А. О составе христианской религии и об отношении ее к уму

В составе христианской религии должно различать две стороны ее: ес­тественную, которая заключается в истинах ума, повторенных откровением, и сверхъестественную, состоящую в совокупности истин, не постигаемых умом. Сия последняя сторона и должна обратить на себя наше внимание, ей преимущественно мы должны заняться. Какая главная истина, в которой со­вмещается вся сущность христианской религии? Истину эту выразил апос­тол Павел. Касаясь искупления, он говорит: «Бог бе во Христе мир примиряя Себе» (2 Кор. 5; 19). Вот сущность христианства: Бог примирил с собою мир чрез Иисуса Христа; другими словами: христианство состоит в восстановлении мира Иисусом Христом, или в Божественном восстановлении человече­ства чрез Сына Божия. Следовательно, восстановление составляет сущность христианской религии. Теперь это восстановление со стороны Иисуса Хри­ста сделано однажды навсегда, как об этом пишет апостол Павел в Послании к Евреям: «единою» соверши (Евр. 10; 10), то есть освятил и очистил тех, кои вступают в Его Церковь. Но сие восстановление, совершенное Иисусом Христом однажды и навсегда, со стороны рода человеческого начинается в на­стоящей жизни - во времени, а вполне совершится за гробом - в вечности; здесь начинается восстановление нравственное - достигается совершенство души, а там совершится восстановление физическое - достигается совер­шенство телесное. Каким образом это происходит? Вообще это совершается Богом, но собственно совершается чрез второе Лицо Святой Троицы - чрез вечное Слово. А Оно каким образом совершает это? Главным образом Оно совершает чрез вочеловечение, то есть чрез принятие падшей натуры, кото­рую Оно хотело восстановить. Но тесного соединения с этой натурой еще недостаточно. Требуется, чтобы Оно умерло для примирения правосудного Божества с преступившим человечеством. Вот последнее условие, без кото­рого восстановление совершено быть не может. Таким образом, вообще сущ­ность христианства состоит в восстановлении человечества и мира; ми­ра - ибо взгляд тех, которые ограничиваются восстановлением человечества, неправильный. Писание во многих местах показывает, что восстановление простирается на весь мир, ибо говорится, что по кончине настоящего мира будет небо ново, земля нова; в частности, в вочеловечении второго Лица Свя­той Троицы; частнее - в смерти Иисуса Христа; еще частнее - в Кресте Хри­стовом. Это сущность христианства теоретического, показывающая только действие со стороны Бога, но это действие должно быть усвоено человеком. Как оно усвояется? во-первых, умом - верой, во-вторых, сердцем - жизнью, святостью. Таким образом, сущность деятельного христианства состоит в вере с любовью, или же со святостью. Вот состав христианства теоретичес­кого и практического!

Восстановление это начинается здесь, и со стороны нравственной здесь совершается, а со стороны физической оканчивается и совершается в вечно­сти; оттуда к вере и любви со стороны человека еще присоединяется надеж­да. Эта главная мысль апостола, что Христос примиряет Бога с миром, пред­полагает учение о повреждении человека и мира. Без сего христианство сто­ять не может. Это все касается настоящей жизни; но в будущей необходимо предполагаются все те перемены, которые должны последовать за восста­новлением, а именно: воскресение всеобщее и перемена всего мира в луч­шее состояние. На этом основывается надежда, и этим христианство отли­чается от всех естественных религий. В этот план Божественного восстановления вводятся существа посторонние, пришлые, кои суть двух родов:

1) существа добрые; участвуют они по отношению к Богу как слуги и испол­нители воли Его, а по отношению к человеку - как помощники его и друзья;

2) существа злые; их действие отрицательное. Они восстают против восстановления: Иисус Христос представляется его восстановителем, а диавол -противником. Вот действия вводных лиц. Это действие восстановления и примирения в Священном Писании представляется под видом царства в двух видах: человек сначала - верный подданный, потом возмутился, ниспроверг Царство Божие и перешел во власть сатаны. Иисус Христос восстановляет его, но постепенно. Отсюда первое Царство Божие - светлое, и второе цар­ство сатаны - злое. Эти два царства часто представляются в Священном Пи­сании, а особенно в Новом Завете. Вот состав, план и главные условия хри­стианской религии!

