Развитие народного хозяйства страны в XVII – первой половине XVIII века

1. Состояние сельского хозяйства.

2. Развитие промышленности. Новые явления в промышленности.

3. Развитие торговли.

Тяжелые потрясения, вызванные в начале XVII в. голодом, интервенцией польско-литовских и шведских отрядов, острейшей социальной борьбой, привели хозяйство страны к разорению, которое по масштабам не уступало разорению 70–80-х годов предыдущего столетия.

Писцовые и дозорные книги XVII в., несмотря на их отрывочность и несовершенство, вскрывают всю глубину упадка сельского хозяйства в основных земледельческих районах, особенно в центральных уездах государства. Громадная часть сельскохозяйственной территории показывается в книгах, как «пашня поросшая лесом», «пустошь, что была деревней», «перелог». Сухая запись в протоколах писцов часто вскрывает картины полного запустения деревни: «…а в тех пустошах по книгам пашни лесом поросло в кол и в жердь

и в бревно… середние земли доброю землею… написано в порозжих землях…

в том поместье и во всей… волости и около тое волости верст по двадцати

и по тридцати и по сороку и болше жилцов нет ни одново человека и тем поместьем ныне не владеет нихто; пусто, все лесом поросло».

Население из-за голодовок, вражеских нашествий, разорения и нищеты разбежалось. Крестьяне по регистрации писцовых книг «сошли в мир», «сбежали», «збрели без вести», «померли», «кормятся христовым именем» и т. д. Даже прежние богатые монастырские вотчины, как, например, вотчины Троице – Сергиева монастыря, запустели. Так, по данным писцовых книг, в 1592-1594 гг. во владениях монастыря в одном поле распахивалось 23823 четвертей земли (37,3 %), а 40 тысяч составляло перелог (62,7 %); крестьянских дворов насчитывалось 3988, бобыльских – 502. По данным 1614–1616 гг. здесь числилось только 990 четвертей пашни в одном поле (2 %) и перелога 54 тысячи (98 %): Крестьянских дворов осталось 623 и бобыльских 426. Таким образом, размеры пашни сократились здесь более чем в 20 раз, а численность населения более чем в 4 раза. В уездах, расположенных к западу от Москвы, количество «живущей пашни» не превышало 4,8 %. Запустелые деревни составляли до половины общего числа прежних поселений, а в оставшихся имелось громадное число (до 40 %) бобыльских, т. е. непашенных, без инвентарных дворов. На служилых землях число бобыльских дворов достигало 70 %.

Установление мира позволило крестьянам постепенно восстанавливать свое хозяйство. Уже в 20–40 годах пашня в вотчине Троицкого монастыря повысилась до 22,7 %, а в окраинных уездах до 22–49 % всей пахотной земли.

В 70–80-х пашня составляла уже 62,2 %.

Анализ этих данных показывает, что восстановительный процесс занял более 30 лет. Однако медленное развитие сельского хозяйства можно объяснить несколькими причинами: низким плодородием земли Нечерноземья, где

в XVII в. размещалась основная масса населения; слабой сопротивляемостью крестьянского хозяйства природным условиям: ранние заморозки, как и обильные дожди, вызывавшие вымокание посевов, а также недостаток влаги в период вызревания хлебов вызывали недороды, а то и гибель посевов; низкая культура крестьянского земледелия. Действительно, пашня обрабатывалась орудиями, которые не изменялись в течение столетий: сохой, бороной, серпом, косой, реже плугом. В стране преобладали и традиционные формы земледелия: полевая, представленная в то время классическим трехпольным севооборотом, и подсечно-огневая, сохранившаяся на севере.Вместе с тем использование земли в условиях подзолистых почв нечерноземного центра требует обязательного применения удобрений. Без удобрения навозом – «наземом», «гноем» поля не могут дать даже среднего урожая сам-3. Количество же навоза зависело от поголовья скота, а это, в свою очередь, ограничивалось возможностями хозяйства в заготовке кормов на зиму. Все упиралось в ручной труд, полностью господствовавший при заготовке сена. Поэтому средний урожай на этих полях, за вычетом семян, составлял всего 16 пудов с десятины.

