Глава 21. Воздушный маг (часть 2). 2 страница

— Один раз ты уже изменился, — процедил Рэй.

Ларри бросил на него смутный непонимающий взгляд, и пальцы сами впились глубже, едва не разрывая ткань на плече.

— Я помню, каким ты был… — заторможенно заговорил Рэй. — Я же тоже… знаю тебя. Я тебя видел — ты забыл? Настоящим… — Ларри молчал, и это давало возможность говорить, говорить дальше — он ведь не уйдет, пока ты не остановишься. — Ты был такой… маленький, теплый, как потерявшийся… глазищи огромные, я с ума сходил, когда ты на меня так… — ладонь сама дернулась вперед, попыталась привычно коснуться щеки — он машинально отстранился. — Ларри… ты просто не понимаешь, что такое… Я не могу тебя отпустить.

— Жить хочешь? — глухо осведомился тот. — Значит, отпустишь. Ты только реши для себя… хочешь ты этого вообще или нет.

Рэй замолк — слова больше не подбирались. Но Ларри почему-то не уходил, будто и впрямь ждал ответа. Или… вообще чего-то еще ждал.

Или слишком устал, чтобы дергаться, пришла вдруг странная мысль. Какой-то он и правда… уставший, что ли?

Мысль смущала до нервных судорог, потому что за ней снова вставал маленький мальчик с распахнутыми глазами, за которого хотелось разорвать на части весь мир, лишь бы он… лишь бы ему…

А что, если он вовсе не изменился? — вот что подсказывала эта мысль. Что, если он всего лишь научился бить первым и давать сдачи, что, если ему пришлось… Что, если это я заставил его. Стать таким.

А внутри…

— Я скучаю по тебе… — выдохнул Рэй, уронив голову на руки. — Никому больше так… то есть — нет, я не думаю, что… черт — нет, я думаю! Я был тебе нужен — я это чувствовал! И я мог для тебя что-то… Вот поэтому и…

Ларри грустно хмыкнул, но промолчал.

— Я хочу так и дальше, — зажмуриваясь, прошептал Рэй, комкая подвернувшуюся простыню. — Делать что-то для тебя… просто… знать, что…

— Так делай, — чуть слышно отозвался Ларри. — Мне нужно, чтобы ты прекратил ждать, что мир уступит тебе и сам пойдет навстречу. Мне это нужно, Рэй. Сможешь?

— Оставить тебя одного? — Рэй поднял голову.

— Да, — Ларри смотрел прямо перед собой. — Если хочешь, пусть так и звучит. У меня есть жизнь, в которой я был бы счастлив. Если бы тебя не было в ней абсолютно. Ни тенью, ни этим твоим ожиданием постоянным, давящим. Ничем.

Наверное, у нас поэтому никогда и не получалось поговорить, чумея от собственных мыслей, подумал Рэй. Наверное, я трезвый просто в принципе не слышал тебя. Никогда.

— Ты лжешь, — осторожно пробуя слова на вкус, изумленно проговорил он. — Я слышу. Ты. Лжешь. Ты этого не хочешь.

— Так будет правильно, — шевельнул губами Ларри.

— К черту правильность!.. — зашипел было Рэй.

— Мерлин, ну кто-то же — должен?! — повышая голос, рявкнул наконец Ларри, переводя на него застывший взгляд. — Если у тебя нет мозгов, то хоть один из нас должен жить не только желаниями?

Рэй неверяще хмыкнул.

— Ты никогда и не жил одними желаниями, — произнес он. — Знаешь, что я сейчас думаю? Что ты их просто боишься, — пальцы предусмотрительно снова вцепились в рукав. — Хочешь быть правильным, Ларри? Быть за двоих? Будь, твою мать! Здесь!

— Я не могу, — руки опять уперлись в грудь, удерживая на расстоянии. — Рэй, я просто… убью тебя. А я не убийца.

Только теперь на руки было плевать. Пусть они прожигали кожу даже сквозь ткань футболки.

