Глава 16. Противостояние.

Первым, что увидел Драко, открыв глаза, было солнце. Оно нещадно сияло сквозь полуотдернутые шторы, ослепляя, разгоняя остатки сна. И этот свет слишком красноречиво свидетельствовал о том, что уже почти полдень.

Поттера рядом не было. Потянувшись, Драко перевернулся на живот, обхватил подушку и зарылся в нее лицом, вдыхая знакомый дурманящий запах — запах волос Гарри. Запах любимого человека, горячего, нежного, родного, близкого, как никто… Запах чуда, в которое невозможно поверить. Запах счастья.

Он любит меня, пряча дурацкую улыбку, помимо воли расплывающуюся на лице, подумал Драко. Как я мог раньше этого не понимать? Сомневаться в этом? Он любит меня. Я знаю.

Тогда почему я опять просыпаюсь один? — пришла вдруг следом холодная, отрезвляющая мысль. Если все так хорошо, почему он снова сбежал от меня?

Драко замер, разрываясь между двумя противоречивыми чувствами.

«Он не знал, куда от тебя деться. Этой ночью ты всего лишь получил очередную подачку», — утверждало одно, привычное и знакомое.

«Он понадеялся, что хоть теперь ты начнешь доверять ему», — говорило другое — новое и пугающее.

Зажмурившись и затаив дыхание, Драко уцепился за обе мысли. Обе. Две. И выбираю между ними — я, вдруг отчетливо понял он. Всегда, каждый раз, когда Поттер злил меня, бросал в одиночестве, отворачивался, причинял мне боль — это я видел его поступки такими. Мне было удобно трактовать их именно так. Удобно верить, что он издевается надо мной. Удобно не замечать его чувств, чтобы, упаси Мерлин, не оказаться вынужденным пересмотреть все, что я думаю… да, о себе, в том числе.

Замечательно, Малфой. Что ты выберешь на этот раз? После всего, что он для тебя сделал?

Драко встал, одним рывком отшвырнув одеяло. Неужели я всегда был таким идиотом? — невольно спросил он сам себя, одеваясь.

Гарри обнаружился в столовой — он сидел, поставив локти на обеденный стол и весьма рискованно покачиваясь при этом на стуле. Перед ним лежала раскрытая книга; увлеченно пробегая взглядом по строчкам, он неспешно грыз яблоко, машинально зарываясь другой рукой в непослушные волосы.

— Доброе утро, — хмыкнул Гарри, не оборачиваясь, когда Драко остановился за его спиной. — Точнее, день, засоня.

Его правая рука, оставив многострадальную прядь, потянулась назад и нашла ладонь Драко. Бережно сжав его пальцы, Гарри поднес их к лицу и задумчиво прижался губами к кончикам, не отрывая взгляда от книги. По телу Драко пробежала дрожь — от прикосновения его губ, от этой тихой, спокойной ласки. Он любит меня, снова ошеломленно подумал Драко.

— Кофе, — буднично сообщил Гарри, отпуская его руку, и ткнул пальцем в стоящий на сервировочном столике серебряный кофейник. — Много сливок, много сахара. Тебе же, вроде, такая бурда нравится?

— Мне нравится правильный кофе, — машинально огрызнулся Драко, все еще не придя в себя от странного поцелуя. — А то, что пьешь ты, и по вкусу, и по цвету напоминает горелый асфальт.

Гарри поднял голову, посмотрел куда-то перед собой и тяжело вздохнул.

— Я тебя тоже очень люблю, — сказал он, подумав, и снова уткнулся в книгу.

Обойдя угол стола, Драко остановился рядом с Гарри и испытующе уставился на него сверху вниз. На то, как он хмурит брови, покусывая нижнюю губу. Как машинально мнет и поглаживает уголок страницы, время от времени отводя глаза в сторону, словно обдумывает то, что читает. Как поправляет очки тыльной стороной руки, сжимая в пальцах недоеденное яблоко.

«Он даже не хочет смотреть тебе в глаза!»

«Он знает, что ты знаешь о его чувствах».

Выбери нужный вариант, Малфой.

Драко чуть не скрипнул зубами. Я что, был идиотом настолько часто? — спросил он сам себя. Настолько, что каждый его жест истолковывал неверно? Надеюсь, я способен играть и по другим правилам…

Драко улыбнулся и, не колеблясь, сел на стол прямо перед лицом Поттера, одновременно отодвинув от него книгу. Гарри недовольно замычал, потянувшись рукой вслед за ней.

— Ты что! — возмутился он, дожевывая яблоко. — Я читал, между прочим!

Глаза его смеялись; от уголков разбегались лучики, прячась за стеклами очков. Драко на мгновение показалось, что, глядя в глаза Поттера, он пытается смотреть на солнце.

— Интересно? — осведомился Драко, приподняв бровь.

Гарри энергично кивнул.

— Язык, правда, просто птичий, — сказал он. — Мало того, что латынь, так еще и слог какой-то непереводимый. Мозги сломаешь, пока расшифруешь, что там имели в виду… Малфой, давай ее сюда — и брысь со стола, ты мне мешаешь.

— Может, поделишься, что ты в нашей библиотеке нашел столь захватывающее? — протянул Драко, загораживая стол и не давая дотянуться до книги.

— «Сказания о великих магах — повелителях стихий»! — выпалил Гарри, торжествующе глядя ему в лицо. — Представляешь, проснулся сегодня утром, и такое четкое ощущение — вот сейчас пойду и вытащу из этого проклятого шкафа то, что захочу! Именно сегодня.

— И?.. — Драко на мгновение показалось, что ему не хватает воздуха.

— Пошел и вытащил, — пожал плечами Гарри, улыбаясь, и снова вгрызся в яблоко, доедая его.

Его плутовские глаза смеялись, глядя на остолбеневшего Малфоя. Драко некоторое время беззвучно шевелил губами, не находя слов.

— Как ты сказал? — выдавил он наконец. — «Повелителях»?!

— Ага, — кивнул Гарри.

— Да быть того не может, — выдохнул Драко.

Он рывком откинулся назад, повернулся на бок, притянул к себе злосчастную книжку и принялся лихорадочно ее листать. Гарри несколько секунд озадаченно разглядывал вытянувшееся вдоль стола тело, после чего решительно обхватил Драко обеими руками за талию и стащил к себе на колени. Они вместе наклонились над исписанными витиеватыми письменами страницами.

— Ни черта себе… — пробормотал Драко, машинально усаживаясь поудобнее. — Поттер, ты… ты…

— Гений я, — ухмыльнулся Гарри, так же машинально поправляя выбившуюся прядь светлых волос. — Вот, например, смотри, видишь?.. Я этот кусок разбирал уже…

— «И, пройдя тернистым путем сомнений, Радамант Мудрый потерял дарованную мощь, не сумев разрешить противоречий в сердце своем, и перестал он видеть суть вещей, отдавшись на волю ветра, и позволил вихрю увести себя дорогой неправедных, оставив лишь воспоминание о былом величии в умах потомков», — растерянно прочитал Драко. — Поттер, ты хоть понимаешь, что это значит?

— Понимаю, — вздохнул Гарри. — Ну, то есть, кажется, понимаю… Сомнения убивают разум. Я думаю, сказано об этом. Они… как бы это сказать… сбивают, если им поддаваться. То есть, перестаешь видеть суть в себе — перестаешь вообще ее видеть. А это основное качество стихийного мага вроде бы. Так? Значит, без этого ты становишься просто точкой для выхлопа… И погибаешь.

Драко задумался.

— То есть, если я в чем-то нечестен сам с собой, это приближает смерть? — негромко спросил он. — Если я отворачиваюсь от правды…

Руки Гарри осторожно обвились вокруг его талии, нос уткнулся в спину.

— Получается, я был прав, что доставал тебя всегда… с Люциусом, — буркнул Поттер. — Нельзя врать, ни в чем, ты же сам всегда говорил…

Драко прерывисто вздохнул и, оттолкнув книгу, поставил локти на стол и опустил голову.

— Спасибо… — помолчав, прошептал он. — Гарри, я…

— Ш-ш-ш… Не надо об этом, ладно?

Теплые ладони, осторожно скользящие по груди, завораживали, успокаивали, согревали — так, как это умели только они. Драко зажмурился, кусая губы. Говорить, думать, даже вспоминать о прошлой ночи было сладко — и стыдно, и страшно, как будто словами можно было сломать что-то важное, что-то, что только пыталось появиться, вырасти между ними. И делать вид, что ничего не было, тоже — невозможно …

— Это было неправильно, — выдохнул Драко, пряча лицо в ладонях. — Так не должно быть…

— Наверное… — прошептал Гарри, прижимаясь лбом к спине между лопатками и осторожно целуя ее через тонкую, почти прозрачную ткань рубашки. — Но это мы с тобой, Драко. Мы — такие.