Такое положение побуждало крестьян, да и их хозяев искать новые земли, вовлекать их в земледельческий оборот. Мы знаем, что уже в конце

XVI ст. крестьяне бегут на окраины государства. В XVII ст., особенно со второй половины этот процесс усиливается. Крестьяне осваивают земли к югу от Белгородской черты, появляются в Среднем Поволжье, переходят за Урал и поселяются в Сибири. В 50-60-х годах значительные массы пришлого населения были обнаружены в пределах Рязанского, Ряжского, Козловского, Тамбовского уездов. В 1699 г. в Сибири уже насчитывалось 25 тысяч русских семей, а 1710 г. в одном лишь Тобольском уезде числилось не менее 30 тысяч крестьян мужского пола. По данным писцовых книг, общая площадь возделываемой земли

к концу XVII ст. только в Сибири превышала 100 тысяч десятин. Это был хотя

и экстенсивный путь развития сельского хозяйства, но он обеспечивал увеличение сбора зерна: в среднем в новых районах урожайность была в два раза выше, нежели на нечерноземных землях.

Повышение урожайности давало некоторые излишки, которые можно было отправить на рынок. Так появился товарный хлеб, продав который хозяин мог приобрести необходимые себе товары и продукты. Это позволяет менять психологию человека. Крестьянин начинает отказываться от выращивания всех видов сельскохозяйственных культур в своем хозяйстве, а занимается только теми, которые дают высокие урожаи и могут принести определенный доход.

В северных районах, менее пригодных для выращивания зерна, но более пригодных для выращивания скота, этот вид деятельности становится основным. Так зарождается сельскохозяйственная специализация, появляются специализированные районы по производству одного из основных видов сельскохозяйственной продукции. Товарный хлеб выращивали в Среднем Поволжье, Черноземном центре, Сибири. Скотоводством занимались в Среднем Поволжье, на севере, в районе Вологды, Черноземном центре.

Почти во всех крестьянских хозяйствах разводили крупный рогатый скот. Развивалось свиноводство. Из одной челобитной небогатого крестьянина можно заключить, что он имел четырех лошадей, двух коров, шесть овец. В хозяйствах богатых вотчинников были особые конюшенные дворы и «коровьи дворцы» с массой необходимых построек для скота и скотников. Косвенные данные свидетельствуют о том, что на пастбищах преобладал свободный выпас, без пастухов. Продукция скотоводства – мясо, кожи, коровья шерсть – шла как на нужды крестьянской семьи, так и в уплату натуральных налогов. Определились и районы, потреблявшие хлеб: Северное Поморье, Нижнее Поволжье, территория войска Донского.

Основными сельскохозяйственными культурами оставались рожь и овес. В меньших размерах высевались пшеница, ячмень, гречиха, горох, а также технические культуры: лен и конопля.

Как и раньше, для жизни населения важным подспорьем являлся огород. Здесь выращивали капусту, («Двор и огороду капустник»). хмель, лук, чеснок и корнеплоды: редьку, брюкву, морковь, свеклу, репу. Крестьяне занимались собиранием дикорастущих плодов, ягод, орехов. Добывали мед диких пчел, но хорошо было известно и разведение пчел в колодах.

Важнейшим продуктом в пище крестьян оставалась рыба, природные запасы которой были еще велики. Правда, лучшие рыбные угодья все больше попадали в распоряжение вотчинников. Растет значение специализированного рыболовства на крупных реках, озерах, на побережье Белого моря. С севера, из районов Белого моря, шли обозы с треской, палтусом. С Волги поступала белая рыба – осетровые и их икра. Для царского стола и богатых бояр такая рыба доставлялась живой в специальных стругах. Техника добычи рыбы оставалась почти неизменной до появления современного промыслового флота. Рыбу ловили сетями, неводами, «мордами», (вершами). Значительная часть улова в виде оброка отдавалась монастырям, помещикам, но много рыбы поступало и на рынок. (Употребление в пищу огромного количества рыбы требовало увеличение добычи соли, что стимулировало развитие этой отрасли производства.)