— Ты — трус, — Рэй тяжело дышал. — Я — твой наставник. Я! А ты думаешь, что можешь сам решать, почему стихия…

— Иногда стихия учит тому, чтобы вовремя останавливаться, — сквозь зубы сказал Ларри. — Но ты этого, боюсь, никогда не поймешь. Тебе и не нужно понимать… но и мне, черт побери, тоже не нужно понимать тебя. Катись к Мерлину, Рэй — это все, что я могу тебе повторить.

— Я защищал тебя! — пальцы, сжавшись, с силой толкнули его на кровать — в глазах Ларри почему-то полыхнул ужас, но это уже не имело значения. — Ты понятия не имеешь, от чего и как! И чего мне это стоило! Что, тебя здесь хоть раз к чему-нибудь принуждали? Ты же давно вырос! Ты должен знать, какая роль обычно светит воспитаннику, да еще такому… юному и беззащитному! Разве тебя хоть раз здесь… хотя бы намеком…

— О да, — с горькой иронией протянул Ларри, отворачиваясь. — Рэй Робинсон и секс — самая тема для полуночной беседы…

— Я никогда не принуждал тебя ни к чему! — сжимая кулаки, выпалил Рэй.

— Тебе противно было даже думать об этом, — отрезал Ларри. — Мне, в конце концов, честно говоря — тоже, так что — не думаю, что здесь существует тема для обсуждения.

— Я никогда не унижал тебя этим, — воздуха уже совсем не хватало. — Никогда. Что, скажешь — я должен был?

— Не унижал… — эхом откликнулся Ларри, глядя в никуда остановившимся взглядом.

— Я слишком тебя уважал — даже того, каким ты был, сразу! Я все сделал, чтобы ты никогда не чувствовал, что тебя здесь используют, я…

Ларри, сгруппировавшись, перекатился обратно на ноги и встал.

— Все, — оборвал он поток рассуждений. — Хватит.

Отчаянный, невообразимый рывок — мир едва не рехнулся, крутанувшись с такой бешеной скоростью — Рэй настиг его уже посреди комнаты и, не устояв на ногах, рухнул на пол, вцепляясь в отвороты куртки, с болезненной злостью увлекая за собой.

Пугающее желание — снова, как тогда — размахнуться и врезать, и бить, бить, не останавливаясь, вколачивая, выплескивая что-то, не останавливаясь и не думая, наконец-то — не думая…

Крепкие руки, извернувшись, схватили за плечо — боль на мгновение отрезвила, заставив зашипеть и ткнуться носом в притоптанный ворс ковра.

— Я сказал — хватит! — процедил Ларри над его ухом. — Черт, с тобой не расслабишься… Чуть только волю дай…

— Ненавижу… — прохрипел Рэй, изо всех сил пытаясь вывернуться.

— А только что говорил — скучаешь даже… — утомленно прошептал Ларри. — Мерлин, как же я устал… от игр этих твоих…

Рэй молчал, напряженно дыша, и он выпрямился, отпуская вывороченную руку.

Неслышные шаги по ковру — дальше, к двери — один за другим, он всегда так ходил, как будто ему воздух сопротивляется — невпопад подумалось Рэю.

— Подожди… — простонал он, пытаясь подняться. — Ларри, я… подожди.

Он не останавливался, и пришлось собраться с силами и поползти следом, вцепиться в него, колотясь от бессилия, ярости и издерганного, нервного какого-то отходняка.

— Все, что захочешь! — лихорадочно забормотал Рэй, дергая его на себя, удерживая изо всех сил. — Ты же можешь, Ларри. Я… я согласен. Пожалуйста. Пусть так, только… только…

Цепкие пальцы вдруг вплелись в волосы, потянули и дернули, запрокидывая голову вверх. Рэй моргнул — глаза отчаянно заслезились — у Ларри было абсолютно каменное лицо. Словно ему только что дали под дых — и он никак не мог опомниться.

— Пожалуйста, — настойчиво повторил Рэй, сам не очень понимая, о чем именно они говорят. — Только объясни мне. Что я должен… что было не так. Чего ты хочешь.

— Ничего, — почти с облегчением одним звуком выдохнул Ларри, отстраняясь и рывком отталкивая его, делая шаг назад.

Оглушающий хлопок аппарации — и его больше не было в комнате.

