О ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫХ ЧАСТНОПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ 4 страница

При этом в качестве конвенционных источников МЧП, в нашем понимании, можно назвать только те международные договоры и их нормы, которые разработаны в рамках Гаагской конференции по МЧП, Римскую конвенцию 1980 г. и подобные акты (см. выше).

* * *

"Частноправовая" сущность действительно МЧП (в понимании его как в основе коллизионного) заключена, на наш взгляд, в принципиальной нормативной установке: свобода (автономия) воли сторон правоотношений в выборе применимого права (в этом частные лица сравниваются, образно говоря, как бы с суверенными государствами). Но на самом деле для частных лиц эта свобода воли ограничена и производна от воли соответствующих государств (для России - ст. 1210 ГК РФ).

Основным "международным" элементом МЧП, очевидно, можно условно признать метод, предусматривающий потенциальное применение иностранного права в судах и арбитражах данного государства.

В итоге основное, принципиальное отличие МЧП от МПП можно усматривать в том, что МЧП - по сути национальное (иногда включая и реципированные международные нормы) и источник его - индивидуальная нормообразующая (включая рецепционную) суверенная государственная воля того или иного государства. Источник же МПП - коллективно согласованная воля всех или некоторых государств.

Другое существенное отличие заключается в предмете регулирования. Предмет регулирования МПП ограничен межгосударственным характером любых отношений. Предмет же регулируемых отношений МЧП в смысле права в объективном смысле - преимущественно регулирование коллизий в отношении применимого национального права и применимой юрисдикции в частных правоотношениях любых субъектов права, участвующих в таких отношениях.

Наконец, наиболее, пожалуй, наглядным отличием может служить процессуальный метод разрешения возможных споров, возникающих в рамках соответствующих правоотношений. В МПП это всегда международно-правовые процессуальные средства (международные переговоры, согласительные процедуры, международные суды и арбитражи и т.п.). Для МЧП (как и вообще для частного права) - это гражданско-правовые процессуальные средства в рамках того или иного национального правопорядка или на базе нескольких особых международно согласованных процедур для споров по так называемым "диагональным" отношениям: между государствами и иностранными частными лицами (Вашингтонская конвенция 1965 г. и др.).

Правовое регулирование частных транснациональных отношений

как отрасль правоведения

Ничто не препятствует тому, чтобы кроме реального corpus juridicum МЧП (в объективном смысле), т.е. в основном институтов коллизионного права и коллизионного метода, изучались бы в прагматических интересах также и результаты применения коллизионного метода, а именно регулирование соответствующих правоотношений нормами применимого материального права. При этом сами такие материальные и процессуальные нормы, разумеется, не понимаются как входящие в национальное МЧП как таковое, но являют собой отдельные нормы или самые разнообразные наборы (комплексы) норм (в том числе и публично-правовых) тех или иных отраслей, институтов применимого национального права, в отдельных случаях и реципированные нормы международных договоров (конвенций), в том числе унификационного характера.

Так, если коллизионный метод в результате его применения, например, к международной сделке купли-продажи товара приводит к применению российского права, то конкретно применимыми окажутся реципированные в этом праве нормы Венской конвенции 1980 г., а если по аналогичной международной сделке купли-продажи применимым правом станет, к примеру, право Великобритании (не участвующей в этой Конвенции), применяться будет британское право. Причем и в том и в другом случае могут оказаться применимыми процессуальные нормы либо России, либо Великобритании или иного третьего государства в зависимости, в частности, от воли сторон и от того, в судебно-арбитражных органах какой страны будет рассматриваться спор.

Если брать примеры из области семейного, транспортного или другой отрасли права, ситуации будут так же разнообразны, но во всех случаях пойдет речь о применении материальных или процессуальных норм тех или иных задействованных национальных правовых отраслей и институтов.

Однако прежде всего на практике недостаточно, оказывается, ограничиваться коллизионным методом выбора применимого права. Ведь в судебно-арбитражной практике непосредственно за этим выбором следует главное - использование конкретного материального права, и процесс этот в реальной жизни непрерывен. Именно это, очевидно, ведет и в науке к изучению кроме собственно коллизионного метода также "смежного" материально-правового метода, более того - материального права не только своего, но и иностранного. Л.А. Лунц, которому и принадлежит доктринальная установка представляемой здесь позиции, пишет: "В состав международного частного права как специальной отрасли правоведения (выделено мной. - Г.В.) входят вопросы правоспособности иностранцев, коллизии законов; вопросы унификации материальных гражданско-правовых законов различных стран, вопросы международного гражданского процесса" <1>. Все это (и шире) рассматривает Л.А. Лунц в Особенной части МЧП, а еще многообразнее - М.М. Богуславский в своих работах <2>. Однако такую особенную часть следует понимать отнюдь не как МЧП в объективном смысле, но лишь как особенную часть специальной отрасли правоведения.

--------------------------------

<1> Лунц Л.А. Курс международного частного права. Т. 1. С. 32.

<2> См.: Лунц Л.А. Международное частное право: Особенная часть. М., 1963; Богуславский М.М. Международное частное право. 6-е изд. М., 2011; Он же. Международное частное право: Практикум. 3-е изд. М., 2010.