Значительная роль охоты сохранялась лишь там, где плотность населения была сравнительно невелика. В центральных областях России многие виды промысловых животных значительно сократились. Ушли отсюда соболь, куница, прекратились бобровые гоны. Добыча пушнины становится одним из основных видов занятия населения Севера и Сибири.

Таким образом, на протяжении XVII ст. сельскохозяйственное производство распространяется на новые районы. Появляются районы, где население специализируется на производстве одного из видов продукции. За счет этого увеличивается количество продукции. Появляются излишки, которые можно пустить на рынок.

Конечно, это упрощенная схема, но она позволяет уловить характер изменений, которые происходили в хозяйственном процессе России. Дело в том, что крестьянское, как и помещичье, хозяйство в основном сохраняло натуральный характер: быт и психология крестьян, как и помещиков, требовали немногого. Крестьяне довольствовались тем, что производили сами, а помещик – тем, что ему доставляли те же крестьяне в форме натурального оброка.

Сюда входили и изделия домашней промышленности, которая в XVII ст., как и раньше, была широко распространена по всей стране. Повсюду крестьяне для своих нужд ткали полотно, выделывали кожи и овчину, обеспечивали себя жилыми и хозяйственными постройками. Своими изделиями они обеспечивали и феодалов.

Расширение территории сельскохозяйственного производства требовало, хотя и примитивных, увеличения количества ремесленных изделий. Это в определенной степени стимулировало рост ремесленного производства. Хотя, конечно, не только простое расширение территории. Здесь крестьяне могли обойтись и собственным примитивным изделием. Нужны были более качественные. А их могли изготовить только специалисты и не из болотной руды, а из качественного сырья. Необходимость расширения ремесленного производства обуславливалось и сложным международным положением России, её участием во многих войнах XVII ст., которые требовали огромного количества оружия. Нельзя забывать и об общении дворянства с западноевропейской культурой,

с теми изменениями в быту, которые были едва заметными, но постепенно пробивали себе дорогу.

Центрами производства полотна становятся Новгород, Псков, Смоленск, Ярославль, Кострома, Вологда; кожевенного – Ярославль, Вологда, Казань, Нижний Новгород, Калуга; железоделательного – становятся Тульско-Серпуховский район, расположенный южнее Москвы, Тихвинский район – на северо-западе от столицы и Устюжно-Железопольский – на северо-востоке от нее. Основными районами соледобычи были Соль Галицкая, Соль Камская, Соль Вычегодская, Старая Русса на Западе и Балахна в Среднем Поволжье. Первоклассными плотниками, услугами которых пользовались во многих районах, располагали Поморье и Новгород. С развитием речного транспорта и судостроения было связано канатное производство, обеспечивавшее оснастку судов.

Главным же качественным изменением в ремесленном производстве стало превращение ремесла в товарное производство. (Ремесленники стали работать больше на рынок, нежели на заказ.) Товарное производство, хотя и неодинаково во всех отраслях ремесла, в течение XVII ст. неуклонно растет. Наряду

с этим наблюдается укрупнение производства и применение в нем наемного труда: в металлургии, металлообработке, солеварении, винокуренном и кожевенном деле. Одновременно идет процесс и разделения труда. Например, одни добывают руду; другие плавят железо; третьи жгут древесный уголь; четвертые – кузнецы выпускают готовую продукцию. Между ними находится купец-скупщик, который и осуществляет торговую связь, и поставляет готовую продукцию на рынок.

Источники свидетельствуют и о разнообразии специальностей в отдельной области производства. Так, Обожанская волость славилась сошниками

и лемехами; Святозерская и Куштозерская – топорами; Кижский погост – своими ножами. Среди мастеров серебряного дела мы видим знаменщиков (составители рисунков, которые резались или чеканились на серебряных изделиях), резчиков, чеканщиков, басемщиков (басма – выдавливание рисунка на тонких серебряных пластинах). Аналогичные явления можно наблюдать и в других областях производства: плотничьем, ладейном, полотняном.

