Структура правосознания.

Основными видами отношения сознания к миру в философии признаются познание, ценностное отношение и практика.

Соответственно и в правовом сознании можно выделить познавательные, ценностные и коммуникативно-волевые элементы, из которых и складывается как индивидуальное, так и общественное правосознание. Совокупность этих элементов в их взаимосвязи образует структуру правосознания. Эти элементы в ракурсе правосознания можно определить как правовую онтологию, правовую аксиологию и правовую праксеологию.

Однако не все правоведы выделяют три элемента в структуре правосознания. В советской теоретико-правовой науке придерживались двухчленного деления структуры правосознания, различая в последней правовую идеологию и правовую психологию (см., напр.: Матузов Н.И., Малько А.В.. Теория государства и права. Курс лекций. М., 1997. С. 557; Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х томах. Том 2. Теория права // Под. ред. проф. М.Н. Марченко. М.,1998. С. 379). При таком подходе игнорируется различие между идеологией и научным знанием, соответственно не выделяются как самостоятельные структурные элементы правосознания правовая онтология и правовая праксеология. При трехчленном делении структуры правосознания правовую идеологию и правовую психологию относят к правовой аксиологии. Объясняется это установлением различия между онтологией, относимой к рациональному, научному знанию и идеологией, основанной на знании иррациональном, ценностном (см.: Поляков А.В. Общая теория права. СПб., 2001. С. 264-267).

Следует отметить, что правовая реальность чаще всего отражается в правосознании субъекта в «нерасчлененном» виде, как правовой жизненный мир, мир правовой повседневности. Поэтому на практике элементы структуры правосознания как бы сращены, и их содержание в «чистом» виде становится доступным только в результате теоретического анализа.

Правовая онтология. В качестве элемента структуры правосознания можно выделить правовую онтологию. Правовая онтология представляет собой сознание (т.е. познание и знание) того, что есть право вообще (каковы его всеобщие признаки и свойства, каково его место в правовой системе) и что есть право в конкретном обществе (какие возможности оно предоставляет субъектам, и что оно от них требует).

Наиболее общие знания о праве как таковом можно отнести к теоретической правовой онтологии (теоретико-рациональный уровень правосознания).

А сознание того, что предписывается субъектам данного общества в качестве общеобязательных правил поведения, как необходимо себя вести в той или иной правовой ситуации, можно считать практической правовой онтологией (эмпирико-рациональный уровень правосознания).

Это наиболее институционализированная часть правосознания, которая представляет собой результат нормативной социальной интерпретации различных правовых текстов, облеченных в формы законов, подзаконных актов, обычаев, договоров и т.д. (результат правовой объективации социальной жизни общества) и, одновременно, индивидуальная сфера правосознания, субъекты которой сознают себя носителями определенных прав и обязанностей, определяющих их поведение по отношению к другим субъектам.

Правовая аксиология. Правосознание включает не только рациональное знание о правовой действительности (о праве и правовой системе), но и иррациональное (эмоциональное) ценностное отношение к праву, складывающееся в том или другом обществе, и которое лишь частично тематизируется и рационализируется сознанием индивида. Такое интеллектуально-эмоциональное восприятие права и составляет содержание правовой аксиологии (следует напомнить, что рациональное знание о правовых ценностях относится к теоретической правовой онтологии, так как знать, что такое правовые ценности и переживать нечто как правовую ценность - далеко не одно и то же). Правовая аксиология подразделяется на правовую идеологию и правовую психологию. В своей активной составляющей (в виде правовой идеологии) она выполняет функцию средства, при помощи которого осуществляется легитимация (делегитимация) правовых текстов, придающая им нормативный правовой смысл и значение. Такая легитимация осуществляется на уровне правовой психологии.

