Часть 3. Кенсингтон 4 страница

И не зря тот самый принц стал достойным королем, а его слуга – великим магом. Леди превратилась в злую колдунью, забыв свои прежние привязанности, возненавидев их всей душой. Ее сила возросла многократно. Последнее проклятие, наложенной перед ее смертью и смертью ее брата, оказалось коварно и очень сильно. Теперь в каждой последующей жизни король и его маг не могли быть вместе долго. Кто-то из них обязательно умирал. Они были обречены на перерождения и потерю друг друга, и вместе с ними рождались и умирали близкие им люди. Так не должно было быть. Король должен был отправиться на Авалон и спать там до тех пор, пока не настанет час, и Британия, мир не смогут обойтись без его помощи. А маг должен был ждать своего короля, не умирая. Незавидная судьба, которой не случилось. Проклятье ведьмы не было осознанным. Импульс, порыв, чистые эмоции! Поэтому его не заметил никто, даже мудрейший из мудрых – великий дракон, но и он не мог ничего поделать – только наблюдать и ждать. Века тянулись за веками. Король и маг находили друг друга, теряли, снова находили и снова теряли. Они помнили каждое мгновение своих прошлых жизней. Они не могли быть вместе и не существовали порознь. На этом заканчивается известная мне часть истории, участником которой мне довелось стать. Дальше я изложу свои догадки, и насколько они близки к истине, решать не мне.

Около шестисот лет назад маг нашел временный выход. Он «заблокировал» доступ к воспоминаниям себе, своему королю, леди. Оставил их только одному человеку, обязав его хранить оплот древней магии, о которой теперь не мог позаботиться сам. Остальные души, лишенные магии, хоть и рождались, окружали их снова, но не могли помнить ничего. Решение оказалось удачным. Шестьсот лет они рождались, находили друг друга и не расставились до конца долгой жизни. Маг боялся, что без памяти он не сможет встретить своего короля, но судьба оказалась мудрее его, нескованная больше ничем, она сводила их вместе жизнь за жизнью. Маг вспоминал себя и вновь обретал магию только в одном случае – когда королю грозила смертельная опасность.

Думаю, чуть меньше тридцати лет назад, перед очередным перерождением маг решил что-то изменить. Он вернул память леди и дал возможность себе и королю медленно вспоминать былое. Или же просто оставил воспоминания снам. На этот раз проклятье снова нашло их. Нацеленное на несчастье, а позже и на смерть, оно разлучило их в первый раз и едва не убило короля во второй. И можно не сомневаться, что оно не успокоится, пока один из них не погибнет.

Я здесь, чтобы рассказать вам об этом, Мерлин и Артур, чтобы напомнить, кто вы есть на самом деле и воззвать к тому самому магу помочь нам, потому что мы с леди Морганой уже перепробовали почти все, но проклятье снять так и не сумели.

– Если бы я знала, как оно было наложено, но я просто не помню! – вмешалась Моргана. – Нелепо знать о нем и чувствовать свое бессилие.

Артур сидел, вытаращив глаза, и неверяще переводил взгляд с Гаюса на Моргану. Потом он повернулся, чтобы сказать что-то Мерлину, но отшатнулся, взглянув ему в лицо. Знакомые черты преобразились, в них все еще угадывался прежний мальчишка, но мудрость столетий во взгляде никак не могла принадлежать прежнему Мерлину. Впрочем, тот моргнул пару раз, запустил руку в волосы, почесал затылок и сразу растерял большую часть своей загадочной мудрости.

– И кто же из нас маг, а кто принц? – спросил Артур, видимо, смирившись с заразным сумасшествием всех присутствующих.

– В зеркало посмотри и не задавай глупых вопросов, – буркнул Мерлин, но вопреки своему тону, улыбался и глаз не мог отвести от Артура. – Я так давно тебя не видел тебя… таким.

– То есть?

– Здоровым. И вообще… Честно говоря, это первый раз, когда я оставил себе способность просыпаться, если Артуру грозит опасность. Я считал, что нужно полностью убрать тех самых Артура и Мерлина из нашего сознания, чтобы проклятье не нашло нас. И я был прав, стоило вернуть часть нашей жизни – в снах – как на нас снова посыпались нелепые расставания и несчастные случаи.

– Прости меня, – попросила Моргана. – Не буду утверждать, что я не хотела, но тогда, впервые, вряд ли имела в виду именно это. Мы с Гаюсом выяснили, что проклятий было три – тоже сильный магический символ. Даже узнали примерное время, когда они могли быть наложены, но что именно они из себя представляют, для нас до сих пор остается загадкой.

– Я очень рад тебя видеть, Мерлин, – по-отечески улыбнулся Гаюс. – Ты с нами надолго?

– Не думаю, – Мерлин глубоко вздохнул и потер нос. Артура почему-то повеселил этот жест.

– Книга не подпускает к себе никого, – сказал Моргана. – Я пыталась ее открыть, но она не дается мне.

– Забудь. Если ты сама не знаешь, что наколдовала, то и книга вряд ли поможет. Не помню ни одного заклинания…

– Там целых три для улучшения памяти, – назидательно заметил Гаюс. – Ты до сих пор их не выучил?

