На подъеме

Летопись археологического изучения Ярославской области во второй половине прошлого столетия связана с деятельностью археологических экспедиций союзного и позднее общероссийского уровня, а также многочисленными, хотя и менее масштабными изысканиями местных исследовательских организаций. После перерыва, обусловленного Великой Отечественной войной, полевые исследования в области начались в 1952 году. Основные вехи и достижения в археологии ярославского Поволжья этого десятилетия составляют хроника и результаты деятельности на территории области экспедиций Государственного Исторического музея, Среднерусской экспедиции ИИМК АН СССР, Ярославского краеведческого музея и некоторых других научно-исследовательских объединений.

Активная деятельность этих организаций приводит к тому, что пятидесятые годы прошлого столетия открывают новую страницу в истории археологического исследования Ярославской области. Всего за несколько послевоенных лет был сделан большой шаг вперед в русле систематического и последовательного изучения обширных участков. Работы, проведенные в этот период, отличались методичностью и порой исключительной, с учетом ограниченности возможностей, интенсивностью.

Первым шагом к возвращению на территорию края полевой археологии стали проведенные в июле 1952 года работы под руководством научного сотрудника Института истории материальной культуры Академии наук СССР Е.И. Горюновой. В составе экспедиции работали также сотрудники Ярославского областного краеведческого музея. Летом этого года на месте впадения в Рыбинское водохранилище реки Вороксы недалеко от деревни Зубарево (Пошехонский район) «детьми были обнаружены металлические предметы и человеческие кости, вымытые водой из древних могил». Об этом было сообщено в Ярославский музей, и вскоре на месте находок начала работу археологическая экспедиция Е.И Горюновой, обнаружившая Зубаревский курганный могильнике. Всего на памятнике было зарегистрировано 26 курганов, вскрыто шесть насыпей, вымощенных камнем. Могильник мерянский; на основании анализа вещей время его существования отнесено Е. И. Горюновой к концу X –началу XI века [Архив ЯИАМЗ. П. 16. Л. 3].

Рис. 1. Е.И. Горюнова

Горюнова Екатерина Ивановна (1902 – 1995) – археолог, доктор исторических наук. Родилась в Москве в семье инженера-механика. В 1918 г. закончила среднюю школу в Тамбове. В 1920 г. и поступила в 1-й Государственный университет в Москве на биологическое отделение, в 1922 г. перешла в Антропологический институт, который закончила в 1927 г. по специальности «палеоантропология и археология». С 1923 г. работала в Центральном музее народоведения (позднее – Музей народов СССР). С 1936 по 1963 гг. работала в Институте археологии РАН. С 1923 года принимала участие в археологических экспедициях. В 1950-е гг. работала на раскопках Березняковского городища и древнерусских курганных могильников Ярославской области, проводила археологическое наблюдение за реставрационными работами в Спасо-Преображенском монастыре в Ярославе. Крупнейший специалист в области финно-угорской археологии, большое внимание уделяла изучению памятников дьяковской культуры и истории городов северо-восточной Руси.

В 1954 году под руководством выдающегося советского археолога Н.Н. Воронина создается Среднерусская экспедиция ИИМК АН СССР, которая в течение трех сезонов провела обширные комплексные исследования на территориях Московской, Владимирской, Ярославской, Смоленской и Рязанской областей. В составе экспедиции работали несколько отрядов, каждый из которых имел свою задачу, свои направления работы в рамках общей стратегической линии археологических исследований. Ростовский отряд, работавший в эти годы в Ростове Ярославском, возглавляет сам Н.Н. Воронин. Недолгая, но очень плодотворная деятельность этой экспедиции внесла значительный вклад в изучение древнейшего прошлого Ярославского края [Археологические экспедиции, 1962; 199-201].

Руководителем Поволжско-мерянского отряда Среднерусской экспедиции ИИМК была Е.И. Горюнова. В 1954-1956 гг. отряд работает в Ярославском районе области, где исследует славянские могильники и селища близ пристани «Красный холм» на правом берегу Волги, двадцатью километрами выше Ярославля. Восемь курганов из 99 зафиксированных были раскопаны на I Харитоновском могильнике XI-XIII вв [Комаров, 2005; 94]. Погребения на горизонте и в могильных ямах ориентированы на запад, инвентарь типичен для славянских могильников XI-XII вв. II Харитоновский могильник находится в трехстах метрах от первого. Из 23 насыпей было вскрыто четыре; датировка погребений та же, что и на первом могильнике.

Рис. 2. Рисунок из отчета Е.И. Горюновой о раскопках I Харитоновского могильника (погребение из кургана №14)

После Харитоновских работы отряда переносятся на расположенные по соседству два Пекшинских курганных могильника. Первый из них находится рядом с устьем реки Пекши (притока Волги) и включает 112 насыпей. Из них вскрыто восемь, датировка курганов – XI-XII вв. Второй Пекшинский могильник размещается в ста метрах к западу от первого и включает двадцать две насыпи. Вскрыта одна насыпь XI-XII вв. Пекшинское селище в устье реки разрушено; обследование с зачисткой склона берега дало единичные обломки славянской гончарной керамики XI века.