Правовая идеология. Под правовой идеологией следует понимать систематизированные представления о правовой действительности, в основе которых лежат определенные ценностные посылки. В современной научной литературе обращается внимание на необходимость различать общее, научное знание от знания идеологического, в основе которого лежат те или иные предпочитаемые ценности (см., напр.: Синха С.П. Философия права. Краткий курс. М., 1996. С. 65-66). Правовая идеология в связи с присущим ей ценностным восприятием действительности не является аподиктическим (непоколебимым в своих основаниях) знанием, отражающим общее в правовой реальности, постигаемое научными методами. Правовая идеология тесно связана с мировоззренческой философией, и в таком виде она представляет собой практическую философию права.

Все многообразие правовых идеологий может быть сведено к нескольким типам, которые определяются приоритетом тех или других ценностей, лежащих в их основе, и представляют собой ту или иную модель социальной коммуникации. Так, теории, сводящие право к правам и свободам человека, независимо от того, как конкретно понимаются эти права и обязанности, можно отнести к антропоцентристскому (индивидуалистическому) типу правовой идеологии (и правовой коммуникации соответственно).

Те теории, в которых доминирующей ценностью и источником права признается Бог, относятся к теоцентристским правовым идеологиям.

Если же основными правовыми ценностями признаются права каких-либо групп, классов, народов, наций, общества в целом, то такие взгляды относятся к социоцентристскому (коллективистскому) типу правовой идеологии.

Названные типы встречаются не только в «чистом» виде. Нередко они включают в себя элементы других типов правовой идеологии, образуя довольно противоречивые сочетания. В рамках названных типов правовой идеологии можно выделить различные их виды. В антропоцентристском типе правовой идеологии выделяются либеральный и волюнтаристский виды. Оба известны еще со времен античности.

Правовая идеология может быть как групповой (партийной, клановой, сословной, классовой), так и общесоциальной. Групповая идеология существует в конкурентной борьбе с другими идеологиями, общесоциальная идеология разделяется подавляющим большинством общества.

Примером групповой, классовой правовой идеологии, которая стремится стать (и становится) идеологией общесоциальной является буржуазная правовая идеология. Представляется, что ее специфической чертой является не столько защита интересов класса собственников, сколько панпотребительская направленность. Иными словами, дело не в самой собственности, а в целях ее приобретения и использования. Буржуазная идеология в таком понимании существует как на Западе, так в России, но публично она демонстрирует себя как идеология анонимная.

Зачатки либеральной правовой идеологии можно найти уже в Древней Греции. Так, софист Ликофрон, если верить Аристотелю, понимал закон как договор между людьми, направленный на защиту личных прав, т.е. на защиту свободы личности. Фактически, это есть классическая формулировка основной идеи либеральной правовой мысли. Эта идеология на Западе переживает свой расцвет с XVII в. и в настоящее время является там доминирующей. Либерализм исходит из основополагающей ценности индивидуальной свободы, понимая ее как свободу от какого бы то ни было вмешательства в самоопределение поступков человека. В то же время многие либералы, признавая недостаточность такой «негативной» свободы, вынуждены говорить и о необходимости свободы в «позитивном» смысле, как подчинении своих действий общесоциальным ограничениям.

Волюнтаристский вариант правовой идеологии нашел свое отражение, например, в учении софиста Фрасимаха, который полагал, что право есть волевое установление сильнейшего и всегда направлено в его пользу: демократия устанавливает демократические законы, тирания – тиранические. «…Во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти. А ведь она – сила, вот и выходит, если кто правильно рассуждает, что справедливость – везде одно и то же: то, что пригодно для сильнейшего» (Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3, ч. 1. М., 1971. С. 107). Воля (соответственно и сила) здесь выступала в качестве доминирующего ценностного признака права, а все остальные – игнорировались. Схожих позиций придерживались софисты Пол Агригентский и Калликл. Естественное право, по мнению последнего, определяет то, что сильный повелевает слабым, а лучший стоит выше худшего. С позиций естественного права силы Калликл критиковал демократические обычаи и законы.

