Описание имён цвета в рамках компонентного анализа значений.

Существует мир «цвета» - феномен чисто психический. Известно, что в природе существуют только световые волны, а цвет есть порождение нашего глаза и мозга. Эта система «мира цвета» отражена в языке и, каким-то образом в языке структурирована. Это должно проявиться на уровне разных психических процессов, связанных с узнаванием цвета, запоминанием слов, обозначающих цвет, комбинацией, категоризацией и т.п. В процессе осуществления языком его коммуникативной функции эти процессы (точнее, какие-то их корреляторы) экстериоризируются в виде текстов. Нас тем самым интересует устройство цепочки:

= Действительность <=> Смысл <-> Текст =

Применительно к тому «куску» действительности, который связан с феноменологией цветоощущений (Фрумкина).

Перейдём к толкованию имён цвета. Начнём с толкования «основных» этимологически непроизводных имён цвета. Таким именам даются «изобразительные толкования». Они указывают на типичный объект, обладающий данным цветом. К примеру, зелёный - цвет свежей травы, листвы; белый - цвет снега; чёрный - цвет угля; красный - цвет крови. Другой пример, жёлтый цвет. Ели его рассматривать как цвет яичного желтка, то это будет тавтологией, а если объяснить как цвет увядшей растительности, то это будет не точно. Такие же трудности возникают и при рассмотрении таких цветов, как розовый, серый и коричневый – нет подходящего объекта. Если следовать этому же принципу, то, казалось бы, более простой задачей должно оказаться толкование имён цвета, образованных на основе метафорического переноса из относительных прилагательных. Например, малиновый - «похожий цветом на малину»; вишнёвый - «похожий цветом на вишню». В отличие от сливовый, который можно толковать, как похожий цветом на розовато-жёлтую сливу, и как цвет, близкий к фиолетовому. Можно думать, что о цвете вишни (соответственно малины) все носители языка имеют одинаковые представления. Но толкования вишнёвый - «цвета вишни» или малиновый - «цвета малины» не хороши в другом отношении: они никак не выявляют отношений между этими цветами, потому что малиновый и вишнёвый очень похожи друг на друга.

Также возможен иной способ толкования имён цвета: это описание одних имён цвета через другие, например коричневый, т.е. тёмный, буровато-жёлтый. Поскольку мы оцениваем толкование субъективно, исходя из того, какую информацию для они несут о денотате соответствующего имени, то с этой точки зрения такое толкование коричневого явно неудачно, потому как не просто догадаться, о каком цвете идёт речь. Такое описание наводит на мысль о каких-то грязных неопределённых тонах. Все оттенки ярко коричневого типа: шоколадного, каштанового и светло-коричневого, ближе к бежевому, сразу исключаются.

Итак, цвет можно рассмотреть в том случае, если он имеет указание на объект, который одинаково понимается всеми. Если нет подходящего объекта, то в таком случае объяснить трудно. В итоге, при всём многообразии возможных толкований, нет чёткого способа объяснить смысл слов со значением цвета, так чтобы можно было бы найти для толкуемых знаков субъективно ясные места в системе. Единственной работой, где делается попытка системного описания семантики слов – цветообозначений является работа Хеллера и Макриса «Параметрическая лингвистика» (Heller and Macris, 1967). Авторы рассматривали способ описания имён цвета в рамках «компонентного анализа значений» и предложили следующие параметры (компоненты для описания отдельного имени цвета: главная составляющая компонента – насыщенность) ср. англ. shocking pink, рус. изумрудно-зелёный (и яркость) ср. ярко-красный в противоположность тёмно-красный. В своём труде они предлагают компонент иерархической структуры, а именно: любое имя цвета содержит указание на цвет в собственном смысле (т.е. тон, hue), но нет таких имён цвета, которые бы содержали информацию о яркости или насыщенности без указания о цвете (тоне). Таких имён цвета нет потому, что слова типа светлый, яркий, тусклый, блестящий, пёстрый не являются именами цвета. Авторы полагают, что номенклатура имён цвета, по крайней мере в европейских языках, может быть описана через указанные дифференциальные признаки: цвет (тон), яркость, насыщенность.

Термины тон, яркость, насыщенность пришли в лингвистическую литературу из психологической, а в психологическую – из цветоведения. Цветоведение тесно связано с психофизиологией цветового зрения.

Как уже упоминалось, в природе нет цвета как такового, есть лишь световые волны. Световые волны определённой длины, воздействуя на зрительные рецепторы человека и будучи переработаны соответствующими механизмами мозга, вызывают ощущение, которое мы называем ощущением цвета. В цветоведении разработана система, способная охарактеризовать любое цветоощущение с помощью набора трёх переменных: тон, яркость, насыщенность. По существующему негласному соглашению, «основными» в русском языке принято считать, кроме традиционных «семи цветов радуги», ещё розовый и коричневый цвета, а также ахроматические – белый, чёрный, серый.

В русской традиции к «основным», помимо наименований ахроматических цветов чёрного, белого, серого, относят обычно красный, синий, голубой, оранжевый, жёлтый, зелёный, фиолетовый, розовый и коричневый.