Часть 3. Кенсингтон 2 страница

– А это так? – спросил Мерлин. – Потому что я не хочу врать твоему отцу.

– Да, – Артур улыбнулся и дотронулся до его руки. – Это совершенно точно так, Мерлин.

Теперь Мерлин был готов сунуться в пасть голодному льву или в одиночку завалить зверя рыкающего (и откуда только этот монстр всплыл в его памяти?), а не только знакомиться с отцом Артура.

***

Сегодня Утер выглядел гораздо лучше. То ли возвращение Артура так на него повлияло, то ли, наконец, подействовало лечение. Возможно, в больнице при должном уходе он бы оправился еще быстрее, но Утер категорически заявил, что выпишется и подпишет необходимые бумаги, как только его снимут с аппарата искусственного дыхания. Сейчас капельницы и портативный монитор стояли около его кровати, а медсестра всегда находилась рядом. Также в доме временно жил врач-кардиолог, которому платили одно маленькое состояние за сутки наблюдения.

Артур подошел к отцу и всмотрелся в его бледное, с впалыми щеками, лицо. Болезнь подкосила Утера. Артур помнил его полным сил и нескончаемой энергии человеком, подтянутым, властным, сильным. Тем Утером невозможно было не восхищаться – любить или ненавидеть – не важно. И вряд ли он уже станет прежним, даже оправившись от болезни.

Артур не ссорился с отцом, когда уходил. Просто молча вычеркнул из своей жизни. Не отвечал на звонки, ловко вычислял и отсылал обратно его шпионов, стирал все электронные письма. Не так уж много их было. Но любить отца он не переставал никогда.

– Не ожидал увидеть тебя вновь, – сказал Утер вместо приветствия. – Ты убедился, что я жив, иду на поправку, и не уехал обратно в свой Сити?

– Вчера я не заметил никаких признаков выздоровления.

– Вчера я думал, что вижу тебя в последний раз. Я бы на твоем месте не стал возвращаться.

– Теперь я вижу, что тебе действительно лучше.

Утер неодобрительно хмыкнул и, наконец-то, обратил внимание на еще одного посетителя своей спальни. Мерлин так и стоял у двери, где Артур оставил его, и не решался сделать ни шагу. Артур подозревал, что сбежал бы тот с удовольствием, но только вежливость и симпатия к самому Артуру заставляли его оставаться на месте. Утера он явно боялся, хоть и непонятно почему. Обычно Мерлин с любым человеком находил общий язык и очаровывал улыбками, болтовней и бог знает чем еще.

– Мерлин, – позвал Артур. – Иди сюда.

Тот сделал несколько шагов на деревянных ногах, даже со стороны это было заметно.

– Это он? – спросил Утер. – Ты все-таки разыскал его?

– Нет, – покачал головой Артур. – Я не искал. Мы столкнулись случайно чуть больше месяца назад.

Утер разглядывал Мерлина с ревнивым интересом родителя, вверяющего кому-то свое дитя. Словно он все понял еще шесть лет назад – что Артур теперь навсегда связан с Мерлином.

– Значит, ты ни в чем не винишь моего сына? – спросил Утер, удовлетворившись результатами осмотра.

– Нет, – твердо сказал Мерлин. Его голос уверенным спокойствием резко контрастировал с испуганным и бледным внешним видом.

– Но почему?

Набивший оскомину вопрос. Артур устал задаваться им, а Мерлин отвечать, но теперь он, казалось, удивил всех присутствующих в комнате.

– На следующий день после… того случая… мне приснился огромный дракон и сказал…

Утер не выдержал и тихо рассмеялся.

– Он у тебя забавный, – сказал он Артуру. – Детские глупости еще не выветрились из головы, но говорит вполне искренне.

– Твои люди уже проверили его! – догадался Артур. Конечно, едва Мерлин задержался рядом дольше, чем на сутки, как ищейки Утера сунули нос в его биографию.

– Я присматривал за тобой.

– Ты не имел права.

– Мне решать, на что я имею права, а на что нет. Ты мой сын, Артур, и мне жаль, что ты перестал с этим считаться.

– Я твой сын, а ты обращаешься со мной, как с очень интересным тараканом в банке. Наблюдаешь, изучаешь, пытаешься иногда подкинуть еды.