В целом, можно с полным основанием утверждать, что в XVII ст. образуется несколько крупных центров по производству различных видов ремесленных изделий. Здесь работа на заказ отошла на второй план. Определяющей становится работа на рынок.

Процесс превращения ремесла в мелкотоварное производство захватил не только посад, но и деревню – как черносошную, так и частновладельческую. Например, кузнецы Галицкого уезда, павловские мастера, тихвинские и белозерские кузнецы были частновладельческими крестьянами. Следует указать

и еще на одно новое явление. В кузнечном деле, например, наблюдается тенденция к укрупнению производства, расширению эксплуатации наемного труда. Отдельные кузнецы владели 2-3 кузницами, имели помощников и учеников, которые затем становились мастерами. Не случайно то обстоятельство, что крупнейшие металлургические заводчики XVIII ст.: Демидовы, Мосоловы, Баташовы – происходили из тульских кузнецов.

Рост ремесла, превращение его в мелкое товарное производство, наличие районов с определенной специализацией в области ремесла и товарного производства, появление рынка рабочей силы – все это создавало известные условия для развития крупной промышленности, мануфактуры. (Мануфактура – от немецкого манус (рука), т. е. сделанное руками). Мануфактура «в развитии капиталистических форм промышленности, – подчеркивал В. И. Ленин, – имеет важное значение, будучи промежуточным звеном между ремеслом и мелким товарным производством с примитивными формами капитала и между крупной машинной индустрией (фабрикой)».

Предпосылками возникновения капиталистической мануфактуры в Западной Европе являлись:

- экспроприация земледельческого населения и возникновение наемных промышленных рабочих, которые еще не полностью оторвались от земледелия;

- накопление капитала и возникновение промышленного капиталиста, который становится во главе мануфактуры;

- наличность рынка для массового производства и широкого обмена на базе общественного разделения труда;

-известная высота мануфактурной, но все еще ручной техники, основанной на разделении труда внутри мастерской.

В условиях возникновения мануфактуры в России все эти предпосылки принимали в значительной степени иной характер. В России сохранялось крепостничество. Отсутствовал достаточный рынок свободных рабочих рук. Поэтому формирование мануфактурного производства в России имело свои особенности, сохраняя в целом капиталистическую природу мануфактуры.

Первые мануфактуры в России возникли в металлургии и строились они по берегам рек, где рядом находились руда и лес. Большинство исследователей считает, что начало мануфактурному производству в России было положено

в 1636 г., когда голландский купец Андрей Виниус в Тульско-Каширском районе пустил три вододействующих завода, которые являлись единым промышленным комплексом. От мельничных колес приводились в движение мехи у «большого плавильного горна с трубой “боевой”, многопудовый кузнечный молот и сверлильные инструменты». Заводы отливали пушки

и ядра, изготавливали сковороды и гвозди. Квалифицированные мастера

и подмастерья были выписаны из-за границы. Компаньоны Виниуса, датчанин Марселис и голландец Акем, вскоре отстранили Виниуса от дел и выстроили еще четыре завода в Каширском уезде. В 1662-1664 гг. на этих заводах работало 119 человек – 56 иностранцев и 63 русских. Царские грамоты рекомендовали «наймовать к тому делу русских людей по доброте, а не в неволю», т. е. русские мастера и подмастерья на этих заводах были вольнонаемными. Не таково было положение чернорабочих.

На заводы, в силу развития крепостничества, не удавалось привлечь достаточное количество работных людей для выполнения подсобных работ. Поэтому правительство восполняло этот недостаток путем внеэкономического принуждения. Так, в 1638 г. правительство приписывает к заводам Соломенскую дворцовую волость в 250 крестьянских дворов. В обязанности крестьян входило добыча руды, заготовка древесного угля и подвоз их к заводам. Практика приписки крестьян к заводам в дальнейшем расширилась. Такие крестьяне в документах стали именоваться «приписными». Наличие принудительного труда на этих заводах меняло до известной степени первоначальный их облик. Они не могли выглядеть как чисто капиталистические мануфактуры.

