УДК 7(075.8) ББК 85.1О0.62к73 15 страница

Идеальное определение предмета совершается в языке. Язык есть носитель значений. В значениях слов н реализуется для сознания общ(ественное) значение предметов (= значение обще­ственных предметов).

Язык есть носитель значений, однако зидеи не превращаются в язык таким образом, чтобы при этом исчезло его своеобразие, а их общественный характер продолжал существовать наряду с ними в языке, подобно тому как цены существуют наряду с товарами. Идеи не существуют оторванно от языка»9.

Слово есть знак значения. Как знак оно не безразлично к означаемому. Система языка соответствует системе значений (не

7 См. с. Значение и смысл).

* Смл Маркс К., Энгельс Ф- Соч. М., 1929. Т, ГЛ. С. 627—628.

9 Архив Маркса и Энгельса. iYL, 1&35, Т IV* С, 99.

совпадая с этой системой). Но и сама система языка создает условия для развития значений, идей.

Предмет выступает в значении лишь в процессе осуществляю­щегося отношения к нему животного. Если животное вступает в развитые отношения к данному предмету {т. е. он дан ему в разных системах актуальных связей, в существенно разных ситуациях), то данный предмет может выступить в разных значениях, как разные предметы, Отделение значения от предмета в языке (общ(ественном) сознании, идее) есть вместе с тем новая форма соединения значения и предмета: предмет выступает теперь в определенном общественном значении или во многих, но всегда определенных общественных значениях, значениях, которые общественно фиксированы за предметом (или — что то же самое — фиксированы за предметом моим общественным сознани­ем). Только теперь, только для человека мир выступает в своей константности. [Мысль, мыслящее сознание всегда омертвляет. Ср. Ленин™]

[Можно сказать, что в значениях слов реализуются для сознания значения предметов. Значение сл(ова) есть форма «идеального присвоения» человеком его, человеческой, действи­тельности. В этом смысле — «язык — реальное сознанием]

. Значение и смысл

Инстинктивное значение предмета есть биологический смысл его; то и другое здесь совпадает. Значение не константно, как неконстантен смысл.

Смысл принадлежит не предмету, а деятельности. Лишь в деятельности предмет выступает как смысл, [Смысл есть само отношение, осуществляющееся в деятельности,]

Общественное значение предмета (значение слова) определя­ется общественно-исторически, оно есть общественно-историчес­кое) отображение, обобщение действительности. Оно есть мой предмет. Мое отношение к значению (=к предмету, как значению) сообщает ему смысл. В смысле кристаллизуется, следовательно, мое отношение к предмету. В значении кристалли­зуется обществен но-историческое отношение. Значение поэтому относительно константно (т. е. оно развивается «вертикально}, смысл динамичен. Смысл, следовательно, есть «значение для меня значениях Исторически смысл переходит в значение- Может быть (осознание!) значение смысла, смысл смысла.

ш «Мы не можем представить, выразить, смерить, изобразить движения, не прервав непрерывного, не упростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого. Изображение движения мыслью есть всегда огрубление, омертвление,— и не только мыслью, но и ощущением, и не только движения, но и всякого понятия*. Ленин В. И. Конспект лекций Гегеля по истории философии // Ленинский сборник XIL 5-е изд. М,—Л., 1931. С. 193.

К57

Строение смысла

Смысл имеет строение; строение смысла кристаллизует в себе строение деятельности (именно деятельности — отнош(ения) к действительности, а не операции, не приема)и. Раскрытие строения смысла и раскрытие строения деятельности есть одна и та же единая задача. :

— Может быть, перенос смысла раскрывает его строение так же, как перенос значения раскрывает строение этого последнего?

— Может быть, смысл, как и значение, не только раскрыва­ется, но и формируется в переносе? Что такое перенос смысла?

— Может быть, наконец, исследование переноса смысла есть адекватный метод исследования смысла и, след(овательно), исследования строения деятельности?

