МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА В РОССИИ И ЕВРОСОЮЗЕ 1 страница

Сближение права и механизмы его осуществления

Современный мир существует в условиях все возрастающего взаимовлияния и взаимозависимости в области политики, производства, экономики, науки и культуры. Подобное взаимодействие расширяется по мере углубления контактов между странами, народами, организациями, предприятиями, общественными объединениями, людьми. Затрагивает этот процесс и правовые системы различных государств.

Важнейшим направлением сотрудничества государств в сфере правовой политики является создание единых или единообразных правовых предписаний, предназначенных для регулирования определенных общественных отношений. Этот правовой феномен получил наименование унификации. Межгосударственное взаимодействие по сближению систем национального права имеет давнюю историю и охватывает широкий спектр областей правового регулирования. Начавшись с робких попыток создания единообразной правовой регламентации, работы по сближению права приобрели в настоящее время такие большие масштабы, что унификация рассматривается как явление глобальное и всеобъемлющее <1>, интенсивность которого будет постоянно увеличиваться <2>.

--------------------------------

<1> См.: Лукашук И.И. Международное право в судах государств. СПб., 1993. С. 280.

<2> Там же. С. 255.

Особое значение сближение правового регулирования имеет в сфере МЧП. На сегодняшний день трудно назвать какую-либо область МЧП, в которой установление единого порядка регулирования не осуществлялось бы с той или иной степенью интенсивности. Многие специалисты, рассматривая закономерности развития МЧП на нынешнем этапе и на ближайшую перспективу, на первое место ставят именно тенденцию к унификации национального законодательства <1>. Аналогичной точки зрения придерживаются и в ЮНСИТРАЛ, где еще в 1992 г. была организована международная конференция под весьма примечательным названием - "Унификация торгового права в XXI веке" <2>. Нельзя не отметить, что в тот период мало кто отваживался прогнозировать динамику развития права на целый век вперед.

--------------------------------

<1> См.: Богуславский М.М. Общие тенденции развития международного частного права // Международное частное право. Современные проблемы. С. 29 - 30.

<2> См.: Uniform Commercial Law in the Twenty-first Century. Proceedings of the Congress of the United Nations Commission of International Trade Law. New York, 18 - 22 May 1992. N.Y., 1995.

Создание единых и единообразных норм при сближении правовых систем подчинено общим закономерностям процесса нормообразования в международном и внутригосударственном праве. Вместе с тем формирование правовых регуляторов при сближении правового регулирования обладает известной спецификой, предопределенной особенностями этого процесса. Указанная специфика обусловлена прежде всего жесткой взаимозависимостью нормообразования и реализации созданных норм на международном и национальном уровнях.

Сближение систем национального права, как показала практика, может осуществляться эффективно лишь через различные институционные механизмы - международные организации, органы и конференции. Сказанное отнюдь не означает невозможности выработки унификационных проектов отдельными государствами или на доктринальном уровне (научными коллективами или отдельными специалистами). Вместе с тем разработки, не подкрепленные авторитетом какого-либо международного учреждения, едва ли вызовут доверие со стороны участников унификационного процесса и могут лишь содействовать сближению права, но не служить его основой.

Сближение правового регулирования не имеет смысла, если в рамках этого процесса будет происходить унификация отдельных правовых предписаний. Сближение предполагает широкие кодификационные работы, затрагивающие достаточно обширные комплексы правовых норм. Правовые системы государств разделяет не только то, что в них по-разному решаются одни и те же вопросы. "Государства отличаются друг от друга, - указывал Р. Давид, - правовыми концепциями и юридической техникой, взаимоотношения между людьми различны по своей природе, и как одни и те же лекарства не могут быть рекомендованы различным людям, так и невозможно применить одинаковый подход к различным разделам права. Унификация не должна рассматриваться как простая задача, которая может быть выполнена, сообразуясь с рецептами некоторых теоретиков" <1>.

--------------------------------

<1> David R. The Methods of Unification // American Journal of Comparative Law. 1968. Vol. 6. N 182. P. 15 - 16.

