Прочие условия эффективности и качества редакторского анализа

Тщательное изучение и знание будущего читателя издания, результатов воздействия на него аналогичных изданий — еще одно важное условие эффективности и качества редакторс­кого анализа, редактирования.

Коль скоро редакторский анализ является мысленным экспериментом, он должен удовлетворять условиям выпол­нения мысленных экспериментов.

Это означает прежде всего, что подлинный успех в редак­торском анализе возможен лишь в том случае, если редактор в состоянии построить модель читателя. А в состоянии сде­лать это он только тогда, когда располагает объективными данными о читателе. К таким данным можно отнести уро­вень знаний потенциальным читателем предмета редактиру­емого произведения, представление о том, что этот читатель ожидает от подобного произведения, что побуждает его брать­ся за чтение этого произведения. Значение могут иметь так­же знание характера и особенностей той деятельности на на­стоящем и предвидимом этапах, в которую могут быть вклю­чены почерпнутые из этого произведения знания.

Каковы же пути и средства добывания этих знаний?

Применительно к школьным учебникам кое-что на этом пути сделано. Так, Н. А. Менчинская в работе «Психологи­ческие требования к учебнику» (см.: Методические, психо­логические и гигиенические требования к учебнику для сред­ней школы. М., 1955. С. 143—168) предложила применить к изучению читателя школьного учебника научные методы на­блюдения, беседы, естественного эксперимента и сформули­ровала требования к процессу такого изучения.

В случаях, когда потенциальные читатели издания — стро­го ограниченная группа, доступная изучению, приемы и ме­тоды, предлагаемые Н. А. Менчинской, вполне могут быть распространены на их изучение.

Стать на позицию читателя, во всех своих действиях исхо­дить из их интересов и потребностей нельзя, если ограничи­ваться только изучением читательских откликов на аналогич­ные издания, их писем, устных отзывов, выступлений на об­суждениях книг и их презентациях. Более или менее точно судить о качестве книги, о том, насколько она удовлетворяет читателей, можно только по таким объективным показате­лям, как эффективность применения полученных из книги знаний в практической деятельности (у школьников, напри­мер, к решению учебных задач).

Н. А. Менчинская предлагает учителям накапливать объективные документы результатов наблюдений (конс­пекты уроков, указания учителя к самостоятельной про­работке учениками материала учебника, записи вопросов учеников по учебным изданиям, ошибки ответов после вы­полнения домашнего задания, письменные работы учени­ков). Эти документы помогут оценить качество учебника.

Рекомендуются также беседы с учащимися по специаль­ной методике (вопросы, ответы на которые должны показать, насколько понял ученик причинно-следственные зависимо­сти или насколько ясно он представляет себе внешнюю сто­рону описаний; задания на сравнение материалов учебника, задачи на проверку их усвоения).

Цель естественного эксперимента — выяснить, что' имен­но является причиной трудности усвоения материала учеб­ника: содержание текста или приемы его изложения. Для та­кого эксперимента строят серии упражнений с постоянным содержанием текста, но с вариантами его изложения.

Только объединенными усилиями нескольких или мно­гих однотипных издательств можно провести исследования восприятия и понимания читателями выпускаемой ими ли­тературы, степени удовлетворения ею их интересов. Это мо­жет дать неоценимое знание читателей и увеличить точность анализа и оценки подготавливаемых к изданию книг.

Эффективность редакторского анализа зависит также от степени знания редактором индивидуальных особенностей ду­ховного мира автора. Такое знание позволяет редактору хо­рошо ориентироваться в нюансах авторских замыслов, постоянно видеть за строками текста авторский мотив. Это знание дает также возможность правильно строить взаимо­отношения с автором, с учетом его психического склада. То, что подходит для одного, недопустимо для другого и может повлечь за собой трудно разрешимый конфликт.

Анализируя произведение, нельзя не считаться с тем, кто его автор, как сказывается на тексте его личность, что в тек­сте от него, а что привнесено случайно, не органично для его текста, что идет от замысла и мотива автора, а что вросло в произведение помимо них.

Необходимо редактору и знание собственных индивидуаль­ных особенностей. Не может редактор точно и обоснованно критиковать собственные замечания и рассуждения, не зная хорошо себя, свой психический склад. Редактор, который плохо знает свои индивидуальные особенности, не сумеет отделить в своих замечаниях и предложениях автору чисто субъективное от объективно необходимого, будет допускать ошибки.

Так что изучать и знать своего читателя, своего автора и самого себя редактору насущно необходимо ради точности и правильности анализа и оценки подготавливаемого к изда­нию произведения.

Еще одно условие успеха редакторского анализа — знание редактором тех проблем и проблемных ситуаций, которые со­здались или могут возникнуть в той области знаний или отрас­ли деятельности, ради развития и совершенствования которой создается редактируемое произведение, а также знание лите­ратуры, тематически и содержательно предшествующей ре­дактируемому произведению.

Без такого знания трудно выявить все устаревшее и новое в тексте, установить уголовно наказуемый плагиат.

Последнее условие эффективности и качества редакторс­кого анализа относится не столько к редактируемому произ­ведению, сколько к произведениям аналогичного содержа­ния и назначения, которые будут подготавливаться к изда­нию в последующем.

Его суть в желательности обобщать в работе над одним, се­годняшним изданием все принципиально важное для совершен­ствования целой группы однотипных изданий или произведений одного вида.

Успех в издательском деле лежит и в направляющем влия­нии издательств на литературный процесс, на творчество ав­торов.

Уместно здесь напомнить исполненные глубокого смыс­ла слова С. Я. Маршака, немало потрудившегося на издатель­ской ниве:

Правильно поставленная редакционная работа неминуемо приводит к теорети­ческим обобщениям.

Редактор, критикуя то произведение, которое он сегодня готовит к изданию, не всегда в состоянии реализовать то, что объективно принесло бы пользу изданию и читателю и даже, может быть, сделало его в чем-то новаторским.

Причины таковы:

1. Автор вправе отклонить предложения редактора, если они не вытекают из договора.

2. Редактор связан сроками подготовки издания к произ­водству, а существенное совершенствование произведения требует дополнительного времени.

3. Невозможно не считаться и с устоявшимися традиция­ми. Через некоторое время они могут быть поколеблены, что создаст благоприятные условия для реализации полезных редакторских новаций.

4. Наконец, не всегда возможности данного автора дела­ют посильной для него реализацию редакторских предложе­ний, но это может быть вполне по силам авторам следующих подобных работ.

Обобщать сегодняшнюю практику важно для того, чтобы выдвинуть перед авторами следующих книг той же группы новые задачи, сформулировать новые требования, сегодня еще не осуществимые, но вполне осуществимые завтра.

Каждое редактируемое произведение в таком случае ста­нет для редактора звеном в цепи предшествующих и после­дующих изданий одной группы. Ему полезно видеть в сего­дняшнем произведении и издании прообраз будущих произ­ведений и изданий, которые лишены еще не преодолимых сегодня слабостей и обогащены новыми качествами, наме­ченными сегодня. Редактирование и редакторский анализ начинается, таким образом, еще до того, как произведение легло на редакторский стол.