В классической теории волевая природа права также зачастую связывается с естественными, природными законами. Спиноза, например, полагал, что «…каждая естественная вещь имеет от природы столько права, сколько имеет мощи для существования и действования; ибо мощь каждой естественной вещи, благодаря которой она существует и действует, есть нечто иное, как сама мощь Бога, которая абсолютно свободна… Итак, под правом природы я понимаю законы или правила, согласно которым все совершается, т.е. мощь самой природы. И потому естественное право всей природы и, следовательно, каждого индивидуума простирается столь далеко, сколь далеко простирается их мощь» (Спиноза Б. Об усовершенствовании разума. М.; Харьков. 1998. С. 493).

Уже на исходе ХIХ в. колоссальный вклад в развитие волюнтаристской правовой идеологии был сделан немецким мыслителем Ф. Ницше (1844–1900). Ницше, в частности, полагал, что мир представляет собой огромную арену, на которой постоянно идет борьба за власть (которую, по-видимому, можно представить и как борьбу за определенный тип коммуникации). Воля к власти предстает в его учении как движущая сила социального развития, целью которого является создание совершеннейших человеческих экземпляров, своеобразной аристократической касты, касты господ, касты победителей, возникающей в результате естественно-исторического отбора. Главными врагами выступают для Ницше эгалитаризм и демократия, а необходимым средством для осуществления аристократического отбора – война. В этой связи одним из основных человеческих качеств, которые, по Ницше, необходимо культивировать, является порода.

«То, чем породистые мужчины и женщины отличаются от других и что дает им несомненное право цениться более высоко, есть два через наследственность все более возрастающих искусства: искусство повелевать и искусство гордого повиновения. – Правда, всюду, где приказывание входит в занятия дня (как в мире крупной торговли и промышленности), возникает нечто подобное этим “породистым” расам, но таким типам недостает благородной осанки в повиновении, которая у первых есть наследие феодального быта и уже не произрастает в нашем культурном климате» (Ницше Ф. Соч.: в 2-х т. Т.1. М., 1990. С. 431).

В соответствующем ключе Ф. Ницше толкует и право, которое у него в случае необходимости отождествляется с произволом: «Произвольное право необходимо. Юристы спорят о том, должно ли в народе победить полнее всего продуманное право или же право легче всего понятное. Первое, высшим образцом которого является римское право, представляется профану непонятным и потому не выражающим его правового сознания. Народные права, например германские, были грубы, суеверны, нелогичны, отчасти нелепы, но они соответствовали совершенно определенным древним местным обычаям и чувствам. – Но где, как у нас, право уже не есть традиция, там оно может быть лишь приказано и вынуждено; у всех нас уже нет традиционного правового чувства, поэтому мы должны помириться с произвольными правами, которые суть выражения необходимости существования права вообще» (Там же. С. 439).

И в данном случае доминирующая ценность власти трактуется как конституирующий признак права (предполагающий, тем не менее, соответствующие процедуры легитимации).

Теоцентрический тип правовой идеологии органично связан с консервативными взглядами и реализуется, прежде всего, в виде консервативного правосознания. Осмысление феномена консерватизма на Западе и в России имеет свои особенности. Так, в западной политической мысли наблюдается тенденция представить консерватизм как простое мироощущение, основанное на уважительном отношении к коллективной мудрости прежних поколений. Такой подход обедняет проблематику консерватизма. Как отмечалось в отечественной литературе, при исследовании специфики консервативного способа мышления следует исходить из предположения о том, что конфликтность политико-правовых построений консерватизма и его антипода - либерализма - обусловлена прежде всего столкновением противоположных ценностей христианского и секуляризованного мировоззрений. В отличие от либерализма характерной чертой консервативного мировоззрения является признание Бога высшей ценностью и подчинение этой ценности всех прав и свобод человека, которые понимаются исторически и играют служебную роль на пути человеческого служения Добру.

Соответственно приоритетной социальной ценностью в консерватизме является не индивидуальная свобода как в либерализме, не равенство как в социализме, а братство, восходящее к идеалам христианства.

Именно братство, как передающаяся из поколения в поколение духовная солидарность, представляет собой с позиций консервативной мысли высшую форму социальной коммуникации.