На этих заводах широко применялось разделение труда. Выделка, например, карабина или мушкета проходила через ряд отдельных производственных процессов, которые выполнялись мастерами различных специальностей.

Вскоре вододействующие заводы стали создавать и русские феодалы. Первыми предпринимателями выступили бояре И. Д. Милославский

и Б. И. Морозов. И. Д. Милославский в своей вотчине – Оболенском уезде– оборудовал домну с двумя большими мехами, три кирпичных горна с такими же парными мехами и большой «боевой» молот. Мехи и молот приводились

в движение водяной энергией. Характерной особенностью вотчинного завода Милославского являлось то, что он обслуживался исключительно подневольным трудом. Боярин Б. И. Морозов на своих предприятиях применял труд военнопленных и своих крепостных крестьян.

Иное положение было на заводах, которые основывались не дворянами. Так, в 1681 г. после смерти Морозова казна сдала его заводы в долгосрочную аренду гостю Воронину. Лишенный возможности, согласно Соборному уложению, пользоваться подневольным трудом, Воронин перевел все производство на вольнонаемный труд, причем число рабочих, вероятно, увеличилось, так как для них был выстроен целый рабочий поселок в 50 дворов. В 1696 г. родоначальник фамилии заводчиков Демидовых – Никита оборудовал чугуноплавильный завод в Туле, на котором исключительно работали вольнонаемные.

В XVII в. появились мануфактуры и в текстильной промышленности. Организатором их выступил государев двор. Производство этих мануфактур было рассчитано не на продажу, а на потребление самого «государева двора». Сорта выделываемых полотен разделялись на три вида: наиболее тонкие – «двойные»; более грубые – «тройные»; самые грубые – «тверские». Уже это распределение говорит о значительном разделении труда. Однако на предприятиях оно идет глубже. Прядение отделяется от ткачества. Из ткачих, или «ткалий», выделяются «бралии», которые вырабатывали узорчатые, скатёртные ткани. Пряхи разделялись на «основиц», «утошниц», «белениц» и т. д. В 1630 г. на этой мануфактуре работало около 100 ткацких станков разных видов.

Значительных размеров достигли государственные мануфактуры при выделке оружия. Обороноспособность страны требовала такого расширения производства оружия, какое было не под силу мелкой промышленности.

Первым таким предприятием стал Пушечный двор, основанный еще

в XV в. В 20-х годах XVII в. здесь стали использовать водную энергию для железных поковок. Вес, калибр и назначение отливаемых орудий были разнообразны. Вес колебался от 2-3-х до нескольких сотен пудов. Калибр от 0,5 до 26 фунтов (1 фунт – 400 г.) веса ядра. По своему назначению различались орудия для прицельной стрельбы – пищали; для навесного огня – мортиры; для стрельбы картечью – тюфяки дробовые; для стрельбы залпом – «органы» (многоствольные орудия небольшого калибра). На Пушечном дворе отливали и небольшие, набатные или вестовые колокола, которыми снабжались все крепости. В 30-х годах на Пушечном дворе работало более 100 человек. Мастера делились на 4 группы: плавильщики, пушечные литцы, колокольные литцы и паникадильные мастера. Вспомогательную работу выполняли паяльщики, пильники, плотники, пушечные извозчики. В связи с таким разделением существовало и мануфактурное разделение труда. Так, в 1637 г. здесь находилось 5 пушечных литцов и при них 37 учеников; 2 колокольных литца и 10 учеников; 6 паникадильных мастеров и 14 учеников; плавильный мастер и 5 учеников; 7 паяльщиков; 2 пильника; 3 накатчика; 14 пушечных кузнецов; 8 плотников; 20 пушечных извозчика. Мастерами были русские. Учеников набирали главным образом из нетяглых людей. Их обучение продолжалось иногда свыше 20 лет.

Пушечный двор находился в ведении Пушкарского приказа. Непосредственное управление предприятием находилось в руках двух дворян.

По количеству занятых работных людей, по организации их труда, по его детальному разделению Пушечный двор являлся мануфактурой централизованного типа.