– Ума тебе эти пять лет не прибавили.

– Они дали мне гораздо больше, чем двадцать один год, проведенный в этом доме.

– Ты ошибаешься.

Они с отцом никогда не умели разговаривать на отвлеченные темы. Если не было конкретной цели, рабочего момента, то все их, даже веселые поначалу посиделки, неизменно заканчивались взаимными упреками. Артур считал отца авторитарным и слепым во многих вещах, Утер желал видеть сына похожим на себя и не признавал его более гибкий, по сравнению со своим, характер.

– Думаю, твой отец хотел защитить тебя от возможных нападений. Его пост в правительстве – это постоянная опасность со стороны оппозиционеров, ведь так? И кому-то могло прийти в голову использовать его сына для мести или шантажа, – внезапно уверенно сказал Мерлин. Оба Пендрагона посмотрели на него в крайнем удивлении. – Приглядывать за тобой, Артур – его долг. Я поступил бы так же.

Утер мягко улыбнулся и согласно кивнул, не сводя с Мерлина пристального взгляда. Тот улыбнулся в ответ одной из своих дурацких улыбок, призванных очаровывать всех.

– А он умнее, чем кажется на первый взгляд, – заметил Утер.

Артур усмехнулся. Он это открытие сделал, когда наглый мальчишка стащил у него кошелек. Утеру повезло, что с тех пор Мерлин повзрослел и оставил свои преступные замашки. Оставалось надеяться, что тот не вспомнит о них в очевидной роскоши особняка и не надумает стащить пару-тройку безделушек. Пусть даже их пропажи никто не заметит.

Мерлин незаметно коснулся руки Артура и сжал его пальцы, даря поддержку и пытаясь успокоить. Утер смотрел на них двоих вполне доброжелательно, но знал ли, что на самом деле чувствует Артур к Мерлину? И станет ли он так же улыбаться, стараясь быть вежливым хотя бы с виду, когда Артур признается ему, что Мерлин – любовь всей его жизни, как бы приторно сладко и затасканно это не звучало.

К вечеру приехал Вейн. Привез договора на подпись, по официальной версии. На деле же его послали в разведку остальные. Сразу после того, как Ланс шепнул Гвен, что Артур взял с собой Мерлина в большой родительский дом. Гвен светилась от радости (кажется, она даже организовала в их маленькой компании тотализатор, и теперь решительно шла на победу). Вейн, никогда не верящий в им же отпускаемые шуточки о большой любви Артура и Мерлина, схватил первые попавшиеся бумаги со стола, сел за руль верного Хаммера и через час затормозил перед воротами особняка.

– Ты должен мне шесть фунтов и четыре пенса, и я не намерен их тебе прощать. Даже проценты начислю. И все те ночи, в которые мы могли пить и веселиться в этом доме, я тоже не прощу, – сказал впечатленный Вейн, запрокидывая голову и осматривая особняк.

– А так же свою маленькую зарплату, жалкие крохи премии и тесный офис, – усмехнулся Артур. – Правда, ничего из того, что ты видишь здесь, мне не принадлежит.

– В нашем мире займов и хороших связей мало что кому принадлежит, однако другим это не мешает пользоваться роскошью в свое удовольствие.

Внезапно оослышались конское ржание, женский смех и торопливая речь с паническими нотками в голосе. Из-за угла, величаво вышагивая, показалась Нелли – лучшая лошадь из некогда прославленных конюшней Пендрагонов. На ее спине, обнимая за шею и уткнувшись носом в светлую гриву, сидел Мерлин и отчаянно уговаривал остановиться. Чуть позади, одетая в самый настоящий костюм для верховой езды, бежала Моргана и посмеивалась над неуклюжими попытками Мерлина поладить с лошадью.

– Значит, Ланс сказал правду, – присвистнув, произнес Вейн. – Ты взял Мерлина с собой.

– Да, – просто ответил Артур. Объяснять что-либо он не считал нужным, да и Вейн отнюдь неглуп – поймет. Удивительно, как не заметил раньше. Артуру казалось, что его тяга к Мерлину более чем очевидна.