Консерватизм иначе, чем либерализм относится не только к религии, но и к такой важной не только юридической, но и нравственной проблеме как наказание. Идеал братства, солидарности отнюдь не предполагает всепрощения.

Специфику отношения консервативной правовой идеологии к проблематике «гуманистического естественного права» можно проиллюстрировать отрывком из сочинения К.П. Победоносцева. Этот выдающийся представитель консервативной мысли писал следующее: «Школа Руссо показала человечеству в розовом свете натурального человека и провозгласила всеобщее довольство и счастье на земле – по природе; она раскрыла перед всеми вновь разгаданные, будто бы, тайны общественной и государственной жизни, и вывела из нее мнимый закон контракта между народом и правительством. Появилась знаменитая схема народного счастья, издан рецепт мира, согласия и довольства для народов и правительств. Этот рецепт построен был на чудовищном обобщении, совершенно отрешенном от жизни, и на самой дикой, самой надутой фантазии; тем не менее, эта ложь, которая, казалось, должна была рассыпаться при малейшем прикосновении с действительностью, заразила умы страстным желанием применить ее к действительности и создать, на основании рецепта, новое общество, новое правительство. Еще шаг – и из теории Руссо вырождается знаменитая формула: свобода, равенство, братство. Эти понятия заключают в себе вечную истину нравственного, идеального закона, в нераздельной связи с вечной идеей долга и жертвы, на которой держится, как живое тело на костях, весь организм нравственного миросозерцания. Но когда эту формулу захотели обратить в обязательный закон для общественного быта, когда из нее захотели сделать формальное право, связующее народ между собой и с правительством во внешних отношениях, когда ее возвели в какую-то новую религию для народов и правителей, - она оказалась роковой ложью, и идеальный закон любви, мира и терпимости, сведенный на почву внешней законности, явился законом насилия, раздора и фанатизма» (Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993. С. 82-83).

Солидаризм основывается на идее социальной солидарности, осознание которой порождает норму социальной солидарности: не делать ничего, что нарушает социальную солидарность, и делать все, чтобы ее укрепить. Социальная норма солидарности предстает высшей ценностью и составляет основу объективного права, ограничивая возможность государственного произвола. Субъективное право солидаризмом отрицается или понимается как рефлекс обязанности. Его место и занимают юридические обязанности, представляющие собой требование выполнения определенной социальной функции. В этой связи право, например, собственности «социализируется», перестает быть абсолютным правом и трансформируется для собственника в социальную функцию, направленную на поддержание общественной солидарности. Солидаризм предполагает и идею синдикализма, т.е. профессионально-корпоративного представительства в государственной власти всех слоев и групп населения.

Идеи солидаризма в России развивал М.М. Ковалевский, а после революции, в эмиграции – идеологи НТС (Народно-трудового союза).

Для коммунистической идеологии характерно признание права относительной и преходящей ценностью, существование которой обусловлено классовой структурой общества. Право с этой точки зрения всегда выражает волю экономически господствующего класса и лишь во вторую очередь выполняет общесоциальные функции. Ликвидация классового общества возможна лишь с ликвидацией частной собственности на средства производства, при достижении чего исчезает и объективная потребность общества в праве.

Национализм в противовес правам индивидуума (человека и гражданина) выдвигает идею прав нации, которая понимается как единый социальный организм, объединяющий людей по признаку единого языка, единой культуры.

Обоснование национально ориентированной правовой идеологии является важной и трудной задачей. Трудность заключается, помимо прочего, в необходимости отделения «истинного» национализма от национализма «ложного».

Крайняя форма национализма - расизм - полагает, что все развитие культуры обусловливается, прежде всего, расой, объединяющей людей по признаку крови, и поэтому главнейшей задачей государства и права, их высшей ценностью, является сохранение и улучшение расы.

Пример такой идеологии можно найти у немецкого мыслителя прошлого века Л. Вольтмана.

