Глава 14. Сбывающиеся предчувствия.

Драко сидел на кухне, поставив локти на стол, и усиленно пытался делать перед самим собой вид, что пьет чай. Завтракает. Да, это именно поздний завтрак, почему бы и нет? Он встал Мерлин знает когда, он придумал, как закрыть камин, навел порядок в запасах, разобрался с портретом в прихожей, он, черт возьми, имеет право перекусить!

Хотя — на самом деле — все утро он просто не мог понять, куда себя деть. Это становилось невыносимым — час за часом слоняться по дому и ждать, когда проснется Поттер, не решаясь пойти и разбудить его. Ждать, когда он спустится вниз и попытается сделать вид, что ничего особенного этой ночью не случилось.

Драко не мог заставить себя не думать об этом. Не мог поверить, что это произошло. Что Гарри целовал его… и говорил… Ох, что он ему говорил!.. Мерлин Всемогущий, да если б дело было только в словах…

Драко с шумом выдохнул и, отставив чашку, уронил голову на руки. Щеки горели, как ошпаренные. Я не гей, в который раз за сегодняшнее утро с тоской подумал он. Мне не нравятся мальчики. Абсолютно, ни в каком виде, никак. Мне тошно даже думать о том, что я мог бы целовать мужчину… Если, конечно, этого мужчину не зовут Гарри Поттер, тут же вылезла предательская мысль.

Драко застонал и вцепился пальцами себе в волосы. Ну, что такое, в конце концов, а? Гарри — это совсем другое. Мир, определенно, делится на две неравные части — в одной из них находится Поттер, а в другой — все остальное. Две весьма неравные части. Мир ощутимо проигрывает. Куда ему до худого зеленоглазого очкарика с бешеным, яростным гриффиндорским темпераментом…

Ох, к черту.

От душевных метаний его отвлекло четкое ощущение, что Поттер проснулся. И, хотя Драко прекрасно услышал его сознание через весь дом, проникнуть в него и ощутить настроение или мысли почему-то не получалось никак. Пришлось, скрипя зубами, ждать, когда их величество соизволят поваляться, встать, одеться, умыться, сделать еще черт знает какую кучу непонятных телодвижений — и спуститься вниз.

Появившийся на кухне Гарри с порога окинул Драко хмурым взглядом и, отвернувшись, ушел к разделочному столу.

— Доброе утро, — мрачно буркнул он через плечо, роясь в шкафах.

Драко так перенервничал за те часы, пока ждал его, что сейчас мог только обессиленно сидеть, прислонившись к стене и задумчиво покачивая стоящий рядом стул, в который упирался ногой. Взгляд невольно заскользил по спине Гарри, по его плечам, по узким бедрам. Драко спросил себя, почему он никогда не замечал, что Поттер… ну, симпатичен, да… но настолько? Что он настолько… притягателен? Даже тепло, исходящее от Гарри, приобрело вдруг какое-то другое значение. Оно окончательно стало родным — наверное, так…

Он не может просто взять и отвернуться от меня, с какой-то беспомощной тоской подумал Драко. Не может быть, чтобы сейчас все это вот так закончилось. Я больше не смогу делать вид, что меня не тянет к нему. Что я обойдусь без его тепла, без его близости. Это же так естественно — как что-то, само собой разумеющееся — то, что это произошло между нами. Так очевидно, что это должно было произойти. Как мы вообще могли не видеть этого так долго? Не замечать? Если даже все вокруг замечали…

— Скажи мне, Поттер, — почти ровно проговорил Драко. — Почему мы никогда не делали этого раньше?

Гарри, фыркнув, покачал головой. Достав из шкафа хлеб, сыр и масло, он принялся неторопливо нарезать бутерброды.

— Это риторический вопрос, — ухмыльнулся он, наконец.

— Может, скажешь, что тебя напрягает этим чудным утром? — поинтересовался Драко.

Гарри, на мгновение остановившись, задумался и тут же снова вернулся к бутербродам.

— Да ничего, — равнодушно пожал он плечами. — Ты же все равно выкрутишься, даже если тебя припереть к стенке.

— Поттер, может, хватит? — тихо спросил Драко. — Не надо делать вид, что…

— Что? — перебил его Гарри, оборачиваясь.

Драко молча смотрел на его напряженную фигуру.

— За что ты на меня злишься? — наконец, спросил он.

Гарри медленно отвернулся обратно к столу.

— Ты не разбудил меня к завтраку, — буркнул он, нарезая сыр и раскладывая ломтики на куски хлеба.

Драко, не удержавшись, фыркнул.

— Поттер, ну при чем здесь завтрак?

— При том, — упрямо повторил Гарри. — Ты второй день подряд позволяешь мне проспать до полудня. Я подозреваю в этом очередную волну попыток что-то из меня воспитать.

Драко вздохнул и потер лоб.

— Поттер, а если серьезно? — помолчав, спросил он. — Скажи правду.

Гарри отложил нож и надолго задумался.

— Если серьезно… — с какой-то обреченностью, наконец, сказал он, упершись руками в стол перед собой. — Если серьезно, то я устал просыпаться в одиночестве, Малфой. Может, тебе пора перестать от меня сбегать? Здесь не Хогвартс, и мне не показалось, что этой ночью ты страдал от бессонницы.

Драко нервно вздохнул. Потом медленно встал и подошел к нему сзади, борясь с желанием обнять. Руки неуверенно накрыли ладони Гарри.

— Этой ночью, говоришь… — прошептал он ему в затылок. — Ну… Этой ночью я вообще не страдал.

Гарри выдохнул и опустил голову.

— Поттер, давай поговорим, — попросил Драко, перебирая его пальцы. — Пожалуйста. Сейчас.

— Об этом? — негромко спросил Гарри.

Драко скрипнул зубами.

— Да, — процедил он. — Только я буду очень тебе признателен, если ты выпустишь всю ту часть своего монолога, в которой собираешься сообщить мне, что тут просто не о чем говорить, потому что вся прошлая ночь мне приснилась.

Гарри обернулся, испытующе глядя на него. На знакомое, родное лицо, на губы… такие сладкие, теплые — Гарри помнил их так хорошо, словно всю жизнь занимался тем, что целовал их по ночам. Он поймал себя на том, что знакомое ощущение нереальности накрывает его с головой.

С трудом заставив себя поднять глаза, он наткнулся на расфокусированный взгляд чуть потемневших серых глаз Малфоя. Драко прерывисто дышал, глядя на его губы. Гарри нервно сглотнул и отстранился.

— Я… — прошептал он, вздохнул и начал снова. — Я не собирался тебе этого сообщать.

— Да ну? — едва слышно выдохнул Драко.

— Я… черт. Я просто не знаю, я думал… об этом, — Гарри снял очки и машинально потер лоб. — Слушай, а нам обязательно обсуждать это сейчас?

— Думаешь, потом станет легче? — Драко приподнял бровь.

— Нет, — хмуро ответил Гарри, снова надевая очки.

Он сложил руки на груди и прислонился к столу. Его взгляд задумчиво изучал пол под ногами.

— Поттер, — тонкие пальцы Драко осторожно приподняли его голову за подбородок. — Только посмей опять сделать вид, что ты этого не хочешь.

Гарри вздохнул, уворачиваясь от его руки.

— Меня смущает слово «опять», — сказал он. — Разве я когда-то его уже делал?

На лице Драко промелькнула странная улыбка. Подойдя вплотную, он оперся ладонями о стол по обе стороны от Гарри.

— Может, это тебе уже хватит от меня сбегать? — тихо спросил Драко, глядя ему в глаза. — Трусливая ложь есть нечто, недостойное мага, Поттер. Задай себе правильный вопрос и смело ответь на него. Иначе я задам тебе его сам.

Гарри устало прикрыл глаза и прислонился лбом ко лбу Драко.

— Малфой, — тихо сказал он, не поднимая взгляда. — Я знаю, что ты… что ты не гей. Я в этом уверен. И в себе я тоже уверен…

— Так, — подбодрил его Драко. — В этом и я не сомневался.

— Но это… черт… — Гарри смутился и попытался отстраниться. Цепкие руки Драко тут же сжали его плечи.

— Продолжай, — серые глаза пристально смотрели ему в лицо.

— Да почему я?! — вдруг возмутился Гарри. — Малфой? Хотя бы теперь ты можешь перестать заставлять меня выворачивать душу каждый раз, когда нам с тобой есть, о чем поговорить? И при этом самому уходить от ответа?

Драко изумленно моргнул.

— Я не против этого разговора, — уже тише сказал Гарри. — Но мне надоело играть в поддавки. Говори ты.

— Что? — каким-то деревянным голосом спросил Драко, отводя взгляд.