— Нет, — помотал головой Малфой. — Нет, ты не понимаешь, о чем я… Я не имел в виду, что мы не должны… Я думал… просто… это должно быть не так. Так — неправильно.

Гарри горько усмехнулся, поглаживая его плечо.

— Ну… — смущенно прошептал он. — Конечно, я же не мазохист, хотя, наверное, могло показаться…

— Черт, да не об этом я! — выкрикнул Драко, сжимая кулаки, и выпрямился, тут же почувствовав дыхание Гарри на своем затылке.

«С чего ты, вообще, взял, что он захочет тебя?»

«Твои вечные страхи — достаточная причина, чтобы он никогда даже не пытался настаивать».

Выбери, что понравится, Малфой.

Выдохнув сквозь зубы, Драко запрокинул голову и закрыл глаза, упираясь в край стола. Он чувствовал, как Гарри зарывается лицом в волосы. Как его ладони медленно скользят по телу — горячие, как всегда, нестерпимо горячие… Подчиняющие волю, превращающие разум в осколки бреда… Ладони, от прикосновения которых появляется предательская дрожь в коленях… Способные растопить любой лед, любой страх, сломать любые преграды…

— А о чем ты?.. — прошептал Гарри, почти касаясь губами его уха.

Его дыхание обжигало шею. Драко едва сдержал стон, опуская голову и невольно отвечая на осторожные ласки, подаваясь им навстречу.

О том, что ты мгновенно заводишь меня, просто прикасаясь ко мне! — чуть не закричал он. — О том, что я схожу с ума, когда ты рядом. О том, что я хочу…

— Я хочу, чтобы это был ты, — зажмурившись, срывающимся шепотом выдохнул Драко, сам пугаясь собственных слов. — Чтобы ты… меня…

Пальцы Гарри внезапно впились в него с такой силой, что перехватило дыхание. Одним рывком привлекая к себе тонкое тело Малфоя, Гарри сжал его ребра, жадно скользя руками по груди, по бедрам, отчаянно целуя плечи. Драко показалось, что он задыхается.

— Молчи… — яростно прошептал Гарри, сжимая его в объятиях. — Ох, ради Мерлина, молчи… или я сойду с ума…

На лице Драко на миг отразилась хищная, безумная радость. Отстранившись, он уронил голову на руки, пряча вспыхнувшее лицо, чувствуя, как Поттер снова утыкается лбом в его спину.

Гарри нравился ему разным. Он и был разным, всегда — многогранная личность, сочетающая в себе порой просто немыслимые черты. Рассеянным, задумчивым, увлеченным… горячим. Но был еще один Гарри — именно тот, который сводил Драко с ума своим бешеным, необузданным напором, своим безумным, яростным блеском в глазах. Гарри, из которого хлестала сила, сшибающая любое противостояние. Гарри, подчиняющий себе все, подминающий волю. Тот, который умел брать то, что хотел, с такой непреклонной уверенностью и страстью, что противиться ему было невозможно.

Гарри, который одним взглядом умел превращать неприступного Малфоя в покорное, податливое, жаждущее его тепла, отчаянно нуждающееся в нем существо.

Драко никогда не понимал, как управлять таким Гарри. Как делать его таким, как не отпускать его от себя. Поттер входил в это состояние по одному ему ведомым законам и причинам, и временами Драко изнемогал от бессилия, от невозможности повлиять на это. Он мог только ждать и надеяться, что дождется, и это всегда было дьявольски сложно — Гарри, словно нарочно, избегал ситуаций, способных настолько вывести его из равновесия.

А когда это случалось, Драко оставалось только замирать и молиться, чтобы это не закончилось… Но это всегда заканчивалось — почти сразу. Слишком быстро. Гарри как будто боялся того, что мог натворить… боялся собственных желаний. Самого себя.

И теперь, подставляя спину его ладоням, Драко почти задыхался — он понял, увидел, почувствовал, что может заводить Гарри. Его бросало в дрожь от одной мысли, что больше это не закончится, пока он сам не захочет… Что он тоже может управлять желаниями Гарри, как сам Гарри управлял им…

Тело выгибалось само, отдаваясь горячим прикосновениям. Жаркие ладони двигались по ребрам, по позвоночнику, и Гарри глухо стонал каждый раз, когда Драко ерзал у него на коленях, обхватив ногами бедра.

— С ума сошел… — выдохнул Гарри, стискивая его плечи, целуя и покусывая лопатки.

Драко с трудом поднял голову и открыл глаза. Веки словно налились свинцом, не желая подчиняться. Он медленно обернулся и посмотрел на Гарри.

В ярко-зеленых глазах металось пламя. Вид полуоткрытых губ, раскрасневшихся щек, взлохмаченных волос и ошалевшего, безумного взгляда, буквально пожиравшего Драко, подействовали, как удар под дых. Метнувшись к Гарри одним движением, Драко впился губами в его губы, притягивая его к себе за шею.

Гарри сдавленно застонал, отстраняясь. Он тяжело дышал, сжимая в руках податливое тело.

— Не надо… — прошептал он.

Руки не слушались, живя самостоятельной жизнью, не переставая, ласкали спину Драко, пробегали по позвонкам, сжимали плечи.

— Почему?.. — хищно усмехнулся Драко, покрывая поцелуями его лицо.

— Ты… такой… О, боже… — Гарри поднял голову, ловя губами его губы.

— Какой?.. — ладони Драко легли на его шею, проникая под воротник рубашки, царапая ногтями кожу.

Гарри яростно зарычал от этих прикосновений и, обхватив стройное тело, одним рывком приподнялся и повалил его на стол, лихорадочно расстегивая на нем рубашку неловкими пальцами. Драко хрипло рассмеялся, запрокидывая голову, притягивая его к себе.

— Такой красивый… — как в бреду, шептал Гарри, жадно лаская его. — Совершенный… Прекрасный… Мой…

— Твой… — выдохнул Драко, выгибаясь ему навстречу.

Губы Гарри обхватили сосок, сжимая, покусывая его. Драко громко застонал, вцепившись в его плечи. Руки торопливо срывали рубашку, вытаскивая ее из джинсов.

Исступленные поцелуи Гарри оставляли следы на белоснежной коже, пальцы рвали застежку на брюках.

— Ты хочешь… меня?.. Гарри?.. — задыхаясь, прошептал Драко. — Скажи это…

И тут же снова почувствовал тяжесть его тела.

— Да… — выдохнул Гарри, забираясь ладонью под ткань, сжимая его ягодицы. — Боже, да… Безумно… Всегда…

Драко запрокинул голову, ахнув, когда настойчивые пальцы обхватили его член. Губы Гарри впились в его шею.

— Возьми меня… — как завороженный, прошептал он. — Гарри, сейчас…

С каждой секундой Поттер как будто все больше сходил с ума. Но от этих слов в нем что-то окончательно сорвалось.

— Драко… — простонал он, останавливаясь и тяжело дыша. — Ты с ума сошел…

— Я хочу тебя… — светлые волосы, разметавшиеся по столу. Низкий, стонущий шепот, разрывающий в клочья остатки рассудка. — Тебя, Гарри…

— Драко!.. — он почти кричал, нависая над ним, упираясь в стол. Его била дрожь.

— Ты нужен мне, Гарри… — Драко взял его ладонь и снова потянул ее вниз, прижимая к себе. — Сейчас… Всегда…

Серые глаза, затуманенные отчаянной, прорвавшейся решимостью. Влажные, полуоткрытые губы — совсем рядом, так близко… Прерывистое дыхание, опаляющее душу. Шелковистая кожа под пальцами. Тонкое, стройное, гибкое тело, так чутко отзывающееся на каждое прикосновение.

Все воспаленные, безумные видения, от которых Гарри прятался все эти дни из последних сил, вдруг разом вернулись, обрушиваясь на него. Видения, в которых белокурый ангел извивался под ним, отдаваясь его напору. Гарри задохнулся, чувствуя, что не может больше противостоять тому, что наконец-то видит в глазах напротив. То, о чем мечтал так долго, чего не надеялся дождаться.

Он склонился над Драко, тяжело дыша. Кончики пальцев осторожно коснулись щеки, зарылись в светлые волосы. Драко поймал губами ладонь, и, не сводя с него горящего взгляда, провел по ней языком… И Гарри не выдержал — с глухим рычанием прильнул к его губам, проник в его рот, жадно лаская разгоряченное тело, ловя хриплые стоны.