Между тем Моргана догнала лошадь, взяла ее под уздцы и подвела к Артуру. Мерлин виновато рассматривал траву под копытами Нелли. Вейн заворожено уставился на Моргану, которая в этот момент действительно выглядела просто сногсшибательно.

– Принимай ценный груз, – звонко сказал она. – Только благодаря мне он в целости и сохранности.

– Что случилось? – нахмурился Артур и дернул Мерлина за рукав.

– Ничего особенного, – буркнул незадачливый жокей. – Я решил поехать за тобой, но, наверное, не так потянул за эти штуки, – он потряс в воздухе поводьями, – и она понеслась галопом. А останавливаться ты меня не научил.

– Черт, Мерлин, каждый ребенок знает, как остановить лошадь. Книги, кино, телевизор – где ты учился, в лесу?

– Не очень-то посмотришь телевизор в приюте. И в кино я ходил только с тобой, там про лошадей не было.

Мерлин выпрямился и теперь сидел вполне естественно, будто всю жизнь тренировался в верховой езде. Лошадь под ним смиренно притихла и опустила голову. Моргана отвлеклась от разговора с Вейном, с которым уже успела познакомиться самостоятельно, не дожидаясь, когда брат насытится общением с Мерлином (словно по опыту знала, что такого не произойдет), и грустно улыбнулась, смерив животное и седока тяжелым взглядом.

– Прости, – сказал Артур.

Моргана выгнула бровь. Извиняющийся Артур был для нее в новинку. Правда, научился он это делать только перед Мерлином.

Артур подстраховал Мерлина, когда тот спешился, хотя в этом не было необходимости, и повел в дом переодеваться, заявив, что дышать конским и не только потом остаток дня не намерен.

– И давно они вместе? – спросила Моргана у Вейна.

– Я узнал о них только сегодня. Всегда думал, и не без оснований, что Артур у нас больше по девочкам.

– Он ходок по девочкам, пока не появляется Мерлин, – улыбнулась Моргана. – Закон жизни, касающийся только их двоих.

– Они же встречались раньше? – с сомнением спросил Вейн. Он никогда не вдавался в подробности личной жизни шефа и не слушал догадки любопытной Гвен.

– Да. Они встречались раньше, – весомо повторила Моргана.

Вейн присмотрелся к ней, заметил все, что нужно было заметить в красивой девушке, оценил костюм и вызвался проводить Моргану и Нелли до конюшен. О своих делах он благополучно забыл. Да ведь они и были лишь предлогом.

Мерлин, улыбаясь от уха до уха, играл с кисточкой на покрывале. То тормошил бахрому, то собирал аккуратной палочкой, заворожено проводил по руке, взъерошивая волоски, и дул на нее… Артур примостился с другой стороны кровати и молча наблюдал за ним, не в силах отвести взгляд. Несколько минут назад Мерлину стало жарко, и он стянул с себя рубашку, оставшись в одной белой футболке. Рубашки вообще не были для него привычной одеждой, но Артур в запальчивости покидал несколько в сумку Мерлина, и ему пришлось их носить. Рубашки ему, к слову, очень шли и гораздо больше подходили для жизни в особняке, чем привычные футболки с нелепыми картинками.

Мерлин облизнул губы. Артур вжался в спинку кровати и усилием воли прикрыл глаза, пытаясь сдержать себя, постарался дышать размеренно и глубоко. Нужно было успокоиться… Мерлин выпил лишнего и не понимает, что ведет себя очень… возбуждающе. Поэтому довольно логично будет после всего выпитого за шикарным ужином вина заснуть в собственной комнате на собственной кровати и проигнорировать все его действия.

Мерлин чихнул и, судя по звукам, не удержался на краю и упал с кровати, а потом тихо захихикал. Артуру не оставалось больше ничего, как подойти к нему и, напустив на себя грозный вид, нависнуть сверху. Мерлину хватило и одного бокала, чтобы опьянеть и начать улыбаться каждому за столом – от Морганы до Леона и каким-то образом оказавшегося там Вейна. Артур на улыбки не велся, а тщательно следил за мерлиновскими руками, которые постоянно оказывались на его коленках. Он возблагодарил бога, что длинная скатерть скрывает все от чужих глаз. Артур и так начал чувствовать себя барышней, которую домогается нетрезвый гость. А теперь Мерлин затеял это представление с бахромой на покрывале.