— То, что думаешь обо всем этом, — спокойно пожал плечами Гарри. — Малфой, я знаю, что тебе тоже есть, что сказать. И ты скажешь это первым, хотя бы раз в жизни. Говори. И говори правду, я услышу, если ты опять начнешь юлить.

Драко медленно опустил голову. Светлая челка упала, коснувшись лица Гарри, и тот, не удержавшись, поднял руку, отводя прядь волос в сторону. Драко, отстранившись, опустился на стул.

— Ты сволочь, Поттер, — ровным голосом сообщил он, разглядывая пол под ногами.

Гарри грустно усмехнулся.

— Вот видишь, — негромко сказал он. — Не так-то просто заставить себя делать то, что ты предпочитаешь вытрясать из меня, верно?

Драко поднял на него сумрачный взгляд.

— Ты никогда мне не верил, — с убийственным спокойствием продолжил Гарри. — Ты всегда находил причины, которые объяснили бы мое поведение так, чтобы оно укладывалось в твой взгляд на мир, состоящий из эгоистичных скотов. Твой вчерашний монолог тому прекрасное подтверждение. Ни секунды не сомневаюсь, что все, что ты вчера нес, было выстраданной правдой, а вовсе не способом отделаться от моей персоны.

Драко молча сжал зубы. В его глазах появилось выражение упрямого, стального холода.

— Ты постоянно лжешь и скрываешь от меня то, что с тобой происходит. Ты как жил наедине с собой, так и продолжаешь жить, Малфой, и я устал выцарапывать тебя оттуда. Я сдаюсь.

Гарри горько улыбнулся.

— Я никогда не умалчивал о том, что я чувствую. Тем более — по отношению к тебе. Но ты всегда предпочитал думать, что я злобно издевался над тобой, когда говорил, что люблю тебя. Мне не нужно объяснять тебе, что это, в общем-то, тоже унизительно, — смотреть, как человек, которого ты любишь, игнорирует все твои попытки достучаться до него, и заставляет тебя подыгрывать ему в играх на тему «все вокруг — сволочи, и никому нельзя доверять»?

Драко молчал, глядя в пустоту ничего не выражающим взглядом.

— Ты постоянно сбегаешь от меня. Даже после сегодняшней ночи ты побоялся проснуться рядом со мной — и предпочел слоняться по дому и гонять Добби, чтобы избежать объяснений. Малфой, неужели мое общество до такой степени тебя напрягает? Если все так плохо, то чего ты хочешь от меня?

Гарри кусал губы, с отчаянием глядя на него.

— Не думай, что мне сейчас легче, чем тебе, ладно? Я живу с человеком, который ждет от меня открытости, но при этом не способен ответить на нее. Который не желает признаваться, что нуждается во мне, потому что это, видите ли, ранит его гордость! Который любит меня не меньше, чем я его, но боится признаться в этом даже сам себе. Который собирается бегать от реальности в собственные страхи — и при этом хочет, чтобы между нами не было недоговоренностей. И я не знаю, как ему объяснить, что это невозможно, понимаешь? Что он сам не разрешает себе быть счастливым. Я устал, Малфой. Я больше не могу. Если ты не в состоянии мне доверять дольше, чем пару минут, и прячешься сам в себя каждый раз, когда заканчиваются сказки и нужно просто начинать жить, то, поверь, — одному мне нас обоих не вытащить. Я просто надорвусь жить за двоих. Ты должен научиться делать это сам, иначе ты так и останешься один, даже если я всегда буду рядом.

Драко угрюмо молчал. Что-то внутри Гарри сжалось от мысли, что, возможно, они так и не услышат друг друга. Никогда. Что это просто невыполнимая затея — перевоспитать слизеринца. Вздохнув, он подошел к Малфою и опустился на пол, положив локти ему на колени и глядя снизу вверх.

— Я люблю тебя, — с тихой горечью прошептал Гарри, касаясь кончиками пальцев пряди светлых волос. — Я не знаю, что там с нами вчера произошло. Я не знаю, как это назвать, Драко. Я просто знаю, что хотел этого уже давно… даже если не понимал. Что у меня сейчас такое чувство, как будто мне несколько недель не давали дышать, а теперь я захлебываюсь воздухом…

— И я, — чуть слышно перебил его Драко, уткнувшись в его ладонь.

Уголки губ Гарри дрогнули в легкой улыбке.

— Ты безнадежен, — вздохнул он, убирая руку и опуская голову на колени Драко.

Тонкие пальцы тут же зарылись в черные волосы, перебирая их.

— Поттер… — негромко сказал Драко, наклоняясь к нему. Ладони осторожно скользнули по плечам Гарри. — Только, ради Мерлина, не вздумай на меня обидеться, хорошо? Я знаю, что временами веду себя, как скотина. Но я… и не смогу никогда по-другому, если тебя не будет.

Гарри негромко хмыкнул и покачал головой.

— Ничего не могу обещать, — сказал он. — Твоя очередь давать обещания — и выполнять их потом.

— Мне хорошо с тобой, Гарри, — сдавленно прошептал Драко. — И… это пугает меня. Ты даже не представляешь, как сильно…

— Представляю, — шепнул в ответ Гарри, поднимая голову и глядя ему в глаза.

Во взгляде Драко билась тревога. И нежность.

Они смотрели друг на друга, а потом Драко, словно решившись, осторожно обхватил лицо Гарри ладонями и, приблизившись, осторожно коснулся губами его губ. Те, дрогнув, мягко раскрылись в ответ.

— Ох… — выдохнул Драко, прерывая поцелуй, и, смущенно улыбаясь, прижался лбом к его лбу. — Так мне это не приснилось, да? — спросил он, закрывая глаза и обводя кончиками пальцев его скулы.

Руки Гарри медленно обвились вокруг его плеч, он, странно улыбнувшись, покачал головой и стянул Драко со стула на пол, к себе на колени. Они сидели, обнявшись, спрятавшись друг в друга, и пальцы гладили светлые волосы, и губы скользили по смуглой щеке.

Мне страшно, с отчаянием понял Гарри, прижимая Драко к себе и пряча лицо у него на груди. Мерлин, я умру, если это прекратится… Если я потеряю его сейчас, когда все только начинается… Когда мы больше никому ничего не должны… Когда я понял, что он тоже этого хочет… Это же немыслимо — потерять его именно сейчас… Этого не произойдет. Не может произойти.

Драко кусал губы, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться в Гарри двумя руками. Как я мог решить, что он отвернется от меня? — с глухой тоской подумал он. Что я не нужен ему? Он прав, разве я мало получал доказательств тому, что могу не бояться его? Разве мы не достаточно долго шарахались от того, что нам это необходимо — не просто быть вместе, а быть вместе во всем? Вот так?

— Ты в первый раз назвал меня по имени, Малфой, — прошептал Гарри, не поднимая головы. — Сегодня ночью. Я слышал.

— Ты тоже, — чуть слышно ответил Драко. — Мне… нравится, как ты это произносишь.

— Мне тоже… — слегка улыбнулся Гарри. — Нравится, когда ты…

Драко прерывисто вздохнул и отстранился, заставляя его поднять голову — и глядя в глаза.

— Я подумал, — начал он. — Пот… Гарри, я подумал, тогда, утром… что вот сейчас ты проснешься, и все будет… как всегда, понимаешь? Что ты будешь, как всегда, заботлив и добр… и больше ничего. И мне придется отвечать тебе тем же… тоже, как всегда.

Он отвел взгляд, потом с каким-то отчаянным упорством снова посмотрел на Гарри.

— Мне стало так… тошно от этого, — негромко сказал он. — Как будто мы уже давно только и делаем, что врем друг другу. Прячемся от этого. Но, если раньше это было… не знаю, из-за Хогвартса или еще почему, — то сейчас, здесь, после всего… что случилось… это было бы невыносимо. Я понял, что не смогу больше так. И не хочу.

Он усмехнулся и снова отвел глаза.

— Мне было так важно увидеть, что теперь все по-другому… что это была не случайность, и мне не придется снова делать вид, что ничего не было… и сходить потом опять с ума по ночам… Знаешь, в какой-то момент я был почти готов уйти отсюда совсем, пока ты спишь. Просто — чтобы продолжать верить в то, что, если бы я остался, все было бы, как я хочу. Я подумал, что, если ты откроешь глаза, и я увижу в них, что ничего не изменилось, что я по-прежнему не понимаю тебя… то мне лучше вообще никогда этого не видеть. Я трус, Поттер… мне проще отказаться от всего и сбежать, чем остаться и столкнуться с правдой.

Его губы слегка дрожали. Гарри снова притянул его к себе, пряча лицо в его волосах.