— Принцип(иальная) методика исслед(ования) см(ысла). Как и при исследовании значений, когда мы начинаем от готового приема, кот(орый) мы даем испытуемому (ярешение первой задачи»), так и при исслед(овании) смысла следует исходить из некоторого готового смысла — он дан в том факте, что испытуе­мый принял наше задание, Смысл раскроет себя в динамике деятельности —в Ersatz'e. Выделятся существенные образующие деятельности.

Значение, предметная отнесенность и смысл

Следует, очевидно, снять проблему значения и предметной отнесенности (но, конечно, сохранить их различение). Проблема лежит не в отношении значения и предметной отнесенности, а в отношении значения и смысли.

Нужно проверить на клиническом материале (шизофр(ения)) возможность различения смысла и значения (вместо знач(ения) и предм(етной) отнес(енности)).

Переживание никогда не является суммой ощущений; ощуще­ния входят в состав, а не в строение, не в содержание пережива­ния, ' . , ;

Предмет психологии. Порочность этого определения кажется лежащей в том, что в определение предмета психологии снова вводится в качестве решающего признака отображение, т. е. пси­хика как переживание, как образ. Это ставит нас вновь перед проблемой образа как эпифеномена физиологической деятельно­сти — точка зрения параллелизма вновь вступает в свои права. Возвратимся еще раз к этому определению.

* » • •••*• • * »«'»( * Исходное: процесс жизни в до-психической ее форме. Его основная и бесспорная характеристика заключается в том, что он полностью сводится к процессам ассимиляции —диссими­ляции.

11 (Это все раскрывается только в анализе процесса обособления личного сознания?)

Следовательно, единственное содержание отношения орга­низма к среде составляет сам этот процесс; это отношение и есть само отношение ассимиляции. Среда здесь есть гомогенная среда, есть стихия». Ока и выступает лишь как непосредственно ассимилируемое, только как ассимилируемое. Соответственно и организм выступает здесь только как ассимилирующий (организм здесь = орган ассимиляции; орган ассимиляции = организм!).

Первое решающее изменение, наступающее в ходе развития, заключается в том, что поддерживающее жизнь вещество составляет уже не сплошную гомогенную среду — «стихию» {Гегель, Фил(ософия) Пр<ироды>), но среду дифференциро­ванную, оформленную. Оформленное вещество (предмет) вступа­ет теперь в жизненный процесс не только своими свойствами прямой полезности, но и другими своими свойствами (или, что то же, через свойства других предметов); дифференцируются органы организма — возникают функции ощущения — движения, т, е. развиваются анимальные формы жизни12. [Свойства, определяю­щие полезность вещества, опосредствуются теперь другими свойствами его, через которые оно и вступает в жизненное отношение с организмом. В терминах организма это значит: орган поглощения определяется к деятельности через органы ощущения и движения, т. е, его деятельность опосредствована деятельностью этих последних.] Это есть первое разделение жизненного процесса: разделение вегетативной и анимальной форм жизни,

Выразим теперь это в терминах отношения субъекта и его предмета:

Для субъекта предмет выступает теперь впервые в его самобытности, как вещь, имеющая свойства, а не как само свойство—полезность. {Как простая полезность выступает, например, для наивного сознания воздух. При такого рода отношении не нужно никакого специального органа: легкие одновременно — орган поглощения кислорода и только в меру этого орган чувства;+ недостаток кислорода — удушье; «легко дышать» при большом содержании кислорода; впрочем, м(ожет) б<ыть), и это — вторичное.]

Ощущение есть продукт деятельности органов чувств, есть

прежде всего физиологическое, Оно — само по себе — еще не психика. Оно становится моментом психологическим, только выступая в деятельности по отношению к действительности, т(о) е(сть> в меру того} в меру чего оно является посредствующим осуществление этого отношения. Ощущение, след(овательно), необходимо наличествует всюду, где мы имеем психическую деятельность, и наоборот. Это ясно из определения психологиче­ской деятельности:

13 Рлстикмьная жизнь снимается; она приспосабливается к обслуживанию новой формы жизни — анимальной?