Мерлин весело посмотрел снизу вверх и схватил Артура за ногу. Так же, как и двумя месяцами ранее, когда Артур вытащил его из-под колес черного кэба.

– Это на редкость неудачный способ удержать меня, – пошутил Артур.

– Я многому научился с прошлого раза, – совершенно трезвым голосом ответил Мерлин.

– О, подозревал, что одним бокалом вина тебя с ног не свалишь.

– Вообще-то я немного пьян… но только совсем чуть-чуть.

Возможно. Его глаза возбужденно блестели, а на щеках появился румянец, но хватка была крепкой, будто и впрямь вознамерился никогда не отпускать.

– Может, хватит уже давать мне время, Артур? – Мерлин потянул за штанину, призывая сесть рядом. – Я, как и неделю назад, уверен в своих чувствах и решениях.

– Ты пьян, – Артур устроился рядом на полу и прислонился к кровати.

– Я хочу тебя, – нетерпеливо заявил Мерлин, отпустил штанину Артура и быстро забрался к нему на колени. – Хочу тебя, дубина, уже очень давно. И если ты сейчас откажешься, то я сделаю с тобой то же, что и ты со мной шесть лет назад. Только тебе понравится. Обещаю.

Артур скептически оглядел его. Получилось окинуть взглядом только лицо, длинную шею и часть груди. Не слишком тянет на серьезные возражения. Артур облизнул губы и сурово сдвинул брови.

– Я одним движением уложу тебя на пол и…

– Уложи! Боже, Артур, уложи куда угодно, ляг сверху, поцелуй и не останавливайся. Или хочешь, я сделаю все сам, а? Я могу раздеть нас обоих, я могу подарить тебе лучшие минуты твоей жизни, я много чего умею, кстати.

Артур нахмурился уже по-настоящему и внимательно посмотрел Мерлину в глаза.

– И многих ты так… обслуживал? Раз такая богатая практика, то у тебя должно было быть много любовников…

– Опять за свое, – Мерлин закатил глаза. – Никого я не обслуживал. Я… читал об этом. У меня были девушки, кстати, о мальчиках после тебя я и думать не мог.

– Потому что….

– Потому что ты единственный и неповторимый. Мой. Я это почувствовал еще тогда, не совсем понял умом, не осознал, но…

Артур не выдержал. И поцеловал это растрепанное, бесконечно милое и такое близкое недоразумение. Свое недоразумение. Всю неделю он ждал этого момента, чувствовал на губах ускользающий вкус единственного поцелуя в аптеке и запрещал себе думать о большем. Неделя раздумий была отнюдь не для Мерлина. Артур хотел быть уверенным, что на этот раз не причинит никакого вреда самому дорогому для себя человеку.

Мерлин застонал и прижался всем телом, зарылся руками в волосы Артура и перехватил инициативу. Он ласкал языком рот Артура, целовал его лицо, покрывал быстрыми колкими укусами шею, нежно гладил по волосам.

– Ты болван, – совсем не ласково шептал при этом Мерлин. – Мы могли это сделать неделю назад, месяц… два месяца назад! И не изводить друг друга суровыми взглядами, ты…

– Два месяца назад ты был для меня мальчиком из прошлого, – Артур отстранил Мерлина, стиснув его плечи, и заглянул в глаза, – самым страшным из моих воспоминаний, как бы я ни хотел тебя. Поэтому я и сбегал во время наших встреч. Но теперь все иначе. Теперь ты стал мне действительно близким человеком и смог убедить, что моя жизнь без тебя – дерьмо.

– Прошлое признание в любви мне нравилось больше, – Мерлин провел рукой по груди Артура, примериваясь к пуговицам на его рубашке.

– Не думай, что я буду часто распинаться о своих чувствах к тебе.

– То есть это в последний раз?

– То есть не лучше бы тебе заткнуться?

Мерлин обиженно засопел и попытался слезть с колен, но Артур не пустил. Хватит сомнений и самоистязаний, хватит упиваться чувством вины и корить себя за принятое когда-то решение, хватит думать за Мерлина, он вполне может делать это сам, как бы странно это ни звучало. Кажется, теперь Артур готов двигаться дальше. Да так, что Мерлин завтра сесть нормально не сможет. И будет этому только рад.

