![]() КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава IIВернувшись Рє себе РІ кабинет, СЏ, Рє своему удивлению, обнаружил, что разговор СЃ Люменом подействовал РЅР° меня самым благотворным образом. Снимая СЃ себя промокшую одежду, СЏ оглядел комнату, РІ которой царил хаос: РїРѕРІСЃСЋРґСѓ кипами громоздились записки, РєРЅРёРіРё, газеты. РџРѕСЂР° разобрать весь этот хлам, решил СЏ РїСЂРѕ себя, РїРѕСЂР° наконец навести РїРѕСЂСЏРґРѕРє Рё, дабы грядущие сражения РЅРµ застали меня врасплох, встретить РёС… РІРѕ всеоружии. РќРµ удосужившись даже надеть СЃСѓС…РёРµ РЅРѕСЃРєРё, РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЏ уже Рѕ прочей одежде, СЏ взялся Р·Р° дело, как говорится, РІ чем мать родила, Рё принялся разбирать накопившийся Р·Р° время моего писательства беспорядок. РЇ расставил РєРЅРёРіРё РїРѕ полкам, что РЅРµ составило большого труда, Рё так же быстро разделался СЃ газетами Рё журналами — связав РІ РєРёРїС‹, СЏ вынес РёС… Р·Р° дверь, предоставив провести дальнейшую сортировку Дуайту. РќРѕ воистину сложной задачей оказалось разобрать РјРѕРё многочисленные записи, РєРѕРёС… было несколько сотен страниц. Часть РёР· РЅРёС… были написаны РІ пришедшие РєРѕ РјРЅРµ посреди ночи минуты вдохновения, РєРѕРіРґР° СЏ неожиданно просыпался; РґСЂСѓРіРёРµ рождались РІ досужие дневные часы РѕС‚ нечего делать, хотя перо РјРѕРµ СѓРїРѕСЂРЅРѕ отказывалось касаться бумаги. Некоторые походили РЅР° весьма нескладные поэтические наброски, иные напоминали какой-то метафизический бред, Р° прочие Рё РІРѕРІСЃРµ разобрать было нельзя. РњРЅРµ надлежало пересмотреть РёС… СЃ РѕСЃРѕР±РѕР№ тщательностью, РёР±Рѕ СЏ опасался выкинуть наброски РјРѕРёС… размышлений, содержащие РІ себе нечто такое, что впоследствии могло пригодиться. Даже те РёР· РЅРёС…, что РЅРµ заслуживали никакого внимания Рё РЅРµ внушали ничего, РєСЂРѕРјРµ отвращения, подчас могли пролить свет РЅР° темные стороны РјРѕРёС… устремлений, равно как придать пикантный оттенок моему подчас унылому повествованию. РќРѕ СЏ твердо РїСЂРёРЅСЏР» решение наконец разделаться СЃ этим хламом. Пригодится РѕРЅ или нет, сказал СЏ себе, без него РјРЅРµ станет гораздо легче двигаться дальше. Поскольку РјРЅРµ надлежит держать РІ поле зрения РІСЃРµ текущие события, насыщенность которых СЃ каждым днем растет, ваш покорный слуга РЅРµ имеет права давать СЃРІРѕРёРј героям РЅРё минуты передышки. РЇ обязан пребывать Сѓ постели влюбленных, РєРѕРіРґР° те предаются любви, РЅРµ упустить минуту, РєРѕРіРґР° РёР· СѓСЃС‚ умирающего сорвутся предсмертные слова, Р° также проникнуть РІ головы тех, Сѓ РєРѕРіРѕ помутился рассудок. Ради этого РІСЃРµ ненужное надлежит отбросить. Например, стародавнюю историю Рѕ военном предводителе Тамерлане, мощи которого покоятся РІ Самарканде, — наверняка РѕРЅР° РјРЅРµ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ пригодится. Уберем ее прочь. Рли, скажем, заметки относительно форм гениталий гиены — весьма любопытные, РЅРѕ РЅРµ имеющие никакого отношения Рє моему роману. РћС‚ РЅРёС… тоже лучше избавиться. Рђ также размышления Рѕ РїСЂРёСЂРѕРґРµ РјРѕРёС… устремлений — написанные РІРѕ времена, РєРѕРіРґР° СЏ РІРѕР·РЅРѕСЃРёР» себя слишком высоко, РѕРЅРё оказались довольно претенциозными. Пожалуй, РёРј РІСЂСЏРґ ли найдется место РІ моем нынешнем труде. Р’Рѕ РІСЃСЏРєРѕРј случае, хранить РІСЃСЋ эту чепуху РЅРµ имеет никакого смысла, тем более что РјС‹ готовимся Рє РІРѕР№РЅРµ. РљСЂРѕРјРµ того, Сѓ меня ушло немало времени РЅР° то, чтобы разобрать ящики письменного стола, что РІРєСѓРїРµ СЃРѕ всем прочим составило добрых семь часов. РљРѕРіРґР° работа подошла Рє концу, Р·Р° РѕРєРЅРѕРј уже стемнело, Р° силы РјРѕРё были РЅР° РёСЃС…РѕРґРµ. РќРѕ РІ своем изнеможении СЏ находил некоторое удовлетворение; РІРѕ РІСЃСЏРєРѕРј случае, РјРѕРё труды оказались РЅРµ напрасны хотя Р±С‹ потому, что СЏ получил возможность РІРЅРѕРІСЊ лицезреть РєРѕРІСЂРѕРІСѓСЋ дорожку. РќР° письменном столе тоже царил идеальный РїРѕСЂСЏРґРѕРє: Р·Р° исключением единственной РєРѕРїРёРё моего романа, которую СЏ положил слева, стопки чистой бумаги СЃ ручкой, лежавших посередине, Р° также подаренного Люменом револьвера, который находился справа, дабы можно было РІ случае необходимости быстро РёРј воспользоваться, больше ничего РЅРµ было. Осталось только разделаться СЃ ненужными записями, которые СЏ собрал РІ кучу, чтобы уничтожить. РњРЅРµ РЅРµ хотелось, чтобы РјРѕРё сентиментальные глупости или орфографические ошибки РєРѕРіРґР°-РЅРёР±СѓРґСЊ стали чьим-то достоянием, Р° также чтобы РІ минуты слабости СЏ поддался искушению обратиться Рє РЅРёРј РІРЅРѕРІСЊ. Поэтому, прихватив РёС…, СЏ вышел РЅР° лужайку. Если РІС‹ РЅРµ забыли, РЅР° РјРЅРµ РїРѕ-прежнему ничего РЅРµ было. РќРѕ что РІ этом особенного? РљРѕРјСѓ пришло Р±С‹ РІ голову любоваться моей наготой, тем более что зрелище это, поверьте, РЅРµ РёР· приятных. Ртак, СЏ вышел РёР· РґРѕРјР°, выкопал СЏРјРєСѓ, положил туда бумаги Рё поджег. РџРѕРіРѕРґР° была безветренной, Рё пламя быстро заиграло среди бумаг, превращая листок Р·Р° листком РІ черные завитки. Сам же СЏ сел РЅР° траву, которая после дождя РІСЃРµ еще была сырой, Рё почтил память усопших слов стаканом джина. Р’Рѕ время этой церемонии РјРѕР№ РІР·РѕСЂ время РѕС‚ времени выхватывал РёР· пламени некоторые фразы. Так, РєРѕРіРґР° СЏ пожирал глазами РѕРґРЅСѓ РёР· РЅРёС…, меня РІРґСЂСѓРі охватила волна сожаления. РЇ попытался успокоить себя тем, что мысли, посетившие человека однажды, обязательно РїСЂРёС…РѕРґСЏС‚ еще раз, РЅРѕ это РЅРµ очень помогло. Представляете себе, что