1. Психологическая деятельность есть деятельность, определя­емая свойствами действительности, не стоящими к организму в прямом отношении полезности или вредности. Оно, следователь­но, предполагает наличие органов восприятия этих, непосред­ственно не полезных свойств. Опосредствованное отношение к «по­лезности» есть объективное отображение среды как вещной действительности) т, е. связей ее {связей свойств), Свойство еще не вещь, связь свойств = вешь.

Отсюда следует и различи между до-лсихическим и психиче­ским отображением. Первое не соотносит обнаруживающихся свойств, не отражает их связей; второе — отражает,

2. Психологическая деятельность есть деятельность» подчи­ненная объективным связям действительности, связям ее свойств, имеющим жизненный смысл, биологически обязательный для субъекта. Отношение полезности предмета к другому его свойству (их связь), осуществляемое через организм, и есть смысл, = отно­шение смысла. Все это остается справедливым и в том случае, когда мы имеем и соответствующее отношение между предметами, (Нагтр<имер), в опытах с собакой отношение «лампочка — пища»; здесь лампочка приобретает смысл пищи, предмета, связанного с пищей).

Изменение смысла вещи есть всегда изменение субъекта, потому что отношение смысла устанавливается через субъекта и осуществляется его деятельностью. Изменение субъекта здесь, это изменение — 1) либо его органов, его организма (морфологи­ческое изменение), а значит, изменение видовое, например), развитие или изменение органа восприятия, либо 2) изменение состояния — общего — или, на более высоких ступенях разви­тия — состояния органов чувств и мозга = ощущений. Как состояние организма оно есть, конечно, только физиологическое. Оно выступает как психологическое только в меру того, в меру чего оно входит в деятельность.

Однако дело здесь не в переходе ощущения в действие, в деятельность, ибо это есть лишь специальный случай осуще­ствления в продукте субъекта вообще, а значит, и его ощущения, и его сознания?..

Значит психическая жизнь субъекта внутренне определена

Очень важно использовать для выяснения различий между органом чувств и «рецептором» анализ обнаружен­ных Габерландтом среди эпидермиса листьев чечевице: образных клеток, собирающих свет и дающих его прото­плазме, прилегающих к нижней клеточной стенке. Эти клетки Габерландтом были названы органами светового ощущения! См. Костичев. Физиология) растений. 1933 — с. 300 и след.

предметом, в то время как органическая жизнь определена им внешне?

Ощущение: лишь в том случае, когда через ощущение устанавливается отношение к предмету, это отношение становится фактом восприятия — психологическим фактом. (Сравни возбуж­дающее действие красного цвета; как возбуждающий цвет он может не восприниматься. Он воспринимается как красный.)

Отношение субъекта к действительности имеет измерение; оно совершается во времени, ибо оно есть деятельность. Нельзя поэтому ставить вопрос в плане анализа самого «отношения», ведь оно есть совершением...

Человек вступает в отношение к действительности не только во всей своей телесности, в том смысле, что он вступает в это отношение как имеющий органы и физиологические механизмы действия, но также к в том смысле, что он имеет навыки, ощущения — память, переживания etc, etc, т, е. он вступает в это отношение и как субъект «особого состояния — психики.

Над человеком всегда довлеет в какой-то мере его биография! Вопреки традиционным представлениям, т<ак) наз<ываемая) гедоническая» психика возникает позже «предвидящей»; она есть результат дальнейшей дифференциации органов чувств (органы поглощения малочувствительные структуры!)13.

Процесс в схеме может быть представлен так'4:

1. Органы поглощения; их специализация — дифференциация.

2. Одни из них в связи с переходом на другие источники питания перестают выполнять свою прежнюю функцию и превращаются в соотносящие с непосредственно неполезными

свойствами и

3. Специализируются в смысле органов внутренних) ощуще­ний. Это возможно благодаря тому, что орг<ан) ощущения и орган поглощения первоначально совпадают?