Артур покрепче стиснул Мерлина в объятиях и поднялся на ноги, удерживая его на весу. Может быть, шесть лет назад ему показался бы забавным секс на полу, но теперь кости требовали чего-то более мягкого и удобного, тем более, что далеко идти не придется. Артур уронил свою драгоценную ношу на кровать, мимоходом полюбовавшись растрепанными волосами и выражением восторга на раскрасневшемся, неприлично довольном лице. Мерлин потянулся к нему руками, привлекая ближе и не желая ждать больше ни секунды. Слишком долго он терпел, и Артур понимал его, как никто другой.

Перед глазами все плыло, размывая очертания привычной комнаты, раздвигая границы реальности… И вот уже стены будто стоят дальше, сложенные из массивных камней… и над кроватью появляется красный балдахин, и лунный свет отражается от бледной кожи, но окно совсем не там, где должно быть…

Артур встряхнул головой, и видение померкло, но не исчезло совсем. Он немного отстранился, глядя на Мерлина, а тот понимающе смотрел в ответ.

– Не обращай внимания, – прошептал Мерлин. – Мне кажется, так должно быть, но просто забудь об этом. Пожалуйста…

Артур, наверное, впервые за свое знакомство с Мерлином, подчинился ему без слов. В конце концов, какая разница, что ему там кажется. Главное, что Мерлин под ним - удивительно настоящий и явно желающий его, и не собирается меняться, расплываться или превращаться во что-то иное. Мерлин всегда такой – самое надежное, что есть в жизни Артура. Его персональный якорь, его киты, слоны и черепахи, на которых зиждется мир, его существование в жизни Артура – необходимое и обязательное условие…

Мерлин, наконец, расстегнул все пуговицы на рубашке Артура и стянул ее плеч, умудрившись одновременно прижаться всем телом. Его кожа была прохладной и очень нежной… Артур помнил это с прошлого раза. Как помнил родинки на его спине и выступающие позвонки, острые лопатки. Он целовал каждый дюйм, словно старался загладить свою вину, заставляя Мерлина метаться на постели и мять в кулаках сбитую простынь. Артур держал его руки, не давая пошевелиться, и медленно подбирался к паху… когда он осторожно накрыл губами головку члена, Мерлин протяжно застонал и выгнулся. Артур застыл, давая ему немного успокоиться. На эту ночь у него были большие планы, как и на первый раз, который точно не должен закончиться парой прикосновений.

Мерлин сам подтянул его повыше и увлек в нетерпеливый поцелуй, вытворяя что-то невероятное языком и лишая остатков терпения. Артур потянулся к тумбочке, с трудом нащупал ручку верхнего ящика и вытащил баночку и упаковку презервативов.

– Так и знал, что ты не просто так затащил меня в этот дом, – хрипло заметил Мерлин и лукаво улыбнулся. – У меня в комнате такой же набор.

– Магию особняка я познал уже очень давно. Любая девчонка была моей, стоило ей лишь услышать о количестве комнат.

– Эй, я не любая девчонка! – возмутился Мерлин и весьма натурально изобразил обиду и попытался уползти. Артур играть настроен не был, поэтому просто схватил его за стоящий член, заставляя замереть на месте.

– Ты единственный в своем роде, Мерлин, – серьезно ответил Артур. – Другого такого идиота еще поискать. Потому что, несмотря на все, что было шесть лет назад, ты здесь, со мной, причем совершенно по своей воле. И если я когда-нибудь пойму тебя в этом, то разгадаю все загадки мироздания.

– А что понимать-то? – Мерлин нетерпеливо поерзал и снова замер, когда Артур сильнее стиснул пальцы. – Говорю же, мне приснился дракон и сказал, что ты на самом деле не виноват, и я буду идиотом, если не пойму это. Да и Мэл твердила почти то же самое, только я не рассказывал ей ничего, но она чувствовала…

Артур заткнул его поцелуем. Не остановишь, так и будет болтать весь процесс. Это Артур знал так же точно, как то, что Мерлин сопит во сне, часто крутится и успокаивается, только уткнувшись холодным носом ему в бок. Как и то, что он коротко стонет, стоит ввести в него один палец, вскидывает бедра, когда добавляется второй, распахивает синие глазища и смотрит, когда Артур медленно входит в него... И от этого взгляда накатывает волна невероятной нежности и восторга. Артур знал это из снов, или помнил еще откуда-то – неважно.