Из этого же круга идей исходила и политико-правовая доктрина немецкого национал-социализма.

Правовая идеология не исчерпывается перечисленными видами. Существуют варианты идеологий, которые соединяют различные идеологические идеи и ценности. Например, в социал-демократической правовой идеологии совмещаются посылки либерализма, коммунизма, солидаризма и др. Смешанный вариант правовой идеологии можно найти и в фашизме.

Итальянский фашизм сформировался в 1920-е годы в Италии. Его лидером был Бенито Муссолини, выходец из Итальянской социалистической партии. Доктрина фашизма совмещала различные идеи, но ее основная направленность была антилиберальной и этатистской (абсолютизирующей роль и значение государство в жизни общества).

Правовая психология. Несистематизированное и нерационализированное ценностное восприятие правовой действительности в виде правовых чувств, эмоций и переживаний называетсяправовой психологией. Именно на иррациональном уровне правовой психологии происходит ценностная легитимация права, которая впоследствии может получить идеологическое оправдание и обоснование.

Повседневная правовая жизнь воспринимается, прежде всего, на уровне правовой психологии. Э. Гуссерль, отмечая специфику повседневной практической жизни, писал, что она «наивна и происходящее в ней опытное познание, мышление, оценивание и действие погружено в заранее данный мир. При этом вся интенциональная работа опытного познания, в котором только и даны нам вещи, совершается анонимно: познающий ничего не знает об этой работе, как и о выполняющем эту работу мышлении; числа, предикативные комплексы, ценности, цели, результаты труда возникают одно за другим благодаря неким скрытым усилиям, и взгляду представляются только они» (Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб., 1998. С. 286). В то же время повседневность существует как место образования правового смысла и открытия правовых правил, поэтому она неразрывно связана с практической правовой онтологией и правовой идеологией (ср.: Вальденфельс Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности // Социологос. М., 1991. С. 47).

Одним из важнейших элементов правовой психологии является правовое чувство.Немецкий мыслитель Р. Иеринг даже предлагал отказаться от самого понятия правосознания, заменив его понятием правового чувства. Он писал: «Правосознание, правовое убеждение суть абстракции науки, которые народу неизвестны: сила права, совершенно как и сила любви, основывается на чувстве» (Иеринг Р. Борьба за право. М., 1907. С. 51).

Модификацией правового чувства является правовая совесть.

Правовая психология тесно связана не только с деятельностью сознания,

Своеобразным комплексным образованием, включающим в свой состав и правовую идеологию, и правовую психологию, является правовая ментальность (менталитет). Ментальность как таковая характеризуется особенностями психического склада и мировоззрения людей, входящих в ту или иную этническую целостность.

В концепции этногенеза российского ученого Л.Н. Гумилева ментальность раскрывается как иерархия идей, воззрений, представлений о мире, оценок, вкусов, культурных канонов, способов выражения мысли, являясь «существеннейшей частью этнической традиции. Формируется ментальность в ходе этногенеза (в том числе под влиянием этнических контактов)». Специфика ментальности наиболее ярко выступает на уровне суперэтнической целостности (системы, состоящей из нескольких этносов). «…В суперэтносе, где наблюдается разнообразие стереотипов поведения, ментальность является основным консолидирующим фактором. Так, чрезвычайно пестрый византийский суперэтнос объединяло православие (не только как религия, но и как ментальность) – так же, как и возникший значительно позднее Российский суперэтнос. Запад, именовавшийся некогда “христианский мир”, теперь объединен “цивилизацией” и “прогрессом”, что соответствует психическому облику современного западного человека… Более подробное рассмотрение позволяет также выявить субэтнические нюансы ментальности, например, в России XIX в. их можно было пронаблюдать между дворянами, разночинными интеллигентами, старообрядцами, православным духовенством, различавшимися не только своими стереотипами поведения (как субэтносы), но и ментальностью…» (Мичурин В.А. Словарь понятий и терминов теории этногенеза Л.Н. Гумилева / Под ред. Л.Н. Гумилева // Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. М., 1993. С. 503).