– Нет, наверное? – Мерлин улыбнулся. – Но я подумал, что если бы мы, то есть, вы смогли бы отыскать дракона и вытянуть из него ответ, то шанс бы появился.

– Это невозможно, – Гаюс вздохнул. – Килгарру не видели в этом мире уже больше тысячи лет.

– Но он не умер! – горячо возразил Мерлин.

– Дракон? Который тебе снился? – встрял Артур.

– Вот, – Мерлин ткнул в него пальцем, – видимо, я рассказал ему про свои сны. Килгарра где-то существует, он слишком древнее и мудрое существо, чтобы просто так исчезнуть из материй мира.

– Кто он такой? – осторожно спросил Артур, задумчиво нахмурившись. – Не уверен, но мне тоже снилось что-то подобное… или не снилось.

– Великий Дракон, никто точно не знает, сколько ему лет. Свой возраст он скрывает почище любой уважающей себя женщины. Мне он постоянно твердил, что ты, Артур, моя судьба, что мы с тобой…

– Две половинки единого целого? – переспросил Артур и улыбнулся. – Чувствую себя странно, – пояснил он, – будто заработал раздвоение личности или что-то вроде, хотя все ваши разговоры все еще кажутся мне отборным бредом внезапно свихнувшихся.

– Именно! – Мерлин вытаращился на него, а потом зачем-то потыкал пальцем, будто проверяя, настоящий ли. – Эй, но ты не должен ничего помнить!

– Ты вернул мне сны, Мерлин, может, слегка перестарался, но кое-что я смогу свести воедино, чтобы ответить на некоторые свои вопросы. Я же не идиот, – Артур хитро прищурился, – Мееерлин.

– Ты болван, – Мерлин едва увернулся от подзатыльника.

– Мальчишки, – Моргана рассмеялась и закатила глаза. – Я понимаю, шестьсот лет не виделись и все такое, теперь гормоны пляшут, но вернемся к делу, иначе вы не успеете из этой комнаты выйти, как на вас свалится кусок крыши или вовсе метеорит.

– Благодарю, Моргана, – улыбнулся Гаюс. – Артур, я так понял, ты знаешь, где Килгарра?

– Я знаю, кем он может быть в этом мире. Я так думаю, что тоже не постоянно, а лишь в значимые моменты, но мозги промывает здорово даже в своем новом облике…

– И кто это?

Артур загадочно улыбнулся…

***

Двери брикстонского приюта были распахнуты настежь, словно его обитатели не боялись ни плохой репутации района, ни сквозняков, ни происков правительственных ищеек. Большие дубовые двери, которые не очень-то подходили аккуратному домику, как отметила Моргана, повреждены не были, однако, их не получилось ни закрыть, ни вообще сдвинуть с места. Артур, Мерлин, Гаюс и Моргана вошли внутрь, тревожно оглядываясь по сторонам. Теперь, когда магия начала вновь входить в их жизни, не тонкими нитями, не крупицами, а лавиной событий и новой задачей, каждое отклонение от нормы казалось подозрительным и связанным с колдовством.

Впрочем, не так уж они ошибались.

Дети со спокойными, безмятежными лицами сидели перед большим телевизором, занимались лепкой, читали, самые маленькие играли в куклы или машинки, и никто не обращал внимание на случайных гостей, довольно шумно ворвавшихся в общую игровую комнату. Артур подобрал большую вазу, которую умудрился уронить Мерлин и только чудом не разбил, и огляделся. Дети будто не заметили их. Почти все, кроме троих.

Посреди комнаты друг напротив друга стояли Мэл и двое подростков – парень и девушка. Артур прекрасно помнил их – именно они пытались ограбить аптеку Гаюса, а потом каким-то чудом сумели сбежать. Кажется, теперь ясно каким – магия.

– Что вы здесь делаете? – строго спросил Гаюс. Таким тоном он часто отчитывал Мерлина за разбитые пробирки или рассыпанные упаковки с лекарствами.

– Это вы заморозили дверь? – поинтересовался Мерлин.

– Что вы сделали с детьми? – воскликнула Моргана.

Артур промолчал.

Подростки отреагировали на голос Морганы. Они дружно обернулись к ней и заулыбались. Девушка радостно, а парень виновато и чуть смущенно.

– Все в порядке, – устало пояснила Мэл. – Это я позвал их.

– Зачем? – удивился Гаюс.

– Чтобы объяснить им кое-что об их истинной сущности и попытаться исправить кое-какие поступки, уже совершенные ими. Теперь их судьба искать магию в мире, почти не осознавая этого. Когда-то давно они должны были убить короля, и если сейчас не направить их по другому пути, то они будут пытаться сделать это снова. Удивительно, впервые встречаю такое, но их судьба пока не определена. Они словно марионетки – идут за книгой, ждут пробуждения великой магии и не отдают отчет своим поступкам. Вы знали, что Моргауза и Мордред находятся на лечении в психиатрической лечебнице?

