КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Ситуативно-личностное общение, характерное для младенчества 17 страницаВ старости ухудшение может иметь место в любом виде памяти. Информация может быть пропущена в сенсорном регистре, может оказаться непереработанной в рабочей памяти, может не достичь хранилища, может разложиться в хранилище или могут возникнуть проблемы с извлечением следов информации. Дефицитарность в системе сенсорного запечатления (сенсорного следа) немного увеличивается с возрастом (142), однако функциональная значимость этого изменения минимальна. Сенсорное запечатление следует отличать от сенсорного функционирования (ощущения и восприятия), ухудшение которого вносит существенный вклад в перестройку когнитивных функций в старости. В частности, дефицитарность в области ощущений затрудняет обучение и запоминание, поскольку информация не воспринимается или неточно воспринимается на входе (149). Что же касается кратковременной памяти, то возрастные изменения ее объема не были выявлены. Однако в случаях нормаль- ного старения была обнаружена дефицитарность в области оперативной (рабочей) памяти; эта дефицитарность коснулась проблемы переработки информации (127). При этом при выполнении простого задания, которое требует минимального изменения материала (например, запоминание цифр), возрастных ухудшений не обнаружили. Исследования оперативной памяти рядом авторов (127,128) позволили сделать вывод о том, что серьезные возрастные изменения проявляют себя тогда, когда требуется значительная переработка информации на входе, когда пожилому человеку одномоментно предъявляется большой объем информации, когда материал сложен и им необходимо манипулировать. Самые существенные возрастные изменения были обнаружены в долговременной памяти. В классическом исследовании (135) сравнивались результаты тестирования старых и молодых людей в задании запоминания серии слов в условиях: 1) воспроизведения; 2) узнавания (узнавание — как выбор правильного слова среди альтернатив). Результаты обнаружили возрастные различия в воспроизведении, но не в узнавании. Авторы предположили, что старые люди имеют ухудшение не в утилизации новой информации, но в извлечении следов из долговременной памяти. Эти и последующие исследования (111) подтвердили тот факт, что у стариков остаются более сохранными процессы узнавания по сравнению с процессами воспроизведения. Полученные данные могут быть использованы при раз- работке методов коррекции легких нарушений памяти у пожилых людей. Различия в узнавании и воспроизведении у старых людей являются важным свидетельством того, что когнитивные ресурсы, необходимые для переработки информации, снижаются с возрастом. Были получены данные, согласно которым возрастные различия оказываются более выраженными при выполнении заданий, которые предполагают меньше подсказок, намеков и другой помощи извне (так называемой «поддержки среды») в процессе заучивания и извлечения следов из долговременной памяти. Задания на узнавание предполагают большие возможности внешней помощи, и старые люди выполняют их лучше (84). Позитивное влияние внешней помощи обнаруживается и при заучивании серии слов и проявляется при этом в облегчении группировки слов в категории. Вероятно, старые люди испытывают затруднения в использовании мнемотехники, группировки, организации и осмыслении материала для последующего его запоминания, и им требовалась для этого внешняя помощь. В то же время они лучше справляются с ситуациями, включающими автоматические процессы. Любое увеличение сложности запоминаемого материала в первую очередь затрудняет процессы долговременной памяти у стариков. Эти данные позволили исследователям сделать вывод о том, что произвольное запоминание затруднительнее для стариков, чем непроизвольное (95). Скорость переработки информации является другим важным источником возрастных различий. Старые люди справляются с заданием намного хуже, когда информация предъявляется быстрее или когда интервал времени, данный для воспроизведения, короче (127). Если контролировать скорость предъявления материала или ослабить временные лимиты для воспроизведения, возрастные изменения в области памяти можно значительно нивелировать. Отвлечение внимания, волнение в процессе выполнения задания в большей мере оказывают влияние на стариков, чем на молодых. Существует