N33 Философские аспекты проблемы творчества. Гениальность и интуиция.

Творчество является одной из самых загадочных, волнующих и злободневных проблем. Вероятно, в прошлом оно не было предметом такого пристального внимания философов, психологов, социологов и педагогов, как сейчас. В современной научной литературе, посвященной этой проблеме, прослеживается очевидное стремление исследовать конкретные виды творчества - творчество в науке, технике, искусстве, его психологические основы и т, д,

Во всех работах данного рода мы имеем дело с прикладными аспектами творчества, т.е. в них не ставится и не исследуется собственно философский вопрос: как вообще возможно творчество.

При анализе наследственных способностей субъекта творчества, его таланта,

голосовой, слуховой или зрительной исключительности, которые всегда уникальны и неповторимы, мы никаких теоретических выводов о сути и истоках творчества сделать не можем. Точно так же мы не уйдем далеко в теоретическом плане, изучая психологию субъекта, его темперамент, скорость психологических реакций, способность образовывать далекие ассоциации –

эти и другие не менее важные характеристики всегда относятся к конкретному эмпирическому субъекту. Описание психологических механизмов интуиции или озарения – это всегда описание задним числом уже случившихся актов творчества. Какие выводы можно, например, сделать из признания многих великих творцов, что очень часто озарения приходили к ним во сне? Разве что

больше спать. Мы можем последовать совету Эйнштейна и профессионально заниматься музыкой, играть на скрипке или внимательно вчитываться в Достоевского, т.е. соблюдать все, по Эйнштейну, условия, необходимые для творчества, и, если нам повезет, натолкнуться на счастливую идею в физике или в математике. Однако, это всегда будет неконтролируемым чудом

Сами по себе способности, таланты, воспитание, образование, культурная изощренность еще не делают человека творцом. История знает немало примеров, когда крупные творцы были людьми не очень культурными, а иногда даже совсем не воспитанными в общем смысле этого слова. Это относится к нашему времени и прежде всего к западной культуре, в которой произошел разрыв знания и бытия. Можно наблюдать такой парадокс: человек обладает большими знаниями, делает открытия, двигает вперед науку – и в то же время является ограниченным, эгоистичным, подлым или наивным.

Проблема творчества стала предметом специального изучения только в XXвеке,

когда в связи с мощным ростом массовой культуры миллионы людей могут неплохо жить за счет творческого труда десятков людей, за счет чужого творчества, размноженного, тиражированного, превращенного в готовые схемы и технологии. Но такой процесс неизбежно ведет, по нашему мнению, к угасанию творческого потенциала нации или народа. В тоже время во многих направлениях своего развития человеческое общество или зашло в тупик, или подходит к нему – это появляется в грозящей экологической катастрофе, в росте

насилия и преступности, во вспышках национализма, в падении роли и престижа религии и т.д. И все больше растет необходимость в новых идеях, в новых радикальных идеях спасения, в людях, мыслящих оригинально, способных к новому видению, к открытию новых перспектив.

Попытки понять и описать феномен творчества сразу наталкиваются на на неразрешимые парадоксы: люди сами знающие о творчестве, сами не творят (разве что пишут интересные статьи и книги по проблеме творчества, что тоже в определенном смысле является творчеством). Те же, кто творит, создает совершенно новые ценности в науке или искусстве, чаще всего не знает, как он это делает (а то что он потом рассказывает теоретикам творчества, особой ценности не представляет, ибо никаких особых рецептов или рекомендаций из его сугубо индивидуального опыта вывести нельзя). Творчество парадоксально и в том, что для открытия нового, незнакомого нужно уже в каком-то смысле это новое знать, иначе неизвестно, чего искать и в каком направлении двигаться

(в философии это получило название «парадокс Сократа-Платона»).В каком же смысле нужно «уже знать»? И что мы вообще можем знать о том, как работает

наше сознание, наш дух? Мы не знаем, как к нам приходят мысли, мы не можем искусственным усилием вызвать мысль, ибо мысль в строгом смысле этого слова как оригинальное понимание, собственное видение ( а не поток слов. образов, впечатлений, который ежесекундно несется через сознание) приходит в голову очень редко, может быть. несколько раз в жизни – и далеко не всем. Если бы человек знал. как можно заставить себя мыслить(или творить – что в данном случае то же самое), все были бы гениями.