— Когда я проснулся… — тихо сказал он. — Когда увидел, что тебя нет… я подумал, что ты снова сбежал. Что ты и не нуждался во мне… никогда. По большому счету. Черт, я успел сотню раз проклясть сам себя за то, что набросился на тебя ночью. За то, что не сдержался. А потом услышал, что ты на кухне, и… так разозлился… Я идиот, Малфой. Просто неуверенный в себе идиот…

Драко выразительно хмыкнул.

— Ну, я всегда это говорил, — ухмыляясь, прошептал он. — И, Поттер, давай уже, правда, ты закончишь с самобичеванием, хорошо?

— Ладно… — согласился Гарри, касаясь губами его виска. — Только не уходи от меня больше… так. Хорошо?

Драко закрыл глаза. Отпустившее напряжение постепенно выливалось в нарастающую, колотящую дрожь.

— Хорошо…— выдохнул он. — Там, где ты, Поттер, все хорошо… Даже у меня…

— Вот и успокойся, — улыбнулся Гарри, прижимаясь щекой к его щеке. — Пойдем лучше наверх, библиотеку потрошить. Я тебе попутно список своих идей набросаю, а то уже сил нет одному над всем этим биться…

— Знаешь, а ты ведь ничем не лучше меня, — нервно усмехнулся Драко, отстраняясь и пристально глядя на него. — Тоже любишь… в одиночку все проблемы переживать… А потом еще возмущаешься, что я тебе не доверяю.

— Просто не хотелось нагружать тебя всем этим, — пожал плечами Гарри. — Извини, но в последние недели ты и так выглядел… достаточно нагруженным, чтобы я хотел что-то к этому добавлять.

— Это называется «отвлекать», придурок, — улыбнулся Драко и встал, протягивая ему руку. — Пойдем, пока я не передумал.

— Подожди, хоть бутерброды заберу, — хмыкнул Гарри, сжимая его пальцы. — Ты же мне так и не дал позавтракать.

* * *

Полумрак библиотеки успокаивал, и даже время, казалось, здесь текло по-другому. Медленнее, спокойнее, увереннее.

Вот только у Гарри никак не получалось заразиться этим спокойствием. И даже понимание того, что без Малфоя он закопался бы здесь на веки вечные, тоже не помогало.

Он сидел на столе, стискивая пальцами темное дерево столешницы, и, помахивая ногой, сумрачным взглядом следил за Драко. Тот легко передвигался между высоченными рядами полок, время от времени сверяясь с необъятным фолиантом, который держал в руках. Гарри с тоской подумал, что ему самому и в голову бы не пришло для начала поискать каталог имеющихся здесь книг, а уж потом лазить по полкам.

— Заявляю тебе с уверенностью, Поттер, — сообщил Драко, не отрывая взгляда от фолианта, — в документах, прилагающихся к этой библиотеке, не значится ничего из того, что нам нужно.

— Гермиона не стала бы рыться в описи, — мрачно отмахнулся Гарри. — Скорее всего, ей нужно было угробить свободное время. А, значит, она просто пришла сюда, пробежалась глазами по корешкам и вытащила что-то, что ей приглянулось.

— Видишь ли, — задумчиво произнес Драко, захлопывая фолиант и усаживаясь на стол рядом с ним. — В каталог включено не все. Содержимое вон того милого шкафчика по непонятным причинам туда не вписали.

Гарри покусал губы, сосредоточенно размышляя.

— Значит, будем перебирать все, что в нем есть, по книжечке, — пожал он плечами. — Скорее всего, что-нибудь — да найдем.

Драко фыркнул.

— Смеешься? — протянул он. — Там неделю ковыряться можно.

— Значит, будем неделю, — вздохнул Гарри. — Малфой, я тебя не заставляю, в общем. Мне же приспичило.

— Излагай, — негромко сказал Драко, пристально глядя на него. — Я никаких неувязок ни в чем не вижу. Кроме того, что мы с тобой нарушаем все мыслимые законы — хотя бы тем, что живем вместе, но все еще живы. Что, в общем, ненадолго.

— Нам не снятся сны, — Гарри поднял на него глаза. — Стихийные, я имею в виду. Ты сам сказал, что не видишь их, только когда я рядом.

— А тебе и сравнить не с чем? — изогнул бровь Драко. — Жаль.

— Есть с чем, — Гарри отвел глаза. — Ты забываешь про те дни, когда ты был мертв.

Драко на мгновение замер.

— Точно, — кивнул он, подумав. — Ты три ночи после возвращения из Малфой-Менора один оставался. Были?

— Были, — спокойно ответил Гарри. — Так что, и у меня их нет тоже — только когда ты рядом. Почему? Это вопрос номер раз.

— И что это значит — вопрос номер два, — мрачно изрек Драко.

— Этот вопрос можно будет к каждому приписывать, — отмахнулся Гарри. — Дальше. Почему сработал портключ в замке? Потому, что им пользовался ты, потому, что так было надо, потому, что это совпало с выбросом стихии, почему? Имело ли значение то, что это был совместный выброс?

— Ты заметил? — приподнял бровь Драко. — А я думал, ты и внимания не обратил…

— Огонь бы не вспыхнул без ветра, — тихо сказал Гарри, глядя ему в глаза. — Я только потом понял.

Во взгляде Драко мелькнуло странное выражение, словно ему вдруг захотелось отвернуться.

— Как ты это сделал? — спросил Гарри, беря его за руку. — Если меня для этого тебе пришлось доставать, то как ты смог выпустить вихрь сам?

Губы Драко сжались в тонкую ниточку.

— Так же, — коротко ответил он. — Просто, Поттер я умудрился достать сам себя. Мысленно. Неважно, чем.

Гарри изумленно моргнул и опустил глаза.

— Больно было? — негромко спросил он. — Да?

— Ты же помнишь, — пожал плечами Драко. — Сомневаюсь, что наши ощущения тогда сильно различались.

Пальцы Гарри осторожно сжали его ладонь.

— Ты ведь тоже смог восстановиться, — прошептал он. — Как и я. Или это просто потому, что потом ты умер? Что с тобой было, когда я ушел? Ты же еще почти сутки один пробыл. Тебя убили только на следующий день вечером. Что ты делал все это время?

— По порядку отвечать или на выбор? — усмехнулся Драко. — Ничего я не делал. В ванной до утра сидел. А потом просто ждал.

— Оцепенение, — вдруг сказал Гарри, поднимая глаза.

Драко медленно кивнул.

— Красок нет. Мир серый, безвкусный. Ничего не хочется. Все бессмысленно. Все безликое. Только боль чувствуешь, да и то…

— Не по каждому поводу, — закончил за него Драко. — Именно так, Поттер. И ты в таком состоянии трое суток сидел? Или оно ослабевало постепенно?

— Нет, — покачал головой Гарри. — Как бы не нарастало даже. Не знаю. Боль чуть-чуть уменьшалась, вроде… а, может, это я к ней привыкать начал.

— Когда это кончилось? И как? Сразу?

— Да, — прошептал Гарри, не сводя с него взгляда. — Сразу. Как только я тебя увидел… то, что от тебя осталось…

Драко отвел глаза в сторону.

— И у меня — сразу, — пробормотал он. — Как только снова ожил.

— Или тоже — как только меня увидел, — хмыкнул Гарри. — Поскольку эти два события произошли одновременно, точного ответа мы дать не можем.

— Еще есть один вариант — что это кончилось сразу, когда я умер.

— Или так, — согласился Гарри. — В общем, согласись, это, по-любому, опять как-то завязано на нас, Малфой. Но я не понимаю, как. Вот ты со Снейпом… вы… ну, ваши отношения…

Драко дернулся и издал истерический смешок.

— Поттер, я тебя умоляю…

— Тьфу! — Гарри заметно покраснел. — Я не это имел в виду. То есть это, но… черт.

Драко зашелся в приступе смеха. Гарри раздраженно притянул к себе стул, и, поставив на него ноги, уронил голову на руки.

— Это важно, — буркнул он через плечо. — Угомонись, я серьезно спрашиваю.

Совладав с весельем, Драко попытался придать своему лицу нейтральное выражение.

— И что тебя интересует в наших со Снейпом отношениях? — наконец, почти ровно смог спросить он, кусая губы.

Гарри молчал, не поднимая головы.

— Поттер, ну, перестань… — ладонь Драко легла на его плечо. — Ты хочешь выяснить, связано ли это именно с нами, или с тем, что я — твой наставник?

Гарри невыразительно кивнул.

— Я не знаю, — Драко придвинулся ближе и наклонился, пытаясь заглянуть ему в лицо. — Мы можем понимать друг друга, находить общий язык, но рядом с ним я все равно выматываюсь. Понимаешь?

Едва слышный вздох. Драко подпер лоб ладонью и продолжил говорить.