Глава 9

АНАЛИЗ И ОЦЕНКА КОМПОЗИЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Разбор качеств текста мы начинаем с композиции не слу­чайно. Это важнейшее качество текста, от которого зависит его ясность и доходчивость. Композиция определяет, на­сколько полно будет раскрыта тема, легко ли поймет чита­тель то, что хочет донести до него автор, или запутается в тек­сте, как запутался сам автор, осядет ли прочитанное прочно в сознании читателя или скользнет по нему, не оставив сле­да. Причины такого значения композиции будут раскрывать­ся по мере развития текста данной главы.

Есть и методическая причина. Если в результате анализа композиции окажется, что текст нуждается в перестройке, то рациональнее сначала перестроить текст, а уж потом ана­лизировать и оценивать его стиль, так как после перестрой­ки возникнут новые связи и не исключена и новая корректи­ровка текста.

Наконец, начинать анализ и оценку текста с его компози­ции лучше всего и потому, что это позволяет редактору пол­нее и глубже освоить содержание произведения.

9.1. Выбор композиции

Главная задача редактора при анализе и оценке компози­ции — установить, верно ли выбран автором план постройки произведения, позволил ли он автору полностью раскрыть тему, дал ли возможность рационально использовать объем или привел к повторам и дублированию материала, помог ли читателю эффективно использовать те сведения, которые нужно сообщить ему, или, наоборот, заставил читателя са­мому заниматься мысленной обработкой материала для луч­шего его понимания и восприятия.

Композицию нельзя рассматривать как нечто внешнее по отношению к содержанию, лишь как простую последователь­ность частей текста, которые можно переставлять без какого бы то ни было влияния на содержание произведения. Содер­жание меняется с изменением композиции.

Можно без сомнений утверждать, что композиция во мно­гом предопределяет результат, к которому автор приведет читателя.

Выбрать ту или иную композицию, тот или иной план из­ложения — это все равно что выбрать путь раскрытия темы. По одному пути раскроется одно содержание и будут видны лишь немногие ближайшие пункты, по другому — другое со­держание и будет открыто многое неведомое.

Маркс в «Капитале» дал образец истинного пути исследо­вания. Композиция «Капитала» — это не что-то внешнее по отношению к его содержанию, это путь анализа, путь вос­хождения от абстрактного к конкретному. Исходный путь исследования — самая абстрактная категория — товар. Имен­но товар абстрактнее всего характеризует капиталистическое производство. В то же время это и самая простая категория. Из нее развиваются все остальные. В ней заложены противо­речия целого.

Дальнейшее движение исследователя и есть восхождение от абстрактного к конкретному: каждый следующий этап — анализ все менее абстрактной категории. У Маркса в «Капи­тале»: товар, труд, стоимость, деньги, капитал, прибавочная стоимость, заработная плата. Не технологическая последо­вательность (труд порождает товар), а по степени нисходя­щей абстракции. Такая последовательность, возможно, об­щая закономерность расположения материала при диалек­тическом исследовании сложного явления. Это не только способ исследования, но и определенная структура. Она де­лает ясными отношения явлений действительности. Пред­мет исследования — благодаря тому что вскрываются его внутренние противоречия — предстает как живое целое. Иная последовательность сделала бы отношения менее ясными, а могла и запутать их.

Композиция того типа, который использовал Маркс, не­обходима, быть может, и в других случаях исследования слож­ного явления.

Пример «Капитала» показывает: как композиция зависит от содержания, так и содержание в некоторой степени зави­сит от композиции. Содержание, выливаясь в форму, в том числе и композиционную, меняется от этого в большей или меньшей степени по существу.

Так что лучше всего, если композиция определяется задачей текста, поставленной автором. Чего он хочет достичь и что по ходу дела выяснить — это во многом зависит от вы­бранного пути, выбранного плана и способа рассмотрения темы.

Удача или неудача произведения во многом зависит от ком­позиции.

Если композиция принципиально не подходит для текста (не отвечает его целям и задачам), произведение вряд ли по­лучится полноценным по содержанию и уж, во всяком слу­чае, читатель не сможет извлечь из него столько, сколько из произведения, построенного в полном согласии с его целя­ми и задачами.

С этой точки зрения интересно взглянуть на работу авто­ра над композицией относительно небольшого параграфа на тему «Сокращения» для учебника корректуры.

Первоначально параграф был написан по такому плану:

Виды сокращений

Графические сокращения Буквенные аббревиатуры Сложносокращенные слова

Графические сокращения

Общепринятые графические сокращения Употребляемые самостоятельно Употребляемые с именами людей Употребляемые с географическими названиями Употребляемые при датах Употребляемые с числами Специальные графические сокращения Индивидуальные графические сокращения

Буквенные аббревиатуры Виды

Правила написания Особенности употребления

Сложносокращенные слова

Сокращенные обозначения единиц величин

Плану параграфа не откажешь в логичности и стройно­сти. В основу его композиции положен классификационный принцип. Сначала рассматривается сама классификация, а затем сообщаются сведения о каждом классе, каждой группе сокращений.

И все же при всей логичности и стройности план не под­ходил для параграфа учебника, где основной упор надо было сделать на методике корректуры: что проверять, в какой пос­ледовательности, на что' обращать главное внимание. В пред­ставленном же виде материал был скомпонован так, что по нему удобно наводить справки, но технология, методика ра­боты корректора над текстом с сокращениями оказалась ото­двинутой на задний план. Более того, именно из-за такого построения параграфа собственно методических рекоменда­ций в нем оказалось очень мало.

Естественно, что редактор попросил автора переработать

«

параграф, написать его по другому плану, более отвечающему задачам учебника. Автор не мог не согласиться с такой просьбой и переписал параграф, построив его иначе (см. ниже на с. 150).

Нетрудно заметить, как при новом построении параграфа акцент сместился в сторону методики работы: даже заголов­ки сразу нацеливают на то, что нужно делать, а текст раскры­вает, как именно это делать. Композиция приведена в соот­ветствие с задачами книги, она нацелила автора на то, чтобы четко сформулировать методические рекомендации.

Конечно, это пример простой, задача автора была срав­нительно нетрудной, но решать ее автору пришлось не без усилий. Зато эффект налицо.

Еще одно требование к композиции: она должна исклю­чать повторы и дублирование материала, чтобы экономить объем и труд читателя.

Например, в статье обзорного тала автор рассматривает, как одну и ту же проблему решают в разных странах, и строит свою работу по странам: в одной — так, в другой — иначе, в тре­тьей — еще по-особому. Повторы неизбежны, так как в ряде стран часть решений не может не совпадать. Поэтому более подходящей для такой статьи будет композиция по пробле­мам: такое-то решение проблемы в такой-то группе стран, дру­гое решение в другой группе стран и т.д. Повторов не будет, и статья получится более обобщенной и удобной для читателя.