Он двигался сначала медленными плавными движениями, постепенно ускоряя темп и беспорядочно водя руками по груди и ногам Мерлина. А вокруг – если бы он огляделся – то увидел бы большие покои с дубовым столом, ширмой у стены, и лоханью для мытья. Услышал бы смех и лязг мечей, доносящиеся с улицы. И звуки колокола, отбивающие начала часа. А еще увидел бы золотое сияние над своей головой, такое же, как и глаза Мерлина в момент оргазма…

– Ты порвал мне рубашку! – услышал Артур возмущенный вопль и лениво открыл один глаз.

– Куплю тебе новую, – предложил он. – И зачем ты вообще встал?

– Пить захотелось.

Комната снова была нормальной, совсем маленькой по сравнению с покоями из видения, память о которых таяла с каждой минутой. Мерлин, похоже, уже забыл обо всех странностях и теперь с удивлением рассматривал порванную в клочья рубашку. Артур явно не смог бы сотворить с ней такое, как и со своими штанами, теперь напоминающими бахрому. Мерлин моргнул пару раз, засунул вещи в мусорное ведро и налил себе воды, будто ничего странного не случилось.

Артур подождал, когда Мерлин снова устроится у него под боком, подтянул его поближе, закрыл глаза и улыбнулся, чувствуя себя уставшим и невероятно счастливым человеком, главная мечта которого только что сбылась.

***

Утер быстро шел на поправку, и через четыре дня после приезда Артура смог выйти из своей комнаты и пройтись по дому. Моргана внимательно следила за каждым его движением и выражением лица, и на последней лестнице, не слушая возражений, подхватила под руку. Утер хоть и не был идеальным отцом, но за прошедшие века и перерождения растерял часть своей жестокости. Он теперь сильнее дорожил обоими детьми и никого не отпускал от себя надолго. Словно тот самый первый страх и предательство дочери сильно подействовали на него и помогли кое-что понять. Моргана была только рада. Так было проще снова научиться любить его, уважать, ценить и вытравить ненависть из своей души.

Артур и Мерлин же, насколько она могла судить, остались прежними. Два придурка, с завидной постоянностью находившие друг друга даже в разных концах света. Только теперь ничего не помнящие о своем прошлом. Иногда ей казалось, что вот сейчас, чуть-чуть, и Мерлин вспомнит себя. Он вообще не должен был забывать с его магией и силой, но каждый раз будто что-то останавливало его. Загадка, которую Моргане оказалось не разгадать собственными силами.

Разве что сейчас кое-что изменилось. Мерлин так странно смотрел на ее рисунок Камелота, как и Артур. Почти так же, как и шестьсот лет назад, когда ему в последний раз удалось вспомнить. Правда, тогда он почти сразу же погиб, нелепо и оставив Артура одного на долгие десять лет, пока тот не умер, кажется, от безысходной тоски. Ни один врач не смог определить причину его болезни.

Что было потом, Моргана и сама помнила смутно. Возможно, она рождалась, умирала, проживая не слишком счастливые жизни, но памяти об этом не осталось. Потому что там она не встречала никого из своих родных.

– Подозреваю, глупо ждать, что Артур когда-нибудь обзаведется наследником, – заметил Утер, остановившись у окна. – Он не побоялся привести этого мальчика в мой дом. Он действительно повзрослел.

На газоне под сенью большого вяза Артур как раз отчитывал Мерлина за неумелое ведение лошади, кривую посадку и неумение делать элементарные вещи. Мерлин сидел в седле и с ироничной улыбкой выслушивал его. И нисколько не удивился, когда Артур отобрал у него поводья, забрался на лошадь позади него и направил ее шагом, вмиг присмирев и рассуждая уже о чем-то понятном только им обоим.

– Что произошло между ними шесть лет назад? – не удержалась от вопроса Моргана. Короткого объяснения Артура ей было недостаточно.