— Как и должно быть при слабом стихийном воздействии. Рядом с наставником влияние стихии усиливается, ты становишься менее уравновешенным, эмоционально нестабильным… безрассудным. Держать себя в руках сложнее. Закрываться сложнее. И притяжение мешает, чувствуешь же… что этот человек — единственный, кто похож на тебя из всех, кого ты слышишь.

Гарри медленно кивнул и поднял голову.

— Малфой, — прошептал он.

— Да? — повернулся к нему Драко.

— Ты и ко мне… то же самое чувствуешь? Как к нему?

— Ну… — Драко задумался. — В чем-то — да. Рядом с тобой я тоже… эмоционально нестабилен, — он с трудом сдержал улыбку. — И меня тоже тянет к тебе, Поттер. Но не так.

— Сильнее? — фыркнул Гарри.

— Не так, — мягко возразил Драко. — Я никогда бы не пошел в Малфой-Менор, чтобы спасти Снейпа. Мне не за что быть ему настолько благодарным. И я не стал бы тащить его в свою спальню, если бы в его сознание ломился Волан-де-Морт. Скорее, просто попытался бы организовать помощь.

В глазах Гарри затеплилось что-то, похожее на смущенную нежность.

— Я рехнулся бы жить с ним рядом и видеть его постоянно. А ты… — Драко заколебался, подбирая слова, и сорвался на шепот. — Я думаю, что рехнусь, если попробую жить без тебя. Понимаешь? С тобой я чувствую себя…

— Цельным, — чуть слышно прошептал Гарри.

Драко бросил на него быстрый взгляд.

— Да… — помедлив, согласился он. — Похоже, что да. Живым. Настоящим.

— Защищенным, — Гарри прикрыл глаза, словно прислушиваясь к себе.

— Чувствующим, — Драко тоже погрузился в собственные ощущения.

— Сильным.

— Ты сейчас о себе или обо мне говоришь?

— Малфой, да нет никакой разницы, — вздохнул Гарри и, сняв очки, потер глаза. — Ты не понял еще? Мы все переживаем одинаково. Все, что происходит с одним, происходит и с другим. Я могу разобраться в том, что творится во мне, и получить полную картину того, что творится в тебе. Это одно и то же.

Драко задумался.

— Почему мы слышим друг друга не всегда? — спросил Гарри. — Иногда я даже мысли твои улавливаю. Иногда — только эмоции. А иногда вообще ничего… пустота. Ты закрываешься?

— Нет, — Драко покачал головой, машинально поглаживая лениво извивающуюся змейку на своем запястье. — Но я тоже слышу тебя не всегда. Я не знаю, почему.

Гарри вздохнул.

— И еще… о сильных эмоциях, — добавил он, опуская голову на руки и сжимая очки в кулаке. — Этой ночью. Малфой, я не знаю, как это было у тебя… — он горько усмехнулся. — Но у меня переживаний такой силы, наверное, еще никогда в жизни не было. А в комнате даже температура не повысилась. Ты не думал об этом?

Драко смущенно выдохнул и отвел глаза.

— Думал, — негромко признался он. — Эмоций хоть отбавляй, а прорыва нет. Так?

— Так, — прошептал Гарри. — И я тебя не слышал почти, кстати. Просто… видел. Как обычного человека. А что ты чувствуешь, не знал…

Драко кошачьим движением спрыгнул со стола и мгновенно оказался рядом. Гарри почувствовал тепло его ладони на своем плече и поднял голову, всматриваясь в его лицо. В глазах Малфоя билось, трепетало что-то, от чего хотелось выдохнуть и забыть обо всем. Навсегда. В груди защемило от теплой, пронзительной нежности. Губы Гарри дрогнули в едва заметной улыбке.

— Ты хоть понимаешь, как я люблю тебя, Поттер? — со странной усмешкой спросил Драко. — Как сильно?..

Тонкие пальцы обхватили скулы Гарри, осторожно очерчивая контуры его лица, словно Малфой пытался выучить его наизусть и запомнить навсегда.

— Ты — часть меня, — прошептал Драко, глядя на него. — А я дурак, который боялся это увидеть…

Гарри мягко улыбнулся и, отшвырнув ногой стул, притянул его к себе за талию. Колени прижались к бедрам Драко, обхватывая их, и тому показалось, что сердце начало пропускать удары, один за другим, когда Гарри выпрямился, сидя на столе, почти прижавшись к нему. Жар от его ладони, казалось, прожигал спину через тонкую ткань рубашки. Ярко-зеленые глаза — совсем рядом, и в них опять — непривычная, сумасшедшая жадность, и Драко на секунду показалось, что он проваливается в них.

«Я пропал…» — мелькнула отчаянно-тревожная мысль.

Очки с негромким стуком легли на стол.

Через мгновение Драко уже целовал Гарри — скулы, чуть подрагивающие ресницы, скользил ладонями по его лицу, по волосам, по шее, и руки Гарри все сильнее обвивались вокруг его талии, прижимая их тела друг к другу, словно пытаясь заставить их слиться.

Плечи Драко судорожно сжимались, он почти не дышал, покрывая лицо Гарри быстрыми поцелуями, а потом чертов Поттер поднял руку, и, вцепившись в волосы, заставил запрокинуть голову, оторваться — и приник губами к его шее, к бьющейся жилке, медленно, до безумия медленно скользя языком по белоснежной коже. Драко вздрогнул, едва сдерживая стон, ноги подкашивались, а в груди щемило уже невыносимо. Словно то, что они, захлебываясь, пили друг из друга, назрело уже так давно, и совершенно, совершенно невозможно было не сойти с ума сразу же.

Этого было слишком много, чтобы выдержать. Слишком много, чтобы поверить и принять. Драко хотелось и броситься в этот омут, очертя голову, не тратя больше ни секунды на сомнения и оглядки, и в то же время тянуть, растягивать ожидание, постепенно привыкая к Гарри. К его Гарри… Узнавать его, искать и находить в нем что-то, от чего — Драко знал это — он каждый раз будет разрываться на части от счастья, от осознания, что это просто невозможно, немыслимо — то, что происходит сейчас с ними обоими. И понимать, что это не сон, и сжиматься внутри в комок, пытаясь найти ответ, чем он, гордый, высокомерный, холодный и вечно одинокий Малфой, заслужил это безумное счастье — любить Гарри, и быть рядом с Гарри.

Видеть, как вспыхивают его глаза, когда они прикасаются друг к другу. Согреваться в солнечном тепле его улыбки. Отдаваться его рукам, его губам… Отвечать ему. И знать, видеть, чувствовать каждой клеточкой, что Гарри — счастлив.

Почему, когда это стало таким важным? Самым важным — то, что чувствует Гарри? Когда успело случиться что-то, что поставило упрямого вспыльчивого гриффиндорца и его чувства, его желания выше желаний самого Драко? Когда он стал центром, богом, только вокруг которого и может существовать мир Малфоя? На котором держится все, из чего состоит жизнь?

— О… — выдохнул Гарри, прижимаясь лбом к его лбу.

На губах Поттера играла безумная хулиганская улыбка, и это так шло ему, делало его настолько притягательным, что Драко на мгновение стало страшно. Я пропал, — с каким-то отчаянием вдруг окончательно понял он. Я пойду на что угодно, лишь бы это не закончилось. Я хочу быть с ним, хочу получить все, что он согласится мне дать. Хочу видеть его таким, делать его таким — всегда, бесконечно, всегда…

— Я сошел с ума, Поттер… — одними губами прошептал Драко, закрывая глаза.

Его ладони на бедрах Гарри. Его дыхание на смуглом лице. Его низкий стон, когда руки Гарри обхватили его затылок, и губы нежно и жарко коснулись его губ, словно пробуя их на вкус, и горячий, влажный язык проскользнул внутрь, завладевая его ртом, исследуя его, проникая в него. Его глухое рычание, когда он, не выдержав, одним движением толкнул, опрокинул Гарри на спину, прямо на стол, наклоняясь над ним. Оглушительный стук его сердца, когда Гарри счастливо засмеялся, выгибаясь навстречу его прикосновениям, прижимаясь коленями к его бедрам.

Безумие… Откровенное, проклятое, отчаянное безумие. Драко захотелось, что есть сил, рвануть ворот рубашки на его груди, чтобы прижаться к обнаженной коже. Впиться в него губами, заставляя его стонать, биться, кричать… В памяти всплыла прошедшая ночь. Дикое, нечеловеческое возбуждение, охватившее их обоих, от которого они на время потеряли рассудок, и какая-то ускользающая часть сознания Драко подумала — ты будешь рядом с ним каждую ночь, и каждый раз это будет повторяться; ты уверен, что не сойдешь с ума прямо сейчас, если поймешь это?