Рис. 3. Рисунок из отчета Е.И. Горюновой о раскопках I Пекшинского могильника

В течение сезонов 1955-1956 гг. Поволжско-мерянский отряд Среднерусской экспедиции проводит частичные раскопки знаменитого Попадьинского селища, которое также находится рядом с устьем реки Пекши. Результаты работ рисуют памятник как мерянский поселок VI-VIII веков. В процессе раскопок открыты следы десяти наземных построек с очагами, площадью 18 метров на 6, представляющие собой большесемейные жилища [Археологические экспедиции, 1962; 199-200].

В процессе раскопок открыты следы десяти наземных построек с очагами, найдены фрагменты лепной керамики, большое количество железного инвентаря (инструменты и оружие). Наличие большого комплекса железных предметов позволило предположить возможность существования на поселении собственного железоделательного производства. Особенность материалов Попадьинского селища - множество точильных камней, которые всегда сопутствуют находкам режущих предметам из железа. В вещевом комплексе представлены также предметы меднолитейного производства, бронзовые мерянские украшения, богатое собрание предметов из кости - в том числе художественных изделий [Горюнова, 1961; 84-89].

Большую часть находок на селище составляет посуда. Анализ керамики дал Е.И. Горюновой основание датировать памятник временем не ранее VI-VII вв., тогда как П. Н. Третьяков, исследовавший селище в тридцатые годы ХХ века, датировал его периодом V-VI вв. Дата Е. И. Горюновой подтверждается также другими находками – например, трехперым наконечником стрелы, аналогии которому известны на памятниках VII-VIII вв. [Архив ЯИАМЗ. П. 22. Л. 2].

Рис. 4. Реконструкция Попадьинского селища

В середине десятилетия Н.Н. Воронин в качестве начальника одного из отрядов возглавляемой им Среднерусской экспедиции ИИМК АН СССР продолжил археологическое исследование Ростова, начатое в 1939 году. Под его руководством Ростовский отряд в течение двух сезонов – в 1955-1956 гг. - проводит раскопки в Кремле, на территории бывшего Григорьевского затвора и около церкви Бориса и Глеба [Археологические экспедиции, 1962; 200]. Основной целью изысканий Ростовского отряда в 1955 году было исследование культурного слоя города, результаты которого помогли бы ответить на вопрос о характере первоначального поселения на месте Ростова. Не менее важная задача проведения этих работ заключалась в изучении архитектурных памятников. Всего было заложено шесть раскопов – у южной стены Кремля на территории затвора, на валу 1632 года, у крыльца Красной палаты, у церкви Бориса и Глеба.

Работы на последнем из них подтвердили летописные сведения о местоположении церкви 1214 года и княжьего двора при ней. Пятый и шестой раскопы также подтвердили существование крылец XVII века церкви Григория Богослова и Воскресенской церкви. В результате проведения работ был, кроме того, прослежен слой мерянского поселения. Полученные данные доказывали, что Ростовская митрополия имела несколько крупных гражданских построек. Среди находок – бытовые предметы, фрагменты стеклянных сосудов, около тысячи фрагментов керамики, части поливных плиток, рельефных цветных изразцов и майолики [Архив ГМЗ РК А-1239. л. 1-3, 46-53]. Исключительный интерес представляет находка двух корабельных шпангоутов, принадлежавших судну, предназначенному для речного плавания. Конструкция и обшивка шпангоутов характерны для X-XI веков [Леонтьев, 1999a; 159-167]. Круг вопросов, решенных в результате исследования Успенского собора и других архитектурных сооружений Ростова, был очерчен Н.Н. Ворониным в специальной статье [Воронин, 1958; 4-23.], итоги других исследований опубликованы лишь частично. «Были заложены раскопы в митрополичьем саду, у ц. Бориса и Глеба и прорезан городской вал XVII в. в его прибрежной части» [Леонтьев, 2003a; 36.].

В 1956 году раскопки в Ростовском Кремле были продолжены. В результате работ этого года более четко обрисованы границы мерянского поселения на территории Ростова, найдены следы церкви Бориса и Глеба, доказано, что княжий двор находился в устье реки Пижермы [Архив ГМЗ РК А-1240. л. 30-34]. В ходе раскопок были получены также обширные новые материалы по истории монументального строительства в древнем Ростове и разнообразные находки, характеризующие слой Ростова X-XII веков.

В 1957 году Отрядом по изучению крепостных сооружений древней Руси Среднерусской экспедиции ИИМК (рук. П.А. Раппопорт) были проведены исследования оборонительных сооружений города Романова. В рамках этих работ сделана прорезка вала в северной части городища. В результате изучения полученных данных руководитель раскопок приходит к заключению, что вал был сооружен в конце XIV века. Собственно культурный слой им больше не изучался [Никитин, 1996; 37].

Павел Александрович Раппопорт (1913–1988)– археолог и историк архитектуры, доктор исторических наук. Работал в Ленинградском отделении Института археологии АН СССР. Автор ряда фундаментальных научных трудов по крепостному и храмовому древнерусскому зодчеству.

В 1958-1959 гг. архитектором-реставратором Е. М. Караваевой при участии М. К. Каргера в связи с реставрацией Спасо-Преображенского собора было заложено несколько шурфов с целью обнаружения его фундаментов начала XIII в. Исследования проводились в подклете собора, галереях и возле южной апсиды. Необходимой документации при этих изысканиях не велось, имеется только графическая фиксация шурфов. [Архив ЯСНРМП, №№1851-1854, 3101-3103]. Хотя фундаменты собора 1216 г. и были обнаружены, плановая его структура осталась невыясненной, стратиграфия же как внутри храма, так и возле него вообще не фиксировались. В результате этих работ были получены некоторые сведения относительно каменного зодчества домонгольского Ярославля, но в целом они мало что добавили в изучение истории городаa [Иоаннисян, 1985; 158].