Очевидно, что не всякое расхождение в правовой регламентации каких-либо вопросов предполагает необходимость разработки соответствующего унификационного проекта. Сближение права не может быть самоцелью. Поэтому во многих случаях различия в правовом регулировании должны быть оценены не с точки зрения сходства самих правовых норм, а применительно к достигаемому при их использовании результату. Необходимость унификации тех или иных правовых норм всегда должна рассматриваться с точки зрения ее места и значения в конкретной отрасли или ином разделе права. Поэтому объем сравнительно-правового исследования, предпринимаемого в качестве первой стадии унификации, всегда должен быть шире, его не следует ограничивать кругом тех вопросов, которые вызывают разногласия в правовом регулировании <1>.

--------------------------------

<1> См.: Иванов Г.Г. Некоторые вопросы унификации норм международного частного морского права в современных условиях // Материалы по морскому праву и международному торговому мореплаванию: нормативные материалы, практика, комментарий. 1979. Вып. 17. С. 17.

К тому же выработка единых и единообразных норм - это хотя и важный, но лишь начальный этап обеспечения сближения правовых систем. Эффективным он может быть лишь при условии, что такие нормы воспринимаются максимально широким числом государств. Поэтому, особенно в последнее время, международные организации, связанные с унификацией и гармонизацией права, основное свое внимание уделяют не столько выработке, сколько максимально широкому распространению подготовленных ими проектов.

Сближение правового регулирования - это сложный, многоуровневый, подчас противоречивый процесс, имеющий немало составляющих. До недавнего времени анализ унификационных работ в праве ограничивался по большей части исследованием сближения правового регулирования применительно к отношениям определенного рода (торговым, транспортным, таможенным, инвестиционным, в сфере интеллектуальной собственности и т.д.), либо рассмотрением практики осуществления унификации в рамках конкретных интеграционных группировок. Между тем процесс создания единого и единообразного правового регулирования требует комплексного подхода, вне которого не может быть оценен ни он сам, ни его составляющие.

С этой точки зрения нуждается в уточнении концепция унификации права как таковая, поскольку ни в теории, ни на практике нет единства в понимании существа рассматриваемого явления. Чаще всего под унификацией понимают создание одинаковых правовых норм (преимущественно при помощи международных соглашений), предназначенных для регламентации общественных отношений определенного вида. Однако с течением времени стало очевидно, что формирование единообразных правовых предписаний возможно с использованием не только международных договоров, но и других форм обеспечения правового единства, а также что степень идентичности создаваемых норм может существенно варьироваться - от сходства в общих чертах до полного единства.

Поэтому наряду с термином "унификация" стали появляться иные - "сближение", "гармонизация", "стандартизация", "синхронизация", "координация" и т.д., призванные обозначать различные грани рассматриваемого процесса. В научной литературе деятельность по созданию единых правовых регуляторов иногда именуется интернационализацией права, рецепцией, правовой конвергенцией и т.д. Нет единства в этом смысле и в текстах международных соглашений <1>. Терминологическая разноголосица отражает расхождения во мнениях специалистов на природу унификации, ее предпосылки, назначение, механизмы осуществления, порядок использования унификационных инструментов, а также по многим другим вопросам, в том числе связанным с практическим осуществлением унификационных работ.

--------------------------------

<1> Профессор Т. Бендевский из Македонии обращает внимание на то, что даже в рамках одного соглашения терминология применительно к рассматриваемому процессу может значительно варьироваться. Так, в Договоре о ЕС для достижения указанной цели используются разные понятия: "координация", "гармонизация", "унификация", "приведение в соответствие" права и т.д. (см.: Бендевский Г. Международное частное право: Учебник / Пер. с македонского С.Ю. Клейн; отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2005. С. 47). В соглашениях, заключенных в рамках СНГ и ЕврАзЭС, также нет единства в использовании соответствующей терминологии. Чаще всего термины "сближение", "унификация", "гармонизация", "координация" используются как взаимозаменяемые. Вместе с тем термин "гармонизация" используется как обобщающий по отношению к терминам "сближение" и "унификация". Более точным следует признать формулировку Соглашения о создании зоны свободной торговли от 15 апреля 1994 г. (БМД. 1994. N 9. С. 10 - 18), где говорится о взаимодействии в "унификации и (или) гармонизации законодательства".

