Политические партии России в начале ХХ века 8 страница

Безусловной гражданской добродетелью в среде черной сотни считалось доносительство. Доносить, как следует из Устава, можно было на каждого. Под­час доносы были полны абсурда и свидетельствовали об интеллектуальном уровне доносчиков. Например: «Возле врача Гиндина группируются революцио­неры, власти, дворяне, политики и прочая революционная сволочь», или: «Счи­таю нужным сообщить, что я узнал из достоверных источников, что наш Саха­линский граф С.Ю. Витте страдает прогрессивным параличом мозга. Думаю, что мое сообщение Вам нелишне».

Главная ставка делалась на примитивное разжигание национальной розни. «Союз русского народа» был активен только в районах с многонациональным составом населения. Наиболее активно действовал СРН на Украине, в Белоруссии – регионах со смешанным населением. А в 15 губерниях «черты еврейской осед­лости» было сосредоточено более половины всех членов Союза. [49.c.577].

В губерниях со слаборазвитой промышленностью находилось 49,4% членов крайне правых организаций, соответственно, в среднеразвитых – 21,6%, в высокоразвитых – 29%. [68.c.108].

Черносотенцы поделили все народы на «дружественные» и «враждебные». Критерием служило участие или неучастие в революционном и национальном движении. Нерусское население Поволжья, Средней Азии и Сибири считалось лояльным, тогда как финны, поляки, армяне, кавказские «туземцы» были отне­сены к «враждебным инородцам».

Осенью 1907 г. из СРН выходят Пуришкевич, Восторгов, Андреев и др., и в 1908 г. утверждают «Русский народный союз имени Михаила Архангела». Единственное отличие нового союза от старого заключалось в том, что его руко­водители признавали необходимость существования законодательных учрежде­ний.

Осознавая все же, что распыление сил вредит общественному делу, в фев­рале 1910 г. Главный Совет СРН и Главная Палата Союза Михаила Архангела заключили соглашение. Но именно в это время произошел очередной раскол в союзе Дубровина. В нем выделилось течение «обновленцев». В результате про­тивники обновления обособились во Всероссийский союз русского народа под руководством Дубровина. Они укоряли обновленцев в отходе от идеи самодер­жавной власти, в проведении принципа народовластия в виде земско-соборного представительства от населения в Государственной думе. Кроме того, обнов­ленцы безоговорочно встали на защиту столыпинской аграрной реформы, идеи разрушения общины. Дубровинцы же взяли общину под свою защиту, считая ее единственно возможным противовесом западноевропейскому социализму.

В IV Думе положение правомонархических партий усилилось, но спасти самодержавие не удалось. «Лебединой песней» черносотенцев стало убийство Григория Распутина, поскольку он дискредитировал монархию. В ноябре 1916 г. Пуришкевич выступил с сенсационной вестью в Государственной думе, которая кончалась словами: «Да не будет Гришка Распутин руководителем нашей внут­ренней и внешней политики». Впервые крайне правому оратору аплодировала левая часть Думы. 17 декабря старца убили во дворце Юсупова. А спустя всего 2 месяца черносотенцы сходят с политической арены. Самоликвидируются как раз в то время, когда монархии как никогда требуется защита.

Это была единственная партия, прекратившая свое существование сразу после Февральской революции. Ее центральный орган – газета «Русское знамя» - запрещен постановлением Петросовета в первые дни марта 1917 г. Но самой организации никто официально не закрывал.

Деятельность черносотенцев становится предметом расследования специ­альной чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Но выводов сделать комиссия не успела. Помешала Октябрьская революция. К этому времени была единственная подпольная организация в Петрограде, созданная Пуришкевичем. Была установлена связь с белым движением, закупалось оружие, планировалось покушение на Ленина и Троцкого. Но организация провалилась, ее члены предстали перед судом петроградского революционного трибунала. Су­дебное заседание проходило открыто, подсудимых защищали известные адво­каты. Несмотря на заявление Пуришкевича, что он не может не бороться с совет­ской властью, он был амнистирован. Позже он умрет от тифа в Новороссийске.

Но уже через 2-3 месяца после амнистии Пуришкевича, в связи с «крас­ным террором», других черносотенцев расстреливали без суда и следствия. Неко­торые эмигрировали. А, например, академик А.И. Соболевский стал действитель­ным членом Академии наук СССР. Митрополит православной церкви Западной Европы Евлогий после войны принял советское гражданство.

Некоторые лидеры «Союза» утверждали, что черносотенство – предтеча фашизма. Например, Н.Е. Марков писал: «Если бы тогдашнее правительство доросло до понимания того, что впоследствии понял в Италии Муссолини, и вместо упорного противодействия поддержало бы и осуществило бы правитель­ственную, спасительную мысль о необходимости опереть Верховную власть на организованную в мощные монархические союзы лучшую часть народа – история России была бы совсем иная».

В известной степени идеи черносотенцев воплотили в жизнь … больше­вики. Сохранилось единовластие, правда, в иной форме. Законодательные учреж­дения существовали лишь для видимости. Свобода слова, собраний была ликви­дирована. Недаром Соболевский писал друзьям, что любуется тем, как больше­вики прижали ненавистных либералов. Да и митрополит Евлогий принял совет­ское гражданство не случайно, его восхищал Сталин, почти установивший гра­ницы Российской империи.

В 1923 г. «Еженедельник Высшего монархического совета» в Берлине пи­сал: «недаром наши враги отождествляют нас с фашистами. Да, мы фашисты, особенные, русские и искренне завидуем итальянским в том, что мы пока не со­крушили врага».

Не секрет, что идеи черносотенцев созвучны сегодня лозунгам некоторых организаций. Шовинизм, антисемитизм оказались очень живучи. Единственная надежда, что уроки истории не пропали даром, и мы опять не окажемся в полити­ческом тупике.