Из Высокого Собеседования. Христос. Счастье твои беседы слышать

Собеседующие:

Христос

Христианин

Христос. Счастье твои беседы слышать.
Христианин. Христе, я искренне рад, что чем-то могу порадовать Тебя.
Христос. Очищение Христианства стало близкой задачей.
Христианин. Христе, все ли я сегодня правильно сказал? Не забыл ли чего важного?
Христос. Ты достойно явил Нашу мысль.

***

«Будьте как дети…». Вера

Вера – следствие Познания Бога душою

Доктрина о Вере

Вера и допущение

Астрид. «Только те, кто как дети, в Царствие Мое войдут...» Это о чем или о ком?

Христианин. Много еще определений: «мудры, как змеи», «кротки, как голуби», и это всё о людях, что смогут войти в Царство Божье.

Анна, что думаешь о слове, про деток сказанном: «Будьте все как дети»?

Анна. Все дети знают, что у них есть родители. Сами дети не решают. Они не контролируют, они доверяют. Они учатся…

Христианин. Вижу, не понимаешь…

Лена.Просто они как бы больше чувствуют, не умом пытаются понять, а действительно пребывают в этом состоянии, чувствуют душой.

Христианин. Да, дети более способны учиться божественному. То, что ребенок познает за один день в трехлетнем возрасте, взрослый – за один год в тридцать лет. Дети впитывают опыт. Женечка, что думаешь?

Женя. Дети очень чистые. Не успели загрязниться миром, мир не успел их испортить. Они светлые, открытые, верят в чудо.

Христианин. Хорошо говоришь. Для лучшего понимания пусть следующие слова про веру вам в помощь будут: «Господь сказал: если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас». (Лк 17:6)

Женя. Взрослые ищут всему объяснение, а дети просто верят, воспринимают всё как есть.

Христианин. Представь, что какой-то человек побывал в некоем прекрасном городе, и тебе стало интересно послушать. Ты спрашиваешь: как пройти туда, человече? И он начинает свой сказ о том, что встретил в дороге, сколько рек пересек, как было тяжело, но больше радостно. Слушаешь ты о его странствии до тех пор, пока не понимаешь, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И вот уже сама отправляешься в путь, и ноги твои ступают там же, где прошел тот человек: те же тропы, речушки, улочки… И теперь, когда спросят, ты честно обо всем расскажешь, потому что познала сама, хотя до этого могла лишь с чужих слов передавать. Человек, проходя духовным, настоящим путем, сам знакомится с Истинами, Христом изложенными, а потом может их объяснить, потому что обрел наяву, а другие, которые только слышали о том, но не обрели, могут лишь повторить чьи-то слова: говорили, мол, надо пойти сначала налево, потом направо, но сами не ходили, оттого можем сомневаться или верить на слово, что так и есть...
Так вот, человек, который действительно развивается духовно, знает, что наступает момент, когда его вдруг озаряет, что Бог – это всё. Это весь мир. Будто он, маленький, сидит перед океаном, а Бог – это и океан, и небо над ним, и воздух, и вообще ВСЁ.

В момент такой он совершенно потрясен. Но на этом Познание не заканчивается. В следующую минуту он начинает понимать, что за сложившимся пониманием есть следующее, и что Бог, в Теле которого он находится и Тело то изучает, беспределен. И тут же еще познает, что он как ребенок на коленях у отца или матери. Осознает, что он открыт, а все это грандиозное и потрясающее смотрит в него и видит его до последнего уголка. И, стыдясь немножко, застенчиво и в потрясении, начинает разуметь, что он как открытая книга для Бога. Понимает, что ничего не надо объяснять, доказывать, рассказывать Богу. Просто чувствует, что он на руках кого-то Грандиозного, на коленях у Кого-то, кто заботится о нем, как о чаде родном, и нет и не может быть тайн от Него.
Он наконец понимает, что его душа чиста. Если была там какая-то скверна, то он избавился от нее под этим взглядом. Он понимает, что этот Взгляд омыл, очистил его. И в этот миг человек приобретает такую чистоту, такую искренность и такую стремительность познания, какая бывает только у детей.
Так люди знакомятся с Богом, так они становятся детьми как только знакомятся с Ним: просто понимают, что теперь они как дети. Я очень хочу, чтобы этот духовный опыт вы обрели. Но сначала надо стать нищими духом.