Вся эта схема нуждается, однако, в проверке на фактиче­ском) материале!

Все это необходимо проверить и разработать на фактическом } мат(ериале)*

NBf Ощущение, значит и внутренне-органическое ощущение тоже, становится психологическим фактом только в том случае, когда через него устанавливается отношение к некоторой действительно­сти, говорим мы (с. { 20}, здесь).

Это прекрасно видно из анализа наблюдения, приводимого

13 Так ли?

14 Так ли?

Саппоп'ом в его работе (докл(ад) межд(ународному) съезду; об эмоциях).

Испытуемый ощущает целую гамму внутренне-органических изменений, но это «как если бы ему было страшно». Эмоции нет, чтобы она была, нужно, чтобы эти ощущения были соотнесены с предметом, с действительностью (нужен, стало быть, «мед­ведь»). Любопытно, что у других испытуемых все же возникала эмоция страха — именно тогда, когда «уже было плохое настрое­нием (или что-то в этом роде), 'т. е. когда испытуемые могли соотнести эти ощущения с какой-то действительностью!

Отсюда следует сделать попытку понять эстетич(ескую) эмоцию в связи с условностью ее предмета, NB!

Глоттогоническая проблема

(из доклада в М--Л. Университете))

- //. Специфика человеческого сознания и язык ' '

6, Проблема возникновения человеческого предметного созна­ния теснейшим образом связана с проблемой возникновения языка. «Язык так же древен, как и сознание; язык как раз и есть практическое, существующее и для других людей и тем самым существующее для меня самого действительное сознание» (М(аркс) и Э(нгельс). Соч, Т. IV. С, 20),

Сознание человека есть мыслящее сознание, но именно «непосредственная действительность мысли это — языкя 1М(аркс) и Э(нгельс). Соч. Т. IV. С, 434).

7, Однако одно только признание того факта, что субстратом сознания является язык, недостаточно для научного, последова­тельно материалистического раскрытия природы человеческого сознания. Именно ограничившись этим признанием, классическая лингвистика в лице Гумбольдта (выдвинувшего в свете своего учения об антиномиях объективности и субъективности, индивиду­ального и общественного, частного и общего положение о том, что речь связывает личные ощущения с общей природой человечества и что «язык усвояет человеку мир#) пришла к идеалистическому тезису о том, что развитие человеческого сознания может быть понято из развития языка и что «язык есть орган, образующий мысль».

///. Человеческое сознание не может быть объяснено из развития языка.

8, Чтобы объяснить человеческое развитие из развития языка, нужно понять возможность возникновения человеческой речи в условиях инстинктивного отношения к природе [= инстинктивно­го типа деятельности]; эта возможность на первый взгляд открыва­ется фактом наличия речи у животных. Такие принципиально ложные попытки объяснения действительно делались как в лингвистике эволюционистскими теориями экспрессивного про­исхождения речи (Богданов, Презент), так и в естествознании

(Ламарк. Фил<ософия) зоо(логия). Т. L С 277—8; Дарвин. Про­исхождение) чсл<овека>. С. 57—61. Изд. Пом,)15*

9. Речь человека качественно отличается от речи животного. «Слово» животного { — «звуковой сигнал») является экспрессив­ным (выражающим инстинктивное эмоциональное отношение); оно служит общению в его животной, инстинктивной форме. Слово человеческой речи есть знак; оно предметно отнесено и является не только фактом индивидуального сознания, но и социальным, объективным — надстроечным — явлением; оно является сред­ством общения в его человеческих формах.

10, Анализ речи животных показывает, что: а) она служит сигналом для животного и что б) выражая эмоции, она тем самым объективно выражает и отношение животного к предметам внешней действительности, которое в животном мире есть отношение инстинктивное и непосредственное (и следовательно), «несуществующее для сознания субъекта и неозначаемое). Именно поэтому «словом животного выражает это отношение как субъективное. Оно принадлежит животному сознанию, Превраще­ние такого слова в слово человеческой речи не может быть объяснено из развития новых человеческих форм общения (в узком смысле, в смысле «духовных сношений»), т<ак) к(ак> сами эти новые человеческие формы общения предполагают возникновение предметного, означающего слова, принадлежащего человеческому сознанию. Таким образом, возникает порочный круг: возникновение человеческого сознания предполагает пред­метно-отнесенное слово} предметно-отнесенное слово предполагает человеческое объективирующее сознание16.

