Парономазия

(от греч. para - около, близко; onomazo - называю) - это соединение в одном речевом отрезке слов, сходных по звучанию, но разных по значению: ''раструба трубки разинув'' (В.В.Маяковский, ''Про это''). Прием построения фразы на основе паронимов активно использовали русские авангардисты и постсимволисты в первой половине ХХ в. (Вел.Хлебников, М.И.Цветаева и др.).

Сдвиг

это фонетическое явление, родственное омонимии. Омонимией называют одинаковое звучание двух слов с разными лексическими значениями (например, ''лук'' как растение – и ''лук'' как стрелковое оружие). Сдвиг можно назвать ''омонимией словосочетаний'': он возникает в тех случаях, когда в одной звуковой последовательности могут быть распознаны два разных ряда слов.

Например, возьмем словосочетание ''ряда слов''. При произнесении составляющие его слова сливаются в единый звуковой комплекс: [р’адаслоф]. Тот, кто услышит эту отдельную группу звуков, не услышав целой фразы, может в ней ошибочно узнать иное словосочетание – ''ряд ослов''. Следовательно, сдвиг – результат двусмысленности, и он возникает в процессе восприятия.

Понятие ''сдвиг'' ввел в литературный и научный обиход поэт-футурист А.Е.Крученых, описавший явление в ''обижальном и поучальном'' трактате ''Сдвигология русского стиха'' (1922): ''Слияние двух звуков (фонем), или двух слов как языковых единиц, в одно звуковое пятно, назовем звуковым сдвигом…'' (см.: Крученых А. Кукиш прошлякам. Москва - Таллинн, 1992. С.37).

При сдвигах рождаются разные формы слов и разные группы слов (различаемые по количеству лексических единиц в группе). Например, одно слово может как явиться источником нескольких слов (вылито = вы ль это; меняли = меня ли), так и быть образованным в итоге фонетического слияния разных лексических элементов (до Нила = Данила; и шаг = ишак). Исходный и производный лексические ряды могут быть равны по количеству слов (те перья = теперь я). Очень часто на смысловом несовпадении этих рядов строятся каламбуры, в том числе – каламбурные рифмы в стихах (здесь и далее в цитируемых текстах курсивом выделены исходные и производные слова):

…Иной, заслыша слово ''ворон'',
Решает, что сказали: ''Вор он'' <…>
А если кто проговорится
Невинным словом ''воробей'',
Он начинает сторониться,
Поймавши звуки: ''Вора бей''.
(Д.Д.Минаев, ''На ком шапка горит?'').

Особый случай представляет неполная интерпретация звукового комплекса. Так, в словосочетании ''голос нежный'' отчетливо слышится ''снежный''. (Мы скорее опознаем это привычное слово, чем придумаем прилагательное-неологизм ''голоснежный''). Именно производное слово, подобное слову ''снежный'', автор ''Сдвигологии…'' именовал собственно ''сдвигом''. Звуки, не поддавшиеся интерпретации (в данном случае – ''голо''), он называл ''сломом''.

Не всякий сдвиг непреднамерен и ошибочен. В том же трактате (с.47) Крученых указал на возможность сознательного превращения сдвига в художественное средство: ''Сдвиг – яд, опасный в неопытных руках глухачей, но его же можно использовать как хороший прием…'' (''глухачи'' – неологизм, образован по аналогии с формой ''рифмачи'', обозначает невнимательных к звуковому и лексическому строю текста поэтов). В частности, автор трактата справедливо полагал, что на сдвиге могут основываться анекдоты и каламбуры: ''Влад. Соловьев в ''Шуточных пьесах'' каламбурит:

- …А что за сим – тот час же ты узнаешь! (бьет его)
- Бей меня, о жестокая, но не забывай моего имени! Меня зовут Альсим, Альсим, а не Зосим!''

Такая чуткость к словам делает честь Соловьеву…'' (с.48). В приведенном примере действительно дан яркий образец каламбура: Альсим не осознает, что воспринимает слова ''за сим'' со сдвигом, и расшифровывает этот комплекс звуков как имя ''Зосим'' (в котором безударный гласный ''о'' звучит как [а]).