— Мой… — как безумный, задыхаясь, повторял Гарри, подминая его под себя. — Мой…

Руки снова обхватили ягодицы Драко, царапая их, впиваясь в нежную кожу. Зубы смыкались на сосках — то на одном, то на другом, с силой сжимаясь вокруг них. Драко бился в его руках, издавая нечленораздельные умоляющие выкрики, впивался ногтями в спину, подаваясь навстречу, прижимаясь к его бедрам…

Внезапно в сознание Гарри ворвался хлопок, и сразу же, следом за ним — сдавленный вскрик. Тяжело дыша, он заставил себя одним отчаянным рывком оторваться от Драко и поднять голову, с трудом фокусируя взгляд.

В дверях, вцепившись в косяк, стоял белый, как полотно, Снейп. В его расширившихся глазах застыло странное, непередаваемое выражение, больше всего похожее на смятение. И ужас.

На несколько бесконечных секунд Гарри замер, глядя в это перекошенное лицо. Драко тоже запрокинул голову, тут же встретившись взглядом с остолбеневшим профессором.

Через мгновение Снейпа уже не было в столовой. Он вылетел, как ошпаренный.

Выдохнув, Гарри уронил голову на грудь Малфоя.

— Я его убью… — почти жалобно простонал Драко. — И этого чертова эльфа… заодно…

— Ш-ш-ш… — прошептал Гарри, восстанавливая дыхание, гладя его по плечам. — Просто скажи мне, что ты все еще со мной… Что мне это не приснилось…

Драко фыркнул, притягивая его к себе, прижимаясь к нему.

— Слушай, давай его выпроводим, а? — шепотом попросил он. — Пусть приходит завтра. Через неделю, когда угодно! Гарри?

Поттер невольно усмехнулся.

— Давай… — чуть слышно ответил он, с сожалением заставляя себя встать.

Его глаза, казалось, пожирали полураздетого Малфоя. Драко сел и рывком снова притянул его к себе за шею, отчаянно целуя в губы.

— Драко… — выдохнул Гарри, обнимая его. — Драко, пойдем… Пожалуйста. А то…

— А то он подумает, что мы не остановились? — улыбнулся тот, упираясь лбом в его лоб.

— Переживать начнет человек, — ухмыльнулся Гарри. — Даже баллы снять же теперь не может. Так и до психической травмы недалеко.

— Думаю, у него травм и без того хватает, — прошептал Драко. — Черт, а мне обязательно тебя отпускать?..

Гарри не смог сдержать улыбку, целуя его в уголок рта.

— Пойдем, чудо, — сказал он, отстраняясь. — А то я тоже решу, что мне все равно, кто на нас таращится…

* * *

Когда они вошли, Снейп, сцепив за спиной руки и нахмурившись, мерил шагами гостиную — из угла в угол, по диагонали, изучая рисунок на ковре под ногами. Лицо его было абсолютно непроницаемо.

Быстрый взгляд, скользнувший по их прячущим улыбки физиономиям — и Снейп остановился, покачиваясь с пятки на носок.

— Пришли проверить, насколько мы еще живы, профессор? — не смог сдержать ухмылку Гарри, прислоняясь к косяку.

Снейп некоторое время молчал, выразительно испепеляя их взглядом.

— Вроде того, — процедил он, наконец. — И даже успел убедиться. Более, чем живы, я бы сказал…

Драко невольно фыркнул и отвернулся, с размаху падая в кресло.

— Садитесь, — кивнул на другое кресло Гарри, не переставая улыбаться.

Он с трудом признавался сам себе, что все эти семь лет просто мечтал быть застуканным профессором Алхимии за чем-то, что не соответствовало бы правилам Хогвартса, при этом твердо зная, что Снейп не только промолчит, а еще и будет явно чувствовать себя не в своей тарелке. И сейчас он купался в непередаваемом ощущении собственной безнаказанности.

Абсолютному счастью мешала только легкая тень тревоги, мелькнувшая по лицу Драко, когда он машинально прикрыл глаза, прислушиваясь к мыслям профессора.

А тот достал из складок мантии свернутую в трубку газету и точным броском кинул ее в руки Гарри.

— Полюбуйтесь, — отрывисто приказал Снейп, снова принимаясь ходить по комнате. — Надеюсь, хоть это слегка поумерит ваш ребяческий пыл.

Развернув лист, Гарри впился в него мгновенно расширившимися глазами. Во всю первую полосу «Ежедневного Пророка» шел репортаж о нападении на Министерство Магии с соответствующими снимками.

И на первом же кадре красовались они — с выставленными вперед шпагами, грязные, исцарапанные, в изодранной одежде. Рука Драко обвивалась вокруг талии Гарри, прижимая их тела друг к другу. Они тяжело дышали, словно припечатывая взглядами фотографа. По колдографии создавалось ощущение, что вокруг фигур мерцает едва видимый серо-оранжевый ореол, слегка смазывающий изображение.

— У нас здесь рожи убийц… — мрачно обронил Гарри, переворачивая страницу. — Что?! — завопил он, вчитываясь в строчки.

Снейп презрительно усмехнулся. Драко словно подбросило в кресле; через мгновение он уже стоял рядом с Гарри, заглядывая ему через плечо.

Некоторое время они молча проглатывали содержимое статьи.

— Это… это… Черт! — выкрикнул Гарри, швыряя ни в чем не повинный клочок бумаги в стену и отворачиваясь.

Беспомощным, отчаянным жестом запустив пальцы в волосы, он кусал губы, словно не мог найти слов. Драко мрачно спрятал руки в карманы, прислоняясь к стене рядом с ним.

— Вот уроды… — яростно процедил он. — Поттер, не психуй, ладно? Не опровержение же писать на всю эту галиматью… Что, про тебя мало сказок за твою жизнь газеты сочиняли? Уймись…

Снейп внимательно переводил взгляд с одного на другого.

— Что вам не понравилось? — приподняв бровь, любезно осведомился он.

— Я НЕ состою в Ордене Феникса! — обернувшись, прошипел Гарри ему в лицо. — Я НЕ являюсь «оплотом движения сопротивления»! Это движение послало меня ко всем чертям, когда я перестал быть человеком, а теперь они, видите ли, восхваляют мои «внезапно обретенные способности»!

Драко хмуро смотрел на него, покусывая нижнюю губу.

— Черт, я что, должен радоваться, что меня снова причисляют к ним? — Гарри трясло. — Да еще и называют «фигурой, способной противостоять всему»? «Воплощением сил Света»?

— Не скромничайте, мистер Поттер, — язвительно парировал Снейп. — Вчера я имел возможность лицезреть… вас обоих. Во всей красе.

— Нам что, извиниться? — мрачно осведомился Драко. — У нас были свои причины пойти туда. И — да, нам неприятно, что нас ставят на одну метлу с этими борцами за справедливость. Это что, плохо, профессор?

Снейп устало вздохнул.

— Общение с гриффиндорцами никогда никому не шло на пользу, — проворчал он, садясь в кресло. — Мне нужно говорить, что Дамблдор желает видеть вас, мистер Поттер, или это и так очевидно?

— Ах, он желает! — взвился Гарри. Драко успокаивающе положил ладонь на его плечо. — А я не желаю его видеть! Никогда!

— Что ему нужно? — спокойно спросил Драко, притягивая Гарри к себе и обнимая за талию.

Снейп ухмыльнулся, демонстративно отворачиваясь.

— Предположи, — процедил он. — Ты же слизеринец, Драко. Точнее, мне кажется, я помню, что когда-то ты им был. Или чересчур близкое общение с мистером Поттером приводит к настолько быстрой деградации?

Выдохнув, Драко внезапно широко улыбнулся и уткнулся лбом в плечо Гарри, поглаживая его по руке, не давая ему снова вспылить.

— Он ткнет нам в лицо, какие мы полезные… пардон, какие мы хорошие борцы за идеалы добра, — протянул он, не поднимая головы. — Он похвалит нас за храбрость, решительность и находчивость. Он порадуется тому, что мы пережили это, и расскажет, как волновался за наши шкуры. Он детально распишет, сколько хороших людей мы спасли вчера, вмешавшись в эту бойню. А потом он предложит нам… м-м-м… скажем так, сотрудничество. Точнее, просто надавит на все остатки совести, чтобы мы продолжали поддерживать Орден Феникса в подобных стычках. О, и обязательно уточнит, что очень надеется, что стычек, подобных этой, больше не произойдет, потому что ему невыносима мысль, что с нами может что-то случиться. Примерно так, профессор?

Гарри невольно фыркнул, качая головой.

— Браво, — вяло обронил Снейп.

— Спасибо, что предупредили нас заранее, — Драко поднял голову и посмотрел ему в лицо. — По крайней мере, теперь кое-кто не будет психовать в кабинете директора, а пойдет к нему со своими тузами в рукаве.

— Никуда я не пойду, — огрызнулся Гарри.