относительно мало исследований воспоминаний у старых людей, воспроизведения событий далекого прошлого. Старые люди воспроизводят исторические события так же хорошо или лучше, чем молодые люди (81), возможно, потому, что в прошлом у них было больше времени для ознакомления с информацией. Исследователи изучали ответы на вопросы об известных политиках и артистах. Старым и молодым людям задавали вопросы, касающиеся идентификации информации об этих знаменитых людях. Если испытуемый не мог назвать имя, его спрашивали: «Может быть, ответ «крутится у вас на языке» (то есть, может быть, вы знаете ответ, но не можете его сейчас припомнить)?» Когда испытуемому казалось, что он знает ответ, испытуемый (старый или молодой) мог выбрать правильное имя из большого списка имен. Старые люди в большей степени, чем молодые, имели такие ответы (которые «крутятся на языке»), но они также имели больший объем знаний, чем молодые. Авторы на основе этих исследований (104) выдвинули предположение о том, что эффективность воспроизведения старой информации у пожилых людей так же высока, как у молодых, принимая во внимание тот факт, что они дольше хранили эту информацию в памяти, а следовательно, имели больше времени для ее сортировки. Очень интересны данные о том, как старые люди сами оценивают свои способности. Этот аспект памяти назван «метапамять» и включает в себя знания и оценку людьми памяти. Старые люди отмечают многие проблемы, связанные с памятью (86). Но то, что люди говорят о своей памяти, может не быть надежным индикатором дефицитар-ности. У здоровых пожилых людей связь субъективной оценки памяти и реальной деятельности крайне незначительна. Но это было получено методом поперечных срезов, то есть старые люди, оценивавшие свою память, делали сравнения с тем, какой она была в прошлом, а исследователь оценивал их ответы по тестам, проводимым в настоящее время. Депрессии существенно влияют на то, как люди оценивают свою память. Депрессии обуславливают негативные оценки себя и своих способностей. Среди стариков и даже молодых жалобы на снижение памяти обычно коррелировали с депрессией, а не с актуальной дефицитарностью в области памяти (86,149). Вопрос о характере и величине возрастных изменений памяти может быть прояс- нен при исследовании влияния тренировки на процессы памяти. Сам факт улучшения выполнения в результате тренировки позволяет предположить, что по крайней мере часть дефицитарности, наблюдаемой в старости, обусловлена обратимыми факторами. Были использованы и оценены разные стратегии тренировки памяти (например, разбивка списков слов на категории, стратегия использования зрительных ассоциаций — таких, как их подчеркивание или соединение). Они дали очень хорошие результаты (149). Сочетание обучения релаксации с обучением мнемотехнике является самой лучшей стратегией улучшения памяти пожилых (149). Наиболее интересные исследования по тренировке памяти были проведены Балте-сом с сотрудниками (70, 74, 139). Эти исследования использовали подход «testing the limits», который дает возможность исследовать величину пластичности или потенциала для улучшения памяти пожилых людей, а также лимиты, налагаемые процессом старения. Молодые и старые люди обучались использовать классическую мнемотехнику, согласно которой новый материал ассоциировался со знакомым местом или категорией. Затем их просили использовать мнемотехнику для запоминания списка цифр или слов. Все (старые и молодые) испытуемые были способны выучить очень длинные списки слов. Если же условия запоминания значительно затруднялись (например, возрастала скорость предъявления новых единиц для запоминания), молодые люди оказывались в значимом преимуществе по сравнению со стариками. Эти данные позволяют сделать следующие выводы: 1) способность к запоминанию относительно пластична у стариков; 2) старость накладывает некоторые ограничения на выполнение задания в стрессовых условиях или в условиях помех. В целом возрастные изменения памяти в старости естественны. И здоровые старые люди должны ожидать, что они могут не вспомнить слово или имя и что им потребуется больше времени на заучивание новой информации. Но старые люди могут успешно использовать целый набор практических способов улучшения памяти (например, организацию заучиваемой информации, использование мнемотехник, профилактику отвлечения