1. Виды сокращений по форме и области употребления

2. Определение уместности сокращения

а) Круг употребления общепринятых сокращений

б) Круг употребления специальных сокращений (в том числе сокращенных

обозначений единиц величин)

в) Круг употребления индивидуальных сокращений

3. Определение понятности и благозвучности сокращений

4. Методика проверки единообразия сокращения слов и словосочетаний

5. Проверка соблюдения редакционно-технических правил употребления и написания сокращенных слов

а) Правила о границах употребления графических сокращений

б) Правила об употреблении сокращений в сочетании с несколькими

числами, датами, именами собственными

в) Правила написания сокращений

Форма написания графических сокращений Употребление точки как знака сокращения Употребление прописных и строчных букв в буквенных аббревиатурах и сложносокращенных словах

6. Заключение (подытоживает задачи корректора при чтении тек­ста с сокращениями)

Другой пример. Автор представил в редакцию рукопись брошюры о технике редакционно-издательской правки свер­станных корректурных оттисков, позволяющей избежать пе­реверстки. В основу композиции автор положил различные элементы издания: обычный сплошной текст, примечания, таблицы, формулы, иллюстрации. И применительно к каж­дому из указанных элементов стал описывать, как воспол­нить несколько выброшенных строк или втиснуть несколь­ко вставленных. А так как приемы во всех случаях одни и те же — вгонка и выгонка строк разными способами, то в каж­дом разделе пособия неизбежны были повторы. Объем кни­ги составил 4 авторских листа, а при перестройке по спосо­бам вгонки и выгонки строк для компенсации выбросок или вставок автор мог бы уложиться в 1 авторский лист. И бро­шюра обоснованно превратилась бы в полезную статью, не отнимающую у читателя лишнего времени и сжато посвяща­ющую его в технику редакционно-издательской правки.

Композиция может так организовать материал, что он бу­дет лучше восприниматься и запоминаться, а может обрекать читателя на мысленную перестройку материала.

Приведу в качестве примера фрагмент текста — краткий перечень обязанностей председателя первичной организации Всесоюзного добровольного общества любителей книги из справочного издания, посвященного этому обществу:

Председатель первичной организации общества готовит и созывает общие собрания первичной организации и заседания бюро, дает задания членам об­щества по вопросам пропаганды книги и распространению литературы. Он под­держивает постоянную связь с другими организациями, совместно с ними раз­рабатывает и проводит в жизнь мероприятия, отвечающие задачам общества.

Подписывает и вручает членам общества членские билеты, организует вы­полнение плана работы первичной организации, решений и постановлений руководящих органов общества, бюро и собраний первичной организации.

Уловить систему в изложении обязанностей председателя первичной организации общества, как ни старайся, читатель не сумеет. Естественно, что и читателю — председателю первичной организации общества трудно разобраться, что' для него самое важное из того, что он должен делать. Читателю придется проводить дополнительную обработку текста, что­бы отделить главное от второстепенного. По-видимому, ав­тору следовало классифицировать каждую группу обязанно­стей по значимости, поскольку такое расположение в данном случае наиболее целесообразно. В тексте можно обнаружить два комплекса обязанностей: 1) важнейшие организацион- но-содержательные обязанности; 2) чисто организационные. Причем первой стоит не самая значимая из обязанностей, второй — наименее значимая, третьей — наиболее значимая. Лучше установить порядок от самой значимой обязанности ко все менее значимой. Если следовать этому плану, то текст может приобрести такой вид (если не менять стиль):

Председатель первичной организации общества:

- организует проведение в жизнь решений и постановлений руково­дящих органов общества, выполнение решений бюро и собраний первичной организации, плана работы первичной организации;

- готовит и созывает общие собрания первичной организации и засе­дания бюро, дает задания членам общества по пропаганде и распростране­нию литературы;

- поддерживает связь с другими организациями, совместно с ними раз­рабатывает и проводит в жизнь мероприятия, отвечающие задачам общества;

- подписывает и вручает членам общества членские билеты.

Ясность достигнута, и руководствоваться уставными обя­занностями читателю проще, и запомнить их легче.

9.2. Типы построения текста

Неудовлетворенность редактора композицией произведе­ния и композиционная правка авторского оригинала — вещи обычные в практике редакционной работы. Тут почти каж­дый считает себя мастером. Но стоит только спросить того, кто исправляет композицию, почему он переставляет части текста именно так, а не иначе, то в лучшем случае будет на­звана частная причина композиционной погрешности: близ­кие по теме части разъединены или не выдерживается тема смысловой части (например, сверхфразового единства). Ко­нечно, хорошо, когда редактор может хотя бы объяснить, почему он изменяет композицию. Однако учел ли он, что та композиционная погрешность, которая заставила его взять­ся за перо, может быть устранена по-разному. Например, близкие по теме части могут быть соединены перестановкой и первой части ко второй, и второй к первой. Какой же вари­ант выбрать и почему?

Рассмотрим, например, такой фрагмент технического рек­ламного проспекта «Цементные заводы»:

Известняк, погруженный с помощью экскаватора в железнодорожные ва­гоны или автосамосвалы большой емкости, транспортируется к дробильному отделению завода. Автосамосвалы используются в тех случаях, когда карьеры известняка находятся в непосредственной близости (до 5 км) от дробильной установки.

Подача мела в приемные устройства дробильных установок предусматривает­ся непосредственно из забоя карьера без перевалочных промежуточных устройств. Если карьерные разработки сырья удалены от завода на расстояние от 5 до 10 км, мел транспортируется в железнодорожных вагонах.

Судить о композиции текста лучше всего по плану (мыс­ленному или письменному). План такого, нерубрицирован- ного текста (не разбитого заголовками на разделы — руб­рики) дает возможность наглядно обозреть связь и взаимоотношение различных смысловых частей, разоб­раться в композиционной системе.

Каков же план рассматриваемого текстового фрагмента?

Составить его нетрудно, выделив и озаглавив смысловые части:

1. Способ доставки известняка к дробильному отделению завода (1 -я фра­за) - автосамосвалами или по железной дороге.

2. В каких случаях применяются автосамосвалы (2-я фраза).

3. Метод доставки известняка к дробильному отделению завода (3-я фраза) - без перевалочных промежуточных устройств.

4. В каких случаях известняк перевозят по железной дороге (последняя фраза).

Удовлетворителен ли этот план, а значит, и композиция фрагмента?

Даже начинающий редактор ответит на такой вопрос от­рицательно. В самом деле, бессистемность изложения бро­сается в глаза: сведения об условиях выбора транспорта раз­делены. Нарушено старое правило, согласно которому, как пишет М. В. Ломоносов, «...должно опасаться... чтобы... идеи, речи, вместе быть должные, не были одна от другой далече разметаны...» (Полн. собр. соч. Т. 7. С. 67).

И хотя каждая фраза текста сама по себе ясна, понимание его при такой последовательности фраз явно усложнилось. Читатель вынужден будет мысленно перестраивать этот текст, чтобы привести его в систему.

В столь небольшом и простом отрывке устранить бессис­темность изложения легко. Для этого достаточно п. 3 плана поставить первым:

1. Метод доставки - без перевалки.

2. Способ доставки - самосвалами или по железной дороге.

3. В каких случаях применяются самосвалы.

4. В каких случаях известняк перевозят по железной дороге.

Можно ли считать такое построение этого текста единствен­но верным? Или в равной мере допустимо п. 1 (первоначаль­но п. 3) поставить не первым, а, например, вторым? Чем, ка­кими принципами надо руководствоваться редактору, оцени­вая композицию, изменяя ее при непоследовательности?

В общей форме на эти вопросы можно ответить так. Если перестановки не только устраняют явную разбросанность пунктов плана, их непоследовательность и нелогичность рас­положения, но и приводят композицию в соответствие с той системой, с тем планом изложения, которые выбраны авто­ром или должны быть им выбраны исходя из задач текста, то такие композиционные изменения объективны, обоснован­ны. Следовательно, чтобы ответить на эти вопросы, надо знать типы и разновидности построения текста.