Каким образом этот план христианства изложен в Священном Писании? В Священном Писании истины сии изложены исторически: как Царство Бо­жие шло со времени начала своего, какие терпело перемены, как дошло до Нового Завета, как тут преобразовалось? Все это представлено там сообраз­но историческим событиям. В этом историческом изображении мы замечаем три главные эпохи: 1) Церковь патриархальную, 2) подзаконную и 3) соб­ственно христианскую. Как различаются сии три эпохи? В церковной исто­рии, где говорится о разделении ее на периоды, показывается сие различие, но это различие есть нравственно-мистическое. Собственное их различие догматико-нравственное может быть следующее:

1) Религия патриархальная есть то же, что естественная или, иначе, фи­лософская. Положительное откровенное учение здесь является только в се­менах и заключено гадательным образом в жертвоприношениях. Все, что отличает ее от естественной, составляют Богоявления - Феофании. Но эта отличительная черта весьма неприметна, ибо это было мерцание, отражаю­щееся в самых малых членах. Характер сей религии составляют простота, естественность, детскость. По отношению к христианской религии это есть слабый рассвет, где видны только слабые лучи, а солнца, Самого Избавите­ля, еще нет.

2) Религию Моисееву, в строгом смысле, должно разделить на два отде­ления: последняя половина, начинающаяся со времен Давида, отличается резкой чертой от первой. Она есть более христианская. Здесь представляется ряд пророчеств, жертвоприношений и обрядов, здесь нравственность так воз­вышается, что цена жертв упадает. Первая половина сей религии по духу более сходна с религией патриархов. Общий характер сей эпохи выражает апостол Павел, называя ее религией дел. Правда, она не исключала, как гово­рит он, и веры, но закон главным образом требовал дел, и они брали перевес над верой; отсюда проистекает различие ее от религии христианской, где так­же нужны дела, но перевес над ними берет вера. Там господствовал дух бо­язни, ибо праведник всегда опасается строгости закона. Здесь, напротив, гос­подствует дух сыновней безбоязненности, ибо вера покрывает все грехи. Таким образом, в сущности своей эти три религии суть одно и то же, только в патриархальной господствует закон естественный, с малым начатком веры, в Моисеевой - закон, писанный с большей силой веры по отношению к рели­гии патриархальной, но с меньшей по отношению к закону; в христиан­ской - вера господствует над всем, все ею проникнуто и оживляется. Вот состав христианства, развитый по периодам.

Какого свойства это учение христианства? Каковы основные его исти­ны? Все они, говоря школьным языком, суть свойства метафизического. Род человеческий восстановляется Богом; второе Лице Святой Троицы сходит с неба на землю, творит чудные дела и снова восходит на небо. Таким образом, основа христианства - из мира сверхчувственного. Вместо вознесшегося на небо Иисуса Христа дается христианам Дух Святый, Который не является, но действует невидимо, исключая некоторые частные явления. Опять Лице из другого мира - Действователь, превышающий понятие рассудка. Начало восстановления и, следовательно, христианства есть падение человека, дей­ствие как будто и видимое, но видима одна только его оболочка - форма; переход зла на всех людей, действие его на душу вовсе незаметно и для нас невидимо. Будущее ожидание христианина для разума тоже непостижимо. Таким образом религия христианская сверхъестественна, она выходит из пределов ума. Таковое знаменование имеют и вводные лица - добрые и злые, ибо они из другого сверхчувственного мира. Итак, если бы по какому-нибудь несчастному случаю все человеческие метафизики истребились, то истины метафизические останутся в Священном Писании. Оно не перестанет разре­шать главные метафизические задачи - о начале вещей, о судьбе их и конце. И те, которые говорят, что ум клевещет на откровение и противится ему, суть сами клеветники и противники.

