Психология развития 4 страница

приятие цвета, пространства, зрительные иллюзии), а также слух,

обоняние, вкус, опознание веса, время реакции на различные сти-

мулы, память. Были выявлены отдельные межкультурные различия

в восприятии цвета и подверженности иллюзиям. В результате Ри-

верс утвердился во мнении, что культура воздействует на то, каким

образом человек видит окружающий его мир. Однако полученные

данные позволили ему прийти к заключению, что нет оснований

утверждать, будто примитивные народы обладают более высоко-

развитым восприятием, чем европейцы.

В XX в. этнопсихология получила значительное развитие в ми-

ровой науке. В результате разобщенности исследователей даже

возникли две этнопсихологии: этнологическая, которую в наши дни

чаще всего называют психологической антропологией, и психологи-

ческая, для обозначения которой используют термин сравнитель-

но-культурная (или кросскультурная) психология*". Как отмечала

М. Мид, даже решая одни и те же проблемы, культурантропологи

и психологи подходили к ним с разными мерками и разными кон-

цептуальными схемами.

Но вне зависимости от того, в русле какой из «родительских»

дисциплин проводились и проводятся этнопсихологические иссле-

дования, все они осуществляются с точки зрения одного из трех ос-

новных подходов - релятивизма, абсолютизма или универсализма.

Релятивизм заключается в подчеркивании различий между куль-

турами. Его крайний полюо- - максимизация межкультурных разли-

чий в содержании и структуре психических процессов, что, впро-

чем, не означает явного или скрытого расизма. Напротив, реляти-

* Для отечественной науки советского периода было характерно явное отста-

вание в развитии этнопсихологических знаний. Исследования практически не

проводились, но в зависимости от принадлежности авторо:з к определенной науке

этнопсихология рассматривалась: как субдисциплина этнографии, как область

знания на стыке этнографии и психологии, как раздел психологии.

висты испытывают чувство уважения к каждому изучаемому наро-

ду, пытаясь понять людей на «их собственном языке» и «исходя из

их ценностей»; они подчеркивают, что все культуры равные, но

разные. Яркими примерами культурного релятивизма являются ги-

потеза лингвистической относительности Сепира-Уорфа и концеп-

ция французского философа и социолога Л.Леви-Брюля, проти-

вопоставлявшего первобытное мышление логическому мышлению

европейцев.

К релятивистским относится и теория «Культура и личность»,

занявшая начиная с 30-х годов XX в. пространство между культур-

антропологией и психологией. Главной своей задачей исследова-

тели этой школы считали выяснение того, как индивид действует,

мыслит, чувствует в условиях данного культурного окружения.

Их интересовало прежде всего вхождение ребенка в культуру, а

связь между культурой в широком смысле, включая социальные,

экономические, политические и даже экологические аспекты, и

личностными характеристиками была для них опосредована социа-

лизацией.

Именно в школе «Культура и личность» разрабатывалась кон-

цепцияР.Бенедикт (1887-1948) о фундаментально различающих-

ся между собой конфигурациях культур, каждая из которых имеет

свою культурную доминанту - установку. Первостепенное значе-

ние для понимания теории «Культура и личность» имеет и выдви-

нутаяА. Кардинером (1891-1981) идея о наличии в каждой куль-

туре базовойличности,определяемой как основная личностная

структура, формируемая культурой в процессе воспитания ее чле-

нов в раннем детстве. Базовая личность - это все то, что делает

индивида максимально восприимчивым к определенной культуре

и позволяет ему достигать удовлетворенности и устойчивости в

рамках существующего порядка.

Усомнившись в возможности исследования сложных современ-

ных культур на основе выделения базовой личности, Р.Линтон

(1893-1953) отказался от этого глобального, но абстрактного по-

нятия в пользу статистического понятия модальной личности, пред-

ставляющей собой не «среднюю» личность, а сравнительно прочно

сохраняющиеся черты личности, чаще всего встречающиеся у

взрослых членов данного общества. В дальнейшем, столкнувшись

с трудностями выделения одной модальной личности в любом

индустриальном обществе, культурантропологи стали разрабаты-

вать концепцию мультимодальных обществ, согласно которой ка-

ждый народ представлен не одной модальной личностью, а не-

сколькими, с переходными формами между ними.