Что делает текст цельным, не набором фраз, а единством? Ведь фразы в сверхфразовом единстве (СФЕ), сверхфразо­вые единства в параграфе ничего не связывает. В то же время в одних случаях фразу не вынешь из текста, не переставишь: текст окажется хотя бы частично разрушенным. В других, наоборот, можно без всякого ущерба переставить фразу — и с текстом ничего не произойдет.

В первом случае текст выстроен, во втором это механи­ческое соединение фраз, их последовательность случайна.

Авторы не художественных произведений овладевают ав­торским ремеслом, как правило, опираясь главным образом на опыт своих предшественников. Иногда они отдают себе отчет о принципах, которыми руководствуются, строя текст произведения, но чаще делают это неосознанно — либо ин­туитивно правильно, либо как бог на душу положит, порой с грубыми погрешностями.

Чтобы строить произведение осмысленно и целенаправ­ленно, надо понять сущность и закономерность структурно- логических связей между фразами и большими единицами текста, тем более что внешне эти связи никак не выражены. На самом же деле они существуют.

Итак, в чем же суть связей, объединяющих части текста в целое?

Несколько упрощая, можно сказать, что части текста (фра­зы в СФЕ, параграфы в главах, главы в произведении) соеди­няет в целое та же самая связь, которая существует между явлениями и предметами действительности, получившими отражение в данном тексте или его части.

В зависимости от характера объекта действительности, отражаемого произведением или его частью, и находится тип построения:

1) если объект — действие во времени, тип построения повествование;

2) если объект — части или стороны единого объекта в его статике, тип построенияописание;

3) если объект — движущаяся к выводу развивающаяся мысль, тип построениярассуждение.

Иначе: единицы текста объединяет то, что они выступают в нем как отражение частей события (повествование), пред­мета (описание), движения авторской мысли к выводу (рас­суждение).

Эти стабильные речевые структуры давно известны, изу­чены, хотя, наверно, далеко не в полной мере. Об этих струк­турах писал, в частности, М. В. Ломоносов, называя их так же, как они названы выше.

Если между событиями, явлениями действительности су­ществует хронологическая (по времени) связь, то эта связь должна устанавливаться между фразами текста, отражающе­го эти явления. Такой текст должен строиться в виде пове­ствования, в котором фразы стоят в порядке, определяемом связью во времени описываемых в них событий.

М. В. Ломоносов писал об этом очень выразительно:

«Те, что прежде были, располагаются впереди, а которые следуют за ними — сзади. Сначала рассказывают о Пуничес­кой войне, а затем о Македонской» (Т. 7. С. 294). Другой его пример — утро, день, вечер, ночь.

При этом Ломоносов допускает и другие формы повество­вания: текст может, считает он, начинаться не с начала всего деяния (см. т. 7, с. 354), а с самого интересного события, за­тем же всё идти в натуральной последовательности, по вре­мени происшествия. Нарушение естественной временной последовательности в таких случаях оправдано стремлением заострить внимание читателя. Зная итоговое или централь­ное событие, читатель будет двигаться от фразы к фразе (от одного события к следующим за ним), понимая их направ­ление и потому обостреннее, четче их воспринимая.

Другой тип композиционных отношений — связь между фразами или большими единицами текста на основе про­странственных, функциональных или иных отношений меж­ду частями отражаемого в речи объекта. Таковы отношения (связи) между частями описания.

Третьи явления действительности связываются причин- но-следственными выводными отношениями: одно — осно­вание другого, другое — следствие первого и основание тре­тьего и т.д. Этому типу отношений отвечает тип построения, названный рассуждением. В нем порядок фраз определяется отношениями между основанием и следствием, следствием и основанием, между тезисом, аргументами и выводом.

В любом тексте или в его части, состоящей из фраз и представляющей собой единство, ведущим или преоблада­ющим является один из указанных выше типов построения. Он обуславливает последовательность и структурно-логи- ческую связь фраз в сверхфразовом единстве (СФЕ), сверх­фразовых единств в параграфе, параграфов в главе.

Только зная тип построения сверхфразового единства или старшей композиционной единицы текста, а значит, и ха­рактер связей между их составными частями, можно разби­рать и оценивать композиционные качества этих единиц.

В одном произведении могут встречаться и встречаются все типы речи или, по крайней мере, не только один из них. Каждая единица текста свыше фразы строится тем или иным образом. СФЕ 2-го ранга может строиться иначе, чем входя­щие в него СФЕ 1-го ранга. Все произведение может быть построено как описание, а его главы — и как описание, и как повествование, и как рассуждение.

Важно, чтобы в основе построения одной композицион­ной единицы лежал один тип речи. Зная, какой тип речи ле­жит в основе композиционной единицы, редактору проще увидеть, где автор последователен, а где он нарушает законо­мерности композиции без достаточного основания. Ему бу­дет легче видеть, откуда проистекают такие композиционные недостатки текста, как отсутствие цельности, логической последовательности, связности, отсутствие на ударном мес­те главного, несоразмерность частей, противоречивость из­ложения.

Итак, составные части текстовых единиц должны следо­вать одна за другой на основе главной закономерности (типа структурной связи, свойственной типу речи — повествова­нию, описанию, рассуждению) и одной из разновидностей типов речи, у каждой из которых своя внутренняя логика, свой принцип следования частей.

Можно назвать следующие наиболее распространенные разновидности основных структурных связей:

В повествовании:

— прямая хронология;

— обратная хронология;

— прямая хронология с отступлениями.

В описании:

— движение взора наблюдателя по объекту описания, его составным частям (слева направо, сверху вниз, снизу вверх, от головы животного к его хвосту и т.д.)

— движение обрабатываемой детали по технологичес­кой цепочке (повествовательно-описательный тип);

— маршрут движения (например, в путеводителе, так­же повествовательно-описательный тип);

— классификационный принцип с различным основа­нием деления на части (по изучаемому объекту, по методу исследования, по структуре изучаемого объекта, по свойствам объекта, по территориям и т.д.);

— убывание или возрастание признака: а) от низшего к высшему или наоборот; б) от простого к сложному; в) от самого значимого ко все менее значимому; г) от определяю­щего к определяемому; от наиболее общего ко все более кон­кретному и т.д.

Описательно построенные тексты различаются также по месту общей части описания (общей характеристики объекта описания): у одних эта часть начинает текст, у других — завер­шает, у третьих находится и в начале и в конце. М. В. Ло­моносов называл первую разновидность описания раздели­тельным описанием (представляет род или вид в целом, по­том части раздельно), а вторую — соединительным (прежде о частях целого, а потом род или целое — описываются части здания, а затем все здание в целом).

Психологи пришли к выводу, что предпочтительным яв­ляется третий вид, разделительно-соединительный, как наи­более эффективный для восприятия, понимания и запоми­нания. Части описания объекта более понятны, когда уже известно, каков объект в целом, а заключительное описание объекта в целом, основанное на знании частей, прочнее зак­репит представление об описанном объекте.

Разнообразие разновидностей описания, как видно из примерного перечня, очень велико.