Правовая ментальность как сложное явление отражается во всех элементах структуры правосознания и раскрывается в специфике правопонимания, правочувствования, правовидения. Характерными выражениями правовой ментальности конкретного общества являются юридическое мировоззрение (правовой идеализм) и правовой нигилизм.

Юридическое мировоззрение представляет собой особое правовоззрение, а именно такое представление о праве, когда оно понимается и переживается как высшая ценность, подчиняющая себе все другие ценности. Право при этом воспринимается как фетиш, как некое чудодейственное средство, способное изменить мир, сделать общество и государство совершенными, а людей счастливыми. Юридическое мировоззрение является оборотной стороной правового рационализма и классического типа научной рациональности.

Основы подобного мифологического правовоззрения были заложены в XVI- XVII вв. и связаны в первую очередь с юснатурализмом. Успехи естественных наук создавали иллюзию, что не только мир природы, но и мир социальный можно рационально познать и рационально же обустроить. Достаточно написать разумные законы, чтобы устранить все общественные противоречия и создать совершенный политический строй. Наиболее ярко это представление о праве был отражено в идеологии французского просвещения XVIII в. («законы могут все» – утверждал, например, французский просветитель Гельвеций), но в той или иной степени им проникнуты все буржуазные общества, относящиеся к западной культуре. Ф. Энгельс не без оснований называл юридическое мировоззрение «“классическим мировоззрением буржуазии”, которое приходит на смену теологическому мировоззрению средних веков» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 496). Право в нем заняло место Бога и получило этому теоретическое оправдание в протестантской философии, в частности, у И. Канта. В этой связи нельзя не согласиться с мнением Н.И. Матузова, который предостерегал от того, чтобы возлагать на право чрезмерные и несбыточные надежды. Право, действительно, не всесильно. «Наивно требовать от него большего, чем оно заведомо может дать, ему необходимо отводить то место и ту роль, которые вытекают из объективных возможностей данного института. Непосильные задачи могут только скомпрометировать право. Поэтому его нельзя возводить в абсолют» (Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм // Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. Курс лекций. М., 1997. С. 611).

Правовой нигилизм представляет собой крайность иного рода. «Нигилизм» в переводе с латинского языка означает отрицание. По свидетельству немецкого мыслителя М. Хайдеггера (1889-1976), слово «нигилизм» вошло в оборот через И.С. Тургенева, автора переведенного на все основные европейские языки романа «Отцы и дети», «как обозначение того воззрения, что действительно существует только сущее, доступное чувственному восприятию, т.е. собственному опыту, и кроме него ничего. Тем самым отрицается все, что основано на традиции, власти и каком-либо ином авторитете» (Хайдеггер М. Европейский нигилизм. Пять главных рубрик в мысли Ницше // Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 63). Соответственно правовой нигилизм представляет собой теорию и практику отрицания права как позитивно-ценностного явления. Правовой нигилизм опирается на позитивистское правопонимание, при котором право ассоциируется с насилием, с государственным принуждением, с произволом власти. Право в этом случае предстает отрицательной ценностью, и поэтому его неприятие подчас объявляется естественным и нравственно необходимым (такова была, например, позиция Льва Толстого, отрицавшего право по моральным соображениям). Действительно, исторически действующее право может давать поводы к такого рода выводам. Но распространять их на все право как таковое – в научном смысле некорректно. В конце концов, право таково, каким его видит общество и каким оно его создает.

Правовая праксеология есть совокупность представлений о том, каковы пути и средства воздействия на правовую ситуацию в обществе и о том, как себя нужно вести в том или ином случае для установления правовой коммуникации. В рамках правовой праксеологии можно выделить правовую политику и правовую установку.

