Здравствуйте, — сказала она. — Я хочу сказать вам одну очень важную вещь.

Ксюше пришлось много монтировать, поэтому говорила Мышка отрывисто. Да и со звуковыми эффектами Стас, кажется, перемудрил — чтобы расслышать голос Дианы, приходилось напрягаться.

Но это было даже кстати, потому что зрители стали прислушиваться. Постепенно стихали бубнеж и стук вилок.

А Мышка Миртл говорила.

Про Василиска, которого не нужно бояться.

Про то, что никто ничего не хочет делать.

Про страх и надежду.

Про любовь.

Ксю и не подозревала, что Диана говорила о таких вещах. Мышка и сама, наверное, не подозревала.

Зрители затаили дыхание, вытянув шею, стараясь не пропустить ни одного слова. А звук, как назло, стал еще тише.

Егор подкрался к усилку (?) и начал поднимать уровень.

Теперь слова Дианы звучали все увереннее и звонче.

И все эти василиски… они кажутся бессмертными. Но это неправда! Эту дрянь можно победить!

Негромко хлопнула входная дверь. Ксю скосила глаза — на пороге стоял бледный Стас. Горло у него было демонстративно завязано шарфом.

Мышка говорила.

Теперь она уже не жаловалась, а требовала.

Уровень звука все нарастал, и голос начал бить по ушам. Егор спохватился и выкрутил ручку назад.

Пожалуйста, простите меня… — сказала Плакса Миртл с экрана тихо и потому очень пронзительно. — Простите меня… и подумайте. Если мы все вместе возьмемся, то победим любого василиска!

Стало очень-очень тихо.

Я вас люблю.

Тут проектор все-таки заело, и стоп-кадр с Мышкиным лицом так и остался висеть на стене.

По задумке в этот момент Гарри должен был выхватить волшебную палочку в виде змея, которая образовалась у него в кармане после финальных слов Плаксы Миртл. В это было вложено множество смыслов — и то, что любовь нам всем поможет, и то, что маленький змеи побеждает большого и то, что нужно убивать змея в себе…

Но никто ничего не выхватил, потому что после слов Мышки… Глупо бы это выглядело.

Как будто попрощалась с нами, — всхлипнула у Ксю над ухом мама.

Ксюша кивнула, не сводя глаз с экрана. Мама вытерла слезы.

— Прости, за то, что я тебе наговорила, — сказала она. — Я… я не понимаю, что на меня нашло…

Проехали, — хрипло сказала Ксюша.

Зато сейчас честно могу сказать — молодцы. Не люблю пафос, но вам удалось многое сказать этим своим Василиском. Даже тот край стола зацепило. Сидят, молчат, — продолжила мама.

Наш Василиск — это просто куча шлангов, — устало сказала Ксюша, глядя на темную сцену.

Да. Но каждый увидел в нем что-то свое, — ответила мама.

Изображение Дианы исчезло, в зале вспыхнул свет, зрители вздрогнули и ожили. Кто-то пытался хлопать, но понял, что это не к месту, и быстро затих. Катя ревела на груди у вернувшегося к своим Егора и рассказывала ему, что «Никогда больше не перестанет танцевать» и что «Это кайф, как же я забыла какой это кайф»! Остальные девчонки тоже обступили Егора, глядя на него, как перепуганные оленихи на вожака.

Стас побагровел, сделал шаг к Егору, но на его пути вдруг оказалось сразу несколько парней-ролевиков. И смотрели они на Стаса недобро. Тот сжал кулаки, вздернул подбородок и вышел.