В истории археологического изучения территории Ярославской области в рассматриваемый период особое место занимают многочисленные раскопки и обследования, проведенные под руководством Дмитрия АлександровичаКрайнова. В середине пятидесятых годов он открывает первый этап своей многолетней деятельности по систематическому исследованию ярославских памятников, продолжавшийся почти полтора десятилетия и давший значительные научные результаты.

Рис. 5. Д.А. Крайнов

Крайнов Дмитрий Александрович (1904 – 1998) – археолог, доктор исторических наук. Родился в деревне Ивашево во Владимирской губернии, в 12 лет поступил в духовное училище в Переславле-Залесском. В 1925 г. после окончания гимназии в Киржаче поступил на историко-археологическое отделение этнологического факультета МГУ. Был одним из учеников В.А. Городцова. В 1929 г. закончил МГУ, затем в 1937 г. - музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова по классу оперного певца. До 1941 г. работал в ГИМе. Во время Великой Отечественной войны был на оккупированной территории, потом оказался в северных лагерях ГУЛАГА. В 1951 г. был освобожден досрочно и работал руководителем художественной самодеятельности в родной деревне, в 1954 г. становится сотрудником угличского краеведческого музея. С 1956 г работает в ИИМК. В 1959 г. организовал Верхневолжскую археологическую экспедицию. С 1925 по 1992 гг. принимал участие в археологических экспедициях. Основные научные интересы – каменный и бронзовый век. Им были раскопаны более половины всех известных на настоящий момент могильников фатьяновской культуры. Последние 20 лет своей научной деятельности занимался проблемой неолита-энеолита Верхнего Поволжья (обосновал выделение верхневолжской культуры, пытался решить проблему генезиса волосовской культуры, выступил с оригинальной теорией происхождения льяловской культуры).

Начало этим работам было положено в 1954 году, когда Д.А. Крайнов возглавил Угличскую экспедицию, созданную Институтом изучения материальной культуры и Угличским краеведческим музеем, сотрудником которого он был в это время. В июле 1954 года на средства Ярославского областного краеведческого музея вновь созданной экспедицией были проведены разведочные работы на Введенском могильнике (так называемый «Введенский холм») фатьяновской культуры. Памятник находился у церкви погоста Введенское Угличского района, и к моменту проведения работ был в значительной степени разрушен карьерными разработками гравия. Всего было вскрыто около 350 кв. м. площади могильника. Рядом с карьером в раскопе обнаружен многослойный памятник, верхний слой которого относится к XII – XVI вв. Ниже - песчаный слой с находками, в частности, кремневых изделий микролитического облика [Архив ЯИАМЗ. П. 19, л.15; Крайнов; 58]. В этом же году Д. А. Крайнов предпринимает разведки в Гаврилов-Ямском районе – около села Холм и на Вареговом болоте [Архив ЯИАМЗ. П. 19, л.12].

В октябре 1954 года экспедиция под руководством Д.А. Крайнова начинает в Угличском районе работы, результаты которых имели очень большое значение для археологии Ярославского Поволжья.

Продолжая исследование многослойного памятника Золоторучье-I, открытого и изучавшегося в 1932-1933 гг. сотрудником ИИМК О.Н. Бадером, Д.А. Крайнов обнаруживает, что фатьяновские культурные остатки залегают здесь вместе с поздненеолитическими вещами. Те и другие найдены над слоем раннего неолита (льяловская культура). Значительные по масштабам раскопки были проведены на дюнах берегового вала. В шурфах, заложенных в разных частях дюны, обнаружены остатки различных эпох – славянской, дьяковской, фатьяновской, неолитической, во многих пунктах залегающие совместно [Крайнов, 1959; 64-65]. Исследование главного раскопа показало, что основных слоев имеется два. В первом найдены вещи, относящиеся к разным эпохам - от современной до фатьяновской, а второй дал обширное собрание кремневых орудий и неолитической керамики. Найденные в ходе раскопок захоронения были отнесены Д. А. Крайновым к славянскому времени – XI-XIII вв.

В отличие от более ранних исследователей, датировавших стоянку Золоторучье–I периодом мезолита или ранним железом, Д.А. Крайнов счел ее временным поселением различных эпох - том числе позднего палеолита [Архив ЯИАМЗ. П. 18, л.11-15]. Это последнее обстоятельство делает Золоторучье-I уникальным памятником на территории Ярославской области. До нее памятники палеолита здесь не были известны.

Во время обследования территории в районе сел Золоторучье, Васильки и Нестерово, проводившегося также в 1954 году, Д. А. Крайновым была открыта многослойная стоянка Золоторучье-III, а также Богоявленское и Нестеровское селища. Богоявленское селище имело три культурных наслоения – мезолитическое, дьяковское и славянское. Оно отличалось большими размерами и мощностью слоя культурных остатков. Нестеровское селище отнесено Крайновым к славянскому времени. На стоянке Золоторучье-III был заложен шурф, давший большое количество кремневого материала; Д.А. Крайнов предполагал, что его обилие связано, возможно, с размещением в этом месте мастерской кремневых изделий. Наличие следов различных эпох (дьяковской, фатьяновской, неолита) он объяснял тем, что, предположительно, это место в течение долгого времени посещалось как источник кремня. Люди, приходившие на Золоторучье за сырьем для своих изделий, могли устраивать здесь временные поселения [Архив ЯИАМЗ. П. 18, л.3-7].