Драко не был уверен. Ни в чем, кроме того, что никакая сила не оторвет его сейчас от смеющегося Поттера, уворачивающегося от его жадных и нежных поцелуев. Невозможно оторваться от невыносимого сияния в его глазах. От тепла его ладоней, охватывающих плечи Драко, затягивающих его в водоворот их мира, только их, на двоих.

Слишком много чувств. Слишком много нежности. Слишком много счастья — для одного. До Драко вдруг окончательно дошло, что в этом мире — их мире — можно выжить только вдвоем. Только разделив все надвое, друг с другом, пусть не понимая, где заканчивается один и начинается другой, потому что четкой границы и нет, и не может быть — здесь. В мире, где ты любишь. Где ты любишь — так. Так отчаянно, безрассудно, безудержно… Так сильно, что уже не имеет ни малейшего значения, какое название этому придумывают люди, не способные понять, оценить, почувствовать хотя бы часть из того, чем переполнен ты…

— Гарри… — вдруг судорожно выдохнул Драко, до боли сжав его плечи, словно мысль, пронзившая его, могла исчезнуть, как только они оторвутся друг от друга. — Гарри, я… Я понял…

— Хороший способ заставить тебя думать? — усмехнулся Поттер, скользя ладонью по его разгоряченной щеке.

Драко почти машинально поймал губами его пальцы, не отрывая от него странного взгляда. Пряди темных волос на столе. Темное дерево под темными волосами. Невыносимая яркость зеленых глаз.

— Я… ты… — он никак не мог подобрать слов. — Я понял, почему мы…

С лица Гарри вдруг сбежала улыбка. Он приподнялся на локтях, глядя пристально, с тревогой и ожиданием.

— То, что мы чувствуем… Мы… Ч-черт, — Драко резко опустил голову, упираясь лбом ему в грудь. — Я не могу сформулировать. Но если это так, то ты прав, ты во всем был прав…

Пальцы Гарри зарылись в светлые волосы; полулежа на столе, он обнимал Драко одной рукой, кусая губы и напряженно размышляя.

— Люди не могут почувствовать этого, — размеренно произнес Драко, не поднимая головы. — Люди ничего не чувствуют. Чувствуем только мы, помнишь, ты сам говорил?

— Всегда знал, что тут какой-то подвох, — признался Гарри. — Стихия забирает у нас чувства, возвращая разум, только при этом нашими же чувствами она, вроде как, и питается. Бред, какой ей смысл их тогда забирать…

— Она просто оставляет только настоящие, — Драко посмотрел ему в глаза. — Убирает фальшивки… Дает возможность… Черт, Поттер, ты гений! Если так, то тут же все понятно и просто, мы…

— Она соединяет две души… — растерянно прошептал Гарри, не отрывая от него взгляда.

— …Во время посвящения, — закончил за него Драко, улыбаясь. — Мы идиоты, Поттер.

Гарри медленно опустил веки и снова лег на стол. Потом закрыл лицо руками и захохотал — так, словно до сих пор не мог поверить в то, что только что услышал.

— Я даже понимаю, почему надо сначала сойти с ума, чтобы пройти инициацию, — ухмыльнулся Драко.

— Нормальный человек ни за что в жизни не согласится… — простонал Гарри.

— … И не кинется в это, — кивнул Драко. — Поттер… — он вцепился в его плечи, прижимая его к себе с такой силой, что Гарри невольно вздохнул, запрокидывая голову. — Поттер, я тебя обожаю. Слышишь, ты, неугомонное любознательное чудо?

Руки Гарри обвились вокруг него.

— Это просто возможность… — прошептал он, глядя в мерцающие серые глаза. — Они боятся ею пользоваться… боятся подчиниться, боятся смерти…

— И стихия выжирает их. Помнишь, Снейп всегда говорил — она не прощает слабости…

— Трусости, лжи и неудач, — закончил Гарри, улыбаясь. — Что определенно доказывает, Малфой — мы с тобой не принадлежим к числу трусов, слабаков и неудачников.

— По этой теории мы, вообще, принадлежим только друг другу, — хмыкнул Драко. — Стихия не может забрать тебя, потому что есть я. И наоборот.

— Поэтому сила растет, а разрушение — нет? — задумчиво предположил Гарри. — Красивое объяснение, только почему тогда больше никто этого не понимает?

— По правилам же положено расставаться, — Драко поставил локоть на стол и подпер подбородок, устремив взгляд куда-то поверх головы Поттера. — Стихийный маг и его наставник всегда умирают на порядок быстрее, если остаются рядом.

— А что, если они просто боятся любить друг друга, Малфой? — пальцы Гарри снова скользнули в светлые волосы, перебирая их. — Души-то соединены, возможность есть, а решимости нет. Получается, что стихия забирает слабых, все складывается.

Драко опустил глаза.

— Все равно я не все понимаю, — вздохнул он. — Что, получается, тогда мы, наоборот, обязаны оставаться вместе?..

Гарри сел, заставив Драко выпрямиться, и напряженно уставился ему в глаза. Тот, сдавшись, притянул его к себе и прижался лбом к его лбу.

— Я хотел сказать, что, возможно, если это предположение — верное, то мы сможем быть вместе и не бояться, что это убивает нас, — прошептал он. — Поттер, ну что ты, как…

Гарри внезапно рванул его к себе за шею и впился в него губами с такой яростью, что у Драко перехватило дыхание. В какое-то короткое мгновение он вдруг осознал, как сильно, как нестерпимо давило на Поттера все это время понимание, что они оба, скорее всего, совершают самоубийство, оставаясь вместе. И одновременно захлестнула горячая, безудержная благодарность к нему — за то, что именно он не побоялся и настоял на том, чего хотел, наплевав на цену, которую они заплатили за одну только возможность чуда. За право ждать его, надеяться на него.

Драко обнимал его вздрагивающие плечи, прижимал к себе, отвечая на поцелуй, только сейчас понимая, что именно этот человек сделал для него. Сам, одной своей силой воли. Потому что всем, что сейчас есть у Драко, тот обязан ему, и никому больше. Его упрямству, его жажде жизни, его способности оставаться собой. Его открытости, искренности его чувств.

Не то, чтобы внезапно материализовавшийся посреди библиотеки Добби пришелся некстати, но первые пару минут Драко все же подмывало наложить на исполнительного эльфа какое-нибудь замечательное заклятие. Что-нибудь не очень серьезное. Просто, чтобы запомнил.

Гарри ухмыльнулся, глядя на неуклюжие попытки Добби провалиться сквозь пол, одновременно что-то лепеча, и пресек все извинения на корню. Тут же успокоившийся эльф смог, наконец, выдавить из себя, что к ним кто-то пришел.

Драко мгновенно прислушался, чуть прикрыв глаза, заметив, как почти одновременно с ним то же самое сделал Гарри. Идентифицировав визитера, они недоуменно переглянулись.

— Добби, передай ему, что мы в гостиной, — не отрывая взгляда от лица Драко, произнес Гарри. — Пусть войдет.

Эльф тут же послушно исчез. Гарри, спрыгнув со стола, схватил Драко за руку, и они оба почти бегом устремились к выходу из библиотеки.

* * *

— Здравствуйте, профессор, — сказал Гарри, окидывая взглядом мрачную долговязую фигуру вошедшего. — Неужели вы успели по нам соскучиться?

Лицо Снейпа передернула недовольная гримаса. Ярость, с удивлением отметил Гарри. Ярость, и еще — странное, невыразимое облегчение. Словно он боялся их не застать. Или — черт его там знает, чего он еще мог бояться.

— Оба здесь, — констатировал Снейп, глядя с таким видом, будто они допустили оплошность, за которую предстоит долго и кроваво расплачиваться.

— А что, могли быть другие варианты? — внутренне собираясь в комок от нехороших предчувствий, мрачно спросил Гарри.

— Хотите вина, профессор? — негромко перебил его Драко. Он сидел в кресле, подперев рукой подбородок, и спокойно наблюдал за Снейпом. — Садитесь, что вы, как не родной…

Снейп недовольно покосился на него и сел в соседнее кресло, положив ногу на ногу.

Десять баллов со Слизерина, машинально подумал Гарри. За дерзость.

— Хочу, — буркнул профессор. — Выпить мне сейчас точно не помешает.

Драко молча пожал плечами и, к удивлению Гарри, вместо того, чтобы крикнуть эльфа, встал сам. Напряженная тишина висела в воздухе, пока на столике не появилась открытая бутылка, три бокала и блюдо с фруктами.

Снейп ухватил с блюда виноградину и подозрительно на нее уставился. Нервничает, отметил Гарри. Слов подобрать не может. Надо же.

— Профессор, вы недовольны, что застали нас здесь, что застали нас вдвоем, что мы вообще еще живы, или чем? — раздражаясь, спросил он, наконец. — Так и будете в молчанку играть?