Вместе с тем в последнее время стало складываться общее понимание того, что унификация - это всего лишь один из способов установления правового единства, составная часть более широкого процесса, который должен именоваться сближением права. Сближение, в свою очередь, может осуществляться при помощи двух механизмов: унификации и гармонизации. Отправным моментом при разграничении двух указанных вариантов правовой стандартизации является степень идентичности устанавливаемых при этом правовых предписаний. При унификации это будет единая международно-правовая норма, предполагающая идентичность ее трактовки и применения в различных государствах. Это точно соответствует значению латинского слова uniformitas (т.е. однообразие) или же сочетанию слов uni и facere (лат. - делать единым) - приводить что-либо к единообразию.

В качестве инструментов унификации (и форм, в которых воплощаются унифицированные нормы) могут выступать интегральные конвенции (т.е. конвенции, в текст которых включены единые самоисполнимые нормы, рассчитанные на возможность их непосредственного применения для регулирования соответствующих отношений); регламенты, принимаемые в рамках ЕС (или аналогичные акты в других международных объединениях); иные унификационные акты, а также международные обычаи. Подобного рода нормы рассчитаны на непосредственное применение к регулируемым отношениям.

Второй механизм сближения права получил наименование гармонизации. Гармонизация предполагает создание сходных (при разной степени идентичности) правовых предписаний в национальных правовых системах. Это корреспондирует со значением термина "гармонизация" (фр. harmonization, от harmonizer - гармонизировать, приводить в состояние слаженности) - установление гармонии, внутренне непротиворечивого баланса. При этом создаются не единые, а единообразные нормы. В качестве форм обеспечения гармонизации могут использоваться международные договоры, содержащие примерные формулировки тех вариантов регулирования, которые должны быть установлены на национальном уровне или же предусматривающие, что государства должны сами сформулировать такие нормы на основе общих предписаний, содержащихся в договоре.

Другим инструментом гармонизации выступает международный договор, имеющий в качестве приложения единообразный закон, который присоединившиеся к договору государства должны принять в качестве акта национального права <1>. Помимо этого, гармонизация может осуществляться на основе модельных законов <2>, а также иных сходных типовых или рекомендательных актов. Наконец, гармонизация может осуществляться на основе актов международных организаций, подобных директивам, принимаемым в рамках ЕС.

--------------------------------

<1> По мнению немецких исследователей К. Цвайгерта и Х. Кетца, единообразный закон (loi uniforme) был и остается по сей день "основным инструментом унификации" (Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. / Пер. с нем. М., 2000. Т. 1: Основы. С. 40). С этим утверждением трудно согласиться, поскольку в последнее время (по крайней мере, на универсальном уровне) государства перестали обращаться к этой форме обеспечения правового единства. К тому же, как справедливо отмечают сами К. Цвайгерт и Х. Кетц, единообразный закон, являющийся неотъемлемой частью международного договора, "обязывает страны - участницы этого договора инкорпорировать его в национальное законодательство и применять в качестве национального закона" (Там же. С. 40). Между тем при толковании подобного закона национальные суды едва ли будут ориентироваться на его международную первооснову, поскольку он превратился в составную часть внутригосударственного права.

Более чем спорным выглядит и утверждение о том, что различие между сближением законодательства на основе единообразного закона и на основе интегральной конвенции существует, однако это различие "сводится к техническим приемам унификации, так как и в том и в другом случае преследуется одна цель - унификация материального права" (Егоров К.Ф. Современные методы унификации материально-правовых норм права международной торговли // Морское право. Труды ЦНИИМФ. Вып. 155. Л., 1972. С. 50). Дело, однако, вовсе не в используемом техническом приеме. Включаемые в систему национального права единообразные законы должны толковаться и применяться как составная часть национальной правовой системы, что приводит к существенным расхождениям при их осуществлении и интерпретации. В связи с этим довольно быстро стало очевидно, что подобное сближение национального законодательства не обеспечивает подлинного единообразия правового регулирования. Надо полагать, что именно поэтому государства постепенно отказались от использования единообразных законов, текст которых прилагается к международному договору.