или стрессов при заучивании нового материала и отведение большего времени для заучивания или воспроизведения материала) (149). Наиболее полный и системный анализ исследований памяти пожилых людей был проведен Г. Крайг (29). Им мы закончим раздел о памяти. Сенсорное хранилище Сенсорное хранилище — это очень кратковременная зрительная или слуховая память, удерживающая поступающую на вход сенсорную информацию в течение нескольких секунд до начала ее обработки. По-видимому, пожилые люди способны прини- мать и удерживать все же чуть меньше информации, чем молодые. В среднем их объем восприятия несколько меньше, особенно когда два события происходят одновременно. Причины этого еще не вполне ясны. Возможно, у пожилых людей хуже работают зрительная и слуховая системы. Может быть, у них снижается избирательность внимания или способность к распознаванию паттернов. А может быть, у них просто ниже мотивация, необходимая для успешного выполнения задач, требующих повышенной точности. В любом случае незначительная утрата сенсорной памяти, наблюдаемая в старости, вряд ли будет очень заметна в повседневной жизни. В жизни большинство предметов и явлений можно рассматривать дольше, чем в лабораторных экспериментах, где на это отводятся доли секунды. Исключение составляют дорожные знаки, распознавание которых может вызвать некоторые сложности у пожилых водителей (29). Первичная память (кратковременная память). Первичная память — хранилище с ограниченным объемом. В ней находится только то, что у человека в настоящий момент «в мыслях». Большинство исследований не обнаружило существенных различий между первичной памятью молодых и пожилых людей (29). Вторичная память (долговременная память). По сравнению с сенсорной и первичной памятью, во вторичной памяти, как показывают исследования, наблюдаются очевидные возрастные различия. Согласно работам, посвященным изучению процессов заучивания и воспроизведения, пожилые люди часто запоминают меньше слов из списка и меньше деталей рисунка. Но что является причиной этих различий: уменьшение объемов памяти или изменение процессов запоминания и припоминания? В некоторых исследованиях памяти указывается, что у пожилых людей, по-видимому, ниже эффективность организации, повторения и кодирования запоминаемого материала. Однако после тщательного инструктирования и небольшой практики они справляются с этими операциями существенно лучше. Даже самые старые (те, кому около восьмидесяти) выигрывают от такой тренировки. Эффективность обучения, однако, не безгранична. Даже после тренировки людям за семьдесят не всегда удается достичь уровня молодых взрослых. Согласно некоторым исследованиям, в которых сравнивалась память старых и молодых людей, обучение на самом деле только увеличивает разрыв в результатах, потому что молодым обучение дает больше, чем старикам. Это позволяет заключить, что резервные возможности развития у пожилых людей меньше, чем у молодых взрослых, по крайней мере в том, что касается определенных навыков. Короче говоря, старые люди имеют меньше возможностей для совершенствования, или, по-другому, обладают меньшей пластичностью (29). Третичная память. Третичная память, или память на отдельные события, по всей видимости, сохраняется у пожилых людей практически полностью. В самом деле, согласно некоторым исследованиям, пожилые люди лучше припоминают подробности исторических событий, чем люди более молодые. Это особенно касается исторических событий, в которых старики непосредственно участвовали, а молодые взрослые узнали о них только из вторых рук. Следует также отметить, что пожилые люди, как и все остальные, различаются по уровню мнемических способностей. Более образованные люди обычно лучше выполняют тесты памяти. А люди, активно занимающиеся интеллектуальным трудом, выполняют эти тесты лучше тех, кто им не занимается. В общем, в таких видах памяти, как сенсорная, первичная (кратковременная) и третичная (на отдаленные события), сколько-нибудь существенных возрастных различий у взрослых людей не обнаружено. Такие различия обнаружены во вторичной (долговременной) памяти, но и они зависят от ряда факторов, не связанных с возрастом. Пожилые люди действительно могут показать плохие результаты в тестах памяти, если для выполнения заданий требуется применение непривычных приемов организации повторения запоминаемого