— Мерлин — пожалуйста! — заорал Рэй, с силой бухая кулаками об пол. — Неужели так трудно — пожалуйста!.. Я же тебя умолял! Что тебе еще?!..

Может, этого мало? — шепнула пугающая, неуместная мысль.

Может, ты просто плохо просил.

И совсем не о том.

* * *

Отчаянный взвизг Энни — и отборная брань Мартина следом — вышвырнули Шона из задумчивости, заставив дернуться и поднять голову. Так и есть — девчонка всего лишь поскользнулась на приставной лестнице и едва не рухнула с крыши, в последний момент уцепившись за перекладину.

Стоявший внизу Мартин, успевший побледнеть до состояния восковой маски, теперь, похоже, собирался выплескивать раздражение, пока воздух в легких не кончится.

Шон усмехнулся и снова склонился над никак не желающей укладываться ровными рядами черепицей. Как у Доминика всегда получалось? Только палочка играет, будто в руках маститого дирижера…

— Не так, — хмыкнула над ухом приземлившаяся рядом Лорин. — Давай покажу.

Шон обернулся и прикусил губу, пряча улыбку.

— Сейчас вообще нахрен отсюда эту лестницу уберу — кто равновесие держать в состоянии, тот наверх и без нее заберется! — доносился снизу несмолкающий голос Мартина. — Какого гоблина ты туда лезешь, ты можешь мне объяснить?

— Прекрати на меня орать! — в голосе Энни уже дрогнули намечающиеся слезы.

— Как дети малые, честное слово… — улыбнувшись, покачала головой Лорин.

За ее спиной, на уже отстроенной веранде виднелся силуэт Натана — последние полчаса он наколдовывал к резному карнизу какие-то еще более замысловатые загогулины. Сейчас он выпрямился и, забыв про зажатую в руке палочку, смотрел на беснующегося Мартина. Как-то очень… странно смотрел.

— Теперь понял? — услышал Шон негромкий голос Лорин, кажется, что-то объяснявшей.

— Понял, что черепица — явно не моя стезя, — пошутил Шон, неохотно выпуская из внимания замершего на веранде Натана. — Лучше давай поменяемся, а то я до вечера тут провожусь…

Лорин ухмыльнулась и пожала плечами. Бесконфликтное ты существо, улыбнулся в ответ Шон, глядя, как она опустилась на корточки и лихо принялась выравнивать покосившиеся ряды.

— Миллз! — раздался снизу крик Алана. — Гамильтон! Петер сказал, что ужин будет часа через два, не раньше! Так что, если кому не терпится — валите сюда, я тут притащил кое-что…

Лорин прыснула и, не оборачиваясь, отмахнулась от Шона — мол, иди, я потом. Он молча смотрел на нее. Волосы, даже собранные по случаю возобновившихся к весне строительных работ, стянутые в тугой высокий хвост на затылке, все равно закрывали всю спину девушки и вились крупными локонами, словно плевать хотели на любые заколки.

Хорошая штука — свобода, с неожиданной теплотой подумал Шон, приземляясь рядом с почти угомонившимся Мартином. Энни уже не было видно — похоже, умчалась к девчонкам, от скандала подальше.

Шон ни минуты не сомневался, что позже они объявятся всей толпой, и Мартин захлебнется отдачей по полной. Когда водные маги собираются вместе, чтобы доказать окружающим свое право быть слабыми и ошибаться — велик соблазн устроиться в первом ряду, но лучше все же держаться подальше. Наблюдать с безопасного расстояния.

Если бы кто-нибудь спросил самого Шона, он бы крепко задумался — на черта вообще лишний раз трогать женщин клана Воды. И можно ли это делать хоть из каких-то соображений, кроме маниакальной тяги к медленному мучительному самоубийству…

— Держи! — толкнул его в бок Алан, протягивая бутерброд.

И покосился в сторону снова вернувшегося к карнизам Натана.

Шон принялся за бутерброд, следя заинтересованным взглядом за Аланом — тот, закусив губу и выдохнув, пошел к веранде. Разговора почти не было слышно — воздушный маг солгал бы, если бы сказал, что ветер не доносит до него вообще ничего — но общались они и впрямь, на удивление, чуть ли не шепотом. И ведь не потому, что им важно что-то там скрыть, машинально вытирая ладони о рабочие штаны, подумал Шон. Но отчего-то комфортно именно так — почти беззвучно.