В рамках школы «Культура и личность» работали многие все-

мирно известные исследователи, кроме уже названных - К.Дюбуа,

А. Инкелес, М. Мид, но в начале 50-х годов она утратила ведущее

положение в американской науке. В дальнейшем культурантропо-

логические исследования, имеющие психологический аспект, объ-

единяются под названием психологическая антропология, предло-

женным Ф. Хсю (Сюй Лангуаном). Американский исследователь,

также исповедовающий релятивистский подход, считает, что имею-

щиеся у людей социальные представления, существующие в созна-

тельной и бессознательной форме и управляющие их действиями,

совпадают у большинства членов той или иной культуры.

Абсолютизм заключается в максимизации сходства между куль-

турами: отрицается любая специфика, игнорируются очевидные

различия между ними. Если различия обнаруживаются, они интер-

претируются как количественные, иными словами, осуществляются

оценочные сравнения. В результате культуры рассматриваются как

одинаковые, но неравные.

Пример абсолютистского подхода - использование тестов

интеллекта в межэтнических и межрасовых исследованиях. Фран-

цузские исследователи А. Бине и Т. Симон в начале XX в. создали

тесты для измерения готовности детей к школе и выявления тех из

них, кому требуется специальное обучение. Но после того, как

тесты попали в США, их стали широко применять не только в

школах, но и в других правительственных программах, в частности

при обследовании прибывающих в США иммигрантов. В резуль-

тате столь неадекватного использования тестов, требующих знаний

в области языка и культуры, многие выходцы из стран Централь-

ной и Восточной Европы признавались умственно отсталыми.

Более того, тесты интеллекта могут использоваться (и действи-

тельно неоднократно использовались) при попытках доказать ра-

совое превосходство одних народов над другими (например, белого

над цветным населением США из-за «научно доказанной» интел-

лектуальной неполноценности последнего). При этом абсолютисты

не учитывают, что существует несколько обусловленных культурой

причин различий в IQ (коэффициенте интеллекта) у представите-

лей разных народов: в различных культурах существуют разные

представления о том, что собой представляет интеллект, могут не

совпадать представления о достойном пути проявления своих

способностей.

Сторонники третьего подхода отстаивают универсализм - един-

ство психики с возможными достаточно существенными внешни-

ми различиями, полагая, что базовые психологические процессы

являются общими для людей повсюду на Земле, но на их проявле-

ния серьезное влияние оказывает культура. В исследованиях уни-

версалистов проводятся сравнения, но с большими предосторож-

ностями, со стремлением избежать оценок и предпочтения своей

культуры.

Примером универсалистского подхода в этнопсихологии могут

служить взгляды французского мыслителя, создателя школы этно-

логического структурализма К. Леви-Строса. У народов, которые

Леви-Строс изучал, его в первую очередь интересовали не особен-

ные и экзотические, а общечеловеческие черты. Всегда за внеш-

ними различиями он искал внутренние универсальные структуры,

которые лежат в основе любого явления культуры, в том числе

универсальные структуры человеческого мышления.

Универсальной человеческой потребностью Леви-Строс считает

«жажду объективного познания». Он приводит множество ярких

примеров того, что в любом обществе мир является объектом

мысли, по меньшей мере, настолько же, насколько и средством

удовлетворения потребностей.

Леви-Строс выделяет еще одну функцию мышления на любых

этапах истории человечества, отражающую его общее свойство -

требование порядка и состоящую в категоризации и классификации

мира с помощью бинарных оппозиций жизнь-смерть, небо-земля,

день-ночь, животное-человек и т. п.

Хотя Леви-Строс по сути сводит мышление человека к одному

аспекту - категоризации, в современной психологии признаются

его заслуги, поскольку он стремится за бесконечно разнообразны-

ми явлениями внешне абсолютно различных культур обнаружить

универсальные операции человеческого ума.

В ходе развития этнопсихологии доминировали разные направ-

ления, но в целом наблюдалось явное движение к универсализму,

осознание того, что культуры - равные, внешне разные, но в основе

своей одинаковые - «играют разные вариации на общую тему»,

как писал Бэрри.