материала. Большинство из них, однако, улучшит свои результаты после обучения этим приемам. Кроме того, память пожилых людей избирательна: более интересный и значимый материал они запоминают легче (29). Исследования изменений в поздней старости (70—90 лет) по типам памяти обнаружили следующие закономерности: особенно страдает механическое запечатление; лучше всего сохраняется логическая память; образная память ослабевает больше, чем смысловая, но при этом запоминание сохраняется лучше, чем при механическом запечатлении; основой прочности памяти в старческом возрасте являются внутренние смысловые связи; ведущим видом памяти становится логическая память (17). 5.3.4. Мудрость Это загадочное качество является, пожалуй, единственным неоспоримым преимуществом старости перед другими возрастами. Единства взглядов на этот феномен нет, однако наибольшим авторитетом в области исследования мудрости пользуется школа Пола Балтеса. Согласно определению, выдвинутому этой школой, мудрость — это экспертная система знаний (то есть полученная опытным путем), ориентированная на практическую сторону жизни и позволяющая выносить взвешенное суждение и давать полезные советы по жизненно важным вопросам. Экспертные знания, которые ассоциируются с мудростью, разделяются на пять категорий: фактуальные знания (позволяющие дать примеры возможных ситуаций, варианты выбора); процедурные знания (определяющие стратегии сбора информации, принятия решений, анализ целей и средств); контекстуальные знания (знания возрастного, культурного и индивидуального контекстов для разных периодов и различных сфер жизни); знания, учитывающие относительность ценностей (различий личных и сторонних ценностей, культурно-исторический релятивизм, возрастную динамику ценностей); знания, учитывающие неопределенность (отсутствие идеального решения, оптимизации соотношения «приобретения — потери» и т.п.) (29, 71). Категории мудрости, выделенные П.Бал-тесом и его сотрудниками, достаточно абстрактны и обобщенны. Их трудно понять, и, вероятно, требуется удачная метафора, которая хотя бы частично помогла за этими схематичными понятиями усмотреть феноменологический смысл мудрости. В качестве такой метафоры уместно вспомнить притчу о завещании царя Давида, в котором дано описание мудрости как единства справедливости, разумности, доброты, душевного покоя и бесстрашия. По завещанию царя Давида, справедлив тот человек, который свободен от власти чувств и поступает всегда так, как будто мир существует независимо от него («Мир существует, а Я не существую»); разумен тот человек, который понимает относительность своих знаний о мире и ищет истины не в мире, а в самом себе («Существую Я, а мир не существует»); добр тот человек, который не стремится к господству, а действует сообразно порядку, существующему в мире («Мир существует, и Я существую, Я растворяюсь в мире»); счастлив тот, кто знает, что желания человеческие ненасыщаемы, кто понимает, что содержит весь мир внутри себя — ему не может чего-либо не хватать («Мир существует, и Я существую, весь мир растворен во мне»); бесстрашен тот, кто познал цену и радости, и печали и не боится ни смерти, ни бессмертия. Пол Балтес и его коллеги много лет посвятили изучению такого сложного предмета, как мудрость, чтобы построить модель ее развития и определить ее характеристики. Согласно Балтесу, можно выделить пять основных свойств мудрости. Во-первых, мудрость связана главным образом с решением важных и сложных вопросов. Часто эти вопросы касаются смысла жизни. Во-вторых, уровень знаний, суждений и советов, отражаемый в мудрости, исключительно высок. В-третьих, знания, связанные с мудростью, необычайно широки, глубоки и сбалансированны и могут применяться в особых ситуациях. В-четвертых, мудрость сочетает в себе ум и добродетель (характер) и используется как ради личного благополучия, так и для пользы человечества. В-пятых, хотя достичь мудрости нелегко, большинство людей распознает ее без труда (29). В более поздних публикациях П. Балтес (139) указал, что только 5 % пожилых людей были оценены им и его сотрудниками как мудрые, причем эти 5 % были равномерно распределены между различными периодами поздней зрелости и старости. Другими исследователями (82) был отмечен еще один аспект мудрости — большая гибкость в трансформации и аккомодации жизненных целей к новым