может произойти, если тот СѓРј, что создал эту РєРЅРёРіСѓ, постепенно зачахнет, если его постигнет смерть, Рѕ коей РјРЅРѕРіРѕ раз уже косвенно упоминалось РЅР° страницах этого романа? Р’ таком случае восстановить сожженные РјРЅРѕСЋ записи будет совершенно невозможно Рё РІСЃРµ РјРѕРё размышления канут РІ Лету. Хотя, разумеется, факты РїСЂРё желании можно восстановить, РЅРѕ пережить те же чувства дважды нельзя, РёР±Рѕ РѕРЅРё ушли Рё вернуть РёС… РЅРµ удастся РЅРёРєРѕРіРґР°. Рћ РіРѕСЃРїРѕРґРё! Всего несколько РјРёРЅСѓС‚ назад, вполне удовлетворенный СЃРѕР±РѕР№, СЏ пребывал РІ прекрасном состоянии РґСѓС…Р°, РѕС‚ которого ныне РЅРµ осталось Рё следа. Р’ чем же дело? Что СЃРѕ РјРЅРѕР№ произошло? Очевидно, виновата эта проклятая РєРЅРёРіР°, которая РЅРµ дает РјРЅРµ РїРѕРєРѕСЏ. РР·-Р·Р° нее СЏ слышу эти чертовы голоса, беспрестанно звучащие Сѓ меня РІ голове. РЇ смертельно устал, равно как устал ощущать некую странную ответственность. РњРѕР№ отец Р·Р° СЃРІРѕСЋ долгую жизнь РЅРµ потратил Р±С‹ Рё РґРЅСЏ РЅР° какую-то писательскую ахинею Рѕ Галили Рё клане Гири. Сама мысль Рѕ том, что кто-то, РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЏ уже Рѕ его собственном сыне, может просиживать день Р·Р° днем Р·Р° столом, записывая трещащие без умолку Сѓ него РІ голове голоса, показалась Р±С‹ ему РїРѕ меньшей мере смехотворной. Р’ СЃРІРѕСЋ защиту РѕС‚ его нападок СЏ РјРѕРі Р±С‹, пожалуй, сказать только то, что СЃРІРѕРёРј раболепным безумием, которым, очевидно, также наделен РјРѕР№ роман, СЏ обязан исключительно ему, своему отцу. Дерзни СЏ это вымолвить, нетрудно было Р±С‹ представить ответ РќРёРєРѕРґРёРјР°. — Безумцем СЏ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ был. Рчто СЏ РјРѕРі Р±С‹ ему возразить? — Послушай, папа, — скорее всего, сказал Р±С‹ СЏ, — РІСЃРїРѕРјРЅРё, как ты РЅРё СЃ кем РЅРµ разговаривал РїРѕ нескольку месяцев. РўРІРѕСЏ Р±РѕСЂРѕРґР° доросла РґРѕ РїСѓРїРєР°, РЅРѕ ты СѓРїРѕСЂРЅРѕ воздерживался РѕС‚ мытья. РўС‹ С…РѕРґРёР» РЅР° болото Рё поглощал разложившийся труп аллигатора. Помнишь ли ты это? — Рљ чему ты клонишь? — Так ведет себя сущий безумец. — Рто твое личное мнение. — Р’СЃРµ так считают, отец. — Сумасшедшим СЏ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ был. Потому что всегда точно знал, что делаю Рё зачем. — РўРѕРіРґР° просвети Рё меня. РџРѕРјРѕРіРё РјРЅРµ понять, почему первую половину жизни ты был любящим отцом, Р° вторую — провел РІРѕ вшах Рё экскрементах? — РР· экскрементов СЏ сделал пару ботинок. Помнишь? — Да, РїРѕРјРЅСЋ. — Рђ еще, помнится, однажды СЏ принес РґРѕРјРѕР№ череп, человеческий череп, который нашел РІ болоте. Рђ своей сучке-жене сказал, что ездил РІ Вирджинию Рё откопал там сам знаешь РєРѕРіРѕ. — РўС‹ сказал, что откопал череп Джефферсона. — Рћ РґР°, — хитрая улыбка заиграла РЅР° его лице, РєРѕРіРґР° РѕРЅ РІСЃРїРѕРјРЅРёР» РѕР± удовольствии, которое получил, причинив ей боль. — РЇ напомнил ей, как выглядели его тонкие РіСѓР±С‹, указав РЅР° то место черепа, РіРґРµ РёРј надлежало быть. Указал РЅР° впадины, РіРґРµ некогда находились его бесцветные глаза. «Целовала ли ты его глаза? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» ее СЏ. — РћРЅРё находились как раз там...В» — Как РјРѕРі ты быть таким жестоким? — Рђ сколько раз РѕРЅР° поступала СЃРѕ РјРЅРѕР№ Рё того хуже? РњРЅРµ было чертовски приятно хоть однажды увидеть ее страдания. РџРѕ крайней мере, СЏ убедился, что Сѓ нее есть сердце. Рђ РёРЅРѕРіРґР° СЏ начинал РІ этом сомневаться. Рћ РіРѕСЃРїРѕРґРё, видел Р±С‹ ты, что РѕРЅР° стала передо РјРЅРѕР№ вытворять. Как разразилась РєСЂРёРєРѕРј, требуя отдать ей череп! Рто недостойно, кричала РѕРЅР°. РҐР°! Недостойно! Будто РѕРЅР° имела какое-то понятие Рѕ достоинстве. РљРѕРіРґР° РЅР° нее нападал пыл, РѕРЅР° превращалась РІ самую развратную шлюху РІ РјРёСЂРµ. Рей еще достало наглости домогаться меня Рё взывать Рѕ достоинстве! — Покачав головой, РѕРЅ невесело рассмеялся. — Лицемерная шлюха. Случай, Рѕ котором рассказывал РјРЅРµ отец, сразу всплыл Сѓ меня РІ памяти, РёР±Рѕ тогда стены В«L'EnfantВ» буквально С…РѕРґСѓРЅРѕРј ходили РѕС‚ гнева. Что послужило предметом раздора, СЏ прежде РЅРµ знал, РЅРѕ, размышляя Рѕ нем ныне, нахожу нисколько РЅРµ удивительным, что Цезария РІ тот день так расстроилась. — Р’ конце концов РѕРЅР° завладела этой штуковиной, точнее, почти завладела. Р’Рѕ время нашей схватки череп упал РЅР° РїРѕР» Рё разбился РЅР° мелкие кусочки, которые разлетелись РІРѕ РІСЃРµ стороны. Закричав, РѕРЅР° бросилась РЅР° колени РёС… подбирать. Видел Р±С‹ ты, СЃ какой нежностью РѕРЅР° это делала. Глядя РЅР° нее СЃРѕ стороны, можно было подумать, что РІ каком-то РёР· этих осколков РІСЃРµ еще пребывал РѕРЅ... — Неужели ты так Рё РЅРµ сказал ей, что череп принадлежал РІРѕРІСЃРµ РЅРµ Джефферсону? — Сказал, РЅРѕ позже. Рђ прежде насладился ее воплями Рё стенаниями. Раньше РјРЅРµ еще РЅРµ было доподлинно известно, что связывало эту парочку. Разумеется, подозрения Сѓ меня были, РЅРѕ... — РћРЅ построил для нее В«L'EnfantВ». — Рто ничего РЅРµ значит. Если Р±С‹ РѕРЅР° захотела, то могла любого мужчину заставить выполнить СЃРІРѕСЋ прихоть. Меня РЅРµ интересовало, какие чувства питал Рє ней РѕРЅ. Меня интересовало, какие чувства питала Рє нему РѕРЅР°. Р СЏ получил ответ. Глядя РЅР° то, как РѕРЅР° собирала осколки, которые принимала Р·Р° его череп, СЏ убедился, как сильно РѕРЅР° его любила, — остановившись, РѕРЅ принялся изучать меня СЃРІРѕРёРјРё темно-СЃРёРЅРёРјРё глазами. — Как РјС‹ могли дойти РґРѕ такого? — Рты лишился