Снейп одарил его выразительным взглядом, от которого, по всей видимости, Гарри тут же должен был забиться в страхе. Десять баллов с Гриффиндора, снова машинально подумал он. Рефлексы не выводимы.

— С чего вы взяли, мистер Поттер, что я чем-то недоволен? — наконец, процедил он.

— Вы просто зашли к нам в гости? — уточнил Гарри.

Снейп фыркнул.

— Я просто не знаю, с чего начать, — как-то совсем по-человечески сообщил он. — То ли выпороть вас обоих за вчерашнее шоу на озере, то ли порадоваться, что вы и впрямь еще живы.

— А с чего бы нам за эти сутки умирать?

До Гарри вдруг дошло, что Драко молчит. Не задает никаких вопросов, а просто сидит, с мрачным и обреченным видом глядя себе под ноги, словно ждет, когда произнесут его приговор. Боится, что Снейп сможет увести его отсюда? — тут же подумал Гарри, оглядывая его. Бред.

Профессор молча отпил из бокала и уставился на Малфоя своими блестящими пронзительными глазами.

— Драко, — наконец, заговорил он. — Откуда вы узнали, что должно было произойти на выпускном балу?

Гарри непонимающе вытаращился на него. Драко закрыл лицо руками и вздохнул.

— Раз вы оба здесь и живы, значит, вы покинули школу еще до того, как начался праздник. Я хочу знать, кто сообщил вам о готовящемся нападении.

Плечи Драко вздрогнули. Гарри оцепенело молчал, все сильнее сжимая в ладонях бокал с вином, глядя на Малфоя расширившимися глазами.

— Мы ничего не знали, — чуть слышно прошептал тот, не поднимая головы. — Вы же слышите, что я не вру.

— А вы, мистер Поттер? — цепкий взгляд Снейпа внимательно изучал лицо Гарри.

— Что случилось? — выдохнул тот, наконец.

Гарри отдавал себе отчет в том, что ему далеко до способности Драко напрямую слышать чужие мысли. Но сидеть и ждать, пока эти двое старых знакомых наиграются в гляделки, становилось невыносимо.

Снейп опустил глаза.

— Вчера вечером, во время бала, Пожиратели Смерти проникли в Хогвартс. Судя по всему, у каждого из них был портключ — они появились прямо в Большом Зале. Человек тридцать.

Он замолчал. Гарри подавил желание вцепиться ему в глотку и трясти до тех пор, пока тот не выложит все, что знает.

— Кто… пострадал? — непослушными губами выговорил он, тут же ловя себя на мысли, что спрашивает, кто именно, не уточняя, пострадал ли кто-нибудь вообще. Это казалось само собой разумеющимся.

Снейп поджал губы.

— Это произошло в течение нескольких минут. Они ушли так же быстро, как и появились, видимо, тоже по портключам. Вместе с ними исчезли все выпускники Слизерина. Все до единого. Полагаю, они просто забрали их с собой.

Гарри охватила волна ужаса. Они были всего в шаге от того, чтобы так глупо попасться! И Драко сейчас уже был бы мертв… если бы они все же решили подождать до утра. Если бы не это его истерическое упрямство.

— А что Дамблдор? — каким-то безжизненным голосом спросил Драко.

— Ничего, — мрачно ухмыльнулся Снейп. — Во-первых, в этот момент его не было в Зале. Во-вторых, все закончилось слишком быстро.

— Так есть пострадавшие или нет? — с нажимом спросил Гарри.

Снейп некоторое время сверлил его пристальным взглядом.

— В основном, гриффиндорцы, — наконец, неохотно обронил он сквозь зубы. — Полагаю, из них специально выращивают недоумков, способных только необдуманно лезть под палочки.

Гарри вспыхнул и снова подавил желание как следует тряхнуть профессора, предварительно крепко взяв его за горло. Драко с тоской кусал губы, глядя в пол.

По лицу Снейпа промелькнула злая гримаса.

— Четверо погибших, — коротко бросил он. — Профессор МакГонагалл в госпитале св. Мунго, ей досталось несколько парализующих заклятий одновременно. Один из выпускников, не учащийся в Слизерине, пропал. Еще одного нашли без сознания в коридоре, он до сих пор в коме, в Хогвартсе, перевозить его опасно. Почти два десятка раненых и оглушенных, но их жизни уже ничто не угрожает. Я ответил на ваш вопрос, мистер Поттер?

Драко опередил вопрос Гарри.

— Кто? — хрипло выдохнул, глядя перед собой остановившимся взглядом.

— Пропал мистер Финч-Флетчли. В коме мистер Бут. Погибли мистер Томас, мисс Парвати Патил, мистер Лонгботтом и мистер Криви, старший. Колин Криви.

Воцарилась мертвая тишина.

Сердце Гарри, словно заведенный механизм, гулко бухало убийственно медленными толчками, отмеряя ровными ударами каждое имя, все еще звучащее в ушах. Услышать сейчас от Снейпа даже одно из них, любое — это было бы слишком, но четверо?.. Чертова война, задыхаясь, подумал Гарри. Чертов Дамблдор, не способный защитить собственных учеников, чертов проклятый Орден Феникса. Чертовы Пожиратели Смерти, так мило перестраховавшиеся и выдернувшие у всех из-под носа собственных отпрысков.

Чертов я, успевший утащить Малфоя сюда, в безопасность этих стен, и бросивший остальных на произвол судьбы.

Глухо, как из-под земли, прозвучал негромкий хлопок. Гарри поднял голову, рассеянно оглядывая комнату, и наткнулся на сумрачно-встревоженный взгляд серых глаз Драко, когда тот встал и, подойдя к нему, опустился на колени рядом с креслом.

— Чертов псих, — пробормотал Малфой, беря его за руку.

Гарри сидел и с каким-то отстраненным удивлением смотрел, как он аккуратно, со свойственным только ему педантизмом, спокойно вынимает торчащие из ладони осколки, бормочет заживляющее заклятие, потом — очищающее, потом восстанавливает лопнувший бокал, убирая его на стол… А потом Драко поднял глаза, откидывая челку со лба, и Гарри, глядя на него, подумал, что, наверное, сейчас они оба так или иначе были бы уже мертвы, если бы остались в Хогвартсе. Если бы Пожиратели Смерти забрали Драко с собой. Потому что глупый безрассудный Поттер уже не помнит, как вообще мог жить когда-то без этого человека. И не смог бы больше — наверняка.

Вспышка отчаянной, почти болезненной нежности. Искусанные губы на бледном лице. Гарри перевел взгляд на Снейпа, все еще молчащего в своем кресле.

Снейп сидел, уставившись в одну точку, и Гарри на мгновение подумал, что по нему видны все эти двадцать лет жизни в аду. Даже если он научился за это время перечислять фамилии умерших подростков недрогнувшим голосом, груз на его плечах не меньше того, что должен давить сейчас на старческую спину Дамблдора.

Гарри снова посмотрел на Драко. В серых, чуть подернутых дымкой инея, глазах, билась скомканная, тоскливая, почти безысходная мысль — Панси.

Панси, мрачно согласился с ним Гарри. Черт, черт, и еще раз — черт…

— Профессор, вы сказали — пропал? — спросил он, наконец, прерывая молчание. — Джастина видели на празднике, а потом он исчез вместе с остальными? Или и до праздника его никто не видел?

В глазах Драко медленно проступило понимание. И надежда. Гарри на миг показалось, что за одну эту мысль Малфой сейчас бросится ему на шею.

— На торжественной церемонии он был, — Снейп снова уставился на него своим фирменным взглядом. — Больше его никто не видел.

— А Панси? — прошептал Драко, нервно оборачиваясь. — Ее тоже не видели?

— Я лично пожимал ей руку, когда вручал диплом, — огрызнулся Снейп. — Потом — не помню. Я не обязан следить за каждым своим выпускником. А те, кто мог ее видеть, как вы понимаете, в Хогвартсе уже отсутствуют.

Гарри поймал взгляд Драко. Да. Они могли успеть сбежать вместе. Как и мы. А могли и остаться.

Но это лучше, чем ничего, ответили ему глаза Малфоя.

Снейп явственно скрипнул зубами, глядя на них.

— То есть, вы оба действительно просто устроили помпезную публичную сцену и сбежали, — констатировал Снейп. — Так, мистер Поттер?

— Гарри, — хмуро отозвался тот. — Меня зовут Гарри, профессор. Вы в моем доме, я больше не ваш ученик, и давайте оставим формальности. Я хочу знать, как они умерли.

Драко глухо застонал, отворачиваясь. Гарри бросил на него быстрый взгляд и снова уставился на Снейпа. Тот некоторое время молчал, словно что-то прикидывая.

— Гарри, — наконец, язвительно проговорил он. — Что ж… Зачем вам эта информация? Мазохизм что, в крови у выпускников Гриффиндора?