В 1954 году Д. А. Крайновым были открыты также стоянки на Карашском торфянике, в полукилометре от села Караш тогдашнего Петровского района (нынешний Ростовский), где по поручению Ярославского областного краеведческого музея он провел предварительные разведки [Архив ЯИАМЗ. П. 26, л. 1]. Обследование показало наличие в северо-восточной части болота слоев поселения неолитического (30000-2500 гг. до н.э.) и раннедьяковского (IX-V вв. до н.э.) времени.

В следующем, 1955 году здесь начинаются раскопки. В этой экспедиции принимали участие Институт истории материальной культуры АН СССР и Государственный исторический музей, которые способствовали проведению исследований как участием в финансировании работ, так и командированием в состав экспедиции своих сотрудников, в том числе - доктора исторических наук А. Я. Брюсова [Архив ЯИАМЗ. П. 20, л. 1]. Всего было вскрыто около 600 кв.м площади. В ходе работ обнаружены остатки деревянных сооружений (предположительно домов, а также настилов и ходов), деревянные вилы, остроги, верши, костяные гарпуны и наконечники стрел, деревянные лыжи; фрагменты глиняных сосудов с сетчатым и ямочным орнаментом, кремневые осколки и пр.

В 1958 году работы на Карашском торфянике продолжаются; всего за два сезона вскрыто 140 кв. м площади могильника. Раскопки показали, что памятник содержит два культурных слоя – раннедьяковский и неолитический. Исходя из особенностей полученного материала (найдены были в основном орудия охоты и рыболовства, предметов домашнего обихода очень мало) Д. А. Крайнов определил Карашские стоянки I и II как сезонные. В отличие от них культурные остатки стоянки Караш-III свидетельствуют о постоянном характере поселения. Могильник фатьяновского времени на Караше был полностью разрушен [Крайнов, 1964; 52].

В 1957 году А.Л Никитин начинает широкие археологические исследования в Переславском районе, во время которых следы поселений эпохи бронзы были обнаружены на таких неолитических памятниках как Польцо, Векса-III и Сомино-II; наиболее представительно в этом отношении многослойное поселение Польцо. Итоги этих исследований были отражены в ряде публикаций второй половины семидесятых годов [Никитин, 1975; 118-140).

К числу наиболее значительных исследований этого десятилетия в Ярославской области относятся также раскопки, проводившиеся на территории края Государственным Историческим музеем. Вдохновителем, организатором и руководителем цикла работ выступила сотрудник ГИМ Мария Васильевна Фехнер.

Рис. 6. М.В. Фехнер

Фехнер Мария Васильевна (1909 – 1996) – археолог, сотрудник Государственного исторического музея, кандидат исторических наук. Родилась в Москве, в семье врача. В 1931 закончила музейно-краеведческое отделение 1 МГУ. С 1932 г. работала в ГИМ (с 1952 г. заведовала III археологическим отделом). Основное направление научных интересов – славянские памятники раннего средневековья и экономические связи Древней Руси со странами Востока и Средиземноморья. В 1953-58 гг руководила рядом экспедиций в Угличский р-н Ярославской области, в 1959-63 и 1974-77 гг. исследовала Тимеревский и Петровский могильники. Ее исследования дали богатый материал, ставший эталонным в решении многих кардинальных вопросов ранней истории Руси. В последние годы занималась изучением шелковых тканей из погребальных памятников Древней Руси.

В 1954-1959 годах экспедиция музея работала в Угличском районе. В раскопках принимали участие сотрудников Угличского краеведческого музея. Целью работ было изучение памятников сельского типа домонгольского времени. Предшествующими исследованиями (археологическим обследованием берегов Волги в 1932-33 годах и разведкой Д.А. Крайнова в 1954 году) здесь было зарегистрировано 16 селищ [Фехнер, 1957; 184]. За шесть полевых сезонов экспедицией ГИМ раскопано 12 сельских поселений; еще шесть памятников отмечены как полностью разрушенные. Среди раскопанных М.В. Фехнер поселений наиболее интересные результаты дали поселения Золоторучье-II и Грехов ручей.

Первое из них представляет собой древнерусское селище, расположенное на месте поселения бронзового века. На его территории обнаружены остатки нескольких жилищ, большое количество керамики, почти исключительно гончарной Характер сельскохозяйственных орудий свидетельствует о развитии пашенного земледелия. На южной окраине удалось проследить остатки металлургического производства – обломки криц, железных шлаков, куски обожженной глины и массу угля. По-видимому, здесь находилась кричная печь [Фехнер, 1957; 190]. Площадь раскопа составила 300 кв.м., толщина слоя – от 50 до 160 см. По находкам селище датируется XI – началом XIII вв. Отсутствие находок более позднего времени позволяет предположить, что поселение было уничтожено пожаром. Археологические данные, таким образом, органично дополняются летописным свидетельством о появлении татар в окрестностях Углича в XIII веке [Фехнер, 1957; 186].