Сдвиг удобно использовать в произведениях тех жанров, для которых характерен пуант – неожиданная речевая концовка. К ним относятся эпиграмма и анекдот. Именно в пуанте обычно находят себе место ''сдвинутые'' слова. Убедимся в этом, обратившись к популярному в XIX в. историческому анекдоту ''Ошибочный ответ'' о Д’Акосте, шуте Петра I: ''Д’Акоста, хвастался перед князем Меншиковым, что был приглашен на обед к князю Ромодановскому и рассказывал: какие подавались кушанья. Название последнего блюда он никак не мог припомнить.

- Да не желе ли, дурак? – спросил князь.
- Нисколько не жалели, ваша светлость, - отвечал шут. – Напротив, когда я похвалил это блюдо, то его княжеское сиятельство приказал подать его мне еще раз и велел наложить целую тарелку''.
(см.: Курганов Е. Анекдот как жанр. СПб., 1997. С.90).

Сдвиг – явление фонетическое, но иногда он может явиться результатом применения графического приема. В 1870 г. в журнале ''Русская старина'' (т.2, с.295) был опубликован рассказ В.И.Даля, автора известного толкового словаря, записанный со слов его отца. Рассказ представлял собой исторический анекдот о Павле I: ''В одном из ежедневных приказов по военному ведомству <…> писарь расчеркнулся так, что когда писал: ''прапорщики ж такие-то в подпоручики'', то перенес на другую строку небывалое словцо ''Киж'', начав его еще с прописной, размашистой буквы. Пробегая наскоро приказ этот, император принял словцо это <…> за прозвание одного из производимых и написал тут же: подпоручик Киж в поручики. На другой день, подпоручик Киж произведен был в штабс-капитаны, а на третий <…> в капитаны''. Позднее писатель Ю.Н.Тынянов использовал эту историю как сюжетную основу для своего рассказа ''Подпоручик Киже'': ему были известны другие исторические свидетельства, согласно которым офицер-фантом ''Киже'' возник из-за графического сдвига в словах ''прапорщики же''.

Умышленный авторский сдвиг в литературном произведении может быть замечен не всеми, поэтому некоторые писатели прибегают к специальным графическим средствам, чтобы ''навести'' на него читателей. Так, мы встречаем необычный графический ''сигнал'' в эпиграмме поэта-сатирика Д.Д.Минаева ''Я не гожусь, конечно, в судьи…''. Первая публикация стихотворения имела легендарную предысторию (см.: Шевляков М.В. Русские остряки и остроты их. СПб., 1898): поэт встретил в театре знакомого, который приобрел репутацию доносчика, и публично провозгласил его сходство с гастролировавшим в Москве итальянским певцом Э.Тамберликом. На вопрос удивленного знакомого, в чем оно проявляется, Минаев, славившийся поэтическими экспромтами, ответил следующей эпиграммой:

Я не гожусь, конечно, в судьи,
Но не смущен твоим вопросом.
Пусть Тамберлик берет do грудью,
А ты, мой друг, берешь do-носом.

Здесь особая роль отведена дефису. Он не только соединяет набранные латинским шрифтом и кириллицей слова. Дефис является знаком еще не завершившегося разложения слов ''до'' и ''нос'' на фонемы - и уже начинающегося слияния звуков в слово ''донос''. До Минаева дефис как знак сдвига использовал Г.Р.Державин в хвалебной эпиграмме на Багратиона:

О как велик, велик На-поле-он!
Он хитр, и быстр, и тверд во брани;
Но дрогнул, как к нему простер в бой длани
С штыком Бог-рати-он.

Мы видим, что для полноты соответствия исходному слову ''Багратион'' производного предложения ''Бог рати он'' Державину пришлось переменить букву в фамилии полководца. Но этот пример только подчеркивает фонетический, а не графический характер сдвига.

А.Е.Крученых как первый исследователь явления наделял термин ''сдвиг'' предельно широким значением, распространяя его на области сюжета, синтаксиса, художественного образа. Однако этот термин сегодня используется только при изучении поэтической фонетики.