— Пойдешь, — с нажимом повторил Драко. — Оба пойдем. Хоть меня и не звали.

Гарри вывернулся из кольца рук. Глаза его пылали обидой и возмущением.

— Я НЕ собираюсь продолжать это! — выкрикнул он. — Малфой, ты рехнулся?..

— Ты будешь продолжать, — спокойно возразил Драко, выдерживая взгляд. — Ты скажешь ему, что согласен работать с ними. Гарри, тебе нужен опыт и знание сильных и слабых сторон противника, если ты действительно собираешься и дальше встречаться с Волан-де-Мортом и его шайкой. Сидя в библиотеке, многому не научишься. А так у тебя будут дополнительные возможности — и при этом не придется самому ничего планировать.

Гарри изумленно моргнул.

— Дальше, — невозмутимо продолжал Драко. — Чтобы им не пришло в голову затыкать нами каждую дырку и, чуть что, бросать под палочки, мы оговорим сумму, которую будем согласны получать за то, что работаем на них. Раз уж наша идеология не совпадает, это будет именно работой. Честно говоря, я подумываю о пяти тысячах галлеонов за каждое выступление — этого будет достаточно, чтобы не дергать нас через день и дорожить нашими шкурами.

Он перевел взгляд с остолбеневшего Гарри на Снейпа и обратно.

— Что же касается Риты Скитер, — закончил он, — думаю, кому-то придется «случайно» подбросить ей информацию о цифре, которая будет красоваться на наших чеках. Она не удержится от огласки сенсации, и никаких опровержений больше не понадобится. Борцы за идеалы добра не работают за деньги, это аксиома.

Несколько секунд Гарри ошеломленно переваривал услышанное. Снейп, не удержавшись, прыснул.

— Браво, мой мальчик, — проговорил он, сдерживая ухмылку.

Драко зарделся нецелованной девицей. Гарри, обалдев от вида улыбающегося Снейпа, с неудовольствием отметил волны восхищения, исходящие от него, и то, как Малфой тает под ними — словно всю жизнь мечтал дождаться от мрачного профессора столь эмоциональной реакции на собственный интеллект.

Черт, а, может, и мечтал, тут же ответил Гарри сам себе, бросая на них хмурый взгляд.

— Малфой, — недовольно буркнул он. — Это же Орден. Я знаю, как ты веришь в свою змеиную изворотливость, но эти сволочи всегда держат кукиш за пазухой. Они разменяют нас, как пешек, если понадобится. Или подставят — в любой момент. Рано или поздно мы все равно проиграем им. Как можно выиграть у того, кто шулерствует всю жизнь?

Драко, улыбаясь, пожал плечами.

— Для этих целей, Поттер, — негромко ответил он, — в стане врагов — то есть, деловых партнеров, — порядочные люди заводят шпионов.

Гарри, фыркнув от неожиданности, бросил быстрый взгляд в сторону Снейпа. Они переглянулись с Драко — и оба выжидающе уставились на профессора. Тот молчал, машинально покусывая губы.

— Профессор, — вкрадчиво спросил Гарри. — Если вы столько лет работаете на две стороны, что вам стоит немного поработать на три?

Снейп поперхнулся от возмущения.

— Что за фамильярность, мистер Поттер! Порядочные люди, — подчеркнул он, смерив Гарри презрительным взглядом, — не произносят вслух то, что произносить не обязательно. Правда, это называется «хорошие манеры», что, как и весь раздел «Умение вести себя в обществе», гриффиндорцами категорически не усваивается.

— Двадцать баллов с Гриффиндора? — предположил Гарри.

Снейп странно покосился на Драко. Тот в ответ едва заметно пожал плечами и смущенно улыбнулся. Снейп вздохнул и закатил глаза.

Гарри снова передернуло от нехорошего чувства, что между этими двумя есть что-то, во что он никогда не сможет вклиниться. Чувства, вызывающего желание придушить Снейпа прямо сейчас… чтобы Драко принадлежал ему полностью.

Через мгновение ему стало стыдно за собственные мысли — как только ладонь Драко доверчиво легла ему на шею, успокаивающе теребя и поглаживая.

— Профессор, — внезапно поднял глаза Гарри. — Вы не знаете, что с Ханной? С Ханной Эббот? Она…

— Она умерла сегодня ночью, — спокойно ответил Снейп. — Будут еще вопросы?

Гарри сдавленно выдохнул сквозь зубы.

— Еще стихийные маги там были? Вчера?

Несколько секунд они буравили друг друга упрямыми взглядами.

— Нет, — отрывисто бросил Снейп. — Макмиллана достать не получилось.

— Эрни? — изумился Гарри. — Он что, тоже?..

Снейп промолчал. Гарри опустил глаза.

— Дамблдор знал о нападении, да? — чуть слышно спросил он. — Профессор?

Пальцы Малфоя сжались на его плече.

— Поттер, не пори ерунду, — негромко сказал Драко. — Это нас не касается. Не сейчас. Нам надо идти, я думаю, нас уже ждут.

— Один схожу, — буркнул Гарри. — Тебя туда действительно не звали.

— Ну и что? — быстро ответил Драко. — Я хочу посмотреть. И вообще, почему ты…

Гарри медленно повернулся, с тревогой вглядываясь в его лицо.

— Что не так? — выдохнул он. — Драко?

— Просто не хочу оставаться здесь один, — пожал тот плечами. — Что в этом такого.

— Драко! — перебил его Гарри. — Ты и в Хогвартсе не хотел оставаться! Что здесь произойдет?

Малфой долго молчал, кусая губы.

— Не знаю, — прошептал он. — Просто не хочется отпускать тебя.

— Именно сегодня?

— Да не знаю! — Драко отвернулся, сжав губы. — Мне кажется, что оставаться здесь одному — это неправильно. Все, отцепись. Я не предсказатель.

Гарри прерывисто вдохнул, ловя его за плечо.

— Хорошо, — неуверенно сказал он, и повернулся к Снейпу: — Профессор, вы не знаете, предчувствия для воздушных магов — это нормально или?..

— В вашем случае, мистер Поттер, уже ничего не нормально, — огрызнулся тот. — Головой думать не пробовали? Воздушные маги работают с информационными потоками. Поэтому Драко слышит именно мысли, сформулированные словами, не так, как мы с вами. Если поток какого-то события уже сформирован, Драко вполне может его улавливать. Тем более, если это касается лично его.

Он подумал, склонив голову набок.

— Или вас, — безапелляционно добавил он.

Гарри поперхнулся, на мгновение подумав, не напомнить ли Снейпу его же высказывание насчет хороших манер и поведения приличных людей. Потом поставил рядом слова «Снейп» и «тактичность» и мысленно ухмыльнулся собственной наивности.

— Пойдем, — вздохнул он. — Черт с ним, пойдем втроем… Больше, надеюсь, нам там ничего животрепещущего не скажут?

— До моего ухода вроде больше ничего не случилось, — лениво парировал Снейп. — И, если вы закончили препираться, то прошу в камин.

* * *

В кабинете Дамблдора ничего не изменилось — по крайней мере, Гарри так показалось, когда они выбрались из камина. Через мгновение он понял, что изменилось все. Прежним остался только хозяин, да еще обстановка.

Отсюда окончательно пропал дух сказочного, чудесного волшебства, связывавший Гарри с этим замком. То, за что он, так или иначе, цеплялся все это время, пока жил здесь — даже в последние месяцы. Я хочу домой, с тоской подумал он. Домой, с Драко. Вдвоем.

Неохотно расцепив пальцы, они опустились каждый в свое кресло, стараясь не смотреть друг на друга. Казалось кощунством чувствовать что-либо под перекрестным огнем жестких, требовательных взглядов собравшихся, как будто эти взгляды могли запятнать, замарать то, что их не касалось.

Дамблдор восседал за столом, сложив перед собой руки. От него веяло усталостью и бессонными ночами. МакГонагалл застыла у подоконника, прислонившись к стене — суровая, непреклонная решительность. Снейп, выйдя из камина следом за юношами, устроился в кресле за их спинами. Гарри почувствовал себя неловко, ощутив от него едва заметную, как будто скомканную, волну тепла и поддержки.

Последним действующим лицом была Гермиона Грэйнджер. Она сидела, забившись в угол, настороженно поглядывая на собравшихся из-под густой челки — с таким видом, как будто ее приволокли сюда, взявши за эту самую челку, оторвав при этом от действительно важных дел.

— Гарри, — вяло улыбнулся Дамблдор.

В светло-голубых глазах мерцало такое нечеловеческое желание закончить разговор как можно быстрее, что Драко невольно поежился. Ему неприятно смотреть на нас, с удивлением понял слизеринец. Даже находиться с нами рядом. Видимо, мы представляем собой слишком большой контраст с теми доверчивыми мальчуганами, которых он привык видеть за годы управления школой. Мы — это его провал, как стратега. Как, черт возьми, человека.