Данная отрасль правоведения может мыслиться как дисциплина, имеющая предметом изучения правовые нормы и институты национального и иностранного права, применимые к регулированию всего разнообразия гетерономных, транснациональных, трансграничных, иначе - трансъюрисдикционных отношений (менее точно: отношений с "иностранным элементом") между частными лицами. При этом под такими "частными лицами" (индивидами) следует понимать не только физические и юридические лица, но и публично-правовые учреждения, включая государство, вступающие в частноправовые отношения. А сами изучаемые отношения могут подпадать под регулирование не только тех или иных национальных частноправовых, но и публично-правовых норм, в том числе и норм, реципированных из международных договоров. Говоря более лапидарно, под такой довольно мозаичной отраслью правоведения, дабы терминологически отделить ее от науки о собственно международном (фактически национальном) частном праве, следовало бы понимать науку о транснациональных (трансъюрисдикционных <1>) частноправовых отношениях.

--------------------------------

<1> Предлагаемый термин "трансъюрисдикционность" юридически более точен. Но привычнее для слуха, очевидно, все же "транснациональность".

Круг правонормативного материала (объективного права), подлежащего изучению в рамках такой науки, практически точно очертить невозможно. Теоретически таким материалом, кроме национального МЧП (коллизионного) различных государств, могут становиться самые разные нормы любого национального правопорядка, который окажется применимым в результате использования коллизионного метода к соответствующим частным правоотношениям трансъюрисдикционного (транснационального) характера. Это - разнообразные нормы преимущественно гражданского права, а также семейного, трудового, таможенного, валютного и тому подобных отраслей права самых разных государств.

При этом, если эту науку по укоренившейся в нашей доктрине привычке и называть "МЧП", следует, во всяком случае, недвусмысленно различать, что под данным термином могут скрываться совершенно разные понятия: и указанная выше отрасль правоведения, и собственно то или иное национальное МЧП, преимущественно коллизионное по своей основной сути.

Выводы

1. Так называемое МЧП по существу - не "международное" и во многом не "частное". Наиболее кратко: это преимущественно противоколлизионное право.

Государства имеют между тем в своих национальных правовых системах особые правовые отрасли (подотрасли, институты), традиционно называемые именно "МЧП" и имеющие своим доминантным, общепризнаваемым предметом регулирования - межсистемные правоприменительные коллизии в транснациональных отношениях. Соответственно, corpus juridicum таких отраслей содержит в основном так называемые коллизионные нормы, имеющие целью определение права (правопорядка), подлежащего применению к соответствующим правовым отношениям.

Источниками в формально-юридическом смысле нормативного состава национального МЧП служат традиционно прежде всего коллизионного характера нормы, содержащиеся в национальных ГК, в специальных законах о МЧП, а также, возможно, в иных национальных правовых актах о трудовых, семейных, транспортных и подобных отношениях.

В corpus juridicum национального МЧП отдельных стран могут включаться также и нормы, реципированные из международных конвенций, разработанных в рамках Гаагской конференции по МЧП (см. выше), из Римской конвенции 1980 г., из иных подобных международных актов.

2. Правовые нормы, реципируемые в национальные правовые системы из международных договоров (конвенций) унификационного характера о частном праве - обыкновенно, на наш взгляд, некорректно именуемых "конвенциями МЧП" (например, Венская конвенция 1980 г. и другие подобные ей конвенции) - по своей сути нацелены отнюдь не на унификацию национальных отраслей или норм МЧП, а на унификацию материально-правовых норм тех или иных конкретных национальных правовых, прежде всего гражданско-правовых институтов.

Такого рода конвенции, как впрочем и любые иные международные договоры и их нормы, не имеют ipso jure так называемого прямого действия в национальных правопорядках договаривающихся, а тем более третьих государств. Чтобы обрести правовую силу в том или ином государстве, не нарушая его государственного суверенитета, соответствующие договорные условия непременно должны быть - ante factum или post factum - реципированы посредством внутринациональной конституционной, ратификации международным гражданским процессом, являющимся частью отрасли публичного права - гражданского процесса.

3. Применяемые в результате использования, в частности, коллизионного метода конкретные внутринациональные (включая реципированные из международных договоров) материально-правовые нормы, обыкновенно рассматриваемые в советской и в российской постсоветской доктрине в качестве регулирующих отношения с "иностранным элементом", не могут формально-юридически включаться в corpus juridicum национального МЧП как такового.

Включение такого рода норм в МЧП выходило бы за рамки предмета его регулирования и означало бы стирание граней между подлинным МЧП и гражданским, семейным правом и другими отраслями права. Поэтому задействованные в правоотношениях с "иностранным элементом" материально-правовые нормы гражданского, семейного и других отраслей права следует трактовать в качестве того, чем они формально и являются, т.е. нормами именно этих отраслей. Кроме, разумеется, случаев, когда отдельные нормы соответствующих отраслей служат определению подлежащего применению права.

4. В прикладных интересах непрерывно-последовательного правового обеспечения рассмотрения (в судах, арбитражах, в научно-учебных целях) конкретных отношений с так называемым иностранным элементом (начиная при необходимости с коллизионного определения применимого материального права и с обычно следующего за этим без перерыва перехода к использованию самого этого права) еще Л.А. Лунц предложил изучение такого рода реальных отношений в рамках особой отрасли правоведения.

Однако доктринальное развитие в СССР пошло в направлении выделения самостоятельной умозрительной отрасли права в виде расширенно понимаемого МЧП, включающего не только нормы в основном коллизионного характера, но и любые нормы, применяемые к отношениям с так называемым иностранным элементом.

Ныне представляется назревшим исходя из понимания МЧП в действующем ГК РФ, а также с учетом зарубежной практики признать, прежде всего в теории права, сосуществование и различие двух феноменов: с одной стороны, собственно МЧП в качестве отрасли национального права, регулирующей в основе своей международные юрисдикционные коллизии и, с другой стороны, отрасль правоведения, которую предлагаем определить как науку о транснациональных частноправовых отношениях во всем их многообразии.