рассудка. — Рћ РґР°, — улыбнулся РѕРЅ. — РњРѕРµ безумие... РјРѕРµ блаженное безумие... — РѕРЅ РІР·РґРѕС…РЅСѓР» глубоко, всей РіСЂСѓРґСЊСЋ. — РќРѕ сумасшедшим СЏ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ был, — продолжал РѕРЅ. — Потому что сумасшедшие РЅРµ ведают, что делают Рё зачем. Рђ СЏ всегда это знал. Всегда, — выдохнул РѕРЅ Рё РіСЂРѕРјРєРѕ добавил: — Рђ РІРѕС‚ что касается тебя... — Меня? — Да, сын, тебя. РўС‹ просиживаешь день Р·Р° днем Рё ночь Р·Р° ночью, слушая голоса, существование которых весьма сомнительно. Разве может так себя вести человек РІ здравом рассудке? РўС‹ только погляди РЅР° себя. РўС‹ даже дошел РґРѕ того, что стал записывать весь этот бред РЅР° бумагу. Только отвлекись РЅР° минутку Рё подумай, РґРѕ чего же это нелепо: утверждать что-то СЃ такой уверенностью, будто это правда, заведомо зная, что сам РІСЃРµ выдумал. — Р’ этом СЏ РЅРµ совсем уверен. — Послушай, сын. РЇ умер Рё ушел РІ РјРёСЂ РёРЅРѕР№ сто СЃРѕСЂРѕРє лет назад. Сейчас РѕС‚ меня остался такой же прах, как РѕС‚ Джефферсона. РЇ РЅРµ нашелся, что ответить, РёР±Рѕ РІСЃСЏ загвоздка заключалась РІ том, что отец был прав. Само РїРѕ себе странно было вести разговор СЃ усопшим так, как делал это СЏ, РЅРµ имея никакого представления Рѕ том, откуда РёСЃС…РѕРґСЏС‚ его слова — РѕС‚ РјРѕРёС… генов, пера или воображения. Рли наш диалог свидетельствует Рѕ моем безнадежном безумии? Равно как странно было Р±С‹ что-либо утверждать касательно моего романа, РЅРµ зная, какую долю РІ нем составляет истина, Р° какую — вымысел. Подчас СЏ тешу себя надеждой, что СЏ действительно безумец. Р’ противном случае — если РјРЅРµ РЅРµ изменяет рассудок — Р±РѕСЋСЃСЊ, недалек тот день, РєРѕРіРґР° РіСЂСЏРЅСѓС‚ события, РјРЅРѕСЋ предвещенные, Рё тот, кто ныне беседует СЃРѕ РјРЅРѕР№, вернется РёР· своего путешествия РІ смерть, широко распахнув ведущую туда дверь. — Отец? Подчас, РєРѕРіРґР° СЏ пишу это слово РЅР° бумаге, РѕРЅРѕ смахивает РЅР° некий вызов. — Где ты? Всего несколько мгновений назад РѕРЅ находился здесь, СЃРѕ РјРЅРѕР№, Рё СЏ явственно слышал его голос. (Рначе откуда Р±С‹ РјРЅРµ стала известна история Рѕ черепе Джефферсона, который отец предъявил Цезарии? Прежде СЏ РЅРёРєРѕРіРґР° Рѕ ней РЅРµ слышал. РџСЂРё первой же возможности нужно будет расспросить РјРѕСЋ мачеху, Рё если таковой случай РІ самом деле имел место, значит, услышанный РјРЅРѕСЋ голос отнюдь РЅРµ являлся плодом моего воображения Рё отец воистину пребывает РіРґРµ-то СЂСЏРґРѕРј. Рли, РїРѕ крайней мере, пребывал.) — Отец? Однако ответа РЅРµ последовало. — РњС‹ еще РЅРµ закончили наш разговор Рѕ безумии. Р’РЅРѕРІСЊ тишина. Что Р¶, может, продолжим его как-РЅРёР±СѓРґСЊ РІ РґСЂСѓРіРѕР№ раз. РЇ начал эту главу СЃ наведения РїРѕСЂСЏРґРєР°, Р° закончил появлением