— Спасибо тебе, Гарри, — устало сказал Дамблдор, переводя взгляд на застывшую в кресле фигуру Поттера. — Мы и не надеялись… что ты присоединишься к нам. В Министерстве. Боюсь, без тебя нам пришлось бы туго…

— МЫ отправились туда по своим причинам, — спокойно пожал плечами Гарри. — Так что вам не за что благодарить НАС, профессор.

— И все же, — вздохнул Дамблдор. — Министр мертв, Гарри, правительство свергнуто… Магический Мир ожидает хаос… Я рассчитывал, что это произойдет позже. Но они опередили нас.

Слова лились тихим журчащим ручейком, следующим своим руслом — и уже не могли изменить неизбежное.

— Какие бы мотивы ни подтолкнули вас к этому, в любом случае, вчера вы спасли множество жизней. Мы обязаны вам, Гарри… Вам обоим.

Казалось, эти два слова прозвучали естественно, и только Драко почувствовал, чего стоило директору произнести их непринужденно.

— Да, так уж сложилось, — хмыкнул Гарри, отворачиваясь к окну. — Профессор, вы не будете против, если я попрошу вас пропустить вступление? Мы немного торопимся, и будет просто здорово, если вы сразу перейдете к делу.

Дамблдор грустно улыбнулся, не отрывая от него пристального взгляда.

— Вы нужны нам, Гарри, — он пожал плечами, словно извиняясь. — В данный момент…

— Насколько сильно? — перебил его Поттер, все еще глядя в окно.

— Боюсь, что очень, — помолчав, признался Дамблдор. — Против антимагических сфер…

-… На пушечное мясо годятся только стихийные маги, — закончил за него Гарри, переводя взгляд в кабинет. — Да и те грешат чрезмерной одноразовостью, верно? И вам не на кого рассчитывать, кроме как — на нас. Я все правильно понял?

— Мистер Поттер! — возмущенно вспыхнула МакГонагалл.

Гарри проигнорировал окрик.

— Мы согласны, — обронил он, не дождавшись ответа. — Пять тысяч галлеонов за каждую стычку, в которой потребуется наше участие, вне зависимости от числа убитых. Двенадцать тысяч — если стычки превращаются в мясорубку, подобную вчерашней. И полный отчет о готовящихся операциях, если таковые будут касаться нас.

Если бы после этих слов посреди кабинета разверзлась бездна, это вряд ли произвело бы больший эффект. Гермиона задохнулась, вжавшись спиной в спинку кресла и сверля Гарри потемневшими глазами. МакГонагалл беззвучно открывала и закрывала рот, от напряжения и возмущения не находя слов. Дамблдор, горько поджав губы, прикрыл глаза и задумался.

Воцарилось гнетущее молчание. Гарри снова перевел меланхоличный взгляд в окно, следя за полетом парящей над Запретным Лесом птицы. Драко исподволь наблюдал за присутствующими. Наконец-то он снова чувствовал себя в своей тарелке. Он ставил условия и не волновался о результате, зная, что все козыри — в его руках. Согласятся — получим деньги и доступ к Пожирателям Смерти. Откажутся — будем жить спокойно. Мы не проигрываем в любом случае, пряча улыбку, подумал он.

— С чего ты взял, что мы располагаем подобными суммами? — невыразительно спросил Дамблдор, не открывая глаз.

— С чего вы взяли, что мы согласимся рисковать своими жизнями ни за что? — в тон ему ответил Гарри.

— Мы здесь все рискуем, мистер Поттер! — с сухой яростью выплюнула МакГонагалл. — И, в отличие от вас…

— Вы рискуете за идею, — пожал плечами Гарри. — О нас я того же сказать не могу.

— Вы были вчера в Министерстве! — взорвалась она. — Вам мало того, что вы видели? Вы считаете, что это по-человечески — сидеть, спрятавшись в поместье, когда вокруг творится такое? Сидеть и ничего не предпринимать, зная, что именно вы могли бы остановить все это!

Гарри перевел на нее ледяной взгляд. Какая-то часть его отстраненно подивилась — на его памяти это был первый раз за семь лет, когда МакГонагалл настолько вышла из себя.

— Я вырос с мыслью, что именно я могу это остановить, — чуть слышно проговорил он. — И я успел к ней привыкнуть. Так что — не стоит напоминать мне о том, что я должен и мог бы. Мне плевать на долги. И, знаете, с некоторых пор я предпочитаю иметь дело с теми, кто играет в открытую. Мне надоело чувствовать себя вещью.

— Называя себе цену, вы, конечно, начинаете чувствовать себя человеком? — ядовито осведомилась она.

— Я называю цену вам, — спокойно ответил Гарри. — Вашим принципам, вашим решениям. Вы ясно дали мне понять, во что я для вас превратился, когда стал магом. Вы давали мне понять это весь последний год, когда я им еще не был. Так что — это именно вас я покупаю за эти деньги.

— Можете отказаться от сделки, если хотите, — добавил он, снова отворачиваясь. — Мы не настаиваем. Кажется, это вы нуждаетесь в нашей помощи, а не наоборот.

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Не думал, что ты опустишься до такой ребяческой игры в месть, Гарри, — с горечью произнес он.

— Не думал, что у вас хватит наглости сначала пустить в тираж материал о том, что мы УЖЕ согласились, и только потом поговорить с нами, — парировал Гарри.

— Людям нужна вера в то, что ситуация не безнадежна! — с нажимом произнес Дамблдор.

— Вы не обижайтесь, профессор, но когда-то я это уже где-то слышал, — проговорил Поттер. — Кажется, пару лет назад, от министра Магии, когда Волан-де-Морт только начал разворачивать активную деятельность? Помнится, они тогда даже арестовывали кого попало, лишь бы создать видимость контроля над ситуацией.

Дамблдор снова вздохнул, поджимая губы.

— Статья вышла без нашего ведома, — сухо произнес он. — Подобную информацию сложно удержать в тайне. Нет ничего удивительного в том, что она просочилась в газеты.

— Как и в том, что я знаю, кто нас запечатлел? — ухмыльнулся Гарри, поворачиваясь к Гермионе и припечатывая ее тяжелым взглядом. — Не думал, что ты полезешь на крышу в разгар бойни, сжимая под мышкой фотоаппарат. И уж тем более — что наутро ты побежишь с этими снимками по редакциям.

Гермиона вспыхнула и сжала челюсти. В ее глазах полыхала обида и неприкрытая неприязнь.

Да что там — презрение источали уже все. Драко казалось, что он чувствует его всей кожей.

— Хорошо, — вздохнув, прервал тишину Дамблдор. — Думаю, в этом вопросе мы пришли к пониманию.

— Есть еще вопросы? — приподнял бровь Гарри.

— Да, — мягко улыбнулся директор. — Еще один. Я хочу попросить тебя приютить в своем доме Гермиону на некоторое время.

Драко остолбенел.

— Попросить можете, — усмехнулся Поттер. — Но мой ответ — нет.

— Гарри, если бы у меня были другие варианты… — начал Дамблдор.

— Профессор, вам известно, как именно он стал магом? — внезапно перебил его Драко. — Что послужило последним толчком к тому, чтобы он сошел с ума?

Воцарившаяся пауза ответила за всех.

— Кое-кто провел некий стихийный ритуал, воздействующий на разум, и в результате Поттер полез через перила башни Астрономии. И прыгнул бы вниз, если бы мимо случайно не проходил я и не вытащил бы его с парапета. Можно сказать, что силой…

Гарри невольно улыбнулся, вспоминая мокрые растрепанные волосы Малфоя той ночью. И — непривычную, притягивающую близость в его глазах…

— Суть ритуала была в том, чтобы заставить Гарри совершить самоубийство? — уточнил Дамблдор.

— Суть — да, — кивнул Драко. — Цель. Средством был живущий там же, где и он — то есть, в Хогвартсе — полноценный стихийный маг. В данном случае им оказался я. А побочным эффектом — то, что в случае его смерти я, как проводник, тоже был бы мертв.

— И какое отношение это имеет… — начала было МакГонагалл.

— Такое, — мягко перебил ее Драко. — С помощью этого ритуала можно убить и человека, и стихийного мага. Достаточно, чтобы они всего лишь жили под одной крышей. Если хоть кто-то узнает о том, что Гермиона поселилась в нашем доме, хватит и одной ночи, чтобы повторить ритуал, нацелившись на нее и используя в качестве проводника любого из нас. И получить два трупа. Поэтому там, где живем мы, профессор, людей не будет. Никогда. Это простое правило безопасности.