<2> Такую форму гармонизации национального законодательства, как модельный закон, активно использует ЮНСИТРАЛ. К настоящему времени Комиссией подготовлены семь Модельных законов: о международном торговом арбитраже (1985), о международных кредитных переводах (1992), о закупках товаров (работ) и услуг (1994), об электронной коммерции (1996, с дополнениями 1998), о трансграничной несостоятельности (1997), об электронных подписях (2001), о международной коммерческой согласительной процедуре (2002). Судьба этих модельных актов сложилась неодинаково. Наибольшую известность и самое широкое распространение получил Модельный закон о международном торговом арбитраже. Однако он стоит особняком среди других модельных актов, разработанных ЮНСИТРАЛ, часть из которых либо вообще не была принята государствами, либо используется незначительным числом стран, что не позволяет говорить об осуществлении с их помощью успешной правовой интеграции (подробнее об этом см.: Бахин С.В. Модельное право // Правоведение. 2003. N 1. С. 170 - 185).

Таким образом, унификация приводит к созданию единой (унифицированной) международной нормы, а гармонизация - идентичных (единообразных) норм национального права. Подобное разграничение принципиально с точки зрения толкования и применения норм, создаваемых для сближения правового регулирования. Единые нормы, создаваемые в рамках унификации, рассчитаны на единое толкование, что и должно обеспечиваться их международным происхождением. В интегральные конвенции нередко включается прямое указание о необходимости их единообразного толкования в контексте соответствующей конвенции <1>.

--------------------------------

<1> Во многие интегральные конвенции включена норма следующего содержания: "При толковании настоящей конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении...". Более точной следует признать формулировку, использованную в п. 1 ст. 7 Конвенции ООН об уступке дебиторской задолженности в международной торговле от 12 декабря 2001 г.: "При толковании настоящей Конвенции надлежит учитывать ее объект и цель, изложенные в преамбуле, ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении...". Казалось бы, включать в международный договор требование о необходимости его толкования с учетом объекта и целей не требуется, поскольку интерпретация "в свете объекта и целей" является одним из главных правил толкования согласно ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. (ВВС СССР. 1986. N 37. Ст. 772). Представляется, что разработчики намеревались тем самым подчеркнуть, что Конвенция не может трактоваться как акт национального права.

Преимущества интегральной конвенции как формы унификации заключаются в том, что в этом случае в договоре "устанавливаются завершенные по своей форме правовые нормы, готовые к применению в системе внутреннего права государств - участников договора, а эти государства принимают на себя обязанность обеспечить их действие в пределах своей юрисдикции" <1>. Иначе складывается ситуация при гармонизации. Поскольку при этом создаются нормы национального права, они должны толковаться и применяться как часть национальной правовой системы. Это с неизбежностью ведет к определенным расхождениям в их интерпретации.

--------------------------------

<1> Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Указ. соч. С. 52.

Сближение права на основе международных договоров

Нельзя не отметить, что в последнее время довольно часто различные механизмы по сближению права и формы, в которых находят закрепление создаваемые при этом нормы, противопоставляются друг другу, абсолютизируются их достоинства и недостатки. Так, например, отмечается, что в условиях, когда число государств на планете достигло 200 и у государств сокращается возможность влиять на содержание разрабатываемых проектов, международный договор становится все менее пригодным инструментом для обеспечения правового единства <1>.

--------------------------------

<1> См.: Basedow J. Die UNIDROIT-Prinzipien der Internationalen und die des einheitlichen Privatrechts // Festschrift Ulrich Drobnig zum siebzigsten Geburtstag. , 1998. S. 21.

Думается, однако, что подобная оценка не соответствует реальному положению вещей. В настоящее время в мире насчитывается сотни тысяч международных соглашений, направленных на создание единого или единообразного порядка правового регулирования. Они действуют, и государства не намереваются от них отказываться. В рамках многих международных центров (организаций, комиссий и иных органов) идет разработка новых международных соглашений по унификации и гармонизации права. При этом число таких центров постоянно растет, а их нормотворческая активность расширяется.

