Режиссер и, разумеется, автор пьесы рассчитывают на особую,

Обостренную отзывчивость зрительного зала. Они знают,

Что их зрители привыкли мыслить общественно, думать об общем

Как о своем личном, видеть перспективу страны —так они

воспитаны. В феномене ≪производственной≫ пьесы, занявшей такое

Значительное место в нашем театре, наиболее удивителен,

Пожалуй, именно зритель. Без особого преувеличения можно

Сказать, что в системе спектакль —зал ведущим героем является

зритель, советский человек, который ≪строил будущее, не

Жалея сил и идя на любые жертвы. Человек, который, пройдя

Все испытания, сам неузнаваемо изменился, соединил в себе

Идейную убежденность и огромную жизненную энергию, культуру,

знания и умение их применять≫.1

Товстоногову всегда важно ≪поймать≫ главную общественную

Тенденцию, и в данном случае он с наибольшей очевидностью

выражает своим искусством ≪то основное, существенное,

Чем живет страна, что стало частью личных судеб советских

людей≫.2

Неослабевающее желание понять и выразить судьбу человека

и историю народа вдохновляло репетиции ≪Оптимистической

трагедии≫ и ≪Гибели эскадры≫, ≪Поднятой целины≫ и

≪Пяти вечеров≫, ≪Традиционного сбора≫ и ≪Энергичных людей≫,

≪Трех мешков сорной пшеницы≫ и ≪Протокола одного заседания

≫. Это отвечало общественной психологии и потребностям

Тех, кто с заводов и фабрик, институтов и учреждений Ленинграда

Приходил на набережную Фонтанки в Большой драматический,

К Товстоногову.

Уже двадцать лет приходят сюда люди, чтобы услышать вопрос

Театра, обращенный к тебе, чтобы получить глубокий, недвусмысленный

ответ на вопросы, которые ты задаешь жизни,

Искусству.

Л. И. Б р е ж н е в . Отчет Центрального Комитета КПСС и очередные

Задачи партии в области внутренней и внешней политики. М., 1976, с. 105—06.

Там же, с. 95.

Глава третья

СОВРЕМЕННОСТЬ

КЛАССИКИ

В биографии каждого крупного режиссера работа над классической

Драматургией может быть выделена в самостоятельную

Тему, имеющую свои границы, особенности и логику развития.

Товстоногов в этом смысле не исключение.

Классика почти всегда была почетной гостьей на наших

Сценах, ее включение в репертуар в иные времена диктовалось

Внутренней потребностью, в другие —правилами театрального

≪хорошего тона≫.

В годы, совпавшие с профессиональной юностью Товстоногова,

Классика, возвращая себе высокий литературный почет,

Приобретала в театре новую славу. 1930-е годы по праву могут