Губы Натана дрогнули в улыбке, широкая ладонь притянула Прюэтта за затылок, пальцы зарылись в непокорную шевелюру. Алан дернул плечом и криво усмехнулся, оглядывая карниз — никогда не сомневался, что наш дом будет самым красивым, то ли услышал, то ли догадался Шон. Это не дом, это просто пристройка, терпеливо отозвался Натан. Это твоя мастерская, с вызовом парировал Алан — она и должна быть здесь красивее всего. Она же твоя. Ты из чего угодно умеешь настоящую красоту сделать. Да, ее трудно не чувствовать… — без улыбки прошептал в ответ Натан, вглядываясь в смуглое лицо, проводя по щеке Алана большим пальцем.

Дурацкое чувство — что они совсем не о том говорят… Только слова произносят, а на самом деле — о чем-то абсолютно другом, совершенно… не таком радужном, что ли…

Все, вконец ахинею несу, усмехнувшись и помотав головой, констатировал Шон, заставляя себя отвлечься от злосчастной веранды и вернуться к Мартину.

— О-о, кто объявился! — протянула, ухмыляясь, высунувшаяся из окна недостроенной мастерской Марта. — МакКейн! Да неужто тебя дела отпустили — нам помочь?

Тони спускался по холму со стороны замка, небрежно закинув за плечо мантию и не очень стараясь хотя бы сделать вид, что торопится.

— В правильно организованном распорядке дела всегда есть на кого скинуть, — веско сказал он, подходя ближе и с маху хлопая по подставленной ладони Мартина. — Привет! — улыбнулся он Шону.

Тот привычно протянул руку.

— Ты по дороге или, и правда, помочь? — не удержался он от вопроса, сжимая крепкую ладонь Тони.

МакКейн скорчил рожу и покосился в сторону окна, где укрылась Марта — оттуда доносился смех Элис, прерываемый сдержанно-негромким бормотанием Линдс.

— Вас тут и без меня, похоже, немало, — резюмировал он. — Все равно ж болтаете больше, чем работаете — чем я хуже?

Шон фыркнул и, покрутив головой, опустился на корточки рядом с Мартином — тот сосредоточенно перебирал резкими, на первый взгляд абсолютно хаотическими движениями остатки сваленных в ящик гвоздей разного размера, силясь выбрать что-то, что еще можно использовать. За спиной уже снова слышался привычно возбужденный голос Алана и перекрывающий его — МакКейна.

— Тусовщик… — восхищенно процедил Мартин, не поднимая глаз. — А еще старшим был — а все равно лишь бы не делать ни хрена, а… И как его семья терпит…

— С удовольствием? — не удержавшись, предположил Шон.

Мартин бросил на него быстрый взгляд — оба, прыснув, расхохотались. Достаточно было хоть раз посмотреть на Тони и Кэтрин вместе, чтобы предположить — как именно МакКейна терпит семья. А уж если еще, скажем, и Доминика рядом поставить…

Через край крыши, держась за нее одной рукой, перегнулась Лорин и приветственно помахала МакКейну. Тот, смерив взглядом расстояние до земли, притворно нахмурился и погрозил ей пальцем. Девушка засмеялась и снова исчезла — Шон искоса наблюдал краем глаза, как Тони, не переставая разговаривать с Натаном, еще несколько секунд, улыбаясь, смотрел на то место, где она только что была.

— Силен мужик, — констатировал Мартин. — Знаешь, здесь чертовски его не хватает. При всех его… кхм — особенностях…

Его — значит, и Доминика, перевел в уме Шон. Завуалированное признание — как же меня достала эта должность, и эти коллеги, и эти подопечные, и эта отстраненность учителей…

— А что Гюнтцер? — негромко поинтересовался он вслух.

— Гюнтцер — хорошо, — спокойно ответил Мартин. — Только МакКейн умел водных магов в узде держать, при нем они не высовывались, я помню.

