-то пошловатые шуточки на тему каких-то Надиных бурных романов и интимных связей. У меня внутри закипело наверное все, что может закипеть. Кровь забарабанила в виски. Еще секунда и я вскочу и скажу на это говорившей что-то такое, но нет…..Я сижу и стинув зубы считаю овечек…..Одна овечка перепрыгнула через забор, вторая овечка…..Катя! Катя! Фу! Катя, сидеть! Мысль: «Сейчас я объясню некоторым, так называемым, «невинным Джульеттам!»»

Я начинаю считать компас алегриаса «двенадцать…раз…и два…три….четыре…и пять…шесть…семь и восемь..девять-десять».Тихонько стучу ладонью по столику. Нет, еще слово про нее, и я…..Они называют ее так…..Да, здорово. И это при сидящей здесь мне. Я пишу об этом не с целью с кем либо разбираться, мстить кому-то, или сказать, что кто-то плохой. Нет плохих, все хорошие. Это мое субъективное. Да, у нас весь мир построен сейчас на этом, все общество потонуло в субъективщине и пристрастиях. Я уже и не помню автора сказанных слов, так ,стало быть, и не с кем разбираться. Но я пишу то, что правда, то что жгло меня тогда и не считаю это неправильным.

Вот, это, пожалуй, правда обо мне, что я отношусь к людям наверное очень субъективно. Людей, которых я люблю по-настоящему, я всегда и за все прощу, я за них порву, для них отдам последнюю рубашку, а тех, кого мне есть за что ненавидеть, я просто в душе растворяю в кислоте и их для меня не существует. Могу здороваться, помогать, сотрудничать, но они- пустоты. Делить тряпки я не буду ни с кем и никогда. Махать руками и кричать, что кто-то сволочь, а подружка моя -хорошая, я тоже не буду. Тот, кто сволочь, меня просто не интересует, а моя подруга- просто самая лучшая. Я пишу об этом, чтобы, если мне повезет, и кто-нибудь из моих коллег прочтет это, у него наконец-то сформируется обо мне правильное представление. Я не глуха и не слепа, я прекрасно вижу, а слух у меня профессионально-театральный.

Мне в этом моем труде очень бы хотелось попутно попросить моих коллег, обратиться к ним: « Дорогие мои! Ну не надо трепать по углам обо мне того, о чем никто из вас не имеет представления, а лучше, если вам так интересна моя жизнь, прочтите мои стихи или хотя бы этот очерк! Не обижайтесь, друзья, но у меня, увы, появились основания писать об этом! Не надо, дорогие мои, проверять мои реакции на слова и действия, потому что открыто заявляю, что единственное то, что может вызвать у меня по-настоящему злость-это если кто-то при мне станет оскорблять дорогого мне человека, в данном случае мою подругу. Более ничего меня не коробит!»

Надеюсь, что кто-то да услышит меня! Надеюсь еще и на то, что данный очерк никого в мой адрес враждебно не настроит. Наоборот я пишу его для того, чтобы все, кто так интересовался, от чего же я некоторое время пребывала в несколько подавленном состоянии. Да, именно, из-за подруги, хотите верьте, хотите нет. Ко мне столько людей подходило с вопросами и участием, что, пожалуй, это уже должно развеять количество небылиц и мифов, которые моя скромная персона вдруг спровоцировала. Люди могут искренне демонстрировать тебе свою дружбу и любовь, но на самом деле, они только и ищут случай уколоть побольнее, я никогда не понимала зачем это делается? Неужели в этом есть удовольствие?

Это не жвачка, которую мне охота пережевать, это то, что люди позволяют себе болтать языком все, не понимая ничего, не понимая половины того, что они говорят. При этом, люди не плохие, не злые ведь, но и не святые при этом. Потому что по-настоящему святой человек не осудит. Не будет обливать грязью за спиной, а скажет в лицо, либо ничего не скажет. Я знаю, что это старо как мир. Ханжество -вот что это такое. Ханжеские времена и нравы. Осуждают по большей части те, кто сами в большей степени погрязают в том, за что осуждают. Вот и вывод. А выводы ценнее, нежели разборки и их результаты. Я молчала вовсе не оттого , что мне было нечего сказать, а именно потому, что слишком многое хотелось сказать.