Просветительская деятельность Гаспринского и эмиграционный всплеск 1902-03 гг.

Связаны ли деятельность Гаспринского и появление новой национальной интеллигенции с возникновением очередного эмиграционного всплеска — остается вопросом. Возможно, уезжали как раз те, кто не мог встроиться в современный ни русский, ни мусульманский мир, в новую жизнепрактику джадидизма, — и в этом смысле они оказывались бесполезными не только для модернизирующейся России, но даже для русского мусульманства. В таком случае просветительская деятельность Гаспринского носила амбивалентный характер: она не только подняла на небывалый уровень национальное самосознание тюрок, в частности крымских татар, но и сделала шаг в деле их СК-переработки, содействуя дальнейшему вписыванию этноса в русскокультурный мир.

Итак, в начале XX века (пик пришелся на 1902-03 гг.) возникла еще одна, относительно небольшая — около 13 тыс. — эмиграционная волна крымских татар в Турцию[16]. Считается, что вызвана она была экономическими причинами, в первую очередь продолжающимся массовым обезземеливанием. Из 600 тыс. десятин казенной земли, находившейся в руках крымских татар-землевладельцев в начале XIX века, к началу XX в. осталось 145 тыс. Число безземельных татар в Крыму достигло 64% (в Евпаторийском уезде — 91%, Перекопском — 82%, Феодосийском — 51%, Симферопольском — 50%[17]). Власти, не заинтересованные в массовой эмиграции, прекратили выдачу паспортов.

На наш взгляд, такое чисто экономическое объяснение активизации эмиграции оставляет немало неясностей. В частности, к началу века, когда Крым вышел на очень уверенные экономические позиции, в городских центрах крымских татар Бахчисарае и Карасубазаре Гаспринским и его последователями была развернута масштабная программа просвещения (один из главных упреков Гаспринского русскому правительству заключался в том, что оно уделяет недостаточно внимания образованию и просвещению мусульманства, держит его в «темноте неведения»…). В то же время известно, какая травля Гаспринского была организована мусульманским духовенством, поэтому не исключено, что эмиграция состояла из людей, не готовых принять модернизационные изменения, не только исходящие от российской империи, но и от своих же соплеменников. Единственное, что оставалось этим людям, — бежать за «милым» прошлым (по слухам, таковое сохранялось в Турции).

В начале XX века по абсолютной численности русскоязычные выходят на первое место (41,2%), с одновременным понижением доли татар (до 28,7%) и украинцев (8,6%). Численность татар при этом возросла до 215 тысяч, а украинцев не изменилась (64 тыс.). Последнее объясняется ассимиляцией украинцев в Крыму, уже в то время складывающимся как русскокультурный анклав. Доля евреев также выросла — до 6,7%.

Этноструктурные итоги двух волн освоения Тавриды (и трех волн крымскотатарского /и ногайского/ исхода)[18]:

Русские стали преобладающим этносом (1792 г. — 5%, 1917 — 41,2%), в городах — около 60%. В сельской местности русские абсолютно преобладали в Керченском градоначальстве (63% населения) и относительно — в Перекопском и Феодосийском уездах.

Татары, напротив, позиции сдали (с 87,8% до 28,7%). Абсолютное преобладание они сохранили только в горной сельской местности Ялтинского уезда (82,7%), а относительное — в Симферопольском (40,3%) и Евпаторийском (30,7%).

Украинцы, интенсивно осваивающие материковые уезды — Мелитопольский, Днепровский и Бердянский,— Крымом интересовались куда меньше. Они стали селиться на освободившихся северных и северно-западных землях после массового исхода с них татар (в результате второй эмиграционной волны). Удельный вес их вырос с 0,7% до 8,6% (в сельской местности — 12,5%, единственно в Евпаторийском уезде они превысили число русских поселенцев — соответственно 25,9% и 22,6%, а в «столичных» городах полуострова, Симферополе и Севастополе, доля их оставалась крайне низкой — 0,8%).

Евреи, городские жители, чья численность в городах достигла 14,5% (в сельской местности — всего 0,2%), стали второй после русских по численности группой городского населения (в Симферополе доля евреев составила 25,6%). Общий удельный вес их к 17-му году составил 6,4%.

Немцы, прекрасные колонисты, полностью отсутствуя еще в XVIII веке, к 1917 году составляли 4,9% (в Перекопском уезде — 24,8%, в Евпаторийском — 18,5%). Таким образом, опустевшие ногайские территории правительством заселялись в основном украинцами и религиозными сектантами — меннонитами, собственно и привнесшими высокий стандарт освоения территории.

Прочие — доля остальных народов многонационального Крыма была невелика. Некогда многочисленное греческое и армянское население полуострова после правительственной акции 1778-79 гг. оставалось небольшим (соответственно 2,9% и 1,56%). Болгары, перебравшиеся в Крым в XIX веке, составили 1,4% населения. Численность поляков и караимов — соответственно 0,8% и 0,7%. В 60-е гг. XIX в. в Перекопском уезде поселилось немного чехов и эстонцев.

Таб.4. Численность и этносостав населения Крыма по переписи 1917 г. [составлена по материалам Кабузана]