Поэтому договорное сближение права преждевременно списывать со счетов или противопоставлять его другим формам обеспечения правового единства. В связи с этим, говоря о путях сближения права (и практика последнего времени это только подтверждает), следует исходить из того, что стандартизация правового регулирования может быть обеспечена самыми разными способами. Выбор того или иного механизма сближения национального права предопределяется разными обстоятельствами: предметом регулируемых отношений, степенью идентичности устанавливаемых правовых предписаний, кругом участвующих государств и проч. Соответственно, не существует какой-либо одной оптимальной формы существования единого (единообразного) права. Различные инструменты сближения не обязательно должны конкурировать друг с другом, они могут применяться совместно, взаимно дополняя друг друга. Более того, в дальнейшем, по всей видимости, будет происходить не только совершенствование существующих механизмов и форм сближения, но и поиск их более прогрессивных разновидностей.

Попутно заметим, что упреки в адрес сближения права на основе международных договоров чаще всего высказываются специалистами по европейскому праву, а точнее - праву ЕС. При этом в качестве образца для подражания предлагаются механизмы, в рамках которых правовая интеграция осуществляется институционными формированиями на основе полномочий, делегированных им государствами. Вне всякого сомнения, сближение права с использованием регламентов и директив происходит быстрее и эффективнее. Однако не следует забывать: то, что приемлемо для тесной интеграционной группировки, едва ли может быть использовано на универсальном уровне, где приходится искать варианты правового регулирования, пригодные для государств, существенно различающихся по уровням политического и социально-экономического развития, и где нет наднациональных органов, наделенных правотворческой функцией.

Вопрос о том, каким путем обеспечивается правовое единство, имеет весьма специфическое практическое преломление. Так, в ГК РФ в ст. 1186 (п. 3) установлено: "Если международный договор Российской Федерации содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению, определение на основе коллизионных норм права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими материально-правовыми нормами, исключается".

Следует обратить внимание на то, что в процитированной норме рассматривается возможность установления унифицированного правового регулирования лишь на основе международного договора. Действительно, международный договор является наиболее распространенной формой сближения права, но не единственной. В настоящее время Россия приняла на себя далеко идущие обязательства по сближению национального законодательства в рамках ЕврАзЭС.

В этой интеграционной группировке предусмотрено введение таких актов по установлению правового единства, как основы законодательства, а также принятие высшим органом ЕврАзЭС - Межгосударственным советом - решений, резолюций и рекомендаций. При этом предусматривается, что решения будут устанавливать единые для государств-участников правила, которые являются обязательными во всех своих частях и подлежат непосредственному применению государствами-участниками, а резолюции будут являться обязательными для государств-участников, которым они адресованы, в том, что касается ожидаемого результата, при сохранении за сторонами свободы выбора форм и методов действия <1>.

--------------------------------

<1> См.: ст. 58 Договора о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве от 26 февраля 1999 г. (БМД. 2001. N 12. С. 3 - 19).

Следовательно, единые материально-правовые нормы могут теперь существовать в России не только в форме международного договора, но и в виде решения Межгосударственного совета ЕврАзЭС. Это потребует соответствующей корректировки ст. 1186 (п. 3) ГК РФ. Помимо этого, внести уточнения потребуется, по всей видимости, в ст. 15 (ч. 4) Конституции РФ, направленную на разрешение коллизий в случае противоречия между международным договором Российской Федерации и российским законом. Надо полагать, что единое (унифицированное) право, установленное в рамках ЕврАзЭС, также будет иметь преимущество перед законами и иными нормативными актами российского права.

Рецепция права

Помимо механизмов обеспечения правового единства и форм, в которых могут находить воплощение единые и единообразные нормы, важным ракурсом для анализа сближения права является количество участников этого процесса. Обычно при помощи термина "сближение" (или "унификация") обозначаются коллективные действия государств по взаимосогласованному установлению правового единства. Однако иногда этот термин используется для обозначения действий по стандартизации правовых норм, предпринимаемых государством в одностороннем порядке.

Между тем вести речь об односторонней унификации едва ли правомерно. С действиями государства, осуществляемыми в этом случае, не корреспондирует обязанность других государств видоизменить существующие правовые нормы. Поэтому односторонние действия государства по установлению правового единства более точно именовать рецепцией (заимствованием, копированием), а не унификацией права <1>. Вместе с тем справедливости ради следует отметить, что одностороннее заимствование понятий, конструкций и механизмов регламентации, применяемых в правовых системах иностранных государств, - явление весьма распространенное. Подобная практика, оказывающая существенное влияние на развитие МЧП, в дальнейшем будет, видимо, только расширяться.