Опять же — стало быть, Рэммет умел. На взгляд Мартина. А он сам, по всей видимости, справляться уже притомился, и Петер здесь, скорее всего, вообще ни при чем.

— Да и сейчас, вроде бы, не высовываются, пока их не трогаешь, нет? — между делом уточнил Шон.

— Если бы ты знал — как меня это достало! — Мартин усмехнулся и, облокотившись на согнутые колени, уставился на него своими бледно-голубыми глазами. — Вас просто здесь нет, Шонни — ни тебя, ни Лорин, ни Дома. И у меня ощущение, что вы — на ком тут хоть что-то держалось — одним махом отсюда рванули, учителя дружно в медитативную позу уселись и всеми руками за самостоятельность ратуют, а нам тут разбирайся… с этими русалками слезливыми воюй — сперва лезут вечно, куда не просят, а потом слезы льют, и ты же еще и идиот каждый раз… И запретить лезть попробуй — Уилкс такой вой поднимет…

Шон с иронией подумал, что в медитативной позе, ратующей за самостоятельность, учителя сидели, вроде бы, вообще-то, всегда, и если какие-то открытые конфликты в школе и были, то все они ложились чаще всего на плечи именно старших магов… за исключением тех, которые напрямую угрожали чьей-либо жизни. А после памятного многомесячного противостояния Алана и Натана здесь таких, кажется, толком и не было.

В свое время Шона крайне удивила мысль, что учителя лезут далеко не в каждую драку — только в ту, где ослеплены яростью оба участника. Если хоть один держит себя в руках и контролирует ситуацию, хотя бы — со своей стороны, проблема останется проблемой этих двоих, плюс — проблемой старших магов их кланов. Способный с легкостью находить общий язык с любым из магов, рядом с водными Мартин почему-то упорно терял голову, и Шон не очень представлял, какой смысл обвинять их в их же природных качествах.

Ну, хорошо, пусть даже — в не самых лучших из природных качеств…

— Никогда не понимал, почему Маргарет — старшая, — сказал он вслух.

— Трудная она какая-то… — проворчал Мартин, бегло осматривая содержимое ящика. — Так, кажется, с этим — все. Да ладно, я сам отнесу…

И, взмахнув палочкой, поднял его над землей — ящик покорно поплыл в сторону крыльца. Сосредоточенный Мартин зашагал следом.

— Слушай, как я рад тебя видеть, а! — выдохнул над ухом снова когда-то оказавшийся рядом Алан.

Судя по сбившемуся дыханию, он опять успел куда-то зачем-то смотаться, пока Натан с МакКейном лениво переговаривались на веранде.

— Да не так уж редко и видимся, — обернулся Шон.

— Не скажи… — уклончиво пробормотал Алан, вытирая рукавом рубашки вспотевший лоб.

Вроде бы нежаркое весеннее солнце временами припекало уже от души.

— Ффух, — Алан с размаху бухнулся на подвернувшийся плоский камень. — Тони в гости зовет, как закончим — пойдешь? Дом и Кэти, вроде как, тоже к ночи вернутся, можно будет толпой посидеть.

Шон невпопад подумал, что это совершенно не выглядит странным — то, что кинул идею переселиться сюда именно Алан, и что уговорил учителей согласиться отдать территории тоже он, но именно его дом достраивают в последнюю очередь. Он всегда находил кого-то, кому было нужнее помочь раньше, или еще какие-то дела находил… Иногда Шону казалось, что, если бы не Натан, они не переехали бы из Бристоля вообще никогда.

— Не знаю… — пожал он плечами. — Вообще-то, завтра с утра у меня…

— Так, я в курсе, — перебил его Алан, ловя за руку и усаживая рядом. — Снейп съедает тебя живьем за завтраком каждое утро, и к этому священному действию ты начинаешь готовиться еще заполночь. Вопрос стоял не так.

Шон не удержался и фыркнул, отворачиваясь.

— Ты и сюда бы не пришел, если бы Лорин не притащила, как я понимаю, — добавил Алан, глядя себе под ноги.