10а. Невозможность преодолеть с метафизических позиций этот порочный круг обнаруживает себя особенно ясно в буржу­азной лингвистике. В XVIII веке и теория развития языка из общения и «общественного договора», и теория происхождения языка из развития мышления лишь воспроизводили в различных вариациях этот круг (ведь сама возможность договора предпола­гает общение в речи, а возможность мышления предполагает общение в речи слова-знака} и в своем дальнейшем развитии привели вновь к отрицавшейся ими теории «божественного откровения», которая выступила теперь в более или менее замаскированном виде (например, у Беккера в форме «органиче­ской» теории, выводившей необходимость речи из идеи, осуще­ствляющей себя в функциях организма, а у К* Аксакова в откровенной форме признания настоящим «того языка, которым Адам в раю назвал весь мир» и чистота которого была затем утрачена человечеством).

Новые попытки решения глоттогонической проблемы в 19 сто­летии (ономатопоэтическая теория Штейнталя, связывающая

Нельзя переходить непосредственно по функциям! См+ далее с+ { 32}.

развитие речи с эмоциональным заражением и образным мышле­нием, «интеръекционная* теория, выводившая речь из непро­извольных выкриков и др.) не увенчались успехом и привели буржуазную лингвистику в лице крупнейшего его представите­ля — Ф. де Соссюра — к отказу от этой проблемы17.

В буржуазной психологии эта проблема, как и проблема происхождения первых слов в онтогенезе, также не разрешена до настоящего времени удовлетворительным образом.

IV. Труд — истинный источник человеческой речи и чело­веческого сознания

И. Действительное решение глоттогонической проблемы заключается в признании того, что возникновение труда приводит к коренному ( = есть) изменению отношения индивида к природе, которое превращается в отношение опосредствованное {опосред­ствованное прежде всего в орудии труда), [предметное] и «существующее для сознаниям. Слово, выражавшее прежде неопосредствованное отношение, становится теперь выражающим предметное (опредмеченное) отношение, т. е, получает предмет­ную отнесенность, становится означающим предмет, знаком-носителем обобщения- Вместе с тем возникает и новая форма общения, способная ответить потребности в новой форме общения — общения на основе означающего, сообщающего слова, которое выступает теперь в своем объективном, как надстроечное явление, бытии. [Следует при этом принять во внимание, что и сама деятельность как трудовая осуществляет теперь себя в предмете, как в своем материальном продукте.] Таким образом, превращение «лова» животного в слово человеческой речи (безразлично линейной или звуковой) должно быть понято не из эволюции его самого и не из общения рассматриваемых изолированно и абстрактно, но из изменения отношения человека к природе, из возникновения и развития труда и общественных отношений, которые составляют внутреннюю, а не внешнюю необходимость этого процесса.

12. Следует особенно подчеркнуть, что решение глоттогониче­ской проблемы в марксизме не имеет ничего общего с теорией происхождения языка из речевого общения, как процесса «духовных сношений людей». Упрощенная схема: труд создал общение, затем общение создало язык — неправильно. «Объ­яснение развития языка из процесса труда и вместе с ним является единственно верным» {Энг(ельс). Роль труда <в про­цессе превращения обезьяны в человека). Соч. Т. XIV. С. 455)1в. «Язык возникает лишь из потребности, из настоятельной нужды в общении с другими людьми» {Энё{ельс}* Л<юдвиг) Ф<ейербах и конец классической немецкой философии). Соч. IV. С, 20—21)19, но язык, как и речь, разумеется, еще не есть само это общение

Нельзя перейти по прямой линии функции? 18 Маркс К., Энгельс Ф, Соч. М.—Л,, 1931, Т. XIV. |П Маркс /С, Энгельс Ф. Соч. М., 1933. Т. IV.