Социальная психология*

Убеждение, что социальная психология имеет короткую исто-

рию, но богатое прошлое, разделяется, наверное, абсолютным

большинством социальных психологов вне зависимости от их

теоретических пристрастий и стало уже традиционным для исто-

рико-гносеологических обзоров в данной области психологии. Во

многом подобная согласованность мнений определяется тем, что

проблема социальной детерминации различных психологических

реальностей имеет многовековые традиции, причем не только

изучения, но и сомнения.

Является ли человек в своей социальной сущности продуктом и

«слепком» своего окружения, или же он творит его? Психологиче-

ское есть результат социального влияния, или те или иные социаль-

ные явления суть отражения психологических закономерностей?

Какой логике отдать предпочтение: социальному конструирова-

нию личности или же конструированию личностью поля социаль-

* Раздел написан Е. П. Белинской и Е. М. Дубовской.

ного? Рефлексии этих оппозиций подчинена история всего гума-

нитарного знания - от Аристотеля и Платона, Гоббса и Локка,

Дюркгейма и Тарда до современности. Предмет социальной психо-

логии как самостоятельной науки складывался во многом через

попытки ответить на эти вопросы. И в этом смысле «богатство

прошлого» социальной психологии определяется западноевропей-

ской традицией постановки проблемы человека.

Единодушие социальных психологов в констатации многообра-

зия своих «исторических корней» имеет и другие причины. Дело в

том, что формирование социальной психологии как составной

части психологической науки имело некоторые особенности. При

возникновении любой самостоятельной дисциплины можно выде-

лить содержательные предпосылки в разнообразных смежных нау-

ках, однако основные составные части психологического знания

имели в качестве базовой (для становления их проблемного поля,

понятийного аппарата и т.д.) именно психологическую науку.

Принципиальная особенность социальной психологии состоит в

том, что для нее таких «материнских» наук было, по крайней мере,

две - психология и социология. Этим объясняется, в частности, тот

факт, что многие исследователи, работавшие в этой области, имеют

отношение как к социологии, так и к социальной психологии - до-

статочно вспомнить Э. Дюркгейма, Г. Тарда, Дж. Г. Мида и многих

других. Но дело не только в том, что социальную психологию как

на ранних этапах ее становления, так и сегодня «делали и делают»

не только психологи. Другим очевидным следствием наличия по-

добной «родительской семьи» стало основное предметное содержа-

ние социальной психологии. Соотношение индивидуального и со-

циального: социальная детерминация поведения человека, с одной

стороны, и психологизация социальных процессов, с другой, - та-

ковы два вектора становления предмета социальной психологии.

Изначально обе эти тенденции складывались и развивались доста-

точно изолированно, в рамках различных научных дисциплин, но

постепенно, с усложнением взглядов как на психологические, так и

на социальные явления, формировался самостоятельный, социаль-

но-психологический подход к решению одной из краеугольных

проблем гуманитарного знания - проблемы личности и общества.

Понятно, что попытка рассмотреть становление предмета со-

циальной психологии через призму данной проблемы сталкивает-

ся с определенными трудностями выбора: «богатство прошлого»

оборачивается в этом случае своей противоположностью, своеоб-

разным embarras de richesses (богатством выбора), тем более что

собственная «короткая история» социальной психологии задает

для прошлого довольно локальные временные рамки.

Отдавая себе в этом отчет, мы посчитали возможным остановить-

ся в дальнейшем лишь на некоторых ключевых фигурах классиче-

ской западноевропейской социологии, тем более что в других раз-

делах учебника многие их них представлены достаточно полно. Мы

также пошли по традиционному пути, характеризуя историю станов-

ления социально-психологических идей сначала на Западе, а затем

в России конца XIX - начала XX в. Заметим сразу же, что подобное

разделение не является следствием каких-либо идеологических раз-

ногласий, а, скорее, отражает желание проследить истоки доста-

точно драматичной судьбы социальной психологии в нашей стране.

Родоначальниками классической социологии по праву счита-

ются О. Конт и Г. Спенсер. Не останавливаясь детально на харак-

теристике их концепций (это сделано в главе 6 данного учебника),

отметим еще раз, что в большинстве случаев становление социоло-

гии как новой предметной области было вызвано успехами естест-

венно-научного знания и подчинялось требованиям методологии

позитивизма.