Крупной централизованной мануфактурой являлся Денежный двор.

В XVII в. чеканились серебряные деньги. (В 1654–1663 гг. стали чеканить медные деньги, но эта затея окончилась неудачно.) По неполным данным

в 1638 г. здесь числилось 36 денежных мастеров. Григорий Катошихин называет 200 мастеров. Кроме собственно денежных мастеров, он упоминает чеканщиков, подметчиков, резальщиков, тянульщиков и др. Мастера набирались «из вольных и ис торговых людей, кто похочет». Принимаемый в мастера приводился к присяге и, кроме того, должен был представить поручителей в том, что не будет красть серебра, примешивать в серебро меди и олова, подделывать чеканы и изготовлять фальшивые монеты. (Фальшивомонетчики несли суровое наказание: раскаленный метал им заливали в горло.)

Существовала мануфактура и для производства легкого оружия – огнестрельного и холодного, которая называлась Московская Оружейная палата. Здесь часть работы производилась в специальных мастерских при палате, но гораздо больше мастеров работало на дому. Многие из них владели кузницами и оружейными мастерскими. По окладной росписи на выдачу им жалования,

в Оружейной палате в 1681 г. числилось 300 человек. Подавляющее большинство мастеров Оружейной палаты были русскими. Их состав пополнялся за счет учеников, тяглецов московских дворцовых слобод. Оружейная палата по характеру организации производства относится к рассеянному типу мануфактур.

(Разбросать изготовление изделий среди мастеров, которые находятся за пределами центрального здания.) Мастера казенных мануфактур за свою работу получали поденный корм, денежное и хлебное жалование, что сближало их со служилыми людьми по прибору.

Петровское время внесло определенные коррективы в формирование мануфактурной промышленности. Государство часто выступает организатором «крупной» мануфактурной промышленности, оказывает ей финансовую помощь. Знаменитый петровский указ 1721 г. разрешал «купецким людям» покупать к фабрикам и заводам целые населенные деревни: «Для размножения заводов как шляхетству, так и купецким людем к тем заводам деревни покупать невозбранно с позволения берг и мануфактур – коллегии токмо под такою кондицией, дабы те деревни всегда были уже при тех заводах неотлучно». Так образуется особый вид мануфактур, получивших позднее название «посессионных». (Possessio – (итал) – «владение».) Посессионными стали называться частные купеческие или бывшие казенные заводы, которые передавались в пользование частным лицам со строениями, землей, иногда денежной ссудой и с правом покупки крестьян. Посессионные владельцы получали освобождение от обязательной государственной службы, от налогов, таможенные льготы и пр. Особенности организации и положения посессионных рабочих (бывших крестьян), состояли в том, что они были «крепки» не владельцу, а предприятию. Рабочих не могли продавать отдельно от предприятия. Размеры, предметы и качество выработки продуктов вплоть, например, до определения ширины и добротности сукна, условия сбыта продукции, размеры заработной платы и условия работы – все это находилось под контролем и регулировалось правительством.

При Петре на Урале действовало 11 железоделательных и медеплавильных заводов. Такие же заводы работали в Тульском, Липецком, Олонецком, Муромском районах; 15 полотняных заводов располагались в Московском районе; 11 кожевенных – в Москве, в Костромском и Ярославском районах. Кроме того, возникают суконные, писчебумажные, стекольные, шелковые, фарфоровые, табачные и прочие фабрики. К концу царствования Петра I насчитывалось более 100 предприятий мануфактурного типа. 43 % из них возникли на казенные средства, 57 % – на частные капиталы.

Из всего сказанного следует, что на протяжении XVII ст. ремесло перерастает в мелкотоварное производство; в промышленном производстве происходит естественное, географическое разделение труда; в отдельных отраслях промышленности возникают предприятия мануфактурного типа. Мануфактуры были основаны на крепостном труде, хотя и наемный труд играл определенную роль. Мануфактуры в России не были предприятиями капиталистического типа, хотя известные элементы последних (связь с рынком, наемный труд, принадлежность капиталистам-купцам) были присущи некоторым из них.