призрака отца. РЎ самого начала странные, гротескные Рё даже апокалиптичные события постоянно пересекались СЃ событиями, происходящими Сѓ нас РґРѕРјР°, СЃ нашей семейственностью Рё непоследовательностью. РџРѕРєР° СЏ РїРёР» чай, РјРЅРµ виделось, что СЏ РёРґСѓ РїРѕ Шелковому пути РІ Самарканд. Песня сверчков вызвала РІ моем воображении образ Гаррисона, развлекающегося СЃ трупом. Рђ однажды вечером, выщипывая волосы РёР· ушей, СЏ увидел РІ зеркале устремленный РЅР° меня взгляд Рэйчел, Рё СЏ знал, что РѕРЅР° влюблена. Наверное, нет ничего удивительного РІ том, что Шелковый путь послужил РјРЅРµ образом странных явлений, Р° сношения Гаррисона СЃ холодным телом олицетворяли СЃРѕР±РѕР№ гротеск, РЅРѕ СЏ никак РЅРµ РјРѕРіСѓ понять, почему Рэйчел Рё Галили представлялись РјРЅРµ, именно РєРѕРіРґР° СЏ думал РѕР± апокалипсисе? Честно РіРѕРІРѕСЂСЏ, ответ РЅР° этот РІРѕРїСЂРѕСЃ для меня остается загадкой, Рё хотя РЅР° этот счет Сѓ меня есть некоторые тревожные подозрения, СЏ РЅРµ решусь РёС… оглашать, опасаясь превратить вероятность РёС… осуществления РІ неизбежность. РЎ определенностью РјРѕРіСѓ сказать только РѕРґРЅРѕ: чем больше продолжает приходить РєРѕ РјРЅРµ видений, тем отчетливее СЏ ощущаю СЂСЏРґРѕРј СЃ СЃРѕР±РѕР№ присутствие Рэйчел. Близость эта бывает подчас столь ощутимой, что, РєРѕРіРґР° СЏ завершаю описание связанного СЃ Рэйчел СЌРїРёР·РѕРґР° — РІ особенности это касается тех сцен, РІ которых участвует РѕРЅР° РѕРґРЅР°, или, вернее, РјС‹ вдвоем, — РјРЅРµ кажется, что СЏ становлюсь ею. Рнесмотря РЅР° то что РјРѕРµ тело тяжелое, Р° ее — легкое, РјРѕСЏ кожа смуглая, Р° ее бледная, СЏ передвигаюсь неуклюже Рё спотыкаясь, будто только что научился ходить, Р° РѕРЅР° движется плавно, точно лебедь плывет, РІСЃРµ равно СЏ ощущаю себя СЃ ней РѕРґРЅРёРј целым. Помнится, повествуя Рѕ любовной СЃРІСЏР·Рё Рэйчел СЃ Галили, которая была описана довольно РјРЅРѕРіРѕ страниц назад, СЏ испытывал некоторую неловкость оттого, что находил РІ этом некую форму литературного кровосмешения. Ныне же РјРѕРіСѓ чистосердечно признаться: РѕС‚ былой стыдливости, равно как Рё прочих предрассудков, СЏ совершенно избавился, чем обязан исключительно присутствию Рэйчел. Пребывая СЂСЏРґРѕРј СЃ ней РЅР° протяжении всего моего художественного путешествия, внимая ее слезам, гневу Рё всему тому, что изобличало РІ ней тоску РїРѕ Галили, СЏ стал гораздо смелее. Случись РјРЅРµ описать РїРѕРґРѕР±РЅСѓСЋ сцену РІРѕ второй раз, СЏ РЅРµ стал Р±С‹ строить РёР· себя пуританина. Если РЅРµ верите, то наберитесь терпения, Рё, как только РґРІРѕРµ влюбленных встретятся, СЏ докажу вам, что это РЅРµ пустое хвастовство. РњСЌРґРґРѕРєСЃ более РЅРµ будет чувствовать себя третьим лишним, РёР±Рѕ РІ объятиях Галили попросту превратится РІ Рэйчел.
|