Хотя заимствования и аналогии производились этими исследо-

вателями из разных областей естественных наук (Контом - из

ньютоновской физики, Спенсером - из дарвиновской теории эво-

люции), общими для зарождающегося структурного функциона-

лизма в социологии стали интерес к анализу социальной структуры

и утверждение представления о развитии общества как о процессе

нарастающей социальной дифференциации. Известный «закон трех

стадий» социальной динамики Конта и «теория социальной эво-

люции» Спенсера, по сути, сходным образом решали вопрос о

взаимоотношении личности и общества. Так, ведущим фактором

социального прогресса признавался прогресс человеческого духа,

считалось, что развитие общества обусловлено развитием опреде-

ленных идей, основные интеллектуальные действия людей, какова

бы ни была сложность современной им общественной структуры,

универсальны и строятся по одинаковым законам, что, в свою

очередь, определяет последовательное накопление знаний человека

о себе самом и окружающем его социальном мире. Очевидно, что

подобная доминанта свободы и рационализма в данных концеп-

циях была обусловлена общим влиянием интеллектуальной рево-

люции эпохи Просвещения. Однако последняя была все-таки уже

достаточно удалена во времени, и остается неясным, унаследован-

ный или же собственный гуманистический пафос заставил, в част-

ности, Спенсера во второй половине XIX в. рассматривать соци-

альный прогресс как постепенное освобождение личности от оков

«социального порядка».

Общим было также и понимание основной задачи новой науки -

прояснить законы установления и поддержания «социального по-

рядка», причем причины его возникновения рассматривались через

призму определенных человеческих качеств. Так, согласно Конту,

у человека есть два психологических свойства, ведущих к «всеоб-

щему согласию»: потребность пребывать в обществе себе подобных

и потребность в доброжелательной кооперации. Оба они есть след-

ствие победы в ходе исторического развития социального инстинк-

та над индивидуалистическим, доказательством чему служат воз-

никающие на определенном этапе специфические формы деятель-

ности (совместный труд) и социальные институты (семья). Закреп-

лению же подобного положения вещей способствуют конкретные

механизмы социального контроля, базирующиеся, по выражению

Спенсера, на «страхе перед живыми и перед мертвыми» и вопло-

щающиеся в создании государственных и религиозных социальных

институтов.

С точки же зрения специфики способов анализа новое («пози-

тивное») знание о человеке как продукте окружающей социальной

реальности должно было опираться на методы наблюдения и экспе-

римента. И если в теории Конта формулируются лишь самые об-

щие требования к данному методическому аппарату (часть из них

не утратила актуальности и в наши дни, например: необходимость

предварять результаты наблюдения определенными теоретически-

ми схемами, возможность анализа «патологических» вариантов

протекания социальных процессов как естественного эксперимента

для прояснения социально-нормативных закономерностей и т. п.),

то Спенсеру принадлежат интересные в своей социально-психоло-

гической конкретике «правила социологического метода».

Согласно им, основная методологическая проблема любого

знания о социальной сущности человека коренится в факте вовле-

ченности исследователя в те процессы, которые он анализирует.

Эта идея впоследствии не раз обсуждалась в социальной психоло-

гии, особенно в критические, «переломные» периоды ее развития

(например, на рубеже 60-70-х годов XX в.). По мысли Спенсера,

трудности, связанные с тем, что людей изучают тоже люди, застав-

ляют исследователя в социальных науках:

- обращаться только к общим, фундаментальным закономерно-

стям общественного развития и стремиться к созданию адекватного

им теоретического знания;

- постоянно отдавать себе отчет в собственной несвободе от

своих интеллектуальных, эмоциональных и социально-статусных

пристрастий и предрасположенностей;

-видеть вытекающие из этого различия между конкретными

данными и их интерпретацией;

- осознавать опасность идеологического прессинга, a priori гро-

зящую социальным наукам, и потому «не потрафлять социальному

заказу власть имущих и избегать искушений рыночного спроса».