Не дождавшись ответа, он фыркнул и покачал головой.

— Мистера Криви разнесло взрывающим заклятием, — отрывисто сказал он, не отрывая от Гарри пристального взгляда. — Он не успел поставить щит. Мистер Лонгботтом поймал обычное отбрасывающее заклинание и весьма неудачно врезался головой в стену. Мистер Томас задохнулся, ему повезло меньше всех — заклятие удушения. Ну, а мисс Патил повезло больше всех. Авада Кедавра.

Гарри ошеломленно молчал.

— Ну, так для чего вам была нужна эта информация? — вопрос Снейпа прозвучал почти насмешливо. — Легче стало?

Если бы не боль, толчками струящаяся из каждого его слова, Гарри бы поверил в насмешку. И язвительность профессора, и его мрачный цинизм вдруг показались ему единственным щитом, под которым можно выжить и сохранить рассудок, находясь одновременно и в свите Темного Лорда, и в рядах Ордена Феникса.

— Похоже, нам повезло, — мрачно констатировал Драко, глядя в окно. — Мы, действительно, просто сбежали. Нам там все надоело, профессор. Мы решили, что бал не стоит еще одного вечера в стенах Хогвартса.

— В свете последних событий это было здравое решение, — проворчал Снейп, окидывая его взглядом. — Хотя поволноваться вы оба меня заставили изрядно. Я не был уверен, что найду вас здесь.

— Я же сказал, что мы поедем сюда, — пожал плечами Драко. — И пароль дал.

Снейп странно покосился на Гарри.

— Из этого не следовало, что дом действительно предоставят в ваше распоряжение, — хмыкнул он.

— Это мой дом, — хмуро возразил Гарри. — Я имею право находиться здесь.

— Вы — да, — парировал Снейп.

— И любой, кого я приведу сюда — тоже.

— Вопрос в том, что не вы одни имеете подобные права.

— Нет, только мы, — уперся Гарри, исподлобья глядя на профессора. — Я хозяин поместья. Мне решать, что здесь будет происходить, а что нет.

— Это был ребяческий поступок, — с нажимом перебил его Снейп.

— Если бы я этого не сделал, жизнь Драко так и была бы под угрозой каждую минуту, — выпалил Гарри. — Или вы скажете, что доверяете этим…

Кулак Снейпа с грохотом опустился на стол. Черные глаза на неподвижном лице метали молнии.

— Мистер Поттер, — процедил он.

— Гарри, — любезно перебил его тот.

Снейп тяжело дышал сквозь зубы.

— Я ценю вашу заботу о Драко, — наконец, сказал он. — Но вы не можете думать только о себе. Это неправильно.

— Я думаю о нас обоих, — мрачно ответил Гарри. — Потому что, похоже, больше этим заняться некому. У всех остальных есть более важные дела.

— Например, спасение Магического Мира, мистер Поттер? — Снейп язвительно ухмыльнулся, приподняв бровь. — Если вы не заметили, рядом с вами идет война, и вы…

— Я не отказывался в этом участвовать! — выкрикнул Гарри. — И не отказался бы, если бы меня не использовали, как...

— Вы не просто отказались! — громыхнул Снейп. — Вы решили, что в вашей власти еще и мешать тем, кто заботится не только о своей персоне и своих личных переживаниях!

— Скажет мне кто-нибудь, в чем дело, или нет?! — рявкнул Драко. — Или вы так и будете говорить обо мне в третьем лице? — Он резко повернулся к Гарри. — Что ты опять натворил?

— О, — усмехнулся Снейп. — Он всего лишь выгнал штаб Ордена Феникса из их резиденции. И теперь с успехом пользуется защитой, которую мы успели понавесить на этот дом.

Драко изумленно крякнул. Гарри хмуро смотрел на него, кусая губы.

— Что? — наконец, выпалил он. — Да, здесь была их резиденция, здесь! Что, мне надо было разрешить им остаться? Черт, Малфой, с тем же успехом мы могли и из Хогвартса не уезжать!

— Ты говорил, что собираешься продавать дом? — осторожно спросил Драко.

— Говорил, — с вызовом ответил Гарри. — Я и Дамблдору сразу сказал, что он может его купить, если пожелает. Потом. Когда мы его освободим.

Снейпа перекосило от возмущения. Драко едва сдерживал истерический смех.

— Поттер… — простонал он.

— Да, я гад, — Гарри принялся разглядывать свои руки. — Хотите мне это сообщить, профессор? После новости о том, что вчера погибло четверо близких мне людей, боюсь, никаких эмоций это у меня уже не вызовет. Прошу прощения.

Он встал и пересек комнату быстрыми шагами. Дверь осторожно прикрылась за его спиной.

Снейп испытующе посмотрел на Драко. Тот внимательно разглядывал дно своего бокала.

— А он изменился, — негромко сказал Снейп. — Я ожидал вспышки благородной ярости или, как минимум, обвинительных воплей непонятно в чей адрес. Хотя он все равно навсегда останется гриффиндорцем — похоже, это так же неизлечимо, как ликантропия. Не понимаю, как ты…

— Не надо, — перебил Драко, поднимая голову и вонзая в него мгновенно заледеневший взгляд. — Если вы не против, я предпочел бы не выслушивать ваше мнение о Гарри. Я не желаю это обсуждать.

Снейп долго молчал, глядя ему в глаза.

— Гарри? — приподняв бровь, наконец, мягко усмехнулся он. — Что ж… Я не настаиваю.

* * *

Поднявшись наверх, Драко осторожно прикрыл за собой дверь и прислонился к косяку. Он, не отрываясь, смотрел на Гарри. Гарри…

Тот сидел перед зажженным камином, обхватив колени, поставив подбородок на сцепленные руки. Сидел и молча смотрел в огонь.

Сгусток мрачной, отчаянной, безысходной боли. Снейп прав, он никогда не избавится от этого упрямого, глупого гриффиндорского желания принимать так близко к сердцу каждую смерть. Как будто то, что случилось, можно было хоть как-то изменить! Да если бы они оба вчера сдуру оказались в Хогвартсе, то, в итоге, сейчас всего лишь было бы одним трупом больше… равно как, и одним исчезнувшим выпускником Слизерина.

Мерлин, мы были так близко от всего этого, кусая губы, подумал Драко. Так близко от того, чтобы потерять все.

Сердце сжалось от глухой, болезненной нежности. Драко медленно подошел к Гарри и, опустившись на пол за его неподвижной спиной, вытянул ноги, обхватывая ими его бедра. Ладони нерешительно легли на напряженные плечи.

— Не надо, — тихо бросил Гарри.

Драко вздохнул. Как, что ты можешь сделать сейчас, если, прожив восемнадцать лет, ты не научился ничему, кроме искусства лжи и маскировки? Что ты способен дать ему, если твое сердце разрывается от боли, но ты не знаешь слов, способных убрать камень бессмысленной вины с души того, кого любишь? Ты можешь только хотеть помочь… только твои желания имеют смысл. Ты ничего не умеешь, ты не представляешь, какие действия нужны ему сейчас. Но ты хочешь, и этого захлебывающегося, горького желания достаточно, чтобы поверить, что это возможно. Поверить — и позволить ему вести тебя. Вас обоих.

— Иди сюда, — чуть слышно прошептал Драко, мягко и настойчиво притягивая Гарри к себе, заставляя его откинуться назад. — Я посижу с тобой, можно?

Гарри молчал, закусив губу. Пламя билось в камине, как попавший в западню хищник, словно пытаясь вырваться наружу. Тонкие пальцы Драко, едва касаясь, медленными движениями перебирали пряди темных волос. Вторая рука осторожно обняла Гарри за плечи, и Драко опустил голову, пряча лицо в его шею, вдыхая запах его тела, сжимая его в объятиях.

Тихий вздох, и Гарри пошевелился в его руках. Драко чуть подвинулся, позволяя ему прислониться к груди, и, не удержавшись, коснулся ладонью его щеки.

— Не надо… — снова покачал головой Гарри, слегка отстраняясь.

Сжатые в упрямую ниточку губы. Беспощадный, горестный блеск в ярких глазах.

— Посмотри на огонь, — негромко попросил его Драко. — Пожалуйста.

Легкие касания пальцев. Мягкими, осторожными движениями, словно очерчивая контур лица.

— Просто — смотри на огонь…

Гарри молчал. Игра бликов света отражалась в его глазах. Пламя двигалось за каминной решеткой, языки боролись, поглощая друг друга, и Гарри казалось, что это его душа бьется в объятиях безысходного, ограниченного пространства. Он закусил губу, чувствуя, как постепенно расплывается перед глазами плененная оранжевая стихия.