Но как эти метафизические предметы в Священном Писании изложе­ны? Они изложены вовсе не метафизически, не как в системах философских, как, например, стоики говорили о восстановлении вещей, но языком, обще­понятным для всех; христианство говорит не уму, не логическому рассудку, а доброму чувству и здравому рассудку. Вот его слушатели! К ним обращен и приспособлен язык его. Отсюда в Священном Писании господствует антро­поморфизм и антропопатетизм - образ выражения, снятый с чувственных форм и черт человека и натуры. (Антропоморфизм есть образ мыслей, сня­тый с человека, а антропопатетизм есть образ выражения, касающийся нрав­ственных склонностей.) Знать, что в Священном Писании истины сверхчув­ственные представлены чувственным образом, в чертах, взятых с внешней природы и, особенно, с человечества, весьма нужно, ибо от забвения этого могут происходить богословские заблуждения. Отчего это нужно иметь в виду? Оттого, что эти человекообразные и мирообразные выражения не вы­ражают вещи, как она есть сама в себе; итак, если примете выражение за самую истину, то выйдет несообразность. Поясним это примером. Второе Лице Святой Троицы в Священном Писании называется Словом, Премудростию Божиею, Сыном, и пр. Все эти названия заимствованы от человека и очень мало выражают существо Божие. Примите же их за самую вещь, что тогда выйдет? - совершенная несообразность. Другой пример: основание христианства есть падение человека, глубокая порча, несчастье, постигшее род человеческий. Это не подлежит сомнению, ибо род человеческий издав­на бедствует. Но как выражено это действие? Как оно названо?.. Первород­ным грехом, - выражение недостаточное. Ибо грех предполагает свободу, а мы подверглись сему действию через первого человека.

Оттого-то и размолвка между богословами, - между разумом и открове­нием. Разум по праву стоит против сего, ибо слово "грех" не выражает того единственного действия человека, через которое весь род человеческий сде­лался несчастным. Следовательно, рассуждая о сих истинах нужно разли­чать слова от вещей, не нужно думать, что в слове есть все то, что есть в вещи: в нем есть нечто, но не все. Посему на основании знаменования слов нехорошо строить теории. Христианство дано чувству и здравому рассудку, а не диалектическому и логическому, который своим дроблением вредит ему. Сему последнему рассудку одолжены (обязаны - ред.) началом своим мно­гие ереси. Известно, что в первых восьми веках обращались многие около Лица Иисуса Христа. Отчего это? Оттого, что диалектика начала смотреть на это; захотела на основании своих законов объяснить, как Божество соеди­нилось с человечеством, - Бесконечное с конечным! В каком отношении Бо­жественные Лица одно к другому? Водившиеся законами диалектики взду­мали в Лице Иисуса Христа, и вообще в Лицах Божественных, найти все то, что есть в определении "лица", сделанном Аристотелем. Отсюда вышло, что одни из сих мудрецов впали в трибожие, а другие, например Савелий, Праксей и Новатий, не отделяли трех Лиц Божества так, как это делает Право­славная Церковь, а признавали их только особыми силами.

Если христианство излагает предметы сверхчувственные образом чув­ственным, то чтобы понять его, надобно толковать по этим же началам, то есть советоваться с чувством и здравым рассудком. Отсюда вытекает следу­ющее необходимое следствие: у некоторых из христиан на эти же предметы может быть взгляд высший, глубокий, то есть ум, воспользовавшись учением откровения, может идти далее, и отсюда делается возможной христианская философия, которая восходит далее тех начал, которые изложены в Священ­ном Писании, и также нисходит до дальнейших следствий. Об этой филосо­фии, возможной и позволительной для тех, которые могут философствовать таким образом, апостол Павел упоминает, когда советует и просит идти далее в разумении Иисуса Христа и любви Божией (ср.: Рим. 5; 8), которая служит основанием человеческого писания. Это показывает, что в Писании не все изложено, и что ум может идти далее. Писание сказало, сколько нужно для спасения всего человечества, но может быть большее озарение от Святаго Духа и, следовательно, большее разумение плана нашего спасения; даже сам разум, освещенный Духом Святым, на основании двух этих азбук, Ветхого и Нового Завета, на основании этого катехизиса может открывать более, нежели сколько тут содержится. Так делали святые отцы: они догматы христианские изложили яснее и полнее, нежели как они находятся в Священном Писании. Это делают и новые благочестивые мужи при руководстве Святаго Духа и здравого рассудка. Так можно поступать при всяком догмате, ибо эта человекообразность лежит на всех догматах и в Ветхом и в Новом Завете, и притом в первом еще более, чем в последнем. Поэтому-то, внося тексты в проповеди, должно наблюдать это различие: одна и та же истина в Ветхом Завете представляется низшим образом, а в Новом Завете - высшим, и вследствие сего выражение Ветхого Завета сильное, часто не идет у нас, ибо у нас есть для этого образ выражения более сильный. Вот состав христианства, его свойства и отношения к уму. Предмет сей, слишком обширный, явно здесь изложен только в отрывках.