условиям и обстоятельствам. Пожилые люди легче смиряются с неизбежным и более, чем в молодости, предпочитают удовлетворительную жизнь иллюзорному счастью. В отечественной литературе исследования мудрости носят описательный характер. Отмечают, что мудрость предполагает осмысление и принятие прожитой жизни, принятие старости как важного этапа жизненного цикла. Отмечают, что мудрость предполагает не только сохранный интеллект, но и твердый характер: мудрый старец, давая совет по жизненно важным вопросам, способен взять на себя ответственность за этот поступок. Это, вероятно, возможно за счет того, что в некоторых случаях в старости возникает способность к обобщению чрезвычайно многостороннего, широко развертывающегося и все нарастающего опыта. Осмысленный, хорошо члененный опыт укрепляет способность к системному мышлению, к более всестороннему охвату сложных явлений и может вознести человека на такую высоту духа и такую высокую точку обзора, где все обыденные проблемы не достигают и слабого приближения к дальним горизонтам жизни. >ГЛАВА> 6 >Наиболее> >характерные >психические> >состояния >в> >старости В этой главе будет дана характеристика состояний, типичных в основном для старости. Они не являются реакцией на конкретные неблагоприятные внешние факторы, которые накапливаются в процессе старения. Эти психические состояния отражают глубокий уровень личностного реагирования на само старение, на неуклонно развивающиеся изменения собственного Я. Это результат неприятия собственного старения, несогласия со всем тем нежелательным, что привносит старость в физический, психический и социальный статус человека (63). В связи с этим можно утверждать, что описанные ниже психические состояния характерны не для всех стариков, а лишь для тех, адаптация которых по возрастному фактору протекает по типу «замкнутого контура». Обзор литературы и наблюдения показывают, что творческая, продуктивная старость не связана с каким-либо качественным изменением характера и уровня психического реагирования. Иная картина психической жизни складывается при альтернативной стратегии адаптации. Эмоциональные пере- живания в симптомокомплексе состояний, являясь важным компонентом общего адаптационного синдрома, отражают личност-но-смысловой вектор поведения, направленный в данной стратегии адаптации на защиту от действительности, на продление индивидуальной жизни путем купирования интенсивности жизненных проявлений и подавления активности личности. В связи с этим, по мнению ряда авторов, первым характерным психическим состоянием пожилых людей (характерным для стратегии адаптации по типу «замкнутого контура») является выраженная озабоченность — не вполне осознанное, крайне генерализованное состояние (63). Она включает озабоченность собственным здоровьем, политическим и экономическим положением в стране (по отношению к перспективам собственной жизни), будущим детей и внуков — в целом всем понемногу. К. Рощак, как уже отмечалось, прямо указывает на адаптивный характер старческой озабоченности: по его мнению, потребность в беспокойстве и озабоченности является своеобразным механизмом непомерно возросшей в старости потребности в избежании страдания (49). Состояние озабоченности закономерно и обусловлено самой сущностью старения, которое сопровождается снижением психической силы, сужением объема психической жизни, экономным использованием психических ресурсов. Эти особенности старения делают пожилого человека не защищенным перед любыми неожиданными воздейст- виями, возрастное нарушение внимания к окружающей обстановке снижает контроль за последовательностью раздражителей, ослабляет бдительность. Как указывалось выше, пожилые люди не способны перерабатывать информацию, поступающую по нескольким каналам, они могут быть поглощены только одним образцом. В том случае если этот единственный объект внимания в сознании пожилого человека аффективно окрашен, то возможно возникновение состояния сверхозабоченности по этому поводу. Состояние сверхозабоченности может проявиться у человека в любом возрасте, однако возрастное изменение функции внимания обуславливает его частое и сильное проявление в старости (52). Примером озабоченности является неодолимая привязанность стариков к мелочам. Если старческая озабоченность повторяется, что часто случается при волнующих пожилого человека обстоятельствах, она