Работы на селище Грехов ручей проводились экспедицией ГИМ, в составе которой вместе с М.В. Фехнер работали известные археологи В.А. Мальм и Н.Г Недошивина, и продолжались три сезона, с 1957 по 1959 год. Этот памятник, расположенный в 6-7 километрах от Углича на правом берегу Волги, открыт в 1932 году экспедицией ГАИМК. Тогда же, в сотне метров ниже по течению, был выявлен курганный могильник. Предварительное обследование селища было проведено в 1956 году. Площадь раскопок экспедиции ГИМ в итоге составила более тысячи квадратных метров, охватив большую часть территории поселения. Удалось проследить остатки жилищ, открытых очагов и нескольких ям хозяйственного назначения. В числе находок – бытовые и хозяйственные предметы, значительное количество фрагментов лепной и гончарной посуды. Был найден также развал гончарного горна. Эта находка позволила предположить, что горновый обжиг применялся уже не только городскими, но и сельскими ремесленниками.

В ходе работ установлено, что селище представляет собой однослойный памятник XI-XIII веков. Из того обстоятельства, что в слое полностью отсутствуют находки более позднего времени, следует, по-видимому, что селение у Грехова ручья перестало существовать во второй половине XIII века [Фехнер, 19560; 156-160].

Остальные раскопанные М.В. Фехнер угличские селища она датирует приблизительно тем же периодом. Общий итог – все рассмотренные объекты в Угличском районе представляют собой домонгольские памятники, разрушенные татарами в XIII веке, когда окрестности Углича были совершенно опустошены. «Расположенные на близком расстоянии друг от друга, они свидетельствуют о высокой плотности заселения этого района. Отсутствие находок XIV – XVII веков на данных памятниках дает возможность предполагать, что с татарским нашествием эти поселения прекратили свое существование» [Фехнер, 1957; 195].

Параллельно с изучением селища Грехов ручей в 1957 году экспедиция ГИМ раскапывает обширную курганную группу, разместившуюся с ним по соседству. Этот могильник имел уже к тому времени большую археологическую историю. Часть его насыпей была раскопана Угличским музеем еще в 1899-1900 годах и затем в 1923 году; впоследствии, в 1933 году его обследует экспедиция ГАИМК, насчитавшая более сотни курганов. В 1956 году экспедиция ГИМ провела предварительную съемку плана курганной группы и в 1957 году приступила к раскопкам. Всего могильник включал 56 насыпей. Из двадцати двух раскопанных курганов три оказались пустыми, в остальных погребения были расположены на материке. Костяки ориентированы на запад или с небольшими отклонениями к юго-западу. Могильник служил кладбищем для обитателей селища Грехов ручей; изучение материала погребений позволило датировать эту курганную группу XI-XIII вв. [Мальм, 1960; 167-174].

В 1959 году помимо Угличского района области экспедиция ГИМ работает также в Переславском. Раскопками, проводившимися при участии представителей Переславского музея, руководит сотрудница ГИМ И. К. Цветкова. В ходе работ исследованы два памятника - неолитическая стоянка на Ивановском торфянике и двуслойное поселение на Вашутинском озере. Вашутинская стоянка открыта В.И Смирновым, собравшим на ее поверхности фрагменты ямочной керамики и кремневые орудия. Небольшие раскопы 1959 года вскрыли два основных культурных слоя - льяловский внизу и волосовский вверху. В поздневолосовском слое найдены обломки глиняных сосудов фатьяновской, поздняковской и абашевской культур. Среди находок имеются также типичные для неолитических памятников кремневые изделия – сланцевые топоры, тесла, зубчатые штампы, комбинированные орудия [Цветкова, 1960; 48-52].

Этими работами завершается период деятельности археологической экспедиции Государственного Исторического музея в Ярославской области в пятидесятые годы прошлого столетия.

В 1957 году Среднерусской экспедицией ИИМК АН СССР был сформирован Ярославский отряд под руководством Д.А. Крайнова. В рабочий сезон этого года отряд занимался обследованием участков территории области, перспективных в археологическом отношении. Разведочные работы были проведены в нескольких районах. Так, в Некрасовском районе обследован холм у деревни Ворокса с фатьяновским могильником - как оказалось, практически разрушенным к этому времени, а также стоянка «Горка-III», относящаяся к дьяковской культуре. В Переславском районе было обследовано урочище «Воробьева горка». В Тутаевском районе осмотрен разрушенный могильник у поселка Константиновский. В Угличском районе проведено обследование и шурфовка окрестностей деревни Родионово, ниже по течению Волги найдено селище дьяковской культуры. У села Ильинское Ярославского района обследован разрушенный, как выяснилось, фатьяновский могильник. Кроме того, в этом году были заложены несколько шурфов на территории Углича [Крайнов, 1964; 50-58].

В 1958 году работы были продолжены. В ходе их открыт фатьяновский могильник у села Григорково Даниловского района, обследованы фатьяновский могильник у деревни Никитино Даниловского района и Пужбольский могильник в Ростовском районе. Отряд под руководством А.Л. Никитина в 1958 году исследует стоянки на Рождественском острове озера Неро. В культурном слое здесь встречены редкие обломки неолитической керамики и многочисленные обломки сосудов волосовского периода и поздняковской культуры. Найдены также фрагменты фатьяновской керамики вместе с кремневыми и костяными орудиями [Крайнов, 1964; 50-53]. В этом году А. Л. Никитин провел также разведки на Хуторской и Львовской стоянках Ростовского района,в ходе которых исследовал несколько ранее известных памятников эпохи неолита и бронзы. Кроме того, был осмотрен холм «Горушка» у села Халдеево того же района, где обнаружен небольшой фатьяновский могильник. Он был раскопан затем в 1959 году (найдено одно погребение с типичным инвентарем, характерным для этой культуры) [Крайнов, 1964; 53].