— Слушай, я действительно…

Прюэтт перевел на него взгляд — Шон поперхнулся и замолчал, в очередной раз передернувшись от ощущения, что с Аланом что-то не так. Он никогда не заморачивался, кто и почему что-то делает или не делает, да и в принципе не отличался особенной наблюдательностью в вопросах, лично его не касавшихся.

А еще он умел радоваться Шону, когда тот был, и не давить на него, когда тот предпочитал отсутствовать. Как бы часто это ни происходило.

— Хорошо, — улыбнувшись, согласился Шон. — Только если ненадолго — вставать завтра и впрямь в несусветную рань.

— Нам всем в несусветную рань вставать, — без улыбки возразил Алан и опять отвел глаза. — Каждый день, между прочим. И…

— М?

— И никогда не знаешь, какой из них… — заговорил было Алан, снова уставившись в землю. — Черт, я просто скучаю по тебе — это что, так сложно постичь?

Я и сам иногда по себе скучаю… — невпопад подумал Шон, упираясь лбом в обтянутое пыльной рубашкой плечо.

— У вас что-то стряслось? — негромко осведомился он.

Прюэтт невесело усмехнулся и поднял голову — Шон будто всей кожей ощутил, что он смотрит на Натана.

— Как ты это выносишь? — внезапно спросил Алан.

Что именно? — хотел было переспросить Шон — но язык так и не повернулся. Он не о том, мысленно повторил себе Шон. Он никогда не заговорил бы… об этом.

— Столько лет… — с прорвавшейся горечью выдохнул Прюэтт и отвернулся, прикусив костяшки пальцев. — Как у тебя получается? Я, знаешь… просто понял — я бы с ума сошел. Если бы Натан…

— Эй! — Шон отстранился и посмотрел на него.

На этом месте Прюэтт просто обязан был хулигански ухмыльнуться и перевести разговор в шутку. Просто обязан — иначе это был бы не он.

— Я бы с ума сошел без него, — с упрямым тупым отчаянием повторил Алан. — Я это точно знаю. Если бы так случилось… а так ведь может случиться, Шон… Никто из нас от этого не застрахован. Да, я знаю — маг не должен привязываться, но, черт — это другое! Совсем другое!

Шон, холодея, поймал себя на ощущении, что Алан едва сдерживает истерику. Причем, похоже, едва сдерживает ее весь вечер, просто сейчас она наконец-то пытается прорваться наружу.

Взгляд машинально уперся в Натана — сам собой. Тот по-прежнему о чем-то негромко переговаривался с МакКейном — Тони уселся на уже высохшие перила веранды и балансировал, держась за нависающий сверху карниз, и Шон невпопад подумал, что никак не может вспомнить, давно ли у Натана появилась седая прядь в волосах. Когда они виделись в предыдущий раз, месяца три назад — она уже была или еще нет? Или, может быть, она вообще всегда была? Или проявлялась постепенно, и потому не привлекала внимания? Он не помнил.

— Что случилось, Алан?

— Ничего, — мотнул головой тот. — К МакКейну пойдешь? Сил нет — так хочу с тобой выпить. Аж душа горит.

Он даже шутил будто бы по привычке — губы выговаривали все те же слова, что и раньше, только теплее от них больше не становилось. Становилось немножко страшно.

И еще почему-то — хорошо. Как будто злой чертеныш внутри подсказывал — теперь еще кто-то знает… или хотя бы думает, что ему кажется, что он знает. Каково это.

А знать о таком — это всегда правильно. Ничто так не меняет, как вот такие вот… простые банальные вещи. Обыденность, от которой облетает последняя шелуха.

— Пойду, я же сказал, — отозвался Шон. — В конце концов — ну, опоздаю на работу один раз…

— Не-е-ет, — подумав, протянул Алан. — Только не к Снейпу. Никогда себе не прощу, если из-за меня ты лишишься головы или чего-нибудь не менее важного. Хочешь, утром сам разбужу? Оставайся у нас, чего в Лондон посреди ночи мчаться…

Шон терпеливо перевел дух. Перед магами можно было хоть вывернуться наизнанку, доказывая, что Снейп — вполне вменяемое существо, они все равно видели в нем ходячий кошмар и время от времени порывались выражать скупое дружеско-мужское сочувствие.