– Но это же несправедливо! – возмутилась Моргана и ласково посмотрела на подростков. – Кто они? Они… люди?

– О да, в полной мере. И у них есть шанс начать нормальную жизнь, когда замкнутый круг разорвется, и проклятие будет снято.

– Офигеть! – выдал Мерлин и внимательно всмотрелся в Мэл. – То есть ты постоянно был рядом и ни словом не обмолвился о том, кто я и кто ты? И ты девчонка?

– Юный маг, – Мэл рассмеялась низким, но мягким голосом. – Мое положение напоминало твое. Я не могу постоянно быть собой в этой реальности. Я ушел из мира несколько сотен лет назад, спрятался в безвременье, там, откуда, по древним легендам, пришли первые драконы. Но я могу частично рождаться и в этом мире. Девочка Мэл не знает о своем втором я. Ее считают странной, но не более. Ее сущность просыпается, когда это действительно необходимо.

– Промывать мне мозги разговорами о том, чтобы я не бросал Мерлина, было необходимо? – уточнил Артур. Он, конечно, с интересом прислушивался к объяснениям Килгарры-Мэл, но мало что понимал из них. И подозревал, что это не из-за того, что он не помнил ни о магии, ни о своих прошлых жизнях, в которые, кстати, поверить оказалось очень легко. Просто… судьба у него такая.

– Ты должен был знать, что вы двое – единое целое и…

– Я думаю, он просто соскучился по тем временам, когда твердил мне, что ты – моя судьба, и я обязан оставаться рядом и лепить из тебя великого короля, – проницательно прищурился Мерлин.

Мэл забавно покраснела. Нежные щеки, которые легко покрывались румянцем – это не грубая шкура древнего ящера.

Пока Мэл говорила, Моргауза и Мордред безучастно стояли рядом, совсем как остальные дети в приюте. Это не их магия контролировала всех, они были еще большими жертвами Килгарры, чем остальные.

– Дракон! – обратилась к Мэл Моргана. – Мы пришли к тебе за помощью.

– Ты думаешь, я стану помогать тебе, ведьма?

– Да, – просто ответила Моргана. – Ты такой же заложник моего проклятья, как и все мы. И точно так же научился с этим жить. Я не могу оглянуться на полторы тысячи лет назад. Моя магия не способна преодолеть века и показать мне былое, но ты – другое дело.

– Тогда почему я не сделал этого раньше?

– Потому что даже он не всесилен, – ответил за Килгарру Гаюс. – И без твоей помощи, Моргана, не справится даже Великий Дракон.

– Что я должна делать?

– Подойди ко мне, – недовольно сказал Килгарра. Лицо Мэл немного перекосило от слов Гаюса, но, видимо, помог опыт и выдержка нескольких тысяч лет, и дракон успокоился. – Возьми меня за руки и позволь воспоминаниям и магии свободно течь между нами.

Моргана решительно шагнула вперед, и Артур подавил порыв задержать ее. А что если Килгарра врет? Что если он до сих пор считает ее злой ведьмой? Моргана оглянулась на полпути, ободряюще улыбнулась Артуру, благодарно – Гаюсу и виновато – Мерлину. А потом вложила руки в маленькие ладони девочки Мэл…

Яркая вспышка ударила по глазам, и Артур зажмурился. Рядом вскрикнул Мерлин и охнул Гаюс. Перед глазами теперь скакали яркие точки. Артур пошел на звук и споткнулся обо что-то, оказавшееся ногой Мерлина. Комнату заволокло сиреневым туманом. Артур сел на пол, подчиняясь настойчивым рукам Мерлина, которые тянули его вниз. Стоило ему взглянуть в полные страха синие с золотом глаза, как все остальное отошло на второй план. Мерлин слепо всматривался в плотную пелену, стараясь разглядеть Моргану и Мэл, цеплялся за руки Артура и одновременно старался подтянуть его ближе к себе. Его магия, запертая на многие века, начала просыпаться. Артур прижал его к себе, шепча всякие глупости, успокаивая, инстинктивно зная, что единственное, что сейчас нужно Мерлину – это чувствовать его рядом. Иначе его любимый маг просто сорвется, придавленный грузом столетий, множеством потерь и невыплаканных слез. Его Мерлин гораздо сильнее, чем кажется, глядя на его хрупкую худую фигуру, озорную улыбку и наивно распахнутые глаза. Его Мерлин – самый сильный человек на этой планете, просто он устал.

– Я боюсь, что когда проклятие рассеется, наша настоящая судьба вернется к нам, – прошептал Мерлин. – И ты уйдешь на Авалон и заснешь там беспробудным сном, а я буду ждать тебя здесь. Вечность.

Артур крепче прижал его к себе и зарылся носом в темные волосы, не зная, что ответить и как поддержать. Разве что верить. Верить, что их судьба изменилась, и не допустит нового расставания. Они просто не выдержат снова… но даже если… Мерлин найдет выход. Его Мерлин, который всегда спасал его, мастерил забавные фигурки из языков пламени и ничего не умел толком делать. Его Мерлин… только его.

А потом… Артур начал вспоминать.