В 1958 году А.Л. Никитин исследовал также стоянку «Польцо» на берегу реки Вексы, открытую М.Н. Смирновым в 20-е годыХХ века и исследованную позже П.Н. Третьяковым. В позднем неолитическом слое найдены фатьяновские вещи [Крайнов, 1964; 51]. Д.А. Крайновым в 1958 году была обследована стоянка у деревни Мелкое Рыбинского района. Найдены призматический нуклеус и три кремневых отщепа, указывающие на присутствие следов неолитической стоянки. Кроме того, Д.А. Крайнов в этом году обследовал окрестности села Васильевское в Рыбинском районе [Крайнов, 1964; 53-54].

Рис. 7. Раскопки стоянки Польцо

В 1959 году с целью археологического обследования памятников Ярославской, Ивановской, Костромской, Калининской, Новгородской, Владимирской областей Ярославский отряд Среднерусской экспедиции преобразуется в Верхне-Волжскую археологическую экспедицию ИИМК (позже - ИА) АН СССР. Получение статуса самостоятельной научно-организационной единицы придает новый импульс ее деятельности. О работе экспедиции в новом качестве говорится в соответствующей главе.

В самом конце пятидесятых годов Государственный исторический музей открывает новый этап своей работы на ярославских памятниках, перенеся ее теперь в ближайшие окрестности Ярославля. С этого времени основным полем его исследовательской деятельности становятся средневековые курганные группы над Которослью. К раскопкам на новом месте сотрудники ГИМ под руководством М.В. Фехнер приступают в 1959 году, и начиная с этого сезона в течение пяти лет ведется интенсивное изучение двух крупнейших ярославских курганных комплексов эпохи раннего средневековья – Тимеревского и Петровского могильников.

Исследования были предприняты в связи с планировавшимся тогда строительством Ново-Ярославского нефтеперерабатывающего завода. Согласно первоначальному проекту оба памятника оказывались на территории будущего предприятия, что грозило их полным уничтожением, поэтому темпы проведения работ были исключительно высокими. На Тимереве за три полевых сезона было вскрыто 282 насыпи, в Петровском за два сезона – 106. Раскопки велись сотрудниками Государственным Историческим музеем совместно с Ярославским краеведческим.

Некрополь у деревни Большое Тимерево занимает площадь в 4,5 гектара в 12 км к юго-западу от Ярославля, на склонах реки Сечки – притока Которосли. Точное общее число насыпей к этому моменту не было установлено, так как разные исследователи называли цифры от двухсот курганов до тысячи. Поэтому одной из первоочередных задач, стоявших перед экспедицией, была съемка плана памятника. По данным инструментальной съемки, Тимеревский могильник состоял из 425 курганов, но позже эта цифра была уточнена –432. Почти все они «сильно заросли деревьями, что очень затрудняло проведение археологических работ. На некоторых насыпях приходилось выкорчевывать до 25 пней» [Архив ЯИАМЗ, д. 36, л. 3].

Итоги уже первого года работ на могильнике дали М.В. Фехнер основание для вывода, что «Тимеревскую курганную группу нельзя считать чисто славянским памятником» [Архив ЯИАМЗ, д. 36, л. 19] Последующие сезоны и обработка полученных материалов позволили охарактеризовать этническую принадлежность населения, оставившего могильник, и уточнить его датировку - конец IX- первая половина XI вв. Памятник представляет собой кладбище нескольких деревень, появившееся в результате того, что несколько небольших могильников срослись между собой. Славянская колонизация этих территорий началась, судя по материалам Тимерева, с середины X века. Норманны ко времени бытования кладбища уже были ассимилированы местным населением, о чем свидетельствует незначительное количество скандинавских погребений. Вслед за Я.В. Станкевич М.В. Фехнер повторяет, что идентификация могильника как оставленного скандинавскими торговыми факториями не имеет под собой оснований [Фехнер, 1963; 17].

Рис. 8. Раскопки Тимиревского курганного могильника. Конец 1950-х гг.

Курганный могильник близ деревни Петровское находится в пяти километрах на восток от Большого Тимерева. Раскопки экспедиции Государственного Исторического музея были проведены здесь в 1962 – 1963 годах. В результате изучения обрядов погребения и могильного инвентаря М.В. Фехнер приходит к заключению, что Петровское курганное кладбище возникло на рубеже IX - Х вв. [Архив ЯИАМЗ. д. 55. Л. 1, 5]. Материалы Петровского могильника оказались аналогичными Тимеревским, с тем отличием, что погребальный инвентарь заметно беднее. Население, оставившее его, было смешанным, с явным преобладанием финского элемента. Могильник тоже служил кладбищем для нескольких сельских поселений, и хронологические рамки его бытования сходны с датировкой Тимерева [Фехнер, 1963; 23].

В 1961 году экспедицией ГИМ под руководством МВ.В. Фехнер обследовано также и Тимеревское поселение (АКР, с.83), а в 1962 году - селище у села Петровское (X-XIII вв). В ходе работ найдена лепная керамика и небольшое количество фрагментов гончарной керамики домонгольского времени, а также остатки литейного и железоделательного производств - тигли, железные шлаки, крица, оплавленная керамика и стекло. Близкое соседство селища с курганным могильником того же имени объединяет их в единый комплекс [Комаров, 2005; 92].