В рассуждении:

1) структура умозаключения в доказательстве или опро­вержении (от посылок к выводу, от тезиса к аргументам и от них к выводу);

2) та или иная закономерность познавательного движе­ния по исследуемому объекту:

— от явления к сущности;

— от фиксирования изменений к анализу их причин;

— от качественных характеристик предмета к изучению его количественных параметров;

— от элементов к их связям;

— от содержания закона к раскрытию его модификаций, форм проявления их в различных условиях;

— от уяснения предмета к его истории;

3) метод восхождения от конкретного к абстрактному;

4) диалектический метод восхождения от абстрактного к конкретному (от наиболее абстрактного простого ко все бо­лее конкретному и все более сложному — от товара у Маркса к труду, стоимости, деньгам, капиталу, прибавочной стоимо­сти, заработной плате).

Итак, переход од одной части текста к другой (от одной фра­зы — к другой, от одного СФЕ — к другому, от одного парагра­фа—к другому), если текст правильно построен, всегда опре­деляется типом и разновидностью композиционной связи меж­ду ними. Так что редактору надо овладевать умением выявлять композиционную связь, ее тип и разновидность. Когда же та­кой связи нет и текст представляет собой хаотический набор фраз, надо уметь увидеть, какой эта связь может быть и какая разновидность ее подойдет больше всего, исходя из задач текста.

Покажем на примере, как протекает анализ композиции текста. Рассмотрим для этого небольшой текст рекламного проспекта:

ПРИБОР ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ТВЕРДОСТИ МЕТАЛЛОВ ТП

Прибор ТП предназначен для определения твердости металлов вдавлива­нием в испытываемый образец стандартной алмазной пирамиды или сталь­ных закаленных шариков диаметром 2,5 и 5 мм.

Прибор имеет рычажную систему нагружения с ручным приводом. Опера­ции наложения, выдержки и снятия нагрузки осуществляются автоматически за счет энергии опускающегося груза. Измерение отпечатков производится посредством микроскопа с окулярным винтовым микрометром.

Прибор весьма выгодно применять в тех случаях, когда требуется прило­жение небольших нагрузок при испытании тонких образцов и изделий с по­верхностным твердым слоем.

В электрическую схему прибора включена лампочка с контактным устрой­ством, сигнализирующая о начале и окончании испытания.

Числа твердости в единицах Виккерса или Бринелля вычисляются по таб­лицам.

В зависимости от твердости испытываемого металла пределы измерения составляют:

при нагрузках 15,6 и 62,5 кг - стальными шариками диаметром 2,5 и 5 мм по шкале Бринелля Н_в = 8-450;

при нагрузках 5, .10, 20, 30, 50, 100 и 200 кг - алмазной пирамидой по шкале Виккерса Н₀ = 8-1000.

(Дальше приводятся основные данные прибора и комплект его поставки.)

Для наглядности анализа композиции текста составим его

План обнаруживает явное несовершенство композиции (область применения отделила одну конструктивную особен­ность от других) и позволяет наметить путь устранения недо­чета. Перед нами разновидность описания от наиболее об­щих и важных качеств ко все более конкретным и частным. Поэтому такое общее качество, как область применения при­бора, должно предшествовать конструктивным особеннос­тям. Если мы переставим п. 3 после п. 1, т.е. выдвинем общее качество перед конкретными особенностями, мы поступим в соответствии с данной разновидностью описания и устра­ним такой недостаток композиции, как разъединение сведе­ний о конструктивных особенностях прибора. Нарушает принцип данной разновидности описания и порядок п. 5 и 6.

Пределы измерений на приборе — более общее свойство при­бора, чем указание на то, как вычисляются значения твердо­сти. План текста будет выглядеть так:

1. Назначение прибора.

2. Область применения.

3. Конструктивные особенности (п. 2 и 4).

4. Пределы измерения.

5. Способ определения значения твердости.

Теперь можно вернуться к начальному примеру —- тексту проспекта «Цементные заводы» —■ и, пользуясь методом ана­лиза композиции по типу речи и ее разновидности, прове­рить, обоснованной ли была предпринятая нами перестрой­ка. Тип построения текстового фрагмента — описание (по особенностям доставки сырья). Принцип расположения ча­стей — по степени конкретизации (от самой общей особен­ности ко все более конкретным), а именно: как транспор­тируется сырье (метод доставки — непосредственно или с перевалкой); в чем транспортируется сырье (каким видом транспорта — в автосамосвалах и по железной дороге); в ка­ких случаях какой вид транспорта используется. Более об­щая особенность определяет более конкретную, а более кон­кретная подчиняется более общей. Поэтому перестройка текстового фрагмента должна быть именно такой, какая была интуитивно верно выбрана в начале главы, а текст в результате ее мог приобрести такой вид:

Известняк доставляют в приемные устройства дробильных установок непосредственно из забоя карьера без перевалочных промежуточных уст­ройств. Если карьер находится в непосредственной близости от завода (менее 5 км), известняк транспортируют в автосамосвалах большой емко­сти. Если расстояние до завода превышает 5 км, известняк доставляют по железной дороге.

Благодаря перестройке ушли также повторы, и текст сжался.

Ясно, что анализировать и оценивать композицию непро­сто. Однако сложность анализа композиции изложенным выше не исчерпывается. Композиция конкретного произве­дения, помимо функционально-смыслового типа речи, оп­ределяется речевым жанром этого произведения, его особен­ностями. О речевом жанре пишет в работе «Проблема рече­вых жанров» М. М. Бахтин:

«Определенная функция (научная, техническая, публи­цистическая, деловая, бытовая) и определенные специфи­ческие для каждой сферы [человеческой деятельности] ус­ловия речевого общения порождают определенные жанры, то есть определенные, относительно устойчивые тематиче­ские, композиционные и стилистические типы высказыва­ний» (Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 241—242).

Бахтин в качестве их примеров называет бытовые жанры приветствий, прощаний, поздравлений, пожеланий.

Устойчивый композиционный тип высказывания обя­зывает редактора рассматривать его как требование к ком­позиции редактируемого им текста, что сделать сложно хотя бы потому, что речевые жанры изучены недостаточно и соответственно определять, какова устойчивая компози­ция данного речевого жанра, редактор сможет, лишь если сам изучит некоторое число произведений этого жанра и особенности их композиции или найдет эти сведения в ли­тературе.

Приходится учитывать и то, что смысловые части произ­ведения не равнозначны. Среди них композиционно выде­ляются зачин (вступительная часть), основная часть содер­жания, заключение (итоговая часть). Следует также различать смысловые части, несущие основное содержание, и так на­зываемый «упаковочный» материал, т.е. части, введенные автором, чтобы управлять чтением, давать читателю пере­дышку, помогать читателю лучше воспринимать текст.

Связность текста определяется еще и связями между пред­ложениями грамматического и коммуникативного характе­ра. Н. С. Валгина в «Теории текста» (М., 2003) пишет (с. 43), ссылаясь на исследователей, о такой связности, называя ее локальной: она выражается в межфразовых синтаксических связях, образуемых вводно-модальными и местоименными словами, видо-временными формами глаголов, лексиче­скими повторами, порядком слов, союзами. Эта связь по­тому и названа локальной, местной потому, что не может прочно связать фразы всего текста, а лишь небольшие его фрагменты.

6-20I0

Кроме того, как пишет Н. С. Валгина: «Каждое высказы­вание в коммуникативном плане связано с предшествующим и продвигает сообщение от известного к новому, от данного, исходного к ядру. В результате образуется тема-рематичес- кая последовательность, цепочка. Текст как коммуникатив­ная единица предполагает такое соединение высказываний, в котором каждое из последующих содержит какую-то ми­нимальную информацию, уже имевшуюся в предыдущем высказывании» (Там же. С. 30).