[74

или, иначе говоря, общение прежде всего как процесс материаль­ных сношений людей между собой не сводится к их речевому общению. Язык есть «только проявление действительной жизни» (М{аркс), Э(нгельс), Св(ятое) сем<ейство>. Соч. Т. IV, М., 1933, С. 435).

Язык возникает в связи с появившейся потребностью людей что-то сказать друг другу»20. Это ъчто-тоъ должно быть выделено и обобщено. («Язык выражает в сущности лишь всеобщее* «Мысль и слово показывают общее» (Ленинский сборник, XII. 2-е изд. М.—Л., 193 К С. 223, 219).] Ср. положение яфетндологии о том, что «для того чтобы то или другое явление нашло

отражение в языке, недостаточно, чтобы оно было воспринято, необходимо, чтобы оно было осознано (Абаев, Сб. «Яз<ык) и мышл(ение)». Т. II, С. 35).

Выделение предмета для сознания происходит в процессе труда. Орудие и есть первое предметное, практическое обобщение и первая настоящая абстракция. -«Орудия производства на начальных этапах мышления и языка были общие с производ­ством, и до выработки из них специального инструмента для языка, до разлучения их с орудиями самого материального производства не могло быть никакой самостоятельной речи; не было отрешенного мышления, не было языка вне производства» (Марр, К сем ант < и чес кой) палеонтологии а языках неяфетических систем).

V. Развитие языка в процессе труда

13, Производство языка и сознания (общественного) языка и общ(ественного) сознания) «первоначально непосред­ственно вплетено в материальную деятельность и в матери­альные общения людей» (М(аркс}лЭ{нгельс). Соч. М., 1933. Т. IV. С. 16). «Нет ни единого слова, которое вошло бы в сознание иа этапах возникновения, сложения и дальнейшего развития речи, ке пройдя функции производственной значимости, какое бы, каза­лось, совершенно отвлеченное и общее первично-магическое значение оно ни получало {Марр. Соч. Т. III. С. 111).

Сама членораздельность речи, т(о) е<сть) артикуляция «есть уже результат осмысленного воздействия и никоим образом не может быть отнесена к числу явлений чисто биологических (Мещанинов. Яз(ык) и мышл(ение). Т II. С. 20).

14. Общую схему развития языка по данным яфетидологии можно выразить следующим образом:

а" Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. М.—Л., 1931. Т. XIV. С. 455.

Рис. 10

«ФУНКЦИИ»

-

Память

Классическая точка зрения на память заключается в том, что память рассматривалась как способность, или, что безразлично, как функция, в основе которой лежит способность мозга или «психологического субъекта» к образованию, сохранению и вое* произведению следов воздействий. Если память есть функция чего-то, значит, память определяется этим «что-то», лежащим в субъекте (мозг, «психикам). В процессе своего функционирова­ния эта способность может упражняться, т. е. изменяться в определенных пределах: в пределах возможности реального функционирующего органа памяти («что-то»). Итак, с одной стороны — способность памяти, с другой — условия ее проявления. Определенные условия могут изощрять, видоизменять ее проявления, другие — гасить, подавлять.

Такое понимание памяти оправдано лишь в пределах узкофи­зиологической концепции. В этом случае мы действительно имеем реальный орган — мозг, одной из функций которого является физиологическая функция закрепления, воспроизведения. Эта реальная физиологическая функция реального органа может и должна подвергаться дальнейшему физиологическому изучению-Должны быть раскрыты реальные мозговые процессы, реальная физиология и морфология органов памяти,

Ложное понимание памяти физиологической психологией прош­лого столетия заключалось в отождествлении физиологического и психологического понимания памяти. В этих условиях особенно оказалось подчеркнутой эпнфеноменалистичность психики.