Нежные, ласковые, теплые прикосновения Малфоя. Его тихое дыхание над ухом — он прижался щекой к виску Гарри и смотрит на него сверху вниз. Он рядом. Как странно и неправильно, отстраненно подумал Гарри, не отрывая взгляда от огненного комочка в камине, что все они мертвы, а Драко здесь, рядом… И был рядом вчера, когда их убивали — там, в Хогвартсе. Можно ли быть счастливым, если в это время гибнут те, кого ты когда-то любил? С кем провел столько лет бок о бок, а теперь сидишь, вспоминая их, и в твоих глазах почти нет слез. Только боль.

Как я хочу забыть все это, пришла вдруг тоскливая мысль. Потерять память, способности, что угодно, лишь бы не слышать больше новых имен, которые что-то значат. Имен людей, которых больше нет. Это невыносимо.

Гарри медленно поднял голову, откидывая ее на плечо Драко. Я знаю, ты спрячешь, заслонишь меня от этого… Ты сможешь, кто же, черт возьми, если не ты? Кто, кроме тебя?..

Тонкие пальцы скользили по скулам, по подбородку, по открытой шее. Гарри, не удержавшись, тихонько вздохнул, когда они задели чувствительную точку под ухом. Губы чуть приоткрылись, и подушечки пальцев легко коснулись их, словно вспоминая, узнавая заново. Гарри невольно потянулся за ними рукой, но Драко тут же перехватил его ладони и с мягкой настойчивостью убрал их, положив на свои бедра.

— Просто смотри на огонь… — прошептал он ему на ухо. — И не двигайся…

Долгое, застывшее, бесконечное движение пальцев. Так медленно, что прикосновения заставляют вздрагивать, и думать о чем-то уже почти невозможно, мысли остановились, есть только томительное, мучительное кружение — по шее, по плечу, по груди, вдоль расстегнутого ворота рубашки… Гарри вдруг отчаянно пожалел, что она расстегнута совсем чуть-чуть. Одна пуговица? Две? Он не помнил. Ловкие руки Драко легко пробежались вниз, и ткань соскользнула с плеч, обнажая их, подставляя под теплые, родные прикосновения… Пальцев… ладоней…

Драко почти коснулся губами обнаженного плеча, опалив его дыханием, и Гарри невольно потянулся за ним, но губы — совсем рядом, и так далеко — всего лишь в дюйме от его кожи, дыхание обжигает уже на шее, на щеках, и это больше, чем поцелуй, пусть даже они не прикасаются друг к другу, но они чувствуют. Чувствуют все. Так, как умеют только они.

И снова — пальцы Драко в его волосах, а вторая рука, медленно сводя с ума, скользит вниз по гладкой смуглой коже, и Гарри показалось, что жар от ладоней проникает сквозь них обоих, снова связывая их, переплетая их чем-то еще, помимо того, что в них уже есть. Чем-то, что — он знал это — будет добавляться, появляться каждый раз, когда они снова будут прикасаться друг к другу.

Драко выводил узоры кончиками пальцев на его груди, словно не решаясь прикоснуться к Гарри всей ладонью, почувствовать его. Дыхание сбивалось, и он, как завороженный, следил за движениями своих рук — они как будто действовали по собственной воле. Смотрел, как изящные тонкие пальцы вдруг сгибаются, задевая ногтями сосок, а потом снова поглаживают его, как тот набухает под этими ласками, и Гарри выгибается, запрокидывая голову на его плече, издавая тихие, глубокие стоны, и от этих звуков вдруг все сильнее начинает кружиться голова…

И начинают дрожать руки, и все нестерпимее становится желание сжать его в объятиях и оборвать это проклятое наваждение, но пальцы не останавливаются, как зачарованные, и, рывком поднимаясь вверх, снова проводят по шее… И видеть, как Гарри кусает губы, откинув голову на его плечо, невыносимо, невыносимо, так притягательно… Так хочется накрыть эти губы своими, сцеловывая его вздохи, его боль, его горечь. Поглотить ее, растворить в себе.

На мгновение Драко замер, и, чуть помедлив, осторожно прильнул губами к синей жилке, бьющейся на шее Гарри, слегка прикусывая кожу. Снова зажившие своей жизнью пальцы двинулись вниз, легко касаясь загорелой груди, поглаживая ее, спускаясь ниже и ниже. Руки Гарри сжались, яростно вцепившись в бедра Драко, и тот подумал, что еще немного, и он снова сойдет с ума. Невозможно сохранять рассудок, когда Поттер в твоих объятиях.

Мучительно-сладкий, почти жалобный стон Гарри, и Драко вздрогнул, почувствовав, как его собственные руки, словно решившись, прижались ладонями к упругому животу, скользнули вниз, поглаживая, лаская, обхватывая смуглое тело. Гарри изумленно ахнул и попытался поднять голову, когда тонкие пальцы, осторожно расстегнув пуговицу на джинсах, медленно двинулись дальше. Драко тут же притянул его обратно, прикусывая мочку уха, почти дрожа от оцепенелого, завороженного напряжения.

На какую-то долю секунды он вдруг почувствовал страх. Что я делаю? — мелькнула в голове отчаянная мысль. Я что, действительно хочу это сделать? Я сошел с ума, если собираюсь… а что я собираюсь?

Он перевел взгляд на лицо Гарри. Полуоткрытые мягкие губы. Прерывистое, влажное дыхание, толчками вырывающееся из груди. Едва слышные стоны. Это же Гарри, улыбнулся Драко, легко касаясь губами его виска. Я не боюсь. Это же Гарри.

И черноволосая голова заметалась на его плече, когда пальцы, набравшись решимости, потянули вниз молнию. Светлая челка, упавшая на смуглое лицо. Чуть подрагивающие ресницы.

— Драко… — со стоном выдохнул Гарри. — Драко, пожалуйста…

— Ш-ш-ш… — едва слышно прошептал тот. — Тише… Не спеши…

Гарри сдавленно всхлипнул, сильнее запрокидывая голову, и Драко чуть не сошел с ума, когда увидел, как он проводит языком по припухшим губам. На мгновение остановившись, он закрыл глаза и попытался хоть немного успокоиться, но ладони Гарри тут же двинулись по внешней стороне его бедер, обхватывая их, сжимая их, скользя вверх и вниз… и он снова сдался.

Руки вернулись к груди, к темным набухшим соскам, и Драко, уже не думая о том, что он делает, с силой сжал их пальцами, одновременно вцепляясь зубами в плечо Гарри. Вырвавшийся стон был таким отчаянно, безумно, откровенно жадным, умоляющим, горячее тело задрожало, забилось в его руках, подалось навстречу им, и Драко, не выдержав, впился в возбужденные соски ногтями, одновременно припадая к губам Гарри.

Он целовал и целовал его, проникая языком все глубже, захлебываясь им, не находя в себе сил оторваться, чувствуя, как Гарри извивается под его ласками — и как у него самого срывает крышу от стонов Гарри…

«Как же я люблю, когда ты так стонешь… — сбивчивыми выдохами проносились обрывки мыслей в голове Драко. — Как же я это люблю… Как я скучал по тебе…»

Он нетерпеливо зарычал, снова проводя ладонью по животу Гарри, и тонкие пальцы настойчиво нырнули в расстегнутые джинсы и обхватили его член, сжимая его… Гарри выгнулся и закричал, до синяков стискивая бедра Драко.

— Да… — горячо прошептал Драко, почти не отрываясь от его губ.

Он уже не видел ничего вокруг, мир исчез, выключился, мир и не мог продолжать существовать, когда Гарри стонал, кричал от наслаждения в его руках. Драко не был уверен, что выдержит еще хотя бы мгновение, если тот не остановится… и уже не мог остановиться сам.

Тело, как будто живущее отдельной жизнью, вдруг чуть отодвинулось в сторону, руки обхватили Гарри поперек спины, опрокидывая его на ковер, и Драко рванулся к нему, навис над ним, рыча, зарылся пальцами в волосы, скользя ладонью по обнаженной груди, по животу, впиваясь губами в податливые горячие губы. Тело Гарри судорожно изогнулось под ним, зеленые глаза распахнулись — яркие, невыносимо яркие, даже в таком тумане — в них блеснула какая-то дикая, звериная ярость, и сильные руки, оттолкнув Драко, вцепились в ворот его рубашки.

Треск петель, отлетающие пуговицы, рвущаяся ткань. Ладони, с жадностью ласкающие обнаженную кожу. Безумные, хриплые стоны, почти одновременно срывающиеся с губ, и руки настойчиво тянут Драко вниз — прижаться, почувствовать друг друга. Прикосновения — как разряды молний. Поцелуи, не отличимые от укусов. И пальцы Гарри, рвущие ремень на джинсах Драко, отчаянно забирающиеся внутрь.

Драко с трудом сохранял ра