Во многом именно эти, значительно опередившие свое время,

соображения Спенсера задали основной вектор последующей по-

лемики Э. Дюркгейма и Г. Тарда, предметом которой стала научная

рефлексия взаимосвязи социального и индивидуального. В ее рам-

ках впервые отчетливо были заданы идеологии социологизма и

психологизма в анализе личности.

С точки зрения Э.Дюркгейма, социальная реальность имеет

собственную оригинальную природу и потому должна объясняться

социальными фактами. Она не может быть сведена к реальности

человеческой индивидуальности, и, следовательно, любые заимст-

вования социальными науками объяснительных моделей из других

областей знания неплодотворны. Конечно, подобная точка зрения

во многом была связана с актуальными для того времени задачами

институционализации социологии, решению которых Дюркгейм

уделял много времени и сил. Однако его идеи опережали непо-

средственные задачи организационного развития молодой науки

и имели большое значение для становления социальной психо-

логии.

Так, идея Дюркгейма о двойственной природе социального фак-

та, с одной стороны, и его объективном, независимом от индивида,

существовании, с другой стороны, обусловила определенное пони-

мание механизмов регуляции социального поведения человека -

сначала для социологически ориентированных исследователей, а

затем и для социальных психологов. Именно Дюркгейму исходно

принадлежит представление о двух возможных формах «социаль-

ного принуждения»: с одной стороны, социальное поведение чело-

века регулируется и ограничивается внешними, объективно суще-

ствующими правилами социального взаимодействия, а с другой -

не менее действенным способом социальной регуляции выступают

интериоризированные социальные нормы и ценности. Причем по-

следним Дюркгейм отводил главенствующую роль, так как считал,

что истинная основа солидарности в обществе состоит не в принуж-

дении, а в интериоризированном моральном долге по отношению к

нормам группы.

Рассмотрение в качестве социальных фактов специфического

вида (в качестве объективно существующей социальной реальности,

оказывающей на человека «внешнее» давление) коллективных пред-

ставлений, отражающихся в определенных способах мышления,

чувствования и деятельности и приобретаемых человеком в ходе

социализации, имело еще более значимые, хотя и отдаленные, по-

следствия для социальной психологии. Становление и бурное раз-

витие когнитивистской ориентации в социальной психологии прак-

тически через сто лет после анализа Дюркгеймом возможной струк-

туры социологической теории в значительной степени были связа-

ны с возникновением теории социальных представлений Московией,

унаследовавшей многие идеи своего соотечественника. Так, социаль-

но-психологическое воплощение нашли тезисы Дюркгейма о дейст-

венной, регулирующей социальное поведение, роли коллективных

представлений; об их символической функции; о возможности изу-

чения социальной действительности через анализ содержания кол-

лективных представлений, которые, по сути, и являются единствен-

ной действительностью, адекватной задачам социальных наук.

Заметим здесь же, что мысль Дюркгейма о существовании уров-

ня коллективных представлений как одного из двух уровней инди-

видуального сознания в дальнейшем в преобразованном виде отра-

зилась в одном из основных концептов Дж.Г. Мида - понятии

обобщенного другого, представляющем собой результат интернали-

зации индивидом социальных установок.

Таким образом, в центре внимания Дюркгейма как исследова-

теля «фактов коллективного сознания и коллективных способов

действия» были проблемы формирования социальных норм и их

воздействия на человека. Именно этот аспект анализа он считал

собственным предметом социологии: «Основные социальные яв-

ления - религия, право, мораль, эстетика - являются не чем иным,

как системой ценностей, или общественных идеалов. Социология

движется в сфере идеала: не приближается к нему, а берет его в ка-

честве исходного пункта. Именно идеал составляет характерную

область ее изучения».

Во многом подобное понимание предмета было связано со спе-

цификой решения вопроса о соотношении индивидуального и со-

циального. Согласно Дюрктейму, человек есть «раздвоенная реаль-

ность» (Homo duplex), в которой индивидуальное и социальное

сосуществуют, фактически не смешиваясь. Наличие в языке множе-

ства дихотомий для описания человеческой природы (тело и душа,

чувства и разум, инстинкт и сознание) лишний раз доказывает,

что полюс индивидуального, связанный с физическими потребно-

стями человека, и полюс социального, отражающий наличие у него

понятийного мышления и морали, достаточно жестко разведены.