Рис. 9. План Тимеревского курганного могильника

Следует особо отметить, что в пятидесятые и далее шестидесятые годы в археологическом изучении памятников Ярославского края активно проявились и собственные научные силы области. Прежде всего, они представлены в это время исследовательской и организаторской деятельностью сотрудников местных музеев, энергия и энтузиазм которых явственно свидетельствует о возрождении интереса к археологии на местах, о восстановлении прерванной в тридцатые годы традиции археологических обследований территории области на базе краеведческих структур. Особая роль в этих процессах принадлежит Угличскому музею и Ярославскому областному краеведческому музею.

Угличский музей в лице Д.А. Крайнова и других его сотрудников в пятидесятые годы выступал инициатором организации значительных полевых работ на многослойных памятниках Угличского и Гаврилов-Ямского районов, став на несколько лет основной базой их проведения. Ярославский краеведческий музей принимал участие в раскопках Д.А. Крайнова на Карашских стоянках 1955-1956 гг., а в шестидесятые годы он предпринимает большие усилия по организации собственной археологической экспедиции, участникам которой на основе финансовых и исследовательских возможностей музея удалось провести несколько весьма эффективных в научном отношении полевых сезонов. Подобный результат стал возможен благодаря самоотверженной и настойчивой работе музейщиков – энтузиастов изучения археологических древностей края.

Первым здесь следует назвать имя научного сотрудника Ярославского краеведческого музея Алексея Степановича Смирнова, известного как основной двигатель идеи проведения ЯКМ серьезных самостоятельных исследовательских работ, их организатор и руководитель. Впервые в качестве главы археологической экспедиции он выступает в 1963 году, когда проводит разведки по левому берегу Волги от Тутаева до Ярославля - в Тутаевском, Ярославском и Даниловском районах. В Тутаевском районе были обследованы уже известные курганные могильники - Троицкий, Вороновский, а также открыты новые курганные группы. У деревни Березино курганная группа состояла из 13 насыпей, одна из которых была раскопана. Исследованный курган содержал трупоположение, скудный погребальный инвентарь составляли проволочные бронзовые височные кольца, имеющие довольно широкую датировку.

Рис.10. А.С. Смирнов (слева) и И.В. Дубов (справа)

Тогда же А. С. Смирнов обнаружил могильник у деревни Киселево, состоящий из пяти курганов, один из которых поврежден кладоискательской ямой. Более крупный могильник был открыт А. С. Смирновым у деревни Мотылево. Группа насчитывала 79 насыпей, часть которых имела следы грабительских ям и траншей. Здесь А. С. Смирнов исследовал три кургана. Отмечена плохая сохранность костяков, очень небогатый погребальный инвентарь встречен только в одном из раскопанных курганов. Еще один могильник, предположительно XI-XIII вв., насчитывающий 62 кургана, был открыт у деревни Пшеничище (по привязке А. С. Смирнова – в 0,4 км от деревни Племянниково).

В Ярославском районе экспедицией Ярославского краеведческого музея исследованы два могильника - у села Беркайцево (раскопан один курган) и Дедова гора (три кургана с датировкой X-XIII вв.), а также одиночный Дмитриевский курган [Архив ЯИАМЗ. П. 56. Л. 5-7]. В Даниловском районе А.С. Смирновым был обследован Волосовский могильник, к раскопкам которого впоследствии (в 1964 году) приступил Д. А. Крайнов [Архив ИА РАН. Р-1, №2802].

В следующем, 1964 году экспедиция ЯКМ под руководством А. С. Смирнова начинает раскопки II Пекшинского могильника в Ярославском районе. За сезон раскопано было десять курганов. По форме погребального обряда и характеру могильного инвентаря А.С. Смирнов отнес памятник к славянским могильникам местного сельского населения, селище которого, по-видимому, находилось западнее могильника, на восточном берегу реки Пекши. Датировка памятника - XI-XII вв. [Архив ЯИАМЗ. П. 61 Л.1-5]. В этом же году исследователь провел разведочные работы в Ярославском районе на Наумовском фатьяновском могильнике, над которым нависла угроза разрушения в связи со строительством автострады [Архив ЯИАМЗ. П. 61 Л.6].

В 1965 году А.С. Смирнов приступил к раскопкам I Пекшинского могильника. За сезон было разработано 20 курганов. По характеру захоронений и особенностям погребального инвентаря памятник также отнесен исследователем к славянским могильникам местного сельского населения. Памятник несколько более поздний по сравнению с II Пекшинским могильником, датировка - XII-XIII вв. [Архив ЯИАМЗ. П. 61 Л.1-9]. Небезынтересно, что в работе этой экспедиции в качестве землекопа принимал участие школьник из города Ярославля Игорь Дубов. Этими раскопками завершается перечень полевых исследований в области в шестидесятые годы прошлого столетия.

