Этика и другие практические науки

Этика возникла как встречное движение мифологических образов богов и героев, с одной стороны, и советов, ка­сающихся коренных жизненных ситуаций, с другой. На­учный статус она обретала путем восхождения от част­ного к общему:

— от единичного образа к целостной картине мира, в ко­торой множество образов связано друг с другом;

— от отдельного совета (или еще более простого запрета и приказания) к универсальному принципу или к систе­ме взаимосвязанных правил — кодексу.

В Древней Греции особую роль в систематизации мифоло­гического материала сыграл Гесиод, который в «Теого­нии» попытался соединить пеструю мозаику мифических персонажей и эпизодов в целостную картину всеобщей связи богов через их родство, происхождение от перво­го существа — Хаоса. Установление родственных связей между богами было одновременно уточнением преобла­дающего характера их деятельности, своеобразного бо­жественного нрава. Кроме Гесиода были и другие сис­тематизаторы мифов, но плоды их усилий дошли до нас только в виде осколков.

Аналогичный путь избрала философия. Первые философы от Фалеса до Демокрита занимались физикой: стремились понять единство природы (греч. «φύσις» — «природа») как происхождение всех вещей и явлений от общего пер­воначала. Архаическая философия связала в один узел все ранее выделенные нами движения мысли:

— от множества божественных сущностей к общему пра­родителю;

— от разнообразия природных явлений к «αρχή», перво­началу всего сущего;

— от многообразия советов к единому этическому прин­ципу,

К этим трем со временем добавилось четвертое — движение мысли, посредством которого она постигает самое себя: связь слов в предложении, предложений в речи и мыслей в суждении. Так постепенно сложились три основные час­ти греческой философии: физика, этика и логика (диалек­тика). Отдельные авторы, в частности Платон и его после­дователи, считали самостоятельной и четвертую часть — теологию как учение о божественных силах,

Единство всех частей философии было обусловлено тем, что законы природы и правила жизни осознавались по анало­гии с грамматическими правилами языка. Это ясно видно на примере греческого слова ряд, член ряда — «στοίχεϊον», которое сначала относилось к буквам, а потом к стихи­ям — элементам, из которых состоят все природные ве­щи (земля, вода, воздух и огонь). Стало быть, природные элементы связаны друг с другом так же, как буквы в сло­вах и предложениях, а поступки в нравах. Единство при­роды и этоса столь же очевидно обнаруживается, напри­мер, в философии Эмпедокла, который учил о том, что все на свете — от мельчайших частиц до небесных тел — подчиняется периодическим колебаниям любви и вражды. Превращению этики в науку способствовало ее отделение от других наук. Сначала она существовала в нерасчленен-ном единстве эллинской и всякой иной мудрости. Исход­ная ее спецификация началась с обособления физики, ло­гики и этики внутри целостного философского знания. Практически одновременно с этим происходит разделе­ние этики и риторики. Чтобы обрести самостоятельность, этике понадобилось осознать коренное отличие этоса от природы (φύσις) и осмысленного слова (λόγος). Отделе­нию нрава от природы заметно способствовали греческие софисты V в. до н.э.; размежевание нрава и умения гово­рить (риторики) стало возможным во многом благодаря усилиям Сократа и Платона. Само слово «этика» как при­лагательное, образованное от «ήθος», ввел в оборот в IV в. до н.э. Аристотель. Этика как практическая наука о до­стижимом добре и зле отличается у него от теоретичес­ких (созерцательных) наук физики и метафизики, с одной стороны, и от поэтических наук грамматики, риторики и диалектики — с другой. Теоретические науки изуча­ют то, что существует независимо от человеческой дея­тельности или, как выражается Аристотель, не может быть иным,нежели оно есть. Поэтические и практичес­кие науки направлены на то, что может изменятьсяуси­лиями человека. При этом поэтические науки изучают то, что человек создает вне себя:вещи, сооружения, худо­жественные произведения, — практические — то, что он создает в себе самом и в своей жизни.Главное отли­чие поведения, которым занимается практическая наука, от творчества состоит в том, что вещи создаются людьми не ради самих этих вещей, а ради чего-то другого; нрав­ственные же поступки имеют ценность сами по себе.

Зодчий строит дом не ради самого дома, а для того, что­бы в нем можно было жить. Нравственный человек совер­шает добрый поступок не ради чего-то другого, а ради са­мого этого поступка, поскольку именно в нем выражает­ся человеческое стремление к добру. Основными видами поведения Аристотель считал управление своими страс­тями, управление хозяйством, управление государством. Следовательно, к практическим наукам относятся собст­венно этика, экономика (от «οΓκος» — «дом», «хозяй­ство») и политика (от «πόλις» — «город-государство»). У Аристотеля экономика и политика еще тесно перепле­тены с этикой, но в дальнейшем развитии европейской культуры под сильным влиянием христианства и — ме­нее ощутимым — других идейных течений осознается су­щественная разница между нравственностью, экономи­кой и политикой. Христианская этика открыла то обсто­ятельство, что стяжание богатства и погоня за властью трудно совместимы с сохранением душевной чистоты. Но­вое время (XVII-XIX вв.) в европейской культуре поверну­ло этику обратно к экономической и политической про­блематике, но усилило ее стремление к отделению от рели­гии. Своего апогея процесс обособления этики от других наук достиг в критической философии И. Канта, которая провела резкие разграничительные линии между этикой и теологией, этикой и психологией и даже наметила ли­нию размежевания между этикой и философией права.

В XX в., когда процесс дифференциации наук приобрел осо­бенно бурный характер, самым значительным стало обо­собление двух наук об этосе: этики и этологии. За этикой осталась та область поведения, которая связана со специ­фически человеческой способностью свободы воли. К но­вой науке этологии отошли те формы поведения, которые являются общими для человека и животных.

Отношения этики с другими науками не являются статич­ными, раз и навсегда данными. Они существенно изменя­ются во времени ив пространстве, с переходом от одной культуры к другой. Растет не только степень самостоя­тельности этической мысли, но и ее связь с остальными видами научной деятельности, а также ненаучными фор­мами культуры: религией, искусством и т.п.