Более того: человека делает человеком именно «всеобщее» как сим-

волически представленное в его сознании общество.

Собственно, именно этот тезис Дюркгейма и вызывал наиболь-

шее сопротивление его современников. Так, родоначальник ли-

нии психологизма в социологии, оказавший большое влияние на

формирование социальной психологии как самостоятельной об-

ласти знания, Г.Тард не без иронии отмечал: «Очень трудно по-

нять, как может случиться, что, окончательно отбросив индивидов,

мы получим в остатке общество». С его точки зрения, социум есть

совокупность индивидов, каждый из которых определен веером

потребностей, мотивов, влечений, причем большая часть из них

имеет иррациональную природу и является бессознательной. Буду-

чи «итоговой суммой» подобных разнородных элементов, общест-

во закономерно не подлежит однонаправленным изменениям, а по-

тому всякие попытки изучения социальной динамики обречены на

провал. Источником не только индивидуально-психологического,

но и социального служит «неизменная человеческая натура», и,

следовательно, единственно возможная задача исследователя в

социальных науках - изучение взаимного влияния людей друг на

друга как в межличностном взаимодействии, так и в рамках боль-

шой группы. И в том и в другом случае основным механизмом

социального влияния выступает, по мысли Тарда, подражание: бла-

годаря последнему не только транслируются модели поведения,

верования, убеждения, но и само общество получает возможность

поддерживать свою целостность.

Заметим, что эта критика не учитывала того факта, что Дюрк-

гейм отмечал не только регулирующую, но и «творящую», конст-

руктивную функцию коллективных представлений. С его точки

зрения, не только все собственно человеческие «атрибуты» имеют

социальную природу, но и общество «живет» в коллективных пред-

ставлениях своих членов и соответственно само в определенной

степени есть результат коллективного сознания. «Так как Вселен-

ная существует лишь постольку, поскольку она мыслится, и так как

в своей целостности она мыслится только обществом, то оно ста-

новится родовым понятием, без которого не существует ничего».

Но этой идее Дюркгейма опять же было суждено «ожить» лишь

спустя многие годы в методологии когнитивизма в социальной

психологии.

Г. Тард был первым исследователем в области социальных наук,

который поставил под сомнение страстную веру в человеческий

разум, унаследованную западноевропейскими мыслителями от

эпохи Просвещения. И хотя он остался на позициях парадигмы

объяснения, соответственно отмечая, что основная роль социаль-

ной психологии суть роль прогностическая (предсказание соци-

ального поведения отдельного человека и групп людей через зна-

ние индивидуально-психологических особенностей), его творче-

ство послужило своеобразным толчком для последующего ста-

новления парадигмы интерпретации в социологии и социальной

психологии («понимающей социологии» Вебера, феноменологии

Гуссерля и Шюца, символического интеракционизма Мида и др.).

Идеи Тарда о роли иррациональных факторов в социальном по-

ведении людей, о наличии определенных психологических меха-

низмов регуляции социального взаимодействия (подражания, зара-

жения, внушения) нашли свое более конкретное воплощение в од-

ной из первых социально-психологических концепций - психологии

масс Г. Лебона (1841-1931).

С точки зрения Лебона, главной чертой наступающей эпохи

(имелся в виду XX век) станет замена сознательной деятельности

отдельных индивидов бессознательной властью толпы. Причину

подобного торжества «массы» над личностью Лебон видел в гос-

подстве в обществе определенных идей, а именно идеи социализма.

Продолжая линию психологизма в анализе проблемы личности и

общества, Лебон считал причиной социальной динамики постоян-

ную смену идей: будучи исходно интеллектуальным и духовным

достоянием одного человека, определенная идея «путем заражения»

проникает в «душу массы», находя все больше и больше привер-

женцев. Поэтому «на судьбу народов влияют не революции и вой-

ны, а перемены в основных идеях». Сама идея при этом неминуемо

упрощается, почти теряя свое исходное интеллектуальное своеоб-

разие, превращаясь в догмат, т. е. абсолютную истину на эмоцио-

нальной основе. Собственно говоря, только в этом своем превра-