Французский лингвист Клод Ажеж в своей книге «Чело­век говорящий» (М., 2003) различает два вида связи повто­ром слов: 1) анафорические слова, т.е. отсылающие к ранее сказанному, повторяющие предыдущую часть текста; 2) ка- тафорические слова, предвосхищающие последующую часть текста.

Иногда авторы из боязни распада текста, стараясь воспол­нить общую невыстроенность текста, злоупотребляют сред­ствами локальной связи, на что обращали внимание наши писатели-классики.

В. Г. Короленко писал О. В. Аптекману:

Я надеюсь, Вы разрешили бы кое-где сократить повторения и особен­но «приступы» (вроде мы уже изложили то-то, теперь изложим то-то). Это как бы недоверие и к себе и к читателю (Собр. соч.: в 10 т. М., 1956. Т. 10. С. 441).

Л. Н. Толстой замечал А.Фету:

Когда вы будете переделывать, не забудьте еще выправить приемы свя­зей отдельных частей статьи. У вас часто встречаются излишние вступления, как, например: «Теперь мы обратимся...» или «взглянем...» и т.п. Главное, ра­зумеется, в расположении частей относительно фокуса, и когда правильно расположено, всё ненужное, лишнее само собой отпадает и всё выигрывает в огромных степенях (Полн. собр. соч.: в 90 т. Т. 62. С. 441).

Конечно, нельзя принимать эти замечания писателей как рекомендацию всегда и везде избавляться от таких связей. Но эти связи не должны быть способом отсутствия между частя­ми произведения связи, определяемой типом речи, благода­ря каркасу, который должен незримо проглядывать для чи­тателя сквозь текст, не проявляясь предметно. Ведут локальные связи и к избыточности.

Локальная связь предложений союзами требует особого внимания редактора, так как смысл союзной связи нередко противоречит логике вещей. Например, автор статьи о флек- сографских печатных машинах, перечислив их достоинства, добавляет:

Однако не только упаковка может быть напечатана на флексографских маши­нах, Сфера их применения стремительно расширяется. Сегодня множество раз­личных видов полиграфической продукции печатают флексографским способом.

Почему автор связал это дополнительное достоинство флексографских машин с перечнем других достоинств со­юзом однако, он бы, наверно, и сам не сумел объяснить. Ведь никакого противопоставления этого достоинства названным выше нет. Вероятнее всего, ему показалось, что без однако связь между фразами была бы нарушена, хотя как раз имен­но этот союз тут менее всего уместен. Подобные ошибки под­робно рассматриваются в гл. 12.

Интересно об одном случае локальной связи написала Е. В. Падучева в статье «О структуре абзаца» (Тр. по знако­вым системам. Т. 12. Тарту,1965. С. 284—291).

Автор вводит понятие доминированного (т.е. преоблада­ющего, господствующего) имени. Имя в фразе является до- минированным при двух условиях: 1) если оно обозначает предмет, который уже упоминался в предыдущих фразах данного текста (непосредственная доминированность); 2) если оно в целом обозначает предмет, который еще не упоминался, но содержит в своем составе другое имя, и это имя обозначает предмет, который уже упоминался (косвен­ная доминированность). Имя, благодаря которому данное имя оказывается доминированнывм, автор называет доми­нирующим.

Закономерность, которую Е.В.Падучева считает для опи­сательных текстов основной, касается именно начального имени, т.е. первого имени фразы: во всех фразах абзаца, кро­ме первой, начальное имя не может выбираться произволь­но. Имя может быть начальным в данной фразе только в том случае, если оно доминировано. Пример автора статьи:

Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина... На площади ни души.

Комментарий к примеру автора статьи такой. Все началь­ные имена непосредственно доминированы. Вынос домини- рованного имени на первое место в фразе очевидным обра­зом связан с ее так называемым актуальным членением и обусловлен естественностью такого построения фразы, ког­да известные элементы ее содержания выносятся в начало, а неизвестные — те, на которых сосредоточено логическое уда­рение,— группируются ближе к концу.

Е. В. Падучева считает, что текст, в котором соблюдается требование доминированности начального имени, должен автоматически восприниматься как связный. По ее мнению, есть много текстов, в которых соблюдение этого требования является почти единственным проявлением связности, ко­торое можно обнаружить. Она сравнивает два варианта тек­ста из двух соседних фраз:

Не курите в комнате, где находятся дети. Табачный дым особенно вре­ден детям.

Не курите в комнате, где находятся дети. Детям табачный дым особен­но вреден.

Второй вариант автор считает в стилистическом отноше­нии более удачным. Не заметив, правда, что во втором вари­анте напрашивается замена первого слова второй фразы ме­стоимением им, чтобы избежать назойливого повторения слова дети и сжать текст.

В подтверждение правоты Е. В. Падучевой можно приве­сти и уже цитировавшийся пример из статьи о флексограф- ских машинах, где связь первой фразы со второй усилена местоимением их, замещающим словосочетание флексограф- ских машин. Именно поэтому автор непроизвольно закон­чил первую фразу этим словосочетанием, приблизив его к местоимению их. Между тем логическое ударение в первой фразе должно по смыслу падать не на сочетание флексог- рафских машинах, а на слово упаковка, так как именно это тот вид продукции, который перестал быть единственным из тех, что печатаются на этих машинах. Так что целесооб­разно в первой фразе изменить порядок слов хотя бы так:

На флексографских машинах может быть напечатана не только упаковка. Сфера их применения стремительно расширяется. Сегодня флексографским способом печатают множество различных видов полиграфической продукции.

Связь второй фразы с первой местоимением их от этого не нарушилась, а благодаря измененному порядку слов ло­гика всей мысли абзаца усилилась. Абзац стал более цель­ным.

Анализ и совершенствование композиции касается не только локальной, но и глобальной связности, которая зави­сит от выдержанности типа речи и «проявляется,— как пи­шет Н. С. Валгина,— также через ключевые слова, темати­чески и концептуально объединяющие текст в целом или его фрагменты» (Валгина Н.С. Теория текста. С. 43).

Для редактора это означает необходимость контроля и за всеми этими показателями связности текста.

9.3. Логичность композиции

9.3.1. Логические средства проверки композиции

Проверять при анализе и оценке композиции, удовлетво­ряет ли она требованиям логичности, необходимо потому, что обычно отклонения композиции от этих требований — верный признак композиционных ошибок.

Тему каждого произведения или его части, превышающей фразу, можно рассматривать как понятие, а правильно чле­нить, делить понятие (тему) на составные части можно, толь­ко соблюдая логические правила деления.

Деление понятия — это логическая операция, посредством которой раскрывается его объем, т.е. в первом приближении число предметов, охватываемых понятием и входящих в дан­ный класс.

Для того чтобы деление понятия (темы) на части (подте­мы) было правильным, оно должно быть:

— обоснованным, т.е. проводиться только по одному прин­ципу (признаку), который лежит в основе видовых различий частей (подтем),—правило обоснованности деления:

— адекватным (по объему), т.е. сумма объемов частей тек­ста (видовых членов деления) должна быть равна объему всего

текста (родового понятия) —правило соразмерности:

— доведенным до конца, т.е. деленным на такие части, каж­дая из которых исключает другие,—правило взаимоисключения;

— непрерывным, т.е. текст (родовое понятие) должен быть сначала разделен на части (виды), для которых он является ближайшим родом, а затем уж на более мелкие части (подви­ды), для которых каждый вид выступает как род,—правило непрерывности деления.