В самом конце шестидесятых годов раскопки на территории Ярославской области проводит также кафедра археологии Московского государственного университета. С этого времени в области начинает свои исследования Андрей Евгеньевич Леонтьев. В 1969 году, тогда еще студентом МГУ, он проводит разведки по выявлению славянских памятников в Ростовском районе. Отрядом, состоявшим из студентов кафедры археологии МГУ, была обследована территория к югу от поселка Петровск. В ходе работ обнаружены 14 славянских поселений и одно городище первой половины I тыс. н. э. Разведка позволила выявить следы двух локальных групп памятников: первой – в районе деревень Осокино и Никитино на реке Сара; второй – в районе Рюмниковского озера. Большинство памятников определены как селища. Культурный слой их сохранился плохо, почти все поселения повреждены карьерными разработками или распашкой.

Комплекс на Саре состоит из двух селищ и двух городищ. В культурном слое на городище в излучине Сары вблизи деревни Никитино обнаружены обломки как лепной, так и гончарной керамики. Система укреплений селища характерна для укрепленных поселений железного века. Второе городище расположено на горе «Макарья» у деревни Осокино и представляет собой двухслойное поселение, нижний слой которого датируется первой половиной I тысячелетия н. э., верхний - ХI в. Нижнюю границу селищ, судя по керамике, можно отнести к ХI в.

В районе Рюмниковского озера, Осоевского и Годеновского торфяников обнаружены следы пяти славянских селищ и одного городища островного типа, хронологические рамки бытования которого можно определить как период с ХI по XVII вв. На месте двух селищ – Рюмниково-I и Осоево-I в настоящее время находятся деревни. Неподалеку от них у деревни Лихинино найдено городище, которое представляет собой образец укрепленного поселения первой половины I тыс. н. э. Площадка городища окружена кольцевым рвом, толщина культурного слоя достигает 70 см.

К северу от Ростова на реке Устье найдены два славянских селища у деревень Новоселки и Козлово. Нижние слои пвамятников относятся к ХII в. К юго-востоку от города у деревни Богослов обнаружено еще одно селище начала I тыс. н. э. [Леонтьев, 1970; 74].

Подводя итоги рассматриваемого периода, приходим к заключению, что пятидесятые и шестидесятые годы представляют собой весьма значимый этап в археологических хрониках края. Основными его составляющими были экспедиционные предприятия Д.А. Крайнова, работа Среднерусской экспедиции ГАИМК, полевые работы Государственного Исторического музея, Ярославского и Угличского краеведческих музеев.

Д.А.Крайнов, возглавлявший вначале Угличскую экспедицию, затем Среднерусский отряд и далее Верхне-Волжскую экспедицию, вел раскопки большими площадями, уделяя особое внимание основополагающим процессам поволжского палеолита и фатьяновским могильникам. Экспедиция ГИМ внесла большой вклад в изучение курганных некрополей в окрестностях Ярославля и средневековых селищ в Угличском районе. Большую роль в развитии археологии края сыграла также работа двух отрядов Среднерусской экспедиции ИИМК – Поволжско-мерянского и Ростовского. ЯКМ оставил заметный след своей деятельностью по уточнению археологической карты Ярославской области и содействовал сохранению разрушающихся памятников.

Рис. 11. Д.А.Крайнов

Результаты уже нескольких первых послевоенных лет показывают, что древняя ярославская земля не оскудела открытиями и материалами для дальнейших исследований. Так, в ходе раскопок, проведенных Д.А. Крайновым во второй половине пятидесятых годов, впервые получены данные, характеризующие древнейшее прошлое региона. Обнаружены, в частности, свидетельства существования на территории области памятников эпохи верхнего палеолита (стоянка Золоторучье-I). Не меньшее значение имеют полученные в этот период материалы средневековых памятников региона. Кроме того, данные раскопок именно этого времени достоверно подтвердили и дополнили письменные свидетельства о появлении татар в районе Углича в середине XIII веке, и о последствиях этого вторжения. Наконец, Ростовский отряд Среднерусской экспедиции многое прояснил в архитектурной истории города.

В следующем десятилетии особое значение получили систематические работы экспедиции ГИМ на Тимеревском и Петровском могильниках. Результаты их проведения были подытожены в обобщающем труде «Ярославское Поволжье», вышедшем в 1963 г. Огромный вклад в археологическое исследование области в это время внесла бурная исследовательская деятельность Верхне-Волжской экспедиции на фатьяновских памятниках области, о чем ниже подробно рассказано в соответствующей главе. Активную изыскательскую деятельность в этот период развивает также Ярославский краеведческий музей.

Таким образом, главными объектами полевых работ и научного исследования на территории Ярославской области в этот период были памятники эпохи бронзы, вновь открытые верхнепалеолитические слои мезолитических стоянок (Золоторучье), средневековые могильники и селища, а также город Ростов. Материалы раскопок легли в основу фундаментальных исследований Н.Н. Воронина, Е. И. Горюновой Д. А. Крайнова, М. В. Фехнер, внесших большой в клад в развитие отечественной археологии XX века. Обобщение научных результатов работ этого времени заложило фундамент сегодняшних представлений о развитии края в эпоху бронзового века и во многом обновило представления о мерянском и славянском периодах в его истории.

Стоит особо подчеркнуть большую роль, которая в этих процессах принадлежала местным краеведческим музеям, много послужившим делу организации, финансовой поддержки и практической реализации серьезных полевых изысканий. Отметим также, что пятидесятые и далее шестидесятые годы стали временем формирования в Ярославской области собственных исследовательских кадров. Начиная работу в составе московских экспедиций этого времени, местные специалисты (в частности, сотрудники краеведческих музеев) приобретали неоценимый опыт, позволивший им позднее вести самостоятельные полевые исследования.