Рост товарного производства, географическая специализация, общественное разделение труда способствуют развитию торговли, созданию в России единого всероссийского рынка. (Рынок – сфера обмена; в политико-экономическом значении – предложение и спрос на товары в масштабах страны.) Торговля и обмен существовали издавна. Однако раньше местные рынки существовали изолированно. Торговля осуществлялась, как правило, в пределах небольшой области. В XVII ст. эти местные рынки прямо или через посредство других рынков связываются друг с другом, тем самым образуя единый всероссийский рынок. Так, например, Тихвин торговал с 45 городами; Псков – более чем с 50. На рынок в Вязьму, которая торговала с 30 городами, через посредничество нижегородских купцов поступали товары с Астрахани.

Центром складывавшегося всероссийского рынка становится Москва. Здесь уже в 1626 г. в торговой части (Китай-город) имелось 827 торговых владений типа постоянных лавок и 680 переносных торговых помещений – палаток, скамеек и пр. С торговыми целями её посещали представители более чем 150 городов и десятков уездов страны. Я. Рейтенфельс так описывает московский торг и его ряды 80-х годов: «Одним взглядом можно увидеть здесь в одном месте дорогие меха разного рода, в другом – колокола, топоры, подсвечники и иные металлические изделия, в третьем – ножи, рукавицы, чулки, ковры, завесы и разные ткани. Особый ряд занимают масло, сало и ветчина; особый – свечи и воск; особый наконец, разные изделия из дерева… в меховом – шубы

и шапки. В одном месте выставлены лечебные разные зелья и травы, в другом запоры, ключи, гвозди; далее – шелк, нитками канитель, украшения для девиц, браслеты – все в особом месте». Не только в Москве, но и в других городах розничная торговля достигает больших размеров. Кроме того, посадские, мелкие торговцы ходили по уездам с кузовом, наполненным различными товарами (коробейники); продав их, покупали у крестьян холсты, сукна, меха и прочее. Из среды коробейников выделялись скупщики, которые и осуществляли связь крестьян с рынком.

Огромную роль в укреплении экономических связей между отдельными районами играли ярмарки. На Макарьевскую, близ Нижнего Новгорода, везли товары с бассейна Волги; на Свенскую, под Брянском, – с Украины и центральных районов России; на Ирбитскую – пушнину с Сибири и промышленные товары с центра России. На ярмарках производились оптовые закупки, а затем товары развозились по отдельным районам.

В торговых операциях все большую роль приобретали купцы, которые, по меткому определению В. И. Ленина, становились подлинными «руководителями и хозяевами этого процесса», т. е. процесса образования всероссийского рынка, складывающегося в результате создания «национальных связей», «связей буржуазных». В руках купеческой верхушки, купцов «гостиной» и «суконной» сотен фактически сосредотачивалась и внутренняя и внешняя торговля. Купцы Никитниковы, Строгановы, Шорины, Светешниковы, Грудцины и многие другие торговали различными товарами и их капиталы определялись многими тысячами рублей (в ценах XVII ст.) Они владели промыслами, десятками лавок, брали откупа, занимались ростовщичеством, выступали торговыми агентами казны и советниками царя по финансовым и торговым делам. Суммой в 200 тыс. рублей оценивал гость М. Гурьев свои расходы на строительство каменного города в устье реки Яика (г. Гурьев). Здесь он владел крупными рыболовными промыслами. Гость В. Воронин обладал двумя железоделательными заводами, держал в Москве и других городах 30 лавок, участвовал в подрядах

и откупах на крупные суммы. Гость Надея Светешников развернул свои операции от Астрахани до Архангельска и от Пскова до Якутска; он же участвовал

в организации медеплавильного завода на Урале, владел значительным солеваренным предприятием в Жигулях. Клим Калмыков, бывший крестьянин Благовещенского патриаршего монастыря в Нижнем Новгороде, являлся одним из самых богатых предпринимателей в Поволжье. Действуя преимущественно

в сфере обмена, коммерсанты вместе с тем вкладывали свои капиталы

и в производство – в этом нельзя не заметить проявление черт новых буржуазных отношений.