Анна. Сложно это понять самой…

Христианин. Ребенком себя перед Великим понять?

Анна. Нет. Как притчи понять без твоей помощи?

Христианин. Едва ли как…

Смотри. Там, где ты живешь, есть сестры и подруги: те, кто старше тебя, умудреннее опытом жизненным, изучают Библию и жития святых. Вот у Астрид есть старшие сестры, они ходят в церковь и, верно, много знают. Но если сравнить их знания с теми, что были даны мне и что в себе теперь несу, то это как песчинка у подножия горы. Почему? Гнозису, истинному постижению, меня учили, как я сейчас учу вас. Это преемственность Знаний. Знания как вода: если где-то появилась, значит, откуда-то перетекла; чтобы ей появиться в новом месте, надо из другого истечь. Не надо этого стесняться: Гнозис передается. Об этом сказано в Библии. Так же, как от одной свечи можно зажечь тысячу, так же и человек может передать Гнозис тысяче людей, и у каждого он такой же будет, а у того, кто отдал, не убудет. Еще сказано: как не угаснет горящая свеча, так не оскудеет рука дающего. Просто не надо стесняться Знание получать.

Анна. Да...

Христианин. Итак, доктрина о Вере. Как понимаешь эту доктрину, Анна?

Анна. Раньше думала, что там всё и так понятно: маленькая вера – малый успех.

Лена. Я считаю, что человек – творец свой судьбы, творец многого, и вот эта вера, вот это малое зернышко – сила, волшебная палочка. Возможно творить с ним все, что угодно; даже если она с зерно, ее достаточно, чтобы свернуть горы. Важно понять состояние этого инструмента, насколько оно мощное, сильное.

Женя. Без веры не увидишь большего…

Христианин. Называя Веру служанкой человека, умаляем ее страшно. Нельзя так. Не может человек Верой понукать, приказывать Ей и пользоваться. И, друзья, вы все время смешиваете два разных понятия – допущение и веру. Да, без допущения не сможешь понять большего. Например, сидишь за столом, на нем соль. Если допускаешь, что соль существует и стоит на столе, то сможешь ею воспользоваться и убедиться: да, действительно, соль. Если ты не допустила, что соль существует, то и не попробуешь. Но тебе не надо верить, что она существует. Ты лишь допускаешь это.

Мы пробуем эту соль и убеждаемся, что она солёная и съедобная. Теперь знаем о существовании ее, но и убедились в свойствах. Допущение переходит в знание, но и допущение, и знание не касаются области веры. Вам не надо было верить раньше, вам не надо верить сейчас, вы просто знаете. И если кто-то скажет вам после обеда, что соли нет или она несоленая, вы уже не попадетесь, ведь знаете точно. Вера же – нечто иное. Совсем иное.

Вася.Это вообще из другого мира.

Христианин. Там, где говорим о Вере, мы касаемся Тайны, потому что природа Веры потаенна. Она таинственна настолько, что может поменять все мгновенно. Только в Тайне заключены грандиозные силы, которые могут перевернуть весь мир. И веры нет в нашем мире, она парит на своих прекрасных крылах в других сферах и иногда посещает нас. Давайте отнесемся к Вере серьезно и еще раз подумаем над Её природой, но уже с другой, новой стороны. Вера совсем другого полета: она так же отлична от допущения, как жар-птица – от уличных воробьев.

Представьте, скажу Астрид, что сегодня вечером познакомлю ее с Христом. Скажет девушка: «Ладно…»

Она допустила. Вечером придем сюда, здесь не будет никого. Сядем, Астрид посмотрит по сторонам: Христос во плоти не приходит. Но она подумает: подожду. Она допускает. Скажу: обращайся. Она будет обращаться молитвенно, и, если все сделает верно и правильно, как в свое время Анна сделала и другие, Он коснется ее души и она с Ним познакомится. То будет знакомство, но все равно не будет верой. Для того чтобы постижение Его и сотрудничество с Ним были совершенно полноценными, принесли духовные плоды, ей нужно поверить. А именно: пребывать в том же состоянии – благостном, смиренномудром, горящем, как если бы Он был рядом во плоти.