может стать хронической и возникать без видимых причин. Такая озабоченность принимает порой циклический характер, и человек вновь и вновь переживает свои страхи, воображаемый ущерб, разочарование — что угодно. Преувеличенное внимание к некоторым вещам собственного обихода — определенный раз и навсегда стул, место перед телевизором, возможность вздремнуть в известное время — может принять мягкую форму хронической озабоченности. И когда старики лишаются этого, они становятся беспокойными и ни о чем другом больше не мо- гут думать. Их суженное мышление истолковывает это как ущемление их прав, и они обижаются (52). Анализ озабоченности (беспокойства) пожилых людей позволяет найти в этом состоянии много общего с тревогой малой степени. Существует мнение, что тревога обусловлена угрозой актуализации социальной потребности (в то время как страх — биологической) (109). Тревога основана на оценке предвосхищаемой и неопределенной угрозы (105, ПО). В.И. Медведев (36) отмечает, что тревога возникает в тех случаях, когда ситуация оценивается как непредсказуемая; при этом состояние тревоги направлено на поиск новой формы ответа, адекватной особенностям сложившейся ситуации. Таким образом, состояние тревоги активизирует адаптивную функцию, функцию приспособления к особенностям условий жизни и деятельности. Разумеется, под хронической озабоченностью стариков мы понимаем лишь тревогу малой степени, адаптивный смысл которой заключается в повышении бдительности старого человека по отношению к не совсем понятным, настораживающим факторам внешнего мира и ухудшению внутреннего состояния. По мнению 3. Фрейда, антиципация опасности, характеризующая тревогу, предупреждает страх. 3. Фрейд считал, что если сигнал не отнесен к угрожающим, то человек не готов к активному ответу на него. При этом отсутствие тревоги может явиться причиной последующего непоправимого нарушения деятельности (ПО). Хроническая озабоченность помогает старым людям выработать специфическую тактику сбережения усилий, способность заранее предвидеть и избежать возмущающего воздействия (или несколько деформировать его, изменив к нему отношение) и тем самым избежать фрустрации с сопровождающим ее сильным всплеском эмоционального возбуждения, которое является опасным для душевного покоя стариков и, как следствие, для их хрупкого внутреннего баланса. В западной литературе старческую озабоченность часто ассоциируют с тревожностью. Отмечаю, что в случае ее обострения у старого человека возникают фобии, ощущение безнадежности (149). Тревожность в два раза чаще проявляется у пожилых женщин, чем у пожилых мужчин. В старости интенсивно нарастают соматические проявления тревожности, такие, как учащение сердечного ритма, укорочение дыхательных фаз, головные боли, боли в груди, повышение утомляемости. Крайние формы тревожности в старости включают страх смерти и умирания, страх мучений, связанных с болезнями (149). Однако при нормальном старении тревожность средней и крайней степени встречается значительно реже, чем «стертая» форма тревожности — тревожность малой степени, проявляющаяся в виде озабоченности и обеспокоенности. Обычно последняя сопряжена с фактом зависимости стариков ввиду выхода на пенсию, ограничения жизнедеятельности, частичной утраты способности к самообеспечению и самоопределению. Отчасти озабоченность пожилых вызвана увеличением потребности в заботе со стороны окружающих, но в то же время проявлением потребности в независимости, сопротивлением опеке. На фоне характерной для старости сенсорной депривации озабоченность пожилых обеспечивает им не только повышение бдительности по отношению к неожиданным факторам, но и некоторую аффективную живость (насколько этот термин вообще применим к пожилым). Можно отметить и еще один характерный факт в пользу адаптивной ценности старческой озабоченности: мотивационная обусловленность состояния тревоги сообщает эмоциональным переживаниям в структуре этого состояния яркую пристрастность (105, ПО). Эмоциональные переживания тревоги (в целом характеризуемые как неприятные) несовместимы с переживанием скуки и придают остроту субъективной картине окружающей действительности. Озабоченность по поводу своего здоровья часто проявляется у стариков в форме ипохондрической фиксации (3, 39, 63). Так, в центре внимания, лишенном сдерживающего влияния его