— Да ничего, мне там привычнее, — фыркнул он.

Алан поморщился и бросил на него подозрительный взгляд. Похоже, сейчас будет очередной допрос — почему, вообще, Лондон, а не домик прямо здесь, как у всех, с тоской подумал Шон.

— А вы чего прямо на земле расселись? — прозвенел над ухом сдержанно-напряженный голос Лорин. — Замерзнете, она же холодная еще.

Оба, как по команде, вздернули подбородки и уставились на девушку.

— Мы на камне, — мягко поправил ее Шон, ловя тонкие пальцы. — А он на солнце нагрелся.

Лорин тут же смутилась.

— Шонни, мы ужинать, Петер зовет — ты идешь? — уже тише добавила она.

— Да, спасибо, иди, мы догоним, — улыбнулся Шон.

Та неодобрительно поджала губы, покосившись на землю, но в итоге тоже расщедрилась на улыбку и, отобрав руку, умчалась к ожидающим ее у крыльца Марте и Элис.

— Я бы убил, если бы со мной так носились, — без обиняков высказался Алан. — Материнский инстинкт — страшная штука… а женщины — олицетворение его…

— Она беспокоится, — хмыкнул Шон. — Если я буду упираться, как идиот, она решит, что я ее отталкиваю или не ценю ее заботу. Проще лишний раз согласиться, чем спорить неделями…

— У тебя бездна терпения, — усмехнувшись, заметил Алан. — Со Снейпом работаешь, с женщиной умудряешься общий язык находить…

— Вырвись в Лондон, хоть раз, — посоветовал Шон с ухмылкой. — Я тебя с Синди познакомлю, ты после этого Лорин на руках носить будешь.

У Алана хулигански распахнулись глаза.

— Черт — да это просто секретарша! — расхохотался Шон. — Бывшая моя, теперь снейповская! Просто — вот уж где материнский инстинкт, она мне проходу не даст, если решит, что я сегодня еще не обедал.

— Человек? — уважительно уточнил Алан.

Шон кивнул, кусая губы и пытаясь сдержать смех.

— Не поверишь — она даже Снейпу выговаривает! Что, мол, физиология магов, конечно, подразумевает большую выносливость, но даже им необходимо питаться хотя бы раз в день, и не одним кофеином.

— И что, он ее до сих пор не угробил?!

— Он что — идиот? Она ему, если совсем аврал, сама молчком в кабинет обеды заказывает и притаскивает, а как только видит, что уже все — взорвется сейчас — так ее в секунду сдувает. И как мышь сидит, даже не пикнет из угла своего… — Шон покачал головой. — Слушай, я каждый раз, когда на нее смотрю, понимаю, что люди вменяемые тоже бывают. Даже если ни хрена не понимают, иногда они способны просто выучить что-то и не лезть больше со своими мерками. Для нее Снейп — это босс, все, этим все сказано, на остальное ей начхать. Маг, не маг, огнем плюется, мысли читает — ей без разницы. Он босс, и она поставлена для того, чтобы босс мог работать в оптимальном режиме, и если для этого нужно когда-то принять решение за него, чтобы не отвлекать по мелочам, она не станет заморачиваться, можно или нельзя. В ее голове понятия должны помогать делу, а не тормозить его… а кудахтать над нами входит в понятие «дело». И, я тебя уверяю, Лорин у нее еще учиться и учиться.

— М-да, — помолчав, ошарашенно проговорил Алан. — Даже не знаю, что меня больше удивляет. Наличие таких людей или то, что над Снейпом тоже можно… кудахтать…

— Да нормальный он, — фыркнул Шон. — Шутки временами дурацкие, а так…

— Шутки? — глаза Алана снова полезли на лоб. — Снейп умеет шутить?!

— Он и смеяться умеет, — снисходительно отозвался Шон. — Я один раз видел. Правда, тоже… чуть не обалдел, честно говоря…

Прюэтт нехорошо замолчал, пристально уставившись на него. Шон невольно занервничал.

— Что-нибудь еще про него расскажи, — наконец потребовал Алан. — А то у меня смутное ощущение, что я опять что-то пропустил.