Утер отрицательно покачал головой.

– Я обещал Артуру не рассказывать об этом никому. И не хочу потерять его вновь, не сдержав слова. Тогда он совершил страшный поступок и едва не загубил свою жизнь, а я… не думал, чем это обернется для него, не понял всей серьезности ситуации.

– Где они умудрились познакомиться? Мерлин же из Хэкни, как Артура занесло туда?

– О, ты не помнишь? – Утер отошел от окна и начал медленно подниматься по лестнице. Моргана вновь поддержала его под руку. – Перед твоим отъездом я пытался увлечь тебя своими делами и попросил совета в выборе детского приюта для благотворительного проекта. Ты тогда…

– Ткнула пальцем в первый попавшийся.

– Ты тщательно прочла весь список, который я тебе дал, но не ответила. А на следующий день пришла ко мне с адресом приюта святого Франциска и решительно заявила, что я должен взять его.

– Я же говорю – первый попавшийся, – рассмеялась Моргана.

– Но его даже не было в списке. Я думал, ты что-то слышала о нем и решила помочь. Мерлин – воспитанник этого приюта.

– Им нужно было только встретиться… – пробормотала Моргана.

Получается, она сама направила Артура к Мерлину. И ей казалось, что приют святого Франциска шел первым номером в глупом списке отца. Ее не интересовала тогда благотворительность. Ей хотелось сбежать ото всех и почувствовать себя свободной, пережить пару приключений и, возможно, найти свою любовь за пределами Англии, весь мир лежал у ее ног! Последнего, правда, так и не вышло.

После полудня позвонил Вейн. Моргана проговорила с ним полчаса, с ногами забравшись на скамейку в парке и разглядывая маленькую певчую птичку, название которой никак не могла вспомнить. Вейн был милым и забавным и явно интересовался ей. Это было так приятно, словно давно забытые, но сладкие и желанные ощущения вернулись вновь. Моргана давно прекратила попытки найти кого-нибудь более чем на неделю или две. А Вейн нравился ей, действительно. Ясно было, что он по своей натуре не пропустит ни одной юбки, но ей хотелось верить, что к ней он чувствует что-то особенное… хотя главным было то, что к нему чувствовала она.

От разговора Моргану отвлекли испуганные крики. Наскоро попрощавшись, она побежала на звук и застыла, увидев причину. Артур так и не оставил попыток научить Мерлина верховой езде и сейчас, видимо, решил пустить лошадь чуть быстрее… Но что-то случилось, и она понесла. Мерлин с трудом держался за поводья и с ужасом в глазах из последних сил пытался не упасть. Артур догонял его на своей лошади, стараясь ухватить Нелли под узды и успокоить ее. И у него почти получилось, но… Моргана не поверила своим глазам. Сиреневое облачко, такое знакомое, она видела его где-то, окутало голову Артура, а потом его лошадь и… Лошадь взвилась на дыбы. Моргана закричала, пытаясь предупредить и коря свою беспомощность – в ней было недостаточно магии, чтобы с такого расстояния попытаться что-то сделать. Люди забыли… Мерлин забыл, и магия почти умерла для мира. Артур, успевший отцепиться одной рукой, не удержался и начал падать. Мерлин вдруг извернулся, глядя на него. Моргане было хорошо видно, как вспыхнули золотом его глаза, как замедлилось падение Артура, как остановилась Нелли. Мерлин спрыгнул на землю и рванул к Артуру, который уже начал подниматься… но вновь возник сиреневый туман, и лошадь опустила копыто ему на голову. Мерлин не успел это предотвратить, только замедлить, а потом отшвырнул испуганное животное в сторону и упал на колени рядом с Артуром. Никто больше не видел происходящего. Моргана подбежала к ним.

– Что с Артуром? – спросила она. – Он ранен?

Мерлин медленно обернулся к ней. Такая ненависть в его глазах была лишь однажды, Моргана хорошо запомнила ее, потому что это было последнее, что она видела в своей самой первой жизни. Тогда Мерлин терял Артура, а теперь…

– Ты добилось своего? – прошипел Мерлин, поспешно ощупывая голову Артура. – Ты снова хочешь его убить? Чего тебе теперь-то не хватает?