Одновременно с внутренней развивалась и внешняя торговля. Россия вела торговлю с Англией, Голландией, Швецией, Польшей, германскими городами, Персией, Бухарой, Китаем. С Западной Европой торговля осуществлялась через Архангельск, Новгород, Псков, Смоленск. Со странами Востока – через Астрахань. Экспортировалось прежде всего сырье: лес, смола, деготь, лен, пенька, поташ, кожи, сало, щетина. На экспорт шли икра и меха. В Россию ввозились готовые промышленные изделия и предметы роскоши. Так, в 1653 г. через архангельский порт за границу вывезли товаров на сумму 1 млн. 64 тыс. рублей. (Рубль того времени равнялся 17 золотым рублям начала XX в.) Среди товаров значилось более 20 тыс. шкурок соболя, около 356 тыс. беличьих шкурок, свыше 100 тыс. пудов кож, 500 тыс. аршин холста, 200 тыс. четвертей хлеба. Обороты торговли Смоленска в 70-х годах составляли 50-60 тысяч рублей. Однако внешняя торговля почти полностью находилась в руках иностранных купцов. Они проникали и на внутренний рынок России. Особой привилегией здесь пользовались английские купцы. Это вызывало у русских купцов недовольство. В челобитных на имя царя они жаловались, что от своих промыслов «отбыли

и оттого оскудели и одолжали великими долги» и требовали от правительства изгнать иностранцев с российского рынка. В 1649 г. английским купцам запретили торговлю внутри страны, потом всех их выслали под предлогом «государя своего Карлуса короля убили до смерти».

Но эти частичные меры не могли удовлетворить русское купечество. Торговые люди продолжали оказывать давление на правительство, и оно в 1653 г. (25 октября) издает «Торговую уставную грамоту». Грамота отменяла существовавшие различные мелкие пошлины (явочную, езжую, мостовую и др.) и вводила единую рублевую пошлину – 5 % с цены продаваемого товара. Иностранные купцы должны были платить 6 %, а при отправлении товара вглубь страны дополнительно еще 2 %. Торговый устав, таким образом, носил покровительственный характер и способствовал развитию внутреннего обмена.

Новые привилегии российское купечество получило в 1667 г., когда правительство издало Новоторговый устав. Автором устава был видный государственный деятель, талантливый дипломат Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Он не считал зазорным заимствовать полезное у народов Западной Европы: «Доброму не стыдно навыкать и со стороны, у чужих, даже у своих врагов»,– но делал все возможное, чтобы развить собственную торговлю, собственное производство. Устав разрешал иностранным купцам только оптовую торговлю и лишь в пограничных городах. Проезд вглубь страны в два раза увеличивал пошлины в иностранной валюте. Иностранные купцы в России могли торговать только с русскими купцами. Ввоз в Россию некоторых товаров был запрещен. Русское купечество ограждалось от своеволия воевод и приказных. Для развития торговли улучшается ямская служба, налаживается почтовая связь с Западной Европой.

Таким образом, хозяйственная политика правительства была направлена на развитие экономики, развитие русской торговли, укрепление позиций русского купечества. Рост промыслов, ремесел и мануфактур, несмотря на их своеобразие, выражали прогрессивные тенденции в истории России, в развитии производства.

Источники и литература

1. Акты хозяйства боярина Морозова.– М.-Л.,1940-1945.–Ч.1-2.

2. Крепостная мануфактура в России.–Л., 1930-1932. – Ч.1-3.

3. Хрестоматия по истории СССР. – М., 1951.– Т.1.

4. История России с древнейших времен до конца XVII века. – М., 1997.

5. Ключевский В. О. Сочинения.– М., 1989.– Т.3.

6. Лященко П. И. История народного хозяйства СССР.– М., 1956.– Т.1.

7. Павленко Н. И. и др. История СССР с древнейших времен до 1861 года. – М., 1989.

8. Соловьев С. М. Сочинения.– М., 1990.– Кн.5.