— Я не настолько несведущ в стихийной магии, Драко, — твердо сказал Дамблдор. — Насколько я понимаю, ты говоришь о Ритуале Освобождения Разума. Мне известно, что для его осуществления необходимы и другие условия. Например, жертва должна находиться в состоянии сильного эмоционального стресса. Срыва даже, можно сказать.

Драко неохотно кивнул.

— Если Гермиона будет держать себя в руках — а она способна держать себя в руках — то подобная опасность вам не страшна.

— Она истеричка, — лениво возразил Гарри. — Не забывайте, я семь лет прожил с ней в одной гостиной. И весь последний год она вела себя, как истеричка. Не вижу причин, с чего бы это вдруг изменилось.

— Возможно, причины есть, — уклончиво ответил Дамблдор. — В любом случае, Гарри, я не могу сейчас подыскать для нее более безопасное место. В Хогвартс пока проникнуть проще, чем когда бы то ни было.

— Что, в маггловской части Лондона настолько неспокойно? — усмехнулся Гарри.

Гермиона заметно побледнела, но, крепко сжав губы, промолчала.

— В маггловской части Лондона ей больше негде жить, — устало ответил Дамблдор.

Драко поймал себя на том, что до боли в пальцах стискивает подлокотники кресла.

«Она была его другом много лет. Она до сих пор дорога ему, он будет только рад возрождению старой дружбы».

«Он просто чертов благородный Гриффиндорец. Даже если он согласится, он никому не позволит помешать вам».

Выбери, что тебе ближе, Малфой.

Гарри долго и пристально изучал взглядом лицо директора.

— Хорошо, — наконец выдохнул он. — Правила поведения я объясню ей дома. А вы сейчас объясните ей, что она вылетит за дверь в три минуты, если попробует начать психовать или показывать характер.

Дамблдор грустно улыбнулся.

— Думаю, Гермиона и так тебя хорошо услышала, — мягко сказал он.

Драко медленно выдохнул сквозь сцепленные зубы. Это не было похоже на воссоединение старых друзей… но все же. Все же. Черт…

— Мы свяжемся с вами, если вы нам потребуетесь, — подводя итоги, сообщил директор, откидываясь на спинку кресла. — Что касается оплаты…

— Я сообщу вам наши банковские реквизиты, — как можно любезнее улыбнулся Драко, снова влезая в маску вежливой холодности. — И учтите, мы предпочли бы работать по предоплате. Полагаю, о любой стычке вам почти наверняка известно заранее. Так что — для всех будет только лучше, если между нами не будет недоговоренностей в финансовых вопросах.

Дамблдор бросил на него быстрый взгляд, умело маскируя неприязнь под усталостью.

— Раз уж мы теперь деловые партнеры, думаю, вам следует знать следующее, — продолжил Драко. — На нашем доме стоит барьер для сов. Камин пропускает меня, Гарри и профессора Снейпа, всех остальных просто вышвырнет по сети обратно. Я посмотрю на поведение Грэйнджер — возможно, она тоже получит допуск. Аппарация прямо в поместье доступна только мне и Гарри. Все остальные могут попробовать войти через дверь, если знают пароль. Во всех прочих случаях — добро пожаловать поболтать через каминную сеть, и не больше. Это простые требования безопасности, так что изыскивайте способы связываться с нами, исходя из имеющихся в вашем распоряжении вариантов.

Он встал, отмечая, как почти одновременно с ним поднялся Гарри.

— Приятно было снова увидеть вас, профессор, — сказал Поттер, впиваясь в Дамблдора пронзительно-горьким взглядом. — Вы даже не представляете, как многое вы помогли мне понять этой встречей. Так что — спасибо вам.

Директор долго молчал, не сводя с него блеклых старческих глаз. Наконец, он вздохнул и отвернулся.

— Всего хорошего, — невыразительно сказал он. — Гермиона, ты можешь идти с ними, Добби заберет твои вещи.

Девушка встала, по-прежнему стискивая зубы и сосредоточенно глядя перед собой. Драко мог с уверенностью сказать, что о переезде она узнала только что, и эта новость совершенно ее не обрадовала.

Уходя, Драко и Гарри чувствовали, как бьется в их спины откровенная, чистая неприязнь, смешанная с отвращением. Они были почти благодарны бывшим учителям за эту невольную искренность.

* * *

— Добби! — крикнул Гарри, как только они вошли в гостиную.

Эльф мгновенно материализовался, с радостным обожанием заглядывая в глаза хозяину снизу вверх.

— Гермиона будет жить здесь, — спокойно сказал Гарри. — Покажи ей комнату для гостей, прямо сейчас.

— Я… — начала было девушка.

— Обед через полчаса, — холодно перебил ее Гарри, глядя в сторону. — Понадобится что-нибудь — зови Добби. А теперь оставь нас одних, пожалуйста.

Гермиона, с обидой закусив губу, быстрыми шагами вышла из гостиной. Эльф исчез следом за ней.

Шумно выдохнув, Гарри опустил лицо в ладони и замер, прислонившись к шкафу. Драко молчал, не находя слов.

«Сейчас он скажет, что больше не нуждается в твоем обществе».

«Он ждет, что ты поможешь ему пережить ее присутствие».

Выбери, Малфой.

Почему-то на этот раз выбор оказался намного труднее.

Поколебавшись, Драко сделал шаг и, подняв руку, осторожно прикоснулся к напряженному плечу. Тонкие пальцы запутались в непослушных волосах, поглаживая затылок, нерешительно опускаясь к шее… Гарри не отстранялся. Черт, это же Гарри! — подумал Драко. Выдохнув, он одним рывком прижал его к себе, только сейчас осознав, как отвык, что их кто-то разделяет… Что рядом чужие люди, не способные понять их. Люди, от которых нужно защищаться. Вместе.

Зажмурившись и стиснув зубы, Драко зарылся лицом в темные волосы, изо всех сил обнимая Гарри, вдыхая знакомый запах его тела. Руки в ответ осторожно сомкнулись на спине слизеринца.

— Не уходи… — прошептал Гарри, пряча лицо у него на груди. — Только не сейчас, Драко…

— Никогда… — улыбнулся тот, целуя его макушку.

Гарри прерывисто вздохнул, прижимая его к себе, замирая в кольце рук.

Гермиона, стоя за полуоткрытой дверью, вглядывалась в две застывшие фигуры. Она пыталась понять, действительно ли они черпают силы в объятиях друг друга, или ей только кажется, что воздух слегка искрится, когда они стоят рядом.

Обед прошел в гробовом молчании. Гарри сосредоточенно жевал, держа на сгибе левой руки раскрытую книгу и почти не отрывая глаз от пергаментных страниц. Драко хмуро ковырялся в тарелке, поглядывая на Гермиону с таким видом, словно не мог решить, как от нее избавиться. Девушка мрачно кромсала ножом бифштекс, не поднимая головы.

— Ха! — вдруг выкрикнул Гарри, выпрямляясь на стуле и торжествующе бухая кулаком об стол. — Так я и знал!

Гермиона чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Что на этот раз вычитал? — спокойно осведомился Драко.

Гарри бросил на него быстрый взгляд, едва сдерживая прорывающуюся улыбку.

— «Лишь истинная страсть сродни неистовству пламени. Лишь глубина ума подобна незыблемости твердыни. Лишь полнота души сравнима с бездонностью водной глади. Лишь чуткость к сущему схожа с легкостью ветра. Не все для всех, но каждому — свое, и справедливость выбора есть предопределенность. Лишь глядя в самого себя, постигнешь ты, какой великой силы приобщишься», — нараспев прочитал Гарри и поднял на Драко смеющиеся глаза. — Ты ощущаешь в себе чуткость к сущему, Малфой?

Тот презрительно фыркнул.

— А что, ты ощущаешь в себе истинную страсть? — ухмыльнулся он, приподнимая бровь.

Гарри рассмеялся, захлопывая книгу.

— Это смотря к кому, — пожал он плечами, поднося к губам бокал.

Драко закусил губу, внимательно глядя на него.

— Поттер, — тихо проговорил он. — А ведь это правда. Ты, если во что впутываешься, то с головой, и тебя уже за уши не оттащишь. Так ведь всегда было, верно? И до посвящения тоже?

Гарри снова пожал плечами.

— Герм, так всегда было? — спросил он, поворачиваясь к девушке.

Та нервно вздохнула и, подумав, молча кивнула.

— Точно? — задумался Драко. — Слушай, ну тогда, значит, стихия выбирает не случайным образом — и не по выбросу сил…

— Значит, это определяется качествами самого человека, — ухмыльнулся Гарри. — И все кодексы взаимодействия, про которые ты говорил, это простой принцип совместимости.

