Религия в ситуации постмодерна.

В Постмодерне с религией происходит очень интересная трансформации. Уже в Модерне она утрачивает свое социальное измерение, перестает быть полноценным и центральным институтом, определяющим структуру «там» и его влияния на «здесь» становится индивидуальным и произвольным делом отдельной личности. В Постмодерне религия возвращается, но не в форме полноценного социального института, а в форме симулякра (Ж. Бодрийяр), в форме ироничного намека на то, что Модерн, не справился со своей миссией по десакрализации общества в той степени, в которой он поставил перед собой задачу. Религия возвращается в форме кича, который вплетается в общий гротескный контекст культуры Постмодерна, постоянно демонстрирующей на разные лады, что Модерн не справился со своей освободительной миссией и остался – вопреки своим претензиям – в значительной степени «традиционным обществом», которое он силился изжить.

В Постмодерне – в этом ключе –возможны апелляции к религии крупных политических деятелей, что было немыслимо в Модерне. Именно в Постмодерне можно увидеть президентов и премьер-министров секулярных демократических держав, стоящими со свечками в церкви на христианские праздники, или услышать в качестве объяснения того, почему США напали на Ирак из уста Президента США Дж.Буша-малдшего: «Бог сказал мне – напади на Ирак!» Все это не в коей мере не возврат к Премодерну, это элемент нигилистической стратегии Постмодерна в его критическом диалоге с Модерном, которому выставляется счет за то, что ор должен был бы совершить, но не совершил.

Искусство Постмодерна приоткрывает нам значение «возврата к религии» в культовом фильме режиссераКвинтина Терантино «Криминальное чтиво». В нем один из героев – профессиональный киллер Джулс (актер Сэмюэл Л. Джексон) – в ходе совершения циничных убийств вовсю цитирует «Книгу пророка Иезикиля» и произносит моральные проповеди, типичные для американского пастора. То, что библейские формулы звучат из уст наемного убийцы, занятого своим ремеслом, зритель призван воспринимать вполне естественно. В Постмодерне сочетается то, что в Модерне или Премодерне сочетаться не могло.

Другой аспект религии Постмодерна – это феномен «новой религиозности». Под этим понятием выступает смесь из различных – часто экзотических – религий, далеких по времени или географическому местоположению от той среды, члены которой ее практикуют. Вырванные из контекста своих обществ восточные или африканские культы – кришнаизм, дзен-буддизм, йога, шаманизм, вуду и т.д. – становятся модным увлечением широких социальных слоев в западных странах. Как правило, от этих религий берутся только отдельные элементы, связанные с гигиеной, эстетикой, философским парадоксализмом или боевыми искусствами. В остальном эти фрагменты перемешиваются с поверхностно понятыми научными или паранаучными теориями и гипотезами, представляя собой поверхностную эклектику, заменяющую собой мировоззрение.

Другой формой «новой религиозности» является поверхностный интерес к мистике, эзотеризму и оккультизму, а также к упрощенным формам сакральных наук – астрологии, магии, алхимии, инициации. Взятые вне религиозного контекста, в отрыве от своей структуры, эти занятия способны только еще более увеличить смятение умов и гротескную фрагментарность культуры Постмодерна. К этой же категории относятся неоязычники, экстрасенсы, колдуны и гадалки, всплеск интереса к которым является характерным признаком «новой религиозности».

Взятые все вместе все эти факторы позволяют сказать, что в Постмодерне религия «возвращается» как симулякр, подделка, экстравагантная и вырванная из контекста форма, с поддельным содержанием или вообще без него.

Можно сказать, что устав от бесконечности профанного «здесь» человек Модерна стремится оживить унылый технократический пейзаж своей механизированной культуры обращением к «там», но это обращение не достигает своей цели, – так как Модерн провел-таки огромную работу по секуляризации и десакрализации мира, «по расколдовыванию мира» (М.Вебер), – и вместо «там» Постмодерн предлагает все то же «здесь», только хаотически перемешанное, лишенное структуры, логики, последовательности и упорядоченности. Это снова мезо-зона, только превращенная в «экстравагантный ансамбль» (М.Конш).