Правовая политика (политика права) – это совокупность представлений о том, какими путями и средствами можно воздействовать на правовую ситуацию в обществе в целях приближения к правовому идеалу. Одним из первых в российской правовой науке вопрос о необходимости создания политики права поставил Л.И. Петражицкий. Правовая политика может быть разной: реформистской, консервативной, радикальной (революционной). Она может быть либеральной и авторитарной, национально ориентированной и космополитичной, буржуазной и творческой и т.д. В конечном счете, правовая политика тесно связана с правовой идеологией и в значительной мере ею определяется (какова идеология, такова и политика). Основное требование, предъявляемое к правовой политике, - требование ее органичности. Она должна определяться не случайными, поверхностными, частными интересами и модными идеологиями, а живой интуицией творческого совершенствования социальной жизни при помощи правовых средств. Способствовать созиданию человеческого духа – вот высшее предназначение одухотворенной правовой политики. Поэтому она не может быть камерной, приватной, групповой, классовой, но обязана быть политикой публичной в высоком значении этого слова. Российская правовая политика как часть общегосударственной политики вырабатывается Президентом РФ, Государственной Думой, Советом Федерации, Правительством, Федеральным Судом, депутатским корпусом, парламентскими комитетами, научными учреждениями, представительными и исполнительными органами субъектов Федерации, всеми, кто обладает правом законодательной инициативы. В формировании этой политики принимают участие политические партии, общественные организации, движения, объединения, ученые, а также граждане, но не непосредственно, а через официальные каналы и институты, через прессу (Матузов Н.И. Правовая политика // Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2004. С. 497).

Правовая установка. Понятие правовой установки опирается на общее понятие установки, разработанное в психологии и философии. Установка как состояние готовности к действию в определенной ситуации была открыта немецким психологом Л. Ланге (1888); а активно разрабатывалась советским ученым Д.Н. Узнадзе, в теории которого установка, аккумулируя прошлый опыт человека, опосредует стимулирующее воздействие внешних условий и уравновешивает отношения субъекта со средой.

Под правовой установкой понимается состояние готовности, предрасположенности субъекта к определенной правовой активности в определенной ситуации, а также сформировавшиеся устойчивые представления о том, как нужно действовать в той или иной правовой ситуации. Правовая установка включает эмоциональные, рациональные и поведенческие составляющие и, таким образом, имеет сложную структуру.

В психической структуре готовности к правовой коммуникации можно выделить на разных уровнях регуляции поведения неосознаваемые установки относительно простейших правовых ситуаций и сложные правовые установки, регулирующие правовые действия на основе ценностных ориентаций личности и определенной правовой идеологии. Правовая установка может проявляться, например, как в нежелании субъекта, исходящего из определенных религиозных убеждений, отстаивать свои законные права в гражданско-правовом порядке (пассивная коммуникативно-правовая установка), так и в сознательном, теоретически «оправданном», нарушении установленных правовых запретов (анти-коммуникативная правовая установка). Такова, например, была правовая установка Раскольникова в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

Большое значение для правовых коммуникаций имеет наличие или отсутствие перформативной правовой установки. Такая установка ориентирована не просто на достижение любой ценой собственных целей при помощи права, но на согласование своих притязаний с аргументацией другой стороны в правовом отношении. Это та установка, которая позволяет относиться к другому субъекту права как к цели (партнеру по коммуникации), а не как к средству (инструменту коммуникации, говорящему орудию).

Правовая установка может быть не только индивидуальной, но также групповой и этнической. Групповая правовая установка может быть как социализированой (например, правовая установка судейского корпуса), так и несоциализированной (например, правовая установка преступного сообщества). Этническая правовая установка отражает специфику правового менталитета конкретного этноса и находит свое выражение в стереотипах этнического правового поведения. Данный стереотип связан со стереотипом бытового поведения, «образом жизни» этноса. Последний складывается из таких компонентов как пища, одежда, жилище, гигиена, способ передвижения, язык, брачно-семейные отношения, характер труда и отдыха, стиль общения (манеры, обычаи, нравы), религиозные верования и т.д. (ср.: Бранский В.П. Социальная синергетика и теория наций. Основы этнологической акмеологии. СПб., 2000. С. 12-13).