Творчество – величайшая загадка и одновременно великое счастье для людей, которым оно доступно (или, лучше сказать, которые могут более или менее долго пребывать в этом состоянии). Наверно, каждый человек испытывает состояние творчества, когда останавливается время, трепещет душа, когда

охватывает восторг оттого, что – то получается и получается по-своему. Человек (чаще, правда бессознательно) чувствует себя Богом, продолжающим творение мира.

С точки зрения Н.А.Бердяева, которого можно без колебания назвать идеологом творчества, человек призван к творчеству, творчество есть нравственный долг,

назначение человека на земле, его задача и миссия. Творческий акт вырывает человека из рабского принудительного состояния в мире, поднимает его к миру иному, к иному пониманию бытия. Творчество – это просветление и преображение мира. У Бердяева перед человеком ставится теургическая задача – творение мира, т.е. его преображение и одухотворение. Творческий акт есть продолжение дела творца, а творчество гениально по самой своей природе. Гениальность человека отображает в нем образ Бога-творца. Гениальность не тождественна гению, она не означает. что человек имеет огромный дар писать художественные или философские произведения, управлять государством или делать открытия и изобретения.

Конечно, рассуждает Бердяев, творцы зависят от мировой среды, от своей исторической эпохи и действующих в ней исторических сил, но главная проблема в том, что они все-таки творят из ничего, вносят в мир принципиально новое, то, чего не было раньше в истории. Творческая новизна объяснима лишь из будущего, а не из прошлого. В этом по Бердяеву, главная тайна творчества, тайна человеческой свободы.

Все серьезные философские концепции, все мировые религии видят свою главную цель в раскрытии и объяснении тех путей, тех усилий, благодаря которым человек может вырваться из животного, бессмысленного, автоматического состояния и удержаться в своем человеческом естестве. С точки зрения Ф.Ницше, человек в массе своей еще не возник, он продолжает пребывать в животном состоянии. В массе своей люди – это «супершимпанзе», их отличие от обезьян только количественное: они более умные, более хитрые, они более изобретательны и в собственном благоустройстве, и в жестокости и насилии.

Людьми в полном смысле слова являются, по Ницше, только философы, художники и святые. Не в профессиональном смысле, а в жизненном – те, кто живет, обдумывая свою жизнь, те, кто пытается внести в свою работу красоту и мастерство, те, кто пытается стать выше животных потребностей и животного эгоизма.

Необходимым показателем творческой личности является развитая способность к созерцанию, к умному видению. Это не просто чувственное восприятие или интеллектуальное усилие, а такое видение мира, в котором органически слиты и чувства, и разум, и эмоции, это – постижение мира всей целостностью человеческого бытия, состояние особой открытости к нему.

Психика человека выступает как постоянный процесс выработки новых форм чувственного и рационального познания. Психика как деятельность по выработке нового есть духовное творчество. Английский ученый Г. Уоллес выделил четыре стадии процессов духовного творчества: подготовка, созревание, озарение и проверка. Центральный момент творчества – озарение, интуитивное схватывание нового.

Интуиция – это непосредственное неосознанно полученное знание. Интуитивное знание может быть чувственным или рациональным. В первом случае интуиция выступает как мгновенное чувство. Во втором случае речь идет об интеллектуальной интуиции, обсуждение которой занимало видное место в философии Декарта, Спинозы, Лейбница. В философских учениях, которые обычно зачисляют по рубрике интуитивизма, интуиция есть скорее данность, чем постижение непознанного. Поскольку пути возникновения интуиции не сознаются, постольку есть соблазн видеть тайну интуиции либо в глубинах бессознательного (З. Фрейд), либо наоборот, в «сверхсознании» как высшего этапа творческого процесса, отличного как от сознательного, так и от бессознательного.