Правило обоснованности деления. Это главное правило де­ления понятий. Нарушено оно (оснований деления не одно, а несколько) — как следствие возникают ошибки:

— в несоразмерности деления (объем оказывается либо уже, либо шире темы);

— в незавершенности деления (части перекрещиваются, не исключают друг друга);

— в непрерывности деления (тема делится на подвиды, минуя виды).

Вот, например, как выглядит рабочее оглавление реко­мендательного библиографического указателя «Фотоцин­кографу»:

Литература для рабочих, осваивающих специальность

Литература для рабочих, повышающих квалификацию Репродукционная фотосъемка Копировальный процесс Травление клише

Научная организация труда

Охрана труда и техника безопасности

Справочная литература

В основу деления указателя на разделы здесь положены три разных признака, а не один, как полагалось бы по правилу обоснованности деления понятий: первые два раз­дела выделены по читательскому назначению, следующие два — тематически, последний — по виду литературы. При таком построении указателя трудно избежать перекрещи­вания. Непонятно также, кому адресована литература по научной организации труда, по охране труда и технике бе­зопасности и справочная литература — для рабочих, осва­ивающих специальность, или рабочих, повышающих ква­лификацию.

По-видимому, в основание деления следовало положить вид издания по функциональному назначению, поскольку все разделы до последнего охватывают издания производствен­ной литературы, и тогда композиция, представленная в виде рабочего оглавления, может приобрести такой вид:

Производственная литература Технология изготовления клише

Литература для рабочих, осваивающих специальность Литература для рабочих, повышающих квалификацию Научная организация труда Охрана труда и техника безопасности

Справочная литература

Единственное, в чем формально можно упрекнуть но­вую композицию указателя, так это в том, что в разделах о научной организации труда, об охране труда и технике безопасности, о справочной литературе нет деления лите­ратуры по читательскому назначению, такого же, как в раз­деле о производственной литературе. Но это объясняется только тем, что сведения об этих предметах в изданиях не делятся на простые и сложные, одни — для начинающих, другие — для опытных. Они адресуются и тем и другим в равной мере.

Проверить, как соблюдено при построении произведения правило обоснованности деления понятий, бывает совсем не просто. Рассмотрим такой фрагмент текста из учебного по­собия:

ВИДЫ ТЕХНИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Всю техническую литературу можно разделить на четыре основных вида: исто- рико-техническую, научно-техническую, популярно-техническую и производ­ственно-техническую.

Историко-техническая литература освещает развитие технической мысли в различных исторических условиях, прослеживает процессы технического прогресса с древнейших времен до наших дней. В историко-технических работах мы встречаем описание и графическое изображение средств труда, приемов труда, организации производственных процессов, воспроизведе­ние различных документов, дающих точные сведения о прошлом, характе­ристики и биографии деятелей науки и техники, авторов технических трудов и другие сведения.

Научно-техническая литература рассматривает в свете последних дости­жений науки и техники проблемные вопросы современного производства, тех­нической политики государства.

Популярно-техническая литература освещает отдельные вопросы, касаю­щиеся в связи с общими проблемами технического прогресса какой-либо спе­циальности, профессии, области трудовой деятельности людей. Это может быть книга, рассказывающая об основах фрезерного или токарного дела, об устройстве счетно-аналитических машин, об автоматических линиях.

Производственно-техническая литература адресована непосредственно лю­дям, занятым производственной деятельностью. В ней обобщается и распро­страняется трудовой опыт. В работах производственно-технического характе­ра, как правило, не отражаются техника, технология, организация труда про­шлого. Они строятся на фактах современного производства. В отличие от научно-технических изданий книги такого рода главным образом рассмат­ривают не перспективы развития, а то, что уже достигнуто, устойчиво реа­лизовано...

На первый взгляд, здесь разговор ведется по видам техни­ческой литературы, выделенным по одному основанию — по назначению книги. В самом деле, одни призваны освещать ис­торию техники (историко-техническая литература), другие — освещать научные проблемы техники (научно-техническая ли­тература), третьи — популяризировать технику (популярно-тех­ническая литература), четвертые — помогать производству (про­изводственно-техническая литература).

Но это только на первый взгляд. При более пристальном и глубоком анализе этого фрагмента текста нельзя не заме­тить, что автор делит техническую литературу на виды по раз­ным основаниям.

В первом случае во внимание берется предмет освеще­ния — история техники. Форма неизвестна — научная или популярная, хотя книги по истории техники могут быть и научными и популярными.

Во втором случае назван предмет, определяющий форму (научную), и обозначено время — современность, хотя при­знать это верным трудно, потому что научные книги по ис­тории техники вовсе не исключены и такие книги известны.

В третьем случае предмет освещения общий для всей тех­нической литературы и в конечном счете популярно-техни­ческую литературу отличает от всех остальных видов техни­ческой литературы только форма — популярная. Период ос­вещения во внимание не принят, хотя популярные книги по истории техники вовсе не исключены.

В четвертом — определены предмет и цель, но форма не указана.

Таким образом, единого основания у деления текста на виды литературы, по которому ведется изложение, нет. По­этому виды литературы перекрещиваются, одни не исклю­чают другие. Историко-техническая книга может быть и на­учной, и популярной. Значит, в последующих разделах нуж­но либо необоснованно не писать о ней, либо дублировать первую главу. Популярно-техническая литература может по­пуляризировать и научно-технические и производственно- технические проблемы.

Из-за неверно выбранного основания для построения тек­ста из освещения выпали учебные и нормативные издания по технике.

Как же следовало перестроить текст, не меняя принцип композиции по видам литературы, но выбрав одно основа­ние для деления? Таким основанием можно было выбрать главную функцию разных технических книг. Тогда текст был бы построен по следующим видам изданий:

1. Научная книга по технике. Выпускается для развития науки о технике.

2. Научно-популярная книга по технике. Выпускается для популяризации техники.

3. Производственная книга по технике. Выпускается для практической помощи производству.

4. Справочная книга по технике. Выпускается для наведения справок о тех­нике.

5. Учебная книга по технике. Выпускается для изучения учебных дисциплин о технике.

6. Нормативная книга по технике. Выпускается для нормативного регули­рования применения техники.

Внутри этих групп можно при необходимости выделить книги по современным проблемам и книги исторического содержания.

Единое основание исключает перекрещивание и дублиро­вание. Помогает оно и характеристику каждого вида сделать существенной. Между тем в авторском варианте существенные черты подменены внешними, поверхностными особенностя­ми вида. Так, то обстоятельство, что в историко-технических работах встречаются описание и графическое изображение средств труда, мало существенно для представления этого вида литературы. Да и в изданиях других видов литературы по тех­нике это тоже не исключено. Перечень тем популярно-техни­ческой литературы также носит случайный характер, не говоря уже о том, что популярно-технические Книги вполне могут быть посвящены и технике в целом, а не только отдельным темам. И почему, собственно, исключать освещение техники прошло­го в производственно-технической литературе?

