Прибежище

Я наткнулась на небольшой и, очевидно, очень бедный дом. Отбросив осторожность, я постучала в дверь. Когда мужчина ответил, я, заикаясь, попросила его дать мне попить воды.

Должно быть, я выглядела страшно, но он ничего не сказал. Когда он позвал свою жену, она тут же открыла дверь и впустила меня в дом. Впервые за много лет я увидела реальное сострадание в человеческих глазах. На ее глазах появились слезы, она посмотрела на меня и нежно сказала: «Проходите и садитесь здесь, моя дорогая». Эти слова прозвучали, как самая красивая музыка, которую я когда-либо слышала.

Она посадила меня за стол и поспешила принести чашку прохладного молока. Вспомните, я даже не видела цельного молока в течение многих лет, и была страшно голодна. Грубо, как дикий зверь, я схватила чашку и жадно проглотила все до капли. Когда оно попало в мой ноющий, пустой желудок, как и ожидалось, меня тут же резко вырвало, и я наделала настоящий беспорядок. Автоматически я отшатнулась и съежилась, потому что привыкла ожидать, что каждая ошибка должна была принести в ответ обвинение и наказание.

Добрая женщина ничего не сказала, но в ее глазах блестели слезы, когда она приводила все в порядок. Она поняла, что необходимо для меня сейчас, и несколько минут спустя смешала немного сахара в чашке теплой воды. На этот раз она медленно кормила меня чайной ложкой, давая по глотку. Это восстановило меня и было очень приятно на вкус. Позже она подогрела немного молока и дала мне чуть-чуть.

С глубоким участием мужчина уставился на мою беспомощную, запачканную кровью руку, лежащую на столе, и спросил, как я ее так сильно повредила. Трудно выразить словами, какое это было облегчение поговорить с кем-то, кто искренне заботился обо мне, чтобы помочь. Я объяснила, как я перелезла через ворота и упала на землю.

Когда он объявил, что ему придется вызвать врача, я дико кинулась к двери. Я истерически закричала: «Нет! Нет! У меня нет семьи! У меня нет денег, я не смогу заплатить врачу за лечение, я убегу, я должна идти». Эта вспышка настолько истощила меня, что у меня закружилась голова, и я чуть не потеряла сознание от напряжения. Старик нежно подхватил меня, усадив обратно в кресло, и успокаивающе заверил: «Ну, ну, Вы нуждаетесь в помощи, и я должен пойти за врачом. Но Вам не нужно бояться ни нас, ни врача католической церкви».

Мне так хотелось ему верить, но я все еще дрожала от страха. Я надеялась, что они не хотят причинить мне никакого вреда, но я привыкла никому не доверять. За все эти годы в монастыре я была окружена предательством, обманом и ложью всех видов.

На самом деле, я была слишком больна и слаба, чтобы сделать что-нибудь, мне осталось только сидеть и ждать. У меня не было никакого выбора, поскольку у меня совсем не было сил, и я неудержимо дрожала. Ко мне сразу же подошла хозяйка, чтобы успокоить меня. Прошли годы и годы с тех пор, когда я в последний раз видела какую-либо доброту и внимание. Из моих глаз полились слезы, так как нервы совсем истрепались из-за всего, что мне пришлось пережить. Оба эти незнакомых человека, казалось, понимали и были чрезвычайно добры ко мне.

Осмотр врача

Старый джентльмен запряг лошадь в коляску и поехал в соседний город, находящийся на расстоянии пятнадцати или шестнадцати километров. Приехал врач на своей машине и после беглого осмотра очень сердито покачал головой. Я была испугана и отказалась сказать им, кто я такая и откуда пришла. Я боялась каждого, боясь предательства, которое возвратит меня в монастырскую темницу.

После того, как врач осмотрел меня, он продолжал ходить вокруг меня, глядя в полном неверии. Пристально посмотрев на разрушенный остов того, что должно было быть человеком, он тихо выругался и сердито бормотал себе под нос, пока не заметил, что пугает меня. Он был в ярости, но не по отношению ко мне, а из-за бесчеловечного обращения со мной.

Резко, но с добротой, он сказал: «Я должен без промедления доставить Вас в больницу». Я начала слабо протестовать и рыдать, потому что не хотела ехать в больницу. Я была уверена, что там мои враги найдут меня и доставят обратно. Я умоляла его не вынуждать меня идти. Он ответил, что не собирается причинить мне боль, но должен отвезти меня туда, где я смогу получить необходимую медицинскую помощь.