— А что за кодексы? — не удержалась Гермиона.

Драко вздохнул.

— Общаться могут только маги родственной стихии, — монотонно сказал он, глядя в тарелку. — Маги антагонистических стихий склонны к противостоянию. Маги неродственных стихий вообще не находят общего языка. А маги одной стихии…

-… Слишком похожи, — закончил за него Гарри. — Слушай, вот ведь никогда бы не подумал, что Снейпа можно назвать страстным человеком…

Гермиона задумчиво комкала скатерть.

— Зря ты так, — негромко обронила она. — Снейп сдержанный, он многое в себе давит. Это называется «взрослость», я думаю — умение контролировать свои порывы.

Гарри торжествующе хлопнул ладонью по столу.

— Помнишь, ты говорил? — глаза его блестели, как всегда, когда он загорался идеей. — Еще тогда, в башне? Что с возрастом маг начинает выглядеть, как стихия противостояния?

— Ну…— неуверенно кивнул Драко.

— Земные маги ведь такие? Сдержанные? Для Огня же Земля — стихия противостояния?

— Поттер, они — сухари, — поморщился Драко. — Только это настоящая сухость, не как у взрослых Огненных. Те просто давят все в себе, а эти на самом деле ни черта не испытывают… Дольше всех живут, заразы, кстати.

— А кто меньше всех? — тут же спросила Гермиона.

Драко молча посмотрел на Гарри долгим тяжелым взглядом. Тот криво улыбнулся, опуская глаза.

— Ладно тебе, — проворчал он. — У меня ты есть. Мне до факела теперь вся эта сдержанность вообще.

— Поттер, тебе всю дорогу все до факела, — устало проговорил Драко. — Кроме твоих идей бесконечных…

Гермиона молчала, задумчиво поглядывая на них.

— Что ты читал, Гарри? — спросила она, наконец. — Если не секрет.

— «Сказания о повелителях стихий», — вздохнул Гарри, демонстрируя обложку. — Чуть не рехнулся, пока нашел это в нашей библиотеке…

— А зачем это тебе? — поинтересовалась она.

— Хочу все знать, — улыбнулся Гарри, пожимая плечами. — Будешь докладывать Дамблдору, чем мы тут занимаемся, так и передай — самообразованием.

Гермиона вспыхнула, в ее глазах мгновенно появилась жгучая обида.

— Он не просил меня шпионить за вами! — выкрикнула она, швыряя вилку на стол.

— Не просил — так попросит еще, — успокоил ее Драко. — Что ты бесишься, это же очевидно. Зачем ему еще тебя сюда впихивать надо было?

Гермиона вскочила, отшвырнув стул.

— Что вы о себе думаете? — выпалила она. — Что вы теперь пуп земли, да? И все только вокруг вас вертится? Мне действительно некуда было идти!

— Что ж он тебя в Хогвартсе не оставил? — спокойно спросил Гарри.

— Там небезопасно, — отрезала девушка. — После того, как на выпускном вечере…

Ее голос опасно задрожал.

— А, ну да, — отозвался Драко. — Ни переставить защиту, ни вычислить того, кто смастерил портключи, Дамблдор так и не удосужился. Считай, что я поверил, Грэйнджер.

— Вы — мерзкие, бесчувственные твари! — дрожащим голосом произнесла она, делая шаг к двери. — Только такие сволочи, как вы, могли потребовать денег за то, чтобы помогать людям! Вам на все наплевать, закрылись тут и радуетесь, думаете, до вас никогда никто не доберется.

В глазах Гарри загорелся нехороший огонек.

— Если мы такие сволочи, какого черта вам от нас нужно? — с холодной яростью поинтересовался он. — Что ж вы до сих пор не можете оставить нас в покое? И обойтись не способны, и уважать в себе сил найти не можете?

— Уважать за что? — выкрикнула Гермиона. — Вам плевать на то, что там гибнут люди!

— А я думал, имеет значение только то, что хотя бы твоя шкура вчера осталась цела исключительно благодаря нам, — усмехнулся Гарри. — Впрочем, и не только твоя… Что важнее, Герм, — то, какие рожицы мы корчим, или то, что мы способны защитить вас? И защитили — вчера, в Министерстве? И согласились защищать и дальше?

— Потребовав кучу денег за это!

— А что тебя так смущает? — поднял голову Драко. — Это общепризнанная форма благодарности. Другой от вас и не дождешься.

— Благодарности?! — взвилась Гермиона.

— О! — поднял палец вверх Гарри. — Видишь, Малфой, их возмущает даже сам факт, что нас нужно благодарить за то, что мы рискуем им на пользу своими жизнями. И ладно бы — только жизнями…

— Не смей делать вид, Гарри Поттер, что ты меня понимаешь! — перебила его Гермиона. — Может, вы и впрямь уже больше не люди, только я все еще — человек, и мы с тобой теперь принадлежим к разным видам!

— Не думай, что это меня огорчает, — бросил Гарри. — После того, как я получил возможность посмотреть на людей со стороны, я больше не хочу быть человеком. Мне вообще стыдно, что я им был.

Гермиона задохнулась от возмущения.

— Ты слишком привык быть в центре внимания, — отчеканила она. — Вы оба привыкли. Вас избаловали тем, что носились вокруг столько лет, и теперь вы не в состоянии понять, что мир — это не отражение в кривом зеркале, и, сколько бы вы его не отрицали, вам все равно придется жить в нем. И это вряд ли получится сделать, если вы так и будете противопоставлять себя всему…

— Мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое, — заметил Драко. — Грэйнджер, мы с самого начала только этого и хотели. Но мы нужны вам, и вы сами не даете нам уйти в тень. А потом еще и дергаетесь, что мы этому не рады.

— Дергаемся! — фыркнула Гермиона. — Ты не способен даже представить себе, Малфой, что я чувствую сейчас, даже если ты и впрямь читаешь мои мысли. Твоя душонка не может вместить нормальные человеческие переживания.

— Я этим горжусь, — скромно парировал Драко.

— Черт возьми, мне пришлось хоронить моих родителей! — она почти плакала от бессильного гнева. — Как вы можете понимать это? Или то, что случилось на выпускном балу? Вас там не было, вы просто сбежали, потому что знали, что они придут!

— Вообще-то, не знали, — уточнил Гарри. — А насчет родителей — лучше просто заткнись, ты пришла не по адресу, чтобы поучать и рассказывать, как это бывает. И на выпускном балу вряд ли было что-то, чего я в своей жизни не видел. Думаю, Тремудрый Турнир закончился достаточно элегантно, чтобы я навсегда перестал удивляться чужим смертям.

Гермиона обернулась к нему с таким изумлением в глазах, словно только сейчас вспомнила о Турнире.

— Мне было четырнадцать лет, Герм, — устало сказал Гарри. — Четырнадцать, черт тебя побери, когда на моих глазах убивали Седрика! И все последующие годы я жил среди вас с этим знанием, а вы заставляли меня делать вид, что это ничего не изменило. Поэтому не смей даже заикаться о том, что я чего-то не понимаю!

Девушка всхлипнула и вцепилась в спинку стула, сдерживая слезы.

— Это так… ужасно… — пробормотала она. — Как вы можете так спокойно… После всего, что случилось…

— До тебя дошло, что окружающий мир ужасен, Герм? — спросил Гарри. — Добро пожаловать в клуб. Мы все живем в ужасном мире, просто не желаем по этому поводу плакать.

Покачав головой, Гермиона развернулась и быстрыми шагами вышла из столовой. Драко вздохнул и опустил голову на руки.

— Если бы она была магом, Поттер — точно была бы Земным, — утомленно произнес он. — Одни мозги, причем набекрень…

— Магом? Упаси Мерлин… — рассеянно отозвался Гарри. — Я и так-то уже с трудом ее выношу.

Драко молча скрипнул зубами. И как мы собираемся жить с ней под одной крышей? — мрачно подумал он.

— Я пойду наверх, почитаю еще, — сказал Гарри, вставая и забирая книгу. — Ты со мной?

— Нет, — покачал головой Драко. — Там из Гринготтса бумаги пришли, мне надо…

— Все, стоп! — поднял руки вверх Гарри, улыбаясь. — Ничего не хочу об этом слышать, Малфой, пожалей мою психику.

Драко невольно усмехнулся, провожая его взглядом.

Мы справимся, почти с отчаянием подумал он. Нельзя принимать эту девицу всерьез, Поттер же ясно дает понять — не нужна она ему, он не хочет обратно, не хочет к ней… У него есть я. Это важно. Никто не сможет нас разделить…

За спиной внезапно вспыхнуло ярко-зеленое пламя камина. Обернувшись, Драко остолбенел, на мгновение забыв, как дышать. В обрамлении огненного вихря гордо красовалась рыжеволосая голова Джинни Уизли.