— В Снейпе? — улыбнулся Шон. — Да кто его когда разглядывал-то… А что тебе рассказать? Он вменяемый. Очень умный, обалденно людей знает… с Министром их, как я понял, когда-то работал раньше…

Рассказывать, где и когда с ним работал Снейп — и с кем еще, и в каких исторических событиях был замешан и какое принимал личное участие — не хотелось даже Алану. Не потому что… просто — не хотелось. Это не тема для трепа, ни с друзьями, ни с кем.

— Нет, — настаивал Прюэтт. — Ты про вас расскажи. К тебе-то он как относится?

— Как к напарнику, — ледяным тоном откликнулся Шон. — Это значит — сам, случается, кудахчет не хуже Синди, а, бывает, выжимает до капли, когда работа требует. Что тебе еще интересно? — Алан простодушно хлопал ресницами, и раздражение, стушевавшись, слегка поутихло. — Он постоянно говорит, что, если бы я учился в местной школе магии и волшебства, то точно был бы слизеринцем. Понятия не имею, с чего он такое взял — я читал о Хогвартсе, в Слизерин брали только чистокровных амбициозных волшебников…

Алан, внезапно прыснув, хлопнул Шона по плечу и расхохотался. Тот несколько секунд моргал, глядя на сотрясающиеся плечи.

— А ты, кстати, где учился? — Шон наконец сообразил, что Прюэтт как раз точно должен был как минимум хотя бы поступать в Хогвартс.

— Я? — сквозь смех выдавил Алан. — Ну, ты ж читал, говоришь! Где я еще мог учиться — в Гриффиндоре, естественно… Туда, знаешь, набирают придурков без башни и тормозов, но с большим желанием стать героями… — он застонал, переводя дыхание. — А в Слизерин — не чистокровных и с амбициями, а скользких, хитрых и способных выживать в любых условиях. Главное — это, а не чистокровность…

Шон недоуменно моргнул.

— А Снейп, между прочим, кучу лет деканом Слизерина был — хоть про это ты, я надеюсь, тоже читал? Он тебе, получается, комплимент отвесил, придурок… К своим причислил…

Кроме как хмыкнуть, больше в ответ ничего сделать не получилось. Комплимент, если это и впрямь был он, звучал как-то двусмысленно.

— А Натан где учился? — спросил Шон, больше переводя тему, чем действительно интересуясь ответом.

— В Хаффлпаффе, — рассеянно отозвался Алан, пытаясь отдышаться. — Туда, Шонни, добрых берут. И таких, у кого терпения — вагон… понимания там, я не знаю… Натан, он… его, кстати, Шляпа тоже в Слизерин звала. Но он отказался. Мистер Гарри потом долго смеялся, когда узнал — говорил, может, эта чертова Шляпа весь Слизерин так и комплектует — предлагает каждому, и кто не откажется, того туда и сбагривает, радостная, что хоть кто-то нашелся…

Переключившаяся было на возбужденную болтовню истерика опять взвинчивалась в нем, набирая обороты — что бы ни подтолкнуло к ней Алана снова, Шон был в этом уверен. Он чувствовал ее и по такому же, как и от впадающего в ярость Снейпа, уже ставшему знакомым ощущению концентрированного, сузившегося до точки пылающего свечения, и по мгновенно отвлекшемуся от карниза Натану, которого Шон не видел, но движение все равно услышал отчетливо.

— Так все-таки — что у тебя там стряслось? — еще раз спросил он, как бы невзначай переплетая горячие пальцы Алана со своими. — Или у вас?

— Ничего, — невыразительно вздохнул тот и поднял голову, глядя на быстро приближающегося к ним Натана. — Ужинать пойдем? Я голоден, как нюхлер.

— А потом — к Тони, — согласился Шон, вставая. — Только давай бегом тогда, мне еще Лорин догнать нужно.

— Ага, — кивнул Алан, не сводя глаз с лица остановившегося перед ними О'Доннела.

Шон невпопад подумал, что Натан то ли не выспался, то ли уработался уже вконец — как-то уж слишком он странно смотрел. Спокойно, и… словно в нем когда-то размолотили в осколки ту самую непроницаемую скалу, которую он носил на себе все эти годы.