Анна. И это будет вера?

Христианин. Да. Начинается она, когда к невидимому относишься как к видимому, ощутимому, сущему в реальности.

Есть очевидность, что живет рядом с иллюзией. Очевидно, что Его нет рядом: Его не видно. Оче-видно, что Его нет, глаза не видят. Но что-то внутри подсказывает, что Он есть. И ты немножечко доверяешь своим глазам, немножечко доверяешь своему сердцу и выбираешь нечто средненькое и серенькое, то есть допускаешь: а ведь может быть и по-другому, чем ты видишь и знала до сих пор... Может быть, это Он, и, может быть, Он действительно касается. Действительно, похоже на то, и ты рыдаешь: «Да, да!», – но все равно не веришь до конца.

Вера отличается от допущения тем, что допущение всегда компромисс, он частичен и потому ущербен. А вера всегда полна, без изъянов.

Следовательно, вера – нечто монолитное, лишенное сомнений. Каждый человек в своей жизни что-то допускает, но практически нет людей, которые верят. Говорю тебе: «Да, я видел Христа, я с Ним общался. И ту Мудрость, которая у меня, получил от Него. Откуда еще мог получить ее?» Анна думает: «Похоже, так». Допускает. Если бы верила, вела бы себя со мной как с апостолом, который перенесся сюда за две тысячи лет и сказал: «Слово правды говорю, я один из апостолов. Только что с самим Христом собеседовал...». Анна не верит в это, она допускает. Потому и говорим: если есть вера, то скажешь горе перейти сюда, и она перейдет. Но так как горы не ходят и следствий истинно грандиозных и благих нет ныне на Земле, значит, нет людей, которые умеют верить. Я верю, наступит время, когда люди начнут верить. И мир изменится.

Вере нужно учиться. Нужно внутри себя почуять разницу между верой и допущением, понять, когда нужно допущение, а когда нужна вера. И когда нужна вера, ее нужно воспитывать. Это серьезный, тяжелый, кропотливый труд. Он уже из области практики, практики тайноведения, ведь чтобы избежать фанатизма, надо в некоторых ситуациях допускать, а в некоторых верить. Так вот, ученик Тайноведения, премудрости Божьей, знает, когда нужно допускать, а когда нужно верить, и поступает так, как разумеет. Ибо, если там, где нужно верить, всего лишь допускает, лишает себя и мир всех благих следствий, которые могли бы быть, если бы он верил. Это как люди, которые Христа знали, но не верили, что Он Христос. Думали: «Хороший человек, знающий, живет чисто…» Они не понимали и не чувствовали до конца, даже в предчувствии не верили до конца, но лишь допускали. Если бы поверили, то счастье и благодать снизошли бы на них и они бы познали Царство Божье внутри себя. Недаром Святитель Иоанн Златоуст говорил: «Где вера – там и сила; где неверие – там и немощь».
Об этом есть библейская история: Христос стоял на площади, а вокруг Него толпились люди. Вдруг Он спросил: «Кто дотронулся до меня?» Отвечали, что многие дотрагивались. «Нет, сейчас до меня дотронулся кто-то особенный». И вышла женщина, которая призналась, упав Ему в ноги: «Я дотронулась и исцелилась». На что Он ответил: «По вере дано тебе будет».

Из всей толпы она была единственной, для кого Он был Господь, и сила Его перетекла в нее и исцелила ее, потому что смогла уверовать. Она смогла, а все остальные лишь допускали.
Потому, будучи мудрым, человек должен знать, когда верить, а когда допускать. И если верить, то верить безоглядно, без сомнений, и поступать по вере и зову сердца, а не по допущению и расчету ума.

Понимаешь теперь, какой огромный смысл и урок развернулся перед вами из маленькой притчи, в которой все было ясно?

***