— Малфой? — усмехнулась она, окидывая его оценивающим взглядом. — Мне нужна моя подруга. Дамблдор сказал, она теперь, вроде, здесь живет. Могу я с ней поговорить?

* * *

Гарри хмуро слонялся по комнате, не находя себе места. Ну, что могло опять случиться? Он был уверен, что Гермиона весь день не выходила из своей комнаты, а Драко туда не заходил. Они совершенно точно больше не разговаривали… Тогда что опять? Почему Малфой заперся в кабинете, зарывшись в кипу бумаг, и снова игнорирует любые попытки вытащить его оттуда? Гарри слишком хорошо знал слизеринца, чтобы поверить во внезапно накатившую увлеченность делами. Боится, с тоской кусал он губы, едва сдерживаясь, чтобы не пинать подворачивающуюся под ноги мебель. Снова чего-то боится… Снова ледяной непроницаемый призрак вместо теплого, родного Драко. Черт, черт и еще раз черт…

Из ванной донесся шум льющейся воды. Надо же, пришел, с облегчением выдохнул Гарри, быстрыми шагами направляясь в спальню. Упаси его Мерлин попробовать теперь отвертеться от объяснений… Почти не думая о том, что он делает, Гарри распахнул дверь ванной и замер на пороге.

Ну, нельзя же так, с какой-то жалобной тоской тут же подумал он, чувствуя, как накатывает предательская дрожь в коленях, с оцепенелой жадностью глядя на стройное белокожее тело, вытянувшееся под душем. Драко стоял, закрыв глаза, запрокинув голову и обхватив шею; струйки воды стекали по мраморной коже, обрисовывая тонкую фигуру. Он был невозможно, невыразимо прекрасен, настолько, что перехватывало дыхание, и — ни одной мысли в голове, их вытеснило желание смотреть, не отрываясь, поглощая взглядом каждую черточку знакомого силуэта…

А потом Гарри прикрыл глаза, прислушиваясь к Малфою, и чуть не покачнулся от потока горького, безнадежного отчаяния. Боль хлестала из него, словно фонтан; казалось, если ее облечь в звук, она станет оглушающим криком. Не выдержав, Гарри перешагнул через порог и прикрыл за собой дверь, как завороженный, расстегивая рубашку, не отводя взгляда от застывшего под душем Драко.

Тот упорно продолжал делать вид, что не замечает Поттера. И это давало надежду. Как и незапертая дверь в ванную.

«Если бы он знал, что Джинни уже обивает пороги, его бы здесь не было. Скажи ему, и время жалости тут же закончится».

«Ты только сделаешь ему больно, если напомнишь о ней сейчас. Ему нужен ты».

Малфой едва дышал, пытаясь выбрать — и отчаянно запутываясь…

Ладони Гарри неуверенно легли на его плечи.

— Я же просил тебя не ломиться сюда, когда я принимаю душ, — сквозь зубы процедил Драко, не оборачиваясь, разрываясь от болезненного понимания, что, кажется, предпочел не самый верный вариант — и все еще не находя в себе сил решиться на другой.

— Ты просил меня делать только то, что я хочу, — прошептал Гарри ему на ухо. — И эту просьбу ты высказал раньше. Следовательно, ее приоритет выше. Я хочу, чтобы мы были здесь вместе… хотя бы иногда. Значит, так и будет.

— Поттер… — Драко устало попытался отстраниться. — Не сейчас. Я не твоя кукла, давай учитывать и мои желания тоже.

— А я и не собираюсь приставать к тебе, — спокойно ответил Гарри, беря в руки мыло. — Обещаю.

На мгновение Драко задохнулся от поглотившей его обиды и одновременно — от удивления, что эти слова так сильно его задели. Действительно, с чего я взял, что он пришел сюда за этим? — горько усмехнулся он.

Скользкие, влажные ладони легли на шею, массируя напряженные мышцы, растворяя мысли… Драко с трудом сдержал стон, наклоняя голову, подставляя спину рукам Гарри. Тот мимоходом отвел в сторону душ.

— Давно хотел потереть тебе спинку, — охрипшим голосом проговорил он. — Это же допустимо? Ты разрешишь?

Медленные, осторожные движения — по лопаткам, по позвоночнику…

Драко неуверенно кивнул. Ладони скользнули к груди, пальцы обрисовали ключицы, снова обхватили шею… Драко покачнулся, едва удерживаясь на ногах.

«Он не гей. А в отсутствие подружки сгодишься и ты».

«Ты тоже не гей — разве это мешает тебе хотеть только его?»

Выбери снова, Малфой.

Он запрокинул голову, опираясь руками о стену перед собой, чувствуя чужое дыхание в мокрых волосах, тепло чужих рук, жар чужого тела. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, что Гарри стоит сейчас, крепко зажмурившись — он почти всегда закрывал глаза, когда был без очков. Драко знал, что Поттер уверен, будто выглядит потерянным и беззащитным без них, и никогда не говорил ему, что это по-своему прекрасно — видеть его таким. Видеть его глаза, когда их не прячут привычные стекла.

Мыльные руки медленно исследовали тело Драко, успокаивая, согревая — где-то внутри, как будто добирались до самой души. Голова кружилась все сильнее, и хотелось одновременно и обернуться, прижаться к Поттеру, и не шевелиться, замерев под его прикосновениями… Ладони, погладив живот, опустились к бедрам, и Гарри развернул Драко к себе, почти касаясь губами его лица.

Прерывистое дыхание опаляло щеки. Руки снова вернулись к плечам, бережно поглаживая их. Драко почти сходил с ума.

«Скажи ему. Если это что-то изменит между вами, пусть это произойдет сейчас».

«Молчи. Ты просто причинишь ему боль, если снова заявишь о своей неуверенности».

Выбери что-нибудь, Малфой.

— Расслабься, — тихий шепот, как шелест ветра. Руки, поддерживающие спину, обнимающие, притягивающие. — Не бойся, Драко… Ничего не бойся…

— Я и не боюсь, — выдохнул он, прислоняясь к стене, стараясь не смотреть на губы Гарри. Такие близкие, совсем рядом…

— Я слышу, — возразил Гарри, лаская его шею. — Я не передумаю, Драко… Никогда. Что бы ни случилось.

Малфой едва заметно вздрогнул, и Гарри понял, что попал в точку.

— Я люблю тебя… — отчаянно выдохнул он, накрывая губами его губы, не давая ему увернуться.

Драко тяжело дышал, закрыв глаза, то отвечая на поцелуй, то вновь замирая.

— Ты обещал… не приставать… — прошептал он, запрокидывая голову.

— Я соврал, — со шкодливой улыбкой признался Гарри и опустился на пол, поглаживая его лодыжки, колени, скользя ладонями по внутренней стороне бедер, снова поднимаясь к животу.

— Нехорошо… врать… — простонал Драко, невольно подаваясь ему навстречу.

— Не смог удержаться, — прошептал Гарри, глядя на него снизу вверх. — Ты такой… красивый… Не могу… хочу тебя…

Скользкие пальцы, погладив ягодицы, нежно ласкали вход. Драко кусал губы, давя хриплые стоны, отчаянно цепляясь за стену.

— Да… — выдохнул он, зажмуриваясь, прижимаясь разгоряченной щекой к мокрому кафелю.

Пальцы тут же проникли внутрь, и одновременно горячие, нестерпимо горячие губы обхватили член, принимая его почти до основания. Драко закричал, чуть не падая от накатившей дрожи.

Рука Гарри, крепко держащая его бедро, прижимающая его к стене… Язык, вытворяющий черт-те что, пальцы, уверенно и нежно ласкающие, раскрывающие его… Ноги не держали, и Драко вцепился в темные волосы, в смуглое плечо, опираясь на него. Пелена в глазах застилает взгляд, чей-то умоляющий крик, мечущийся между стен — его? — и жаркие губы Гарри, все быстрее скользящие, все сильнее сжимающиеся…

— Да!.. — яростно стонал Драко, двигаясь ему навстречу. — Да, Гарри… Еще!.. вот так… о, боже… да…

Синяк, на бедре точно будет синяк, он так впился ногтями, что даже больно, черт, это боль? — боли нет, боли не существует… Третий палец проник внутрь, и Драко охватил такой оргазм, что зазвенело в ушах, словно мир лопнул, взорвавшись вместе с ним.

Почти не чувствуя ног под собой, он со стоном сполз по стене на пол. Его била дрожь, и у губ Гарри был странный вкус — Драко почувствовал, что снова сходит с ума, когда понял, что это — его собственный…

— Люблю тебя… — прошептал Гарри, жадно целуя податливые губы, сгребая Малфоя