Первая задача психологии памяти есть по-прежнему задача различения физиологического и психологического в памяти.

Два понятия: 1) память, как действительная функция органической материи, как, например), и чувствительность и 2) память как собирательное для конкретных «теоретических» процессов — запоминания, припоминания.

Задача в изучении памяти

I. Найти специфическое содержание деятельности запомина­ния, т, е. найти, в чем именно состоит действие запоминания {его структура).

IL Это и должно привести к пониманию того, что именно составляет условие появления различных форм, видов памяти (как должна, например, изменяться структура действия, какая

должна стать возможная форма действия для того, чтобы стало возможным появление данного вида памяти. Нужно, наконец, понять, в чем необходимость возникновения данного вида памяти. Т(аким) обр (азом), это все позволит «выводить» данную «функцию» из общего типа жизнедеятельности etc. )

III- М(ожет> б<ыть), путь здесь в сравнении «запоминаемо­сти» предметов различного вида действий с ними, т. е. путь через изучение непроизвольного (resp. не «специализированного» запо­минания). Тогда проблема непроизвольного запоминания стано­вится основной проблемой21.

IV. Гипотеза: типической для запоминания деятельностью является деятельность, соотносящая известную сторону, момент, содержанке к некоторому другому моменту. Это не только сравнение, не только теоретический процесс вообще. Генетически исходной формой такого соотношения является практическое отнесение. Ср. Кёлер, запоминаемость интеллектуального) реше­ния у обезьян25.

ai N&f Произвольное, волевое вообще, — это не побочное. У человека все не побочное — волевое.

*2 А что такое отнесение, например, у крыс поза, как условие запоминания? Не отнесение ли раздр<ажителя>5 ситуации к своему телу — поза?

V. Тогда только, т. е, через исследование непроизвольного запоминания (III), можно поставить и проблему произвольного запоминания. Нужно раньше открыть, что нужно сделать, чтобы удержать в памяти, в чем мажет состоять это действие, хотя бы это открытие у запоминающего человека и не было осознанным. Нам, исследователям, нужно открыть это сознательно!

6, По-видимому, приемы произвольного запоминания, как они выступают на практике в своем типическом виде, согласуются с гипотезой «отнесениям (см. IV].

Восприятие

Л, И. Котлярова показала, что образ знакомых предметов (предметов, с которыми человек сталкивается ежедневно) опреде­ляется тем, в какие отношения вступает с ним человек [Методи­ка — рисование по памяти и с натуры предметов обстановки].

В опытах с ощупыванием ею же установлено, что образ прямо зависит от содержания процесса ощупывания. Если менять содержание этого процесса, то соответственно меняется и образ.

Генеральная серия (мое предложение)

Ощупывание контурных (площади) рельефных фигур:

A. Испыт(уемый) активно обводит фигуру пальцем. Регистри­руется путь. Образ+-

Б, То же, но рукой испыт(уемого) движет экспериментатор, ориентируясь по прежней записи. Образа — ,

B. (Контроль). Рукой испытуемого ) движет эксперимента­тор), но командует испытуемый. Образ=-{--

Г. Испыт<уемый) сам движет рукой, но командует экспери­ментатор. Образ= — .

Проблема апперцепции

Не может стоять как проблема апперцепции вообще. Нужно говорить об апперцепции в запомин(ании), в мышлении, в восприятии (в воспринимавши).

Подход к определению) апгтерцепции;=Соединение с тем, что существует в возможности, с тем, что было действительным! .

Процессуальное и «пристрастность* процесса воспринима-ния. Образ всегда действен в том смысле, что он несет в себе отношение, процесс действия. Это не просто «представление» на ассоциативистский лад! Образ, поэтому= единица апперцепции.

Образ (апперцепция, как образ) зависит от опыта, но она зависит и от ситуации. Их соотношение есть соотношение как бы одной из разных сторон прошлого опыта с одной из разных сторон самого предмета. Значит, между ними (между образом апперцеп­ции и предметом) стоит нечто, что позволяет им соединиться. Это