периферии, может оказаться симптом какой-нибудь болезни, что приводит к чрезмерной мнительности, у человека возникают ложные, а в некоторых случаях и действительные признаки недуга, наблюдаются психосоматические нарушения — мигрени, головокружения, хроническое расстройство пищеварения (52). Ипохондрическая фиксация направлена как на переживание недомогания (утомляемости, слабости, неопределенных болей в разных частях тела), так и на внешние признаки позднего возраста (морщины, облысение, сутулость). Представление о естественном и закономерном характере этих недугов в старости уступает место убежденности в болезненной природе этих явлений. При этом надежды, связанные с установлением причин возникновения тягостных проявлений старения, возлагаются на медицину. Здесь своеобразной формой защиты является возникающее сверхценное отношение к отдельным медицинским препаратам и методам лечения (67). Укрепляющаяся ипохондрическая фиксация, сверхценные образования (в плане «идей защиты» от старения) отражают типичную в старости тенденцию к застреванию и малой подвижности нервных процессов (63). Однако довольно часто ипохондрическая фиксация побуждает развитие новых интересов и потребностей в обогащении медицинскими занятиями в области лучших способов лечения и других форм борьбы со старческими недугами. Старики получают большое удовольствие от рассказов о своих болезнях, и при этом их не смущает, что окружающими воспринимаются эти рассказы как навязчивые, — пожилые люди искренне не замечают этого, поскольку жизнь вне общества способствует снижению у них поведенческого контроля. Но разговоры о болезнях, бесконечное лечение и самолечение — это процесс, это путь, а не конец пути. Интересно, что в рамках этой стратегии адаптации озабоченность здоровьем близких распространяется в основном на самый ближайший круг родственников, от которых непосредственно зависит жизнь и благополучие самих старых людей.
Другим характерным эмоциональным состоянием пожилых людей в соответствии с данной стратегией адаптации является возрастно-ситуативная депрессия при отсутствии жалоб на это состояние. В целом старческая депрессия проявляется в ослаблении аффективного тонуса, замедлении аффективной живости, отставленности аффективных реакций; при этом лицо старого человека ограничено в возможности передать душевные эмоциональные движения (63, 129). Анализ этого состояния показывает, что характеризующие его эмоциональные переживания отражают смысл жизнедеятельности в условиях данного типа адаптации — уход от активного участия в жизни общества, переосмысление его значения для себя, отказ от ценностей социального мира. Пожилые люди сообщают о чувстве пустоты окружающей жизни, ее суетности и ненужности. Все происходящее перед их глазами кажется им малозначащим и неинтересным; интересной, полной смысла представляется лишь жизнь в прошлом, и она никогда не вернется. Но эти переживания воспринимаются пожилыми людьми как обычные и не носят болезненного характера. Они являются результатом переосмысления жизни, носителями новых смыслов и имеют адаптационную ценность, поскольку предохраняют человека от стремлений, борьбы и от сопряженного с ними волнения, которое крайне опасно для стариков. Существует немало исследований, доказывающих, что сильное волнение вызывает ослабление способности самоконтроля у старых людей и, как следствие, грубые конфабуляции, а также усиливает страх, неуверенность в себе, чувство неполноценности и отчаяния (52). Снижение аффективной живости, отражающее разочарованность стариков в жизни, некоторое обесценивание ее — это способ относительно долговечного, спокойного и тихого существования, поскольку сильное волнение (даже радостное), прибавляя «жизни» к годам, сокращает эти годы. В геронтопсихологической литературе известна точка зрения, согласно которой безразличие стариков трактуется как способ защиты от чувств, вынуждающих затрачивать дополнительные усилия и нарушающих привычный ход переживаний (53). Адаптационная природа старческой депрессии в данной стратегии старения сопряжена с тем, что, не видя в будущем ничего хорошего, пожилые люди перестают связывать с ним свои планы и тем самым страхуют себя от возможных разочарований. Исследования американских психологов показали, что тенденция к необоснованному, не подкрепленному серьезными интересами и основания-
|