Пример показывает, что для проверки композиции с точ­ки зрения правила обоснованности деления надо: 1) найти основание деления текста на части; 2) убедиться, что оно охватывает весь текст, что основание единственное. На этом примере также хорошо видно, как неверно выбранное построение текста, с нарушением правила обоснованности деления, наносит урон и содержанию.

Правило соразмерности. При несоблюдении этого прави­ла произведение или его часть бывает уже или шире их темы. Автор либо пропускает какие-то части темы или включает в текст то, что к теме не имеет отношения. В первом случае тема оказывается раскрытой неполностью, во втором ее гра­ницы размываются (а это мешает пониманию и усвоению текста). Выход за пределы темы — ошибка более частая. Ее причины:

1) обилие собранного автором материала (его так много, что он с трудом поддается систематизации, и автор невольно выходит за пределы темы: жалко исключать собранное);

2) нехватка материала из-за неразработанности темы (что­бы заполнить пробелы, автор невольно подменяет ту или иную часть темы близким к ней материалом, хотя он отно­сится к теме в лучшем случае лишь косвенно);

3) автор теряет ориентировку в материале из-за большого объема произведения, которому надлежит стать книгой, осо­бенно при работе над оригиналом урывками; он не проверя­ет соответствие излагаемого материала теме, выраженной в заголовке. Отсюда отклонения от темы или неполнота ее ос­вещения. Вот почему так важно редактору, прочитав раздел, главу, параграф, вернуться к их заголовкам, чтобы сопоста­вить с ними содержание подразделов. В этом случае меньше вероятность, что книга выйдет с нарушенным правилом со­размерности.

Следует, правда, предостеречь против формального под­хода при проверке соответствия материала подраздела его заголовку. Л.П.Доблаев в книге «Логико-психологический анализ текста» (Саратов, 1969), анализируя параграф «Вос­стание крестьян и рабов» из учебника истории с тремя под- параграфами («Положение крестьян и рабов», «Жизнь зна­ти», «Восстание 1750 года до н.э.»), справедливо пишет о том, что непосредственно тема параграфа раскрывается только в третьем подпараграфе, однако первые два тоже свя­заны с темой — в них говорится об условиях, причинах вос­станий: это своего рода вступление к непосредственному раскрытию темы. При формальном же подходе можно по­считать, что тема в заголовке сужена или что в тексте есть отступления от темы.

Правило взаимоисключения. При нарушении этого правила неизбежны повторы из-за перекрещивания, композиционная нечеткость. Это было видно на примере фрагмента о видах тех­нической литературы. Покажем еще на одном примере.

В книге об иллюстрациях глава о научно-познавательных иллюстрациях была построена следующим образом:

Чертежи

Рисунки

Фотографии

Документальные иллюстрации

Схемы

В основу построения положен классификационный прин­цип деления иллюстраций на виды по характеру изображе­ния. Но этот принцип деления выдержан не до конца, по­скольку документальные иллюстрации выделяются в каче­стве вида не по характеру изображения, а по содержательной задаче быть изобразительным документом. Такие иллюстра­ции — документальное свидетельство исторического прошло­го. Ими могут быть и чертежи, и фотографии, и схемы, и ри­сунки, т.е. они не исключают других видов. Так что ставить документальные иллюстрации в один ряд с иллюстрациями по характеру изображения неверно. По-видимому, надо было параграфы о видах иллюстраций по характеру изображения объединить в одну часть, а главу о документальных иллюст­рациях сделать второй частью. Тогда правило взаимоисклю­чения не было бы нарушено.

Кроме того, в первой части надо было изменить порядок параграфов, поскольку сейчас в нем нет системы. Сначала параграфы следуют в порядке по возрастающей степени схо­жести изображения с реальным изображаемым предметом. На чертеже изображение лишь отдаленно напоминает воспроиз­водимый предмет. Рисунок воспроизводит предмет близко к натуре. Фотография изображает предмет почти натурально. Но заканчивается разбор видов иллюстраций схемами, хотя на схеме изображение наиболее отдалено от натуры. Поэтому надо было установить единый системный порядок параграфов — например, по степени близости изображения к натуре, начав с наиболее близких к ней, т.е. фотографий, а затем располо­жив параграфы по ниспадающей близости к натуре (рисунки, чертежи, схемы):

Оригинальные иллюстрации, различающиеся характером изображения предметов

Фотографии Рисунки Чертежи Схемы

Документальные иллюстрации

Другой вариант — начать с параграфа о наиболее отдален­ных от натуры иллюстраций и затем расположить параграфы по возрастающему сходству с натурой (чертежи, рисунки, фотографии).

Правило непрерывности деления. При нарушении этого правила читателю трудно уловить систему в изложении ма­териала, а значит, сложнее и понять его.

Для примера сравним разделы на одну тему в двух книгах: «Основы технического редактирования советской книги» И.Ф.Бельчикова (М., 1958) и «Оформление советской книги» Г. Г. Гильо и Д. В. Константинова (М.; Л., 1939). Речь в раз­делах идет о техническом редактировании различных видов текста. Вот как выглядит оглавление этих разделов в той и другой книге:

Книга И. Ф. Бельчикова Техническое редактирование текстов

Виды текстов в книге Простой сплошной текститекст с выделениями Стихотворный текст Текст драматических произведений Формулы

Библиографический текст

Лингвистический текст

Шахматно-шашечный текст

Таблицы

Выводы

Цитаты

Примечания и сноски Оглавление и содержание Указатели

Эпиграфы, посвящение, девиз, лозунг

Книга Г.Г.Гильо и Д. В. Константинова Глава V. Внутритекстовые выделения

1. Постановка вопроса

2. Перечень приемов оформления выделений

3. Шрифтовые выделения

4. Нешрифтовые выделения

5. Комбинированные вьщеления

6. Тип книги и выделения

7. Выбор системы вьщеления Глава VI. Оформление особых видов набора

В^формлэниад^^

Глава VII. Рубрикация Глава VIILДополнительные и вспомогательные тексты

А,^9Полнитедь^

1. Общие указания

2. Предисловие

3. Редакционная аннотация

4. Примечания

5. Отделительные тексты

6. Приложения JLBçnQMûcaT^wi^^

7. Общие положения

8. Оглавление

9. Библиографические материалы

10. Резюме

11. Указатели

12. Список иллюстраций

Какие выводы напрашиваются из сопоставления двух по­строений, двух планов?

В плане И. Ф. Бельчикова есть упущения, он беднее плана . двух авторов. Например, у него нет разделов Приложения, Резюме, Список иллюстраций, Предисловие, Редакционная ан­нотация, Отделительные тексты. Кроме того, по плану Бель­чикова очень трудно уловить систему изложения, понять, почему выбрана именно такая, а не иная последовательность. Авторы же второго пособия не просто дали перечень различ­ных элементов книги, об особенностях в оформлении кото­рых надо сообщить техническому редактору,— они, соблю­дая правило непрерывности деления, сгруппировали элемен-

ты по видам. Правда, и у них нельзя признать композицию совершенной. Трудно, например, понять логику последова­тельности глав. Логичнее было бы излагать этот материал по такому плану:

I. Тексты основные

1. Тексты простые по набору

2. Тексты сложные по набору

II. Тексты дополнительные и вспомогательные

Но главное состоит в том, что из сопоставления хорошо видно: при соблюдении непрерывности деления читателю (кстати, и редактору) легче разбираться в материале, в систе­ме изложения. Уменьшается и вероятность пропусков, не­последовательн