--------------------------------

<1> Один из авторитетных специалистов по унификации права - итальянский ученый М. Матеуччи - еще в 1957 г. писал, что копирование или имитацию следует отличать от унификации права в собственном смысле слова (см.: Matteucci M. Introduction a l'etude systematique du droit uniforme. Geneve, 1957. Vol. 91. P. 338).

В процессе нормотворчества рецепция в Российской Федерации применяется достаточно часто и вполне продуктивно. При этом в качестве источников для заимствования и образцов для подражания используются национальное законодательство других государств, нормы международного права, разработки и рекомендации международных организаций и т.д. Во многих случаях такие заимствования вполне оправданы, ибо едва ли есть смысл изобретать что-то заново в условиях, когда созданы и опробованы на практике рациональные и удобные правовые предписания.

Примеры подобного рода вполне очевидны. Скажем, при разработке части третьей ГК РФ были использованы варианты регулирования и некоторые конкретные формулировки, содержащиеся в Римской конвенции 1980 г. Вообще, выстраивая новое законодательство в сфере гражданского права и МЧП, Россия в большей степени ориентируется на правовые системы именно европейских государств <1>. Иногда заимствования не столь очевидны. Так, А.С. Комаров указывает, что при корректировке российского законодательства были приняты во внимание некоторые положения Принципов УНИДРУА <2>.

--------------------------------

<1> А. Радыгин и Р. Энтов, рассматривая перспективы унификации корпоративного законодательства в России и ЕС, отмечают, что в России имеет место объективное (по своим экономическим основам) тяготение к европейской правовой модели, что предопределено сходством ключевых проблем, стоящих перед Россией и странами ЕС. Думается, отмеченная тенденция характерна и для многих других сфер правового регулирования (см.: Радыгин А., Энтов Р. Унификация корпоративного законодательства: общемировые тенденции, законодательство ЕС и перспективы России // Общее европейское экономическое пространство: перспективы взаимоотношений России и ЕС / Под ред. Э. Брюна и др. М., 2004. С. 207).

<2> См.: Komarov A.S. The UNIDROIT Principles of International Commercial Contracts: a Russian View // Uniform Law Revue. 1996. Vol. 1. P. 249.

Однако, говоря о рецепции, следует помнить, что создаваемые таким путем правовые нормы, превратившись в часть правовой системы России, могут получить в ней иную интерпретацию. В отечественной правовой литературе можно встретиться с утверждениями о том, что, заимствуя из иной правовой среды правовую норму, следует ориентироваться на трактовку, которую эта норма там имела. Мотивируется это ссылками на отсутствие в России соответствующей правовой традиции либо тем, что было бы нерационально игнорировать сложившийся опыт интерпретации соответствующего правового предписания. Однако с действительным положением вещей подобные рассуждения согласуются мало. Позаимствованная правовая норма (даже при ее полном текстуальном совпадении) должна толковаться как часть правовой системы, в которую она входит, в данном случае - правовой системы России.

Есть и еще одна проблема, связанная с осуществлением рецепции. Заимствуя правовые предписания из иных правовых систем, следует помнить, что такое копирование должно быть целесообразным с точки зрения осуществления правовой политики в целом. Мы имеем в виду, что при этом не должны нарушаться специфика национальной правовой системы и ее традиции. Инородные правовые вкрапления могут подчас принести больше вреда, чем пользы, если они будут восприниматься как чужеродные. В последние годы все чаще отмечается, что сближение права имеет свои пределы в том смысле, что оно не должно нивелировать особенности национальных правовых систем.

Таким образом, одностороннее установление правового единства не может быть с полным на то основанием отнесено к сближению (унификации и гармонизации) права, которое всегда представляет собой согласованные действия государств по введению идентичных правовых предписаний. Поэтому чаще всего сближение осуществляется с использованием различных инструментов межгосударственного взаимодействия: при помощи принятия на себя государствами международно-правовых обязательств или с использованием иных форм координации правового единства. Строго говоря, вне международных обязательств (в широком смысле слова), принимаемых на себя государствами, создание эффективных правовых регуляторов в